Их расстреляли на рассвете, Когда еще белела мгла. Там были женщины и дети И эта девочка была. Сперва велели им раздеться И встать затем ко рву спиной, Но прозвучал вдруг голос детский Наивный, чистый и живой: "Чулочки тоже снять мне, дядя?", - Не осуждая, не браня, Смотрели прямо в душу глядя Трехлетней девочки глаза. "Чулочки тоже" - и смятеньем на миг эсесовец объят. Рука сама собой с волненьем вдруг опускает автомат. Он словно скован взглядом синим, и кажется он в землю врос, "Глаза, как у моей дочурки"- в смятенье сильном произнес. Охвачен он невольно дрожью, Проснулась в ужасе душа. Нет, он убить ее не может, Но дал он очередь спеша. Упала девочка в чулочках… Снять не успела, не смогла. Солдат, солдат, что если б дочка Вот здесь, вот так твоя легла?... Ведь это маленькое сердце Пробито пулею твоей… Ты Человек, не просто немец Или ты зверь среди людей?... Шагал эсэсовец угрюмо, С земли не поднимая глаз, Впервые может эта дума В мозгу отравленном зажглась. И всюду взгляд струится синий, И всюду слышится опять, И не забудется поныне: "Чулочки, дядя, тоже снять?" Автор: Муса Джалиль geniavegas