Мир вам! На евангельском пути очень быстро обнаруживается, что наши естественные силы конечны. И нужна помощь Божия. Понятно, что это происходит на каком-то этапе нашего духовного развития. Но мы должны с помощью наших разочарований и выгораний прийти к тому, чтобы сказать: «Господи, я без тебя ничего не могу. Я прах и пепел. Я земля и камень. Мое сердце неспособно любить. Дай мне эту любовь. Дай мне любовь ко всем людям. Наполни, насыти меня этой любовью».
Пока мы это не скажем, Царство Божье для нас закрыто. Только нищие духом блаженны. Все наше служение приводит к тому, что мы осознаем, что мы нищие, наше сердце каменное, любить мы не умеем. Но в это надо поверить, что я не имею любви и принять это просто как факт. Люди не могут этого принять. Им очень страшно стоять в нищете перед Богом. Им очень хочется чем-то перед Богом погордиться. Господи, конечно, все нищие, но я не настолько. Я вот, например, свою семью люблю, хотя у меня такие ужасные дети, но я их все-таки люблю. Я, конечно, ору на них иногда, раздражаюсь, но это от большой любви. Но, ты же знаешь, Господи, в моем сердце я их люблю. Человек хочет показать, он прикрывается этой своей как бы любовью, потому что в обнаженности своей нищеты никому стоять не хочется. Каждый хочет прикрыть свою наготу, сказать, что у него есть копеечка, он не нищий к Господу пришел. И Господь говорит: «Ну и живи со своей копеечкой. Пусть она и будет тебе утешением. Либо ты признаешь свою полную нищету и принимаешь все от меня, либо остаешься со своей копеечкой, со своим зарытым в землю талантом. Либо принимаешь меня целиком, и я наполняю тебя любовью, либо ты считаешь себя способным хоть к чему-то, и тогда любовь на тебя не изливается».
Вот вы встаете перед чашей и там священник читает слова: «Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога живого, пришедший в мир грешные спасти, от них же первый есмь аз». Загляните в этот момент в свое сердце. Вы правда считаете себя среди стоящих здесь первым грешником? Если вы считаете себя хуже этой бабушки у подсвечника, этого пьяницы, который вывел вас из себя, прося деньги, которых у вас нет, этой тетеньки, которая скребет скребком во время богослужения так, что мурашки по коже бегут, если вы правда считаете себя грешнее всех, когда причащаетесь, это причастие преисполнит вас любовью. Но если вы подходите к чаше и ловите себя на мысли, что вы раздражены, что вы утомлены унынием от того, что в этом храме все какие-то… любви ни у кого нет. Ну как живут христиане? Я пришел в незнакомый храм, меня никто не любит. И после этого они называются христианами.
Подхожу к батюшке, спрашиваю, можно ли исповедоваться. А он спрашивает, почему я не вовремя пришел. Нет, чтобы явить любовь ко мне. Почему же он ее не являет? Я даже не знаю, причащаться мне или нет. Вроде как, готовился. И человек причащается с тайной мыслью о том, что в этом храме единственный христианин это он. А все остальные вообще непонятно что тут делают. Вы загляните в собственное сердце. Только вы знаете ваше сердце. Священники не семи пядей во лбу. Они не прозорливы. Они не знают, что на самом деле у вас. Они доверяют вашим словам, вашему намерению. Они не вправе вас судить и рассматривать ваши сердечные намерения. Что скажете, в том они и будут судить вас. Если вы имеете тайные помыслы, если вы чувствуете, что вы превозноситесь, раздражаетесь перед самой чашей, не обольщайте сами себя. Вы в осуждении причащаетесь.
А чтобы сердце наполнилось любовью, для этого нужно причащаться со смирением. Тогда мало-помалу переживая собственную духовную нищету, молясь о любви, причащаясь Бога, у которого есть любовь, мы постепенно будем восходить к полноте любви.
