«Верно и честно делал для России все, что Он умел, что Он мог. Никто иной не сумел и не смог сделать больше», - писал о последнем русском царе И. Солоневич. «Император Николай II является одним из наиболее оболганных, очерненных, не известных народу государственных деятелей России», - отмечает В. Лавров. Но большинство историков объясняют крушение империи, в частности, несоответствием личных качеств Николая II масштабу вставших перед ним проблем.

ХАРАКТЕР НИКОЛАЯ II

Природа не дала Николаю важных для государя свойств, которыми обладал его покойный отец. Самое главное, у Николая не было «ума сердца» - политического чутья, предвидения и той внутренней силы, которую чувствуют окружающие и подчиняются ей. Впрочем, Николай и сам чувствовал свою слабость, беспомощность перед судьбой. Он даже предвидел свой горький удел: «Я подвергнусь тяжелым испытаниям, но не увижу награды на земле». Николай считал себя вечным неудачником: «Мне ничего не удается в моих начинаниях. У меня нет удачи»… К тому же он не только оказался не подготовлен к правлению, но и не любил государственные дела, которые были для него мукой, тяжкой ношей: «День отдыха для меня - ни докладов, ни приемов никаких… Много читал - опять наслали ворохи бумаг…» (из дневника). В нем не было отцовской страстности, увлеченности делом. Он говорил: «Я… стараюсь ни над чем не задумываться и нахожу, что только так и можно править Россией». При этом иметь с ним дело было чрезвычайно трудно. Николай был скрытен, злопамятен. Витте называл его «византийцем», умевшим привлечь человека своей доверительностью, а потом обмануть. Один острослов так писал о царе: «Не лжет, но и правды не говорит».

Анисимов Е.В. Императорская Россия. СПб., 2008

ХОДЫНКА

А через три дня  [после коронации Николая 14 мая 1896 г. в Успенском соборе Московского Кремля] на загородном Ходынском поле, где должны были состояться народные гуляния, произошла страшная трагедия. Тысячи людей уже с вечера, накануне дня гуляний, стали собираться там, рассчитывая утром в числе первых получить в «буфете» (которых подготовили сотню) царский подарок – один из 400 тыс. завернутых в цветной платок гостинцев, состоящих из «продуктового набора» (полфунта колбасы, сайки, конфеты, орехи, пряники), а главное – диковинной, «вечной» эмалированной кружки с царским вензелем и позолотой. Ходынское поле представляло собой учебный плац и было все изрыто рвами, траншеями и ямами. Ночь выдалась безлунной, темной, толпы «гостей» прибывали и прибывали, направляясь к «буфетам». Люди, не видя перед собой дороги, проваливались в ямы и рвы, а сзади их теснили и теснили те, кто подходил из Москвы. […]

Всего к утру на Ходынке собралось около полумиллиона москвичей, спрессованных в огромные толпы. Как вспоминал В. А. Гиляровский,
«над миллионной толпой начал подниматься пар, похожий на болотный туман… Давка была страшная. Со многими делалось дурно, некоторые теряли сознание, не имея возможности выбраться или даже упасть: лишенные чувств, с закрытыми глазами, сжатые, как в тисках, они колыхались вместе с массой».

Давка усилилась, когда буфетчики в страхе перед натиском толпы, не дожидаясь объявленного срока, начали раздавать подарки…
По официальным данным, погибло 1389 человек, хотя в реальности жертв было намного больше. Кровь леденела даже у видавших виды военных и пожарных: скальпированные головы, раздавленные грудные клетки, валявшиеся в пыли недоношенные младенцы… Царь узнал об этой катастрофе утром, но ни одного из намеченных празднеств не отменил и вечером открыл бал с обаятельной женой французского посла Монтебелло… И хотя потом царь посещал лазареты и жертвовал деньги семьям погибших, было уже поздно. Равнодушие, проявленное государем к своему народу в первые часы катастрофы, ему дорого обошлось. Он получил прозвище «Николай Кровавый».

Анисимов Е.В. Там же
 

НИКОЛАЙ II И АРМИЯ

В бытность свою наследником престола молодой Государь получил основательную строевую подготовку, причем не только в гвардии, но и в армейской пехоте. По желанию своего державного отца он служил младшим офицером в 65-м пехотном Московском полку (первый случай постановки члена Царствующего Дома в строй армейской пехоты). Наблюдательный и чуткий цесаревич ознакомился во всех подробностях с бытом войск и, став Императором Всероссийским, обратил все свое внимание на улучшение этого быта. Первыми его распоряжениями же упорядочено производство в обер-офицерских чинах, повышены оклады и пенсии, улучшено довольствие солдат. Он отменил прохождение церемониальным маршем, бегом, по опыту зная, как оно тяжело дается войскам.

Эту свою любовь и привязанность к войскам Император Николай Александрович сохранил до самой своей мученической кончины. Характерным для любви Императора Николая II к войскам является избегание им официального термина «нижний чин». Государь считал его слишком сухим, казенным и всегда употреблял слова: «казак», «гусар», «стрелок» и т.д. Без глубокого волнения нельзя читать строки тобольского дневника темных дней проклятого года:

«27 ноября. Праздник нижегородцев. Где они и что с ними?...
6 декабря. Мои именины... В 12 часов был отслужен молебен. Стрелки 4-го полка, бывшие в саду, бывшие в карауле, все поздравляли меня, а я их с полковым праздником».

Керсновский А. А. История русской армии. М., 1992-1994

ИЗ ДНЕВНИКА НИКОЛАЯ II ЗА 1905 Г.

15-го июня. Среда. Жаркий тихий день. Аликс и я очень долго принимали на Ферме и на целый час опоздали к завтраку. Дядя Алексей ожидал его с детьми в саду. Сделал большую прогулку в байдарке. Тетя Ольга приехала к чаю. Купался в море. После обеда покатались.
Получил ошеломляющее известие из Одессы о том, что команда пришедшего туда броненосца «Князь Потемкин-Таврический» взбунтовалась, перебила офицеров и овладела судном, угрожая беспорядками в городе. Просто не верится!
Николай II. Дневники

16-го октября [1914]. Четверг.
Сегодня началась война с Турцией. Рано утром турецкая эскадра подошла в тумане к Севастополю и открыла огонь по батареям, а полчаса спустя ушла. В то же время “Бреслау” бомбардировал Феодосию, а “Гебен” появился перед Новороссийском.
Немцы — подлецы продолжают отступать поспешно в западной Польше.

Дневник Николая II
 

МАНИФЕСТ О РОСПУСКЕ I ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ 9 ИЮЛЯ 1906 Г.

Волею Нашею призваны были к строительству законодательному люди,  избранные от населения […] Твердо уповая на милость Божию, веря в светлое и великое будущее Нашего народа, Мы ожидали от трудов их блага и пользы для страны. […] Во всех отраслях народной жизни намечены были Нами крупные преобразования, и на первом месте всегда стояла главнейшая забота Наша развеять темноту народную светом просвещения и тяготы народные облегчением земельного труда. Ожиданиям Нашим ниспослано тяжкое испытание. Выборные от населения, вместо работы строительства законодательного, уклонились в не принадлежащую им область и обратились к расследованию действий поставленных от Нас местных властей, к указаниям Нам несовершенства Законов Основных, изменения которых могут быть предприняты только Нашею Монаршею волею, и к действиям явно незаконным, как обращение от лица Думы к населению. […]

Смущенное же таковыми непорядками крестьянство, не ожидая законного улучшения своего положения, перешло в целом ряде губерний к открытому грабежу, хищению чужого имущества,  неповиновению закону и законным властям. […]

Но пусть помнят Наши подданные, что только при полном порядке и спокойствии возможно прочное улучшение народного быта. Да будет же ведомо, что Мы не допустим никакого своеволия или беззакония и всею силою государственной мощи приведем ослушников закона к подчинению нашей Царской воле. Призываем всех благомыслящих русских людей объединиться для поддержания законной власти и восстановления мира в нашем дорогом Отечестве.

Да восстановится же спокойствие в земле русской, и да поможет Нам Всевышний осуществить главнейший из Царственных трудов Наших - поднятия благосостояния крестьянства.. Воля Наша к сему непреклонна,  и пахарь русский, без ущерба чужому владению, получит там, где существует теснота земельная, законный и честный способ расширить свое землевладение.  Лица других сословий приложат по призыву Нашему все усилия к осуществлению этой великой задачи, окончательное решение которой в законодательном порядке будет принадлежать будущему составу Думы.

Мы же, распуская нынешний состав Государственной Думы, подтверждаем вместе с тем неизменное намерение Наше сохранить в силе самый закон об учреждении этого установления и, соответственно с этим Указом Нашим Правительствующему Сенату 8-го сего июля данным, назначили время нового ее созыва на 20 февраля 1907 года.

Манифест о роспуске I Государственной Думы

МАНИФЕСТ О РОСПУСКЕ II ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ 3 ИЮНЯ 1907 Г.

К прискорбию нашему, значительная часть состава второй Государственной думы не оправдала ожиданий наших. Не с чистым сердцем, не с желанием укрепить Россию и улучшить ее строй приступили многие из присланных от населения лиц к работе, а с явным стремлением увеличить смуту и способствовать разложению государства. Деятельность этих лиц в Государственной думе послужила непреодолимым препятствием к плодотворной работе. В среду самой Думы внесен был дух вражды, помешавший сплотиться достаточному числу членов ее, желавших работать на пользу родной земли.

По этой причине выработанные правительством нашим обширные мероприятия Государственная дума или не подвергала вовсе рассмотрению, или замедляла обсуждением или отвергала, не остановившись даже перед отклонением законов, каравших открытое восхваление преступлений и сугубо наказывавших сеятелей смуты в войсках. Уклонившись от осуждения убийств и насилий.

Государственная дума не оказала в деле водворения порядка нравственного содействия правительству, и Россия продолжает переживать позор преступного лихолетия. Медлительное рассмотрение Государственной думой росписи государственной вызвало затруднение в своевременном удовлетворении многих насущных потребностей народных.

Право запросов правительству значительная часть Думы превратила в способ борьбы с правительством и возбуждения недоверия к нему в широких слоях населения. Наконец, свершилось деяние, неслыханное в летописях истории. Судебной властью был раскрыт заговор целой части Государственной думы против государства и царской власти. Когда же правительство наше потребовало временного, до окончания суда, устранения обвиняемых в преступлении этом пятидесяти пяти членов Думы и заключения наиболее уличаемых из них под стражу, то Государственная дума не исполнила немедленного законного требования властей, не допускавшего никакого отлагательства. […]

Созданная для укрепления государства Российского, Государственная дума должна быть русской и по духу. Иные народности, входившие в состав державы нашей, должны иметь в Государственной думе представителей нужд своих, но не должны и не будут являться в числе, дающем им возможность быть вершителями вопросов чисто русских. В тех же окраинах государства, где население не достигло достаточного развития гражданственности, выборы в Государственную думу должны быть временно приостановлены.

Манифест о роспуске II Государственной Думы

ЮРОДИВЫЕ И РАСПУТИН

Царь, и особенно царица, были подвержены мистицизму. Самая близкая фрейлина Александры Федоровны и Николая II Анна Александровна Вырубова (Танеева) написала в воспоминаниях: «Государь, как и его предок Александр I, был всегда мистически настроен; одинаково мистически настроена была и государыня... Их величества говорили, что они верят, что есть люди, как во времена Апостолов... которые обладают благодатью Божией и молитву которых Господь слышит».

Из-за этого в Зимнем дворце часто можно было видеть различных юродивых, «блаженных», предсказателей судьбы, людей способных якобы влиять на судьбы людей. Это – и Паша-прозорливая, и Матрена-босоножка, и Митя Козельский, и Анастасия Николаевна Лейхтенбергская (Стана) – жена великого князя Николая Николаевича-младшего. Широко были открыты двери царского дворца и для всякого рода проходимцев и авантюристов, каким был, например, француз Филипп (настоящее имя – Низьер Вашоль), подаривший императрице икону с колокольчиком, который должен был звонить при приближении к Александре Федоровне людей «с дурными намерениями».

Но венцом царского мистицизма стал Григорий Ефимович Распутин, сумевший полностью подчинить себе царицу, а через нее и царя. «Управляет теперь не царь, а проходимец Распутин, – отмечала в феврале 1912 г. Богданович, – Всякое уважение к царю пропало». Ту же мысль высказал 3 августа 1916 г. бывший министр иностранных дел С.Д. Сазонов в беседе с М. Палеологом: «Император царствует, но правит императрица, инспирируемая Распутиным».

Распутин […] быстро распознал все слабости царской четы и умело пользовался этим. Александра Федоровна писала в сентябре 1916 г. мужу: «Я всецело верю в мудрость нашего Друга, ниспосланную Ему Богом, чтобы советовать то, что нужно тебе и нашей стране». «Слушай Его, – наставляла она Николая II, – ...Бог послал Его тебе в помощники и руководители». […]

Дело доходило до того, что отдельные генерал-губернаторы, обер-прокуроры Святейшего синода и министры назначались и смещались царем по рекомендации Распутина, переданной через царицу. 20 января 1916 г. по его совету был назначен председателем совета министров В.В. Штюрмер – «абсолютно беспринципный человек и полное ничтожество», как охарактеризовал его Шульгин.

Радциг Е.С. Николай II в воспоминаниях приближенных. Новая и новейшая история. № 2, 1999 г.

РЕФОРМЫ И КОНТРРЕФОРМЫ

Наиболее перспективный для страны путь развития через последовательные демократические реформы оказался невозможным. Хотя он и был обозначен, как бы пунктиром, еще при Александре I, в дальнейшем либо подвергался искривлениям, либо даже прерывался. При той самодержавной форме правления, которая в течение всего XIX в. оставалась в России незыблемой, решающее слово по любому вопросу о судьбах страны принадлежало монархам. Они же, по капризу истории, чередовались: реформатор Александр I - реакционер Николай I, реформатор Александр II - контрреформатор Александр III (Николаю II, вступившему на престол в 1894 г., тоже пришлось после контрреформ отца уже в начале следующего века пойти на реформы).

Троицкий Н. Русско-французский союз. Россия в XIX веке. Курс лекций. М., 1997

РАЗВИТИЕ РОССИИ В ПРАВЛЕНИЕ НИКОЛАЯ II

Главным исполнителем всех преобразований в первое десятилетие правления Николая II (1894–1904) был С.Ю. Витте. Талантливый финансист и государственный деятель, С. Витте, возглавив в 1892 г. Министерство финансов, обещал Александру III , не проводя политических реформ, за 20 лет сделать Россию одной из ведущих промышленно-развитых стран.

Политика индустриализации, разработанная Витте, требовала значительных капиталовложений из бюджета. Одним из источников получения капитала было введение государственной монополии на винно-водочные изделия в 1894 г., ставшей основной доходной статьей бюджета.

В 1897 г. была проведена денежная реформа. Мероприятия по повышению налогов, рост добычи золота, заключение внешних займов позволили ввести в обращение золотые монеты вместо бумажных, купюр, что помогло привлечь в Россию иностранные капиталы и укрепить денежную систему страны, благодаря чему доход государства возрос в два раза. Реформой торгово-промышленного налогообложения, проведенной в 1898 г , был веден промысловый налог.

Реальным результатом экономической политики Витте стало ускоренное развитие промышленного и железнодорожного строительства. В период с 1895 по 1899 г. в среднем в стране строилось 3 тыс. километров путей в год.

К 1900 г. Россия вышла на первое место в мире по добыче нефти.

К концу 1903 г. в России действовало 23 тыс. фабрично-заводских предприятий с числом рабочих примерно 2200 тыс. человек. Политика С.Ю. Витте дала толчок развитию российской промышленности, торгово-промышленного предпринимательства, экономики.
По проекту П.А.Столыпина было начало проведение аграрной реформы: крестьянам был разрешено свободно распоряжаться своей землей, выходить из общины и вести хуторское хозяйство. Попытка упразднения сельской общины имела огромное значение для развития капиталистических отношений в деревне.

Глава 19. Правление Николая II (1894–1917 гг.). История России

НАЧАЛО ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

В тот же день, 29 июля, по настоянию начальника генерального штаба Янушкевича, Николай II подписал указ о всеобщей мобилизации. Вечером начальник мобилизационного отдела генерального штаба генерал Добророльский прибыл в здание петербургского главного телеграфа и лично привез туда текст указа о мобилизации для сообщения во все концы империи. Оставалось буквально несколько минут до того, как аппараты должны были начать передачу телеграммы. И вдруг Добророльскому было передано распоряжение царя приостановить передачу указа. Оказалось, царь получил новую телеграмму Вильгельма. В своей телеграмме кайзер опять заверял, что будет стараться достигнуть соглашения между Россией и Австрией, и просил царя не затруднять ему этого военными приготовлениями. Ознакомившись с телеграммой, Николай сообщил Сухомлинову, что отменяет указ о всеобщей мобилизации. Царь решил ограничиться частичной мобилизацией, направленной только против Австрии.

Сазонов, Янушкевич и Сухомлинов были крайне обеспокоены тем, что Николай поддался влиянию Вильгельма. Они боялись, что Германия опередит Россию в сосредоточении и развертывании армии. Они встретились 30 июля утром и решили попытаться переубедить царя.

Янушкевич и Сухомлинов попробовали было сделать это по телефону. Однако Николай сухо объявил Янушкевичу, что прекращает разговор. Генерал успел все же сообщить царю, что в комнате присутствует Сазонов, который тоже хотел бы сказать ему несколько слов. Помолчав немного, царь согласился выслушать министра. Сазонов попросил аудиенции для неотложного доклада. Николай снова помолчал, а затем предложил приехать к нему в 3 часа. Сазонов условился со своими собеседниками, что если он убедит царя, то тотчас из Петергофского дворца позвонит Янушкевичу, а тот отдаст приказ на главный телеграф дежурному офицеру для сообщения указа во все военные округа. «После этого, - заявил Янушкевич, - я уйду из дома, сломаю телефон, вообще сделаю так, чтобы меня уже нельзя было разыскать для новой отмены общей мобилизации».

В течение почти целого часа Сазонов доказывал Николаю, что война все равно неизбежна, так как Германия к ней стремится, и что при этих условиях мешкать со всеобщей мобилизацией крайне опасно. В конце концов Николай согласился. […] Из вестибюля Сазонов позвонил Янушкевичу и сообщил о полученной санкции царя. «Теперь вы можете сломать свой телефон», - добавил он. В 5 часов вечера 30 июля застучали все аппараты главного петербургского телеграфа. Они разослали по всем военным округам указ царя о всеобщей мобилизации. 31 июля, утром, он стал достоянием гласности.

Начало Первой Мировой Войны. История Дипломатии. Том 2. Под редакцией В. П. Потемкина. Москва–Ленинград, 1945

ПРАВЛЕНИЕ НИКОЛАЯ II В ОЦЕНКАХ ИСТОРИКОВ

В эмиграции наблюдался раскол среди исследователей в оценке личности последнего царя. Споры нередко принимали резкий характер, а участники дискуссий занимали противоположные позиции от восхваления на правом консервативном фланге до критики у либералов и очернения на левом, социалистическом фланге.

К монархистам, творившим в эмиграции, принадлежали С. Ольденбург, Н. Марков, И. Солоневич. По мысли И. Солоневича: «Николай II - человек «со средними способностями», верно и честно делал для России все, что Он умел, что Он мог. Никто иной не сумел и не смог сделать больше»… «Об императоре Николае II левые историки говорят как о бездарности, правые - как о кумире, дарования или бездарность которого не подлежат обсуждению». […].

Еще более правый монархист Н. Марков отмечал: «Государь сам был оклеветан и опорочен в глазах своего народа, он не смог выдержать злобного напора всех тех, кто казалось бы, был обязан всячески укреплять и защищать монархию» […].

Крупнейшим исследователем царствования последнего русского царя является С. Ольденбург, чей труд сохраняет свое первостепенное значение и в 21 веке. Для любого исследователя николаевского периода истории России необходимо, в процессе изучения данной эпохи, познакомиться с трудом С. Ольденбурга «Царствование императора Николая II». […].

Леволиберальное направление было представлено П. Н. Милюковым, который заявил в книге - «Вторая русская революция»: «Уступки власти (Манифест 17 октября 1905 г.) не только потому не могли удовлетворить общество и народ, что они были недостаточны и неполны. Они были неискренни и лживы, и давшая их власть сама ни минуты не смотрела на них как на уступленные навсегда и окончательно» […].

Социалист А. Ф. Керенский писал в «Истории России»: «Царство Николая II было роковым для России благодаря личным его качествам. Но в одном он был чист: вступив в войну и связав судьбу России с судьбой союзных с ней стран, он до самого конца, до самой своей мученической смерти, ни на какие соблазнительные компромиссы с Германией не шел […]. Царь нес бремя власти. Она его внутренне тяготила…В нем не было воли к власти. Он ее хранил по клятве и традиции» […].

Современные российские историки по-разному оценивают правление последнего русского царя. Такой же раскол наблюдался и в среде исследователей царствования Николая II в эмиграции. Одни из них являлись монархистами, другие придерживались либеральных взглядов, третьи считали себя сторонниками социализма. В наше время историографию царствования Николая II можно разделить на три направления, таких, как и в эмигрантской литературе. Но применительно к постсоветскому периоду нужны и уточнения: современные исследователи, восхваляющие царя, не обязательно являются монархистами, хотя определенная тенденция конечно же присутствует: А. Боханов, О. Платонов, В. Мультатули, М. Назаров.

А. Боханов - крупнейший современный историк по изучению дореволюционной России, положительно оценивает царствование императора Николая II: «В 1913 г. кругом царил мир, порядок, процветание. Россия уверенно шла вперед, беспорядков никаких не случалось. Промышленность работала на полную мощность, сельское хозяйство динамично развивалось, и каждый год приносил все большие урожаи. Росло благосостояние, и покупательная способность населения увеличивалась год от года. Началось перевооружение армии, еще несколько лет - и русская военная мощь станет первой силой в мире» […].

Положительно отзывается о последнем царе консервативный историк В. Шамбаров, замечая, что царь был слишком мягок в обращении со своими политическими врагами, которые одновременно были и врагами России: «Россию губили не самодержавный «деспотизм», а наоборот слабость и беззубость власти». Царь слишком часто пытался найти компромисс, договориться с либералами, чтобы не произошло кровопролития между правительством и частью обманутого либералами и социалистами народа. Для этого Николай II увольнял преданных монархии, порядочных, компетентных министров и вместо них назначал или непрофессионалов или тайных врагов самодержавной монархии, или мошенников. […].

М. Назаров в своей книге «Вождю третьего Рима» обратил внимание на аспект мирового заговора финансовой элиты для свержения русской монархии… […] По описанию адмирала А. Бубнова, в Ставке царила атмосфера заговора. В решающий момент в ответ на ловко сформулированный запрос Алексеева об отречении лишь два генерала публично выразили преданность Государю и готовность вести свои войска на усмирение мятежа (генерал Хан Нахичеванский и генерал граф Ф.А. Келлер). Остальные приветствовали отречение, нацепив красные банты. В том числе будущие основатели Белой армии генералы Алексеев и Корнилов (последнему затем выпало объявить царской семье приказ Временного правительства о ее аресте). Великий Князь Кирилл Владимирович также нарушил присягу и 1 марта 1917 года - еще до отречения Царя и как средство давления на него! - снял свою воинскую часть (Гвардейский экипаж) с охраны царской семьи, под красным флагом явился в Государственную Думу, предоставил этому штабу масонской революции своих гвардейцев для охраны арестованных царских министров и выпустил призыв к другим войскам «присоединиться к новому правительству». «Кругом трусость, и измена, и обман», - таковы были последние слова в царском дневнике в ночь отречения […].

Представители старой социалистической идеологии, например, А.М. Анфимов и Е.С. Радциг, напротив, негативно оценивают правление последнего русского царя, называя годы царствования цепью преступлений против народа.

Между двумя направлениями – восхваления и чрезмерно резкой, несправедливой критики расположились труды Ананьича Б. В., Н. В. Кузнецова и П. Черкасова. […]

П. Черкасов придерживается середины в оценке царствования Николая: «Со страниц всех упомянутых в обзоре работ предстает трагическая личность последнего русского царя - человека глубоко порядочного и деликатного до застенчивости, примерного христианина, любящего мужа и отца, верного своему долгу и одновременно ничем не выдающегося государственного деятеля, пленника раз и навсегда усвоенных убеждений в незыблемости завещанного ему предками порядка вещей. Он не был ни деспотом, ни тем более палачом своего народа, как утверждала наша официальная историография, но не был при жизни и святым, как иногда теперь заявляют, хотя мученической смертью он бесспорно искупил все грехи и ошибки своего правления. Драма Николая II как политика - в его заурядности, в несоответствии масштаба личности вызову времени» […].

И наконец, есть историки либеральных взглядов, такие как К. Шацилло, А. Уткин. По мнению первого: «Николай II в отличие от своего деда Александра II, не только не давал назревших реформ, но даже если у него их вырывало силой революционное движение, упорно стремился отобрать назад то, что было дано «в минуту колебаний». Все это «вгоняло» страну в новую революцию, делало ее совершенно неизбежной… А. Уткин пошел еще дальше, договорившись до того, что русское правительство было одним из виновников первой мировой войны, желая столкновения с Германией. При этом царская администрация просто не рассчитала силы России: «Преступная гордыня погубила Россию. Ни при каких обстоятельствах ей не следовало вступать в войну с индустриальным чемпионом континента. Россия имела возможность избежать фатального конфликта с Германией».

Смирнов А. В. Россия в годы правления Николая II (1894–1917). Минск, 2010

Литература:
См. ссылки к главкам
Бразоль Б. Л. Царствование императора Николая II 1894–1917 в цифрах и фактах. 1958
Ольденбург С. С. Царствование императора Николая II. Ростов н/Д., 1998

http://histrf.ru/lenta-vremeni/event/view/pravlieniie-nikolaia-ii