«Пожалуй, единственный человек, который
относился к Володе очень нежно, был Леня
Филатов. Он так рыдал на похоронах, передать
невозможно».
(Фотограф Валерий Нисанов)    

Анна Суница

Он был щедро одарен разнообразными талантами. Блестящий артист театра и кино. Замечательный драматург, сценарист и кинорежиссер. Великолепный поэт. Пародист. Сказочник. Автор едкого, уморительно-смешного сказа «Про Федота-стрельца, удалого молодца».

Создатель и ведущий цикла телевизионных программ «Чтобы помнили» на канале ОРТ, рассказывавших о коллегах-актерах, ушедших из жизни…

Тяжелый недуг помешал осуществить и воплотить в жизнь многочисленные творческие задумки и планы актера и поэта.
Более десяти лет Леонид Алексеевич Филатов (1946–2003) был партнером Владимира Высоцкого по сцене в Театре на Таганке, близко общался с ним, гастролировал, вместе выступал в концертах…
 

На фото: Леонид Филатов (Горацио) и Владимир Высоцкий (Гамлет) в спектакле Таатра на Таганке «Гамлет» по пьесе У. Шекспира, постановка Ю. Любимова, 1970-е гг.

Из воспоминаний Леонида Филатова:

«Первые похороны, на которых я был, — Высоцкий. Тогда я сидел и ревел все время, и сам уже уговаривал себя: сколько можно, ведь он даже не друг мне, — мы были на ты, но всегда чувствовалась разница в возрасте, в статусе, в таланте, в чем угодно... И унять эти слезы я не мог, и тогда ко мне подошел Даль, который сам пережил Высоцкого на год. Он пришел с Таней Лавровой и выглядел ужасно: трудно быть худее меня нынешнего, но он был. Джинсы всегда в обтяжку, в дудочку, а тут внутри джинсины будто не нога, а кость, все на нем висит, лицо желто-зеленого оттенка... Он меня пытался утешить — да, страшно, но Бог нас оставил жить, и надо жить, — а мне было еще страшнее, когда я глядел на него».

Уход Высоцкого был сильным потрясением для Филатова. И в память о Высоцком он написал очень эмоционально мощное и философское стихотворение "Високосный год":

 

О, високосный год – проклятый год
Как мы о нем беспечно забываем
И доверяем жизни хрупкий ход
Всё тем же пароходам и трамваям
А между тем в злосчастный этот год
Нас изучает пристальная линза
Из тысяч лиц – не тот…, не тот…, не тот…
Отдельные выхватывая лица
И некая верховная рука,
В чьей воле все кончины и отсрочки,
Раздвинув над толпою облака,
Выхватывает нас поодиночке.
А мы бежим, торопимся, снуем, —
Причин спешить и впрямь довольно много —
И вдруг о смерти друга узнаем,
Наткнувшись на колонку некролога.
И стоя в переполненном метро,
Готовимся увидеть это въяве:
Вот он лежит, лицо его мертво.
Вот он в гробу. Вот он в могильной яме…
Переменив прописку и родство,
Он с ангелами топчет звездный гравий,
И все что нам осталось от него, —
С полдюжины случайных фотографий.
Но что тут толковать, коль пробил час!
Слова отныне мало что решают,
И, сказанные десять тысяч раз,
Они друзей — увы! — не воскрешают.
Ужасный год!… Кого теперь винить?
Погоду ли с ее дождем и градом?
…Жить можно врозь. И даже не звонить.
Но в високосный год держаться рядом.