Цитата сообщения Валера_Богуславский «Случайного в жизни ничего нет…»

 

А я никогда не бываю один

Неправдоподобно далекое время, когда в серафимовском храме на воскресной Литургии было сравнительно свободно…

Анна скромно стоит сбоку, в сторонке. Ей мешают молиться грустные мысли – она одинока и совершенно никому не нужна в этом храме и в этом мире.

Неожиданно появляется отец Василий, в подряснике и вытертой епитрахили, за ним два-три неотступных серафимовских человека.

Батюшка наклоняет голову набок:

– А я никогда не бываю один! – он улыбается и показывает на сердце. – У меня тут много всяких…

 

Сердцем молиться надо!

Из воспоминаний о. Романа

И вот, значит, я хожу. Хожу уже года три, а батя меня не причащает. Я – эзотерик в прошлом (опытный йог, как я считал). Но стоит батюшке на молебне возгласить: «Спаси, Господи, страждущего Романа!» – я плачу, как ребенок…

Батюшка потом, через какое-то время, сказал:

– Ну, Ромка, тебя и ломало!..

- Ага! – подумал я. – Слышит…».

Другой случай. Стою на Литургии, «молюсь ногами», что называется, и думаю: «Нет, так не пойдет! Буду за батюшку молиться, из сердца». И вот, пытаюсь. (А в голове-то еще, правда, эзотерики было полно и техник всяких…)

Вдруг батя выходит из алтаря, ищет меня глазами… находит (а я где-то в середине храма стою) и говорит:

– Правильно, Рома! Сердцем молиться надо!

Ага, все ясно! Читает мысли. Наш человек!.. (А что еще мог подумать старый йог?).

…Летом я был в Крыму, у меня там приятель старый, тоже йог (тогда еще был).

Я ему говорю:

– Слушай, старик, я тут встретил одного батюшку… И, понимаешь, то, что мы с тобой искали, все эти духовные дары – чтение мыслей, виденье будущего… Оказывается, это всегда было в православной церкви!

А он:

– Да ну, с этими попами еще! Я бы с ним пятнадцать минут поговорил, и все бы сразу стало ясно!

Но видит – я какой-то не такой… Заинтересовался, решил тоже съездить к отцу Василию. Приехал, увидел – и влюбился!.. Начал воцерковляться. Потом жена поехала.

Вот она стоит перед батюшкой, а батюшка улыбается:

– Светочка, ты на них не обижайся, что они всю черешню съели. Черешня очень вкусная была!

Света ко мне:

– Что это отец Василий мне про какую-то черешню говорит?..

А я и сам не знаю – какая такая черешня…

Через день она приходит, а батя опять:

– Светочка, ты не обижайся!.. Они черешню съели. Очень вкусная черешня была.

И перед отъездом тоже:

– Светочка, ты уж не обижайся… – и опять про черешню.

Когда Света приехала домой, муж (бывший йог) вышел ей навстречу:

– Светочка, ты уж не обижайся… Мы без тебя всю черешню съели. Черешня очень вкусная была…

…Он очень деловых людей любил. «Давай-давай, вперед!» – благословлял. Один предприниматель сказал, что у батюшки был не только приход, но и своего рода клуб. Да, собирались… Батюшка жив был – все собирались. Хор пел русские песни. Все по-русски! Все это было…

Знаете, иногда без него бывает просто невозможно! Ну просто невозможно!

 

Из проповедей отца Василия

Записано Т.А.

…Скорбеть не надо, бояться не надо, надо молиться.

…Надо во главу угла поставить Бога. Тогда ничего не может с нами случиться, никто не сможет нас одолеть!

…Вот, мои дорогие, если вы выдержите, то и мы выдержим!

 

Гидрокортизоновая мазь
 

Надя тогда училась в школе. И вот как-то у нее возник нарыв подмышкой. Хирург сказал – будем брать пункцию: есть там гной или нет. То есть – вскрывать или нет.

Я – на всенощную, на помазание. И самое интересное – когда что-то важное, я всегда к батюшке попадаю – сквозь любую толпу. И легко спрашиваю. Это у многих так. Иногда бегу в храм – навстречу вереница – «ползут» по одному, по двое, в сумерках.

Слышу:

– Батюшки нет.

– Мы не дождались…

– Куда несешься–то? Его нету!

А я несусь – не знаю почему. Как оглашенная. Прибегаю, и – отец Василий подъезжает на машине!.. Тут как тут! Такое ощущение, что это он тебя вызывает. «На ковер».

Ну вот, значит, прихожу я на всенощную. Батюшка помазывает. Меня к нему течением вынесло, я говорю:

– Отец Василий, благословите в больницу ребенка!

– А что такое?

– У нее нарыв подмышкой.

Он наклоняется ко мне:

– Это называется «сучье вымя»… Сегодня домой пойдешь из храма – зайди в аптеку и купи гидрокортизоновую мазь. Гидрокортизоновую! Помажешь, и все пройдет.

Эта мазь, оказывается, копейки стоит. А я еще иду и думаю – хватит ли мне денег… В общем, все прошло. Я потом пришла к хирургу, говорю:

– Ну и что вы нас направляли в больницу – пункцию брать? Мой священник сказал – гидрокортизоновую мазь, и все прошло!

Он так долго смеялся, этот врач!.. Я так поняла, что тут дело не в мази.

 

Вовка, не дури!

Батюшка освящал у знакомых квартиру и говорил при этом себе под нос:

– Вовка, не дури!.. Вовка, не дури!..

Родственники переглядываются, ничего понять не могут. А потом Вовка (сын) «задурил» – жену бросил, другую нашел. А она очень его любила и хотела вернуть – пошла к колдунам (экстрасенсам), ну и потом заболела, естественно.

Врачи ничего не могут понять – то ли рассеянный склероз, то ли еще что… В общем, умерла молодая женщина, тридцати восьми лет. Вот тебе и – «не дури, Вовка».

 

Отец Василий говорит

Из записей Т.А.

…Если русский человек не поймет, что его место в храме – получать благодать, его ожидают большие беды.

…Защищаться христианским совершенством.

…Хранить честь своей души.

 

Сделать человека

Разговор с народом перед исповедью. Чей-то ребенок крутится не переставая.

Батюшка:

– Вот таракан!

На мальчишку тут же начали шикать, но отец Василий повернулся:

– Пусть вертится…

Мать начала крестить ребенка, а батюшка мягко:

– Да что ты его крестишь? Он и так у тебя хороший.

Далее молитва… и все пошли под епитрахиль.

Мужчина среднего роста опускается на колени, отец Василий накрывает его, читает разрешительную молитву, а лицо у батюшки – я вдруг реально, на какой-то миг, увидел – засветилось нежностью и удовольствием…

Коротко стриженая голова, прямо над ней огни епитрахили, а еще выше – седая, с рыжиной, борода батюшки, которую он в последнее время пустил расти безо всяких ограничений.

И мне показалось – было в его лице удовлетворение. Как бывает у художника – от хорошо сделанной работы.

Недаром он сказал как-то:

– Сделать то и другое… Да, это очень важно. Но вот – сделать человека!..

 

Просто проживи этот день

У меня два высших образования и поэтому, наверное, представление о «тьме» у меня было чуть-чуть буддийское. Но, когда я начала восстанавливать один деревенский храм, у меня начались реальные бесовские страхования – с качанием люстр, самовозжиганием подоконников и т. п.

Я причащалась, я исповедовалась, и все равно это происходило. А когда внешние моменты поутихли, началась внутренняя духовная брань. Я читала об этом что-то, но опыта такого не было, и мне было настолько тяжело, что не могу описать.

И ни одному священнику я не могла объяснить, что со мной происходит – я просто не знала таких слов, чтобы это объяснить. Я была не то чтобы подавлена – я была уничтожаема каждую секунду! Вот я смотрю на свои книги и удивляюсь – надо же, я книги написала… Как будто я их в первый раз вижу.

И когда в моей жизни появился отец Василий – проявился свет – усилилась и тьма. В таком состоянии я как-то к нему приползла. Перепутанность сознания, бессилие полное. Нет сил ни работать, ни понимать, что происходит…

Я почему-то знала, что батюшка – это самое главное в моей жизни. Я тогда все забросила и, как только могла, сразу летела к нему. И вот приползаю в таком состоянии – рядом с ним оно обычно как-то рассеивается… Он меня за руку возьмет и я так – уф!.. – выдыхаю и сижу, как клопик…

В этот день он взял меня за руку и сказал:

– Ты, дочка, только держись! Когда я был в лагере, мне было очень трудно. Вообще не знал, что делать. И когда я просыпался утром, я молился и говорил себе: «Просто проживи этот день». И я шел и проживал этот день… Вот и ты просто иди и проживи этот день.

 

Насмерть

Вообще, он мне часто говорил:

– Не дрейфь!

Во сне даже как-то приснился, посмотрел:

– Не дрейфь!

В этот раз, у домика, благословил меня и, когда уже садился в машину, посмотрел в глаза… Насквозь прямо.

И сказал:

– А за тебя я буду биться насмерть.

 

Иди к отцу Валентину

А эта история произошла уже после смерти батюшки. В то время возникло у меня одно смущение.

И вот, как-то стою я на могилке, и вдруг опять (уже второй раз) в сердце загорелся огонек и сказал – голосом отца Василия:

– Иди к отцу Валентину!

Я даже испугалась: «Что это? Может, я с ума схожу?»

И второй раз слышу:

– Я тебе говорю – иди к отцу Валентину!

Сажусь в машину и еду к Князь Владимирскому собору.

– Вы не видели отца Валентина?

– Он уже ушел.

Оборачиваюсь и вижу – идет отец Валентин с бутылкой масла в руках.

– Батюшка, меня к вам отец Василий послал!

Он улыбнулся:

– А я думаю – чего это я сорок минут хожу с этим маслом и никак не могу уйти. Ну давай, что у тебя?..

И он основательно растолковал мне мой вопрос. «Разложил по полочкам». Все прошло.

 

Книги и пиши

Я одно время ходила часто, почти каждый день.

Как-то батюшка встретил у храма:

– А ты чего пришла?

– Батюшка, Богу молиться…

Посмотрел, разулыбался…

– Богу мы за тебя помолимся, а ты иди, книги пиши! Каждый пусть своим делом занимается!

 

Маша и Саша

Маша. Батюшка изменил всю ее жизнь. Дочке ее шесть месяцев было, когда врачи сказали, что у ребенка атрофия мозга. «Вам надо от нее отказаться. Ваша дочь доживет максимум до полутора лет. И то, как растение».

Через это Маша пришла к отцу Василию. А батюшка сказал, что никакой атрофии мозга нет, и надо причащать ребенка каждый день. Представляю себе батюшку – как он наклоняется к Маше – близко-близко и приподнимает брови:

– Да у них у самих атрофия мозга!..

И вот девочка каждый день причащается. Ей уже 4,5 года! Я с ними случайно встретилась в Александро-Свирском монастыре. Увидела на руках у незнакомой женщины маленькую девочку, и мне вдруг почему-то очень захотелось взять ее на руки!..

Подхожу:

– Дай подержать…

Она дает Дашку свою… Разговорились. И оказалось, что все мы батюшкины.

 

Я так и должен был жить

Теперь мы уже вместе стали ходить к отцу Василию. И я понял – я так и должен был жить!.. Почему я жил по-другому? Я вообще не понимаю… Так все было органично, что удивительно было – почему мы раньше в церковь не ходили? Настолько все это было здорово…

Первое время мы раз пять в неделю ходили на службу. Время позволяло и батюшка был доступен, соответственно, пять раз можно было с ним поговорить…

Хотя, наверное, все знают, что можно было иногда и не беседовать с батюшкой. Можно было подойти к нему с кучей вопросов и просто постоять рядом – послушать, что другим говорят. (Поневоле мотаешь на ус, прикладываешь к себе.)

И когда он освобождается, ты вдруг понимаешь – а тебе уже ничего не надо. Все решилось, все хорошо. В голове четкий и ясный план – сеточкой, матрицей – что делать. Ничего не хочешь спрашивать – а просто постоять, послушать, что батюшка другим говорит…

 

Так что же делать?

Год, примерно, девяносто четвертый. Заходит в храм бандит. Большой такой дяденька. Цепь золотая в три пальца, скрученная на шее.

Я стою с Максом в левой части храма, у Николая Угодника. А в центре человек тридцать окружили батюшку, ему не пройти. Он то влево, то вправо перемещается – не пройти.

А бандит накупил полные руки самых толстых свечей и подходит к нам. Мизинцем показывает на икону Николая Угодника:

– Это кто?

Я говорю:

– Это икона угодника Божия Николая.

– Это ему молиться надо, если чего-то надо?

– Я не знаю, что вам конкретно надо, но молиться ему можно в разных жизненных обстоятельствах.

Бандит наклонился:

– А он сделает, если я помолюсь?

– Ну, смотря что вы попросите… Но, во всяком случае, не оставит без внимания, вы уж не сомневайтесь.

Он показывает на отца Василия и людей – также мизинцем.

– А это кто?

– А это явление такое. Это отец Василий разговаривает с людьми. Они спрашивают его о разных своих проблемах.

Большой человек смотрит недоверчиво…

– И, если я ему скажу, он мне сделает?

– Не могу сказать – сделает он или не сделает, но, во всяком случае, он вам что-то посоветует. Вы подойдите.

Он посмотрел-посмотрел и ринулся в толпу, но потом его стало закручивать влево–влево и он начал уходить… Уплывать куда-то. Вот его крупный силуэт уже у батюшки за спиной… И тут отец Василий вдруг протягивает руку через всю толпу, берет его за плечо и что-то говорит…

У того, что называется, челюсть отпала. Он смотрит на батюшку непонимающими глазами… А тот отвернулся, и как ни в чем ни бывало разговаривает с людьми.

Человек ватными ногами выходит из церкви. Его покачивает. Мы пошли за ним. Интересно!.. А перед храмом стоит точно такой же, только еще круче (видимо, главный), и ярко раскрашенная девица.

Первый, присев в коленях и растопырив пальцы, что-то говорит, а те – округлив глаза – слушают. Видно, что все поражены просто насмерть! Немая сцена из «Ревизора».

После немой сцены главный развел руками:

– Так что же делать?!

Пауза… И они пошли, обсуждая. Видно было, что им сказали какую–то суть!

Таких случаев на Серафимовском мы могли наблюдать очень много в свое время.

 

Изречения отца Василия

Из записей Т.А.

…Хранить благодать, как самую большую драгоценность.

…Мы бессильны, когда думаем (соглашаясь на грех): Бог простит, Бог поможет... Мы всесильны, когда скажем: не буду, не хочу, не для чего!

…Чтобы вы и ваши дети всегда жили с любовью, не обижали маленьких и стареньких. Я это прошел на своем опыте – никогда не поднималась рука обидеть младшего. Поэтому Бог меня и сохранил в войну. От этого зависит и здоровье ваше.

 

Русское лицо

Смотрю на батюшкину фотографию… Странно – такое простое русское лицо – и такое глубокое, таинственное знание!

Выглянул в окно… А почему, собственно, странно? Почему «простое русское» в моем сознании (или подсознании) так уж несовместимо с «глубоким»?

Посидел, и говорю сам себе:

– Вот это-то и странно, что мне странно!..

Подхожу к другой стене. На ней большая фотография батюшки… Простое русское лицо! Орловское. Равнинное. Как раньше говорили – настоящий «русак». И какое великое, всепроникающее знание… Об отдельном человеке и о судьбах целого мира.

Где-то на обочине ума мелькнула знакомая батюшкина фраза, как будто бы он сам локтем толкнул слегка:

– Знай наших!

 

Из проповедей отца Василия

Записано Т.А.

…Если бы я старался, а не делал, то перед вами я бы тут не стоял.

…Как молимся, так и получаем.

...Случайного в жизни ничего нет, есть цепь событий. Как живешь, так и помрешь.

 

На дороге к счастью

Батюшка говорил:

– Я – ваш путеводитель на дороге к счастью!

А он ничего не говорил просто так. (И это страшно!) Он всех приведет не куда-то, а к счастью!.. Но когда человек будет приходить и молиться с ним. Даже сейчас, после смерти.

У каждого есть своя линия, свое какое-то счастье. Батюшка это знал, а человек, откуда он может знать?! Ну откуда?!

«Нам чужого не надо!» – батюшка всегда говорил. У каждого есть своя судьба. Не мечтать, не завидовать, не хватать чужого. Есть свой хлеб и быть счастливым. Так я поняла. 

 

(Окончание следует)