Бенедиктъ ХѴІ

Общая аудіенція

Площадь Святаго Петра

Среда, 25 апрѣля 2007

Оригенъ Александрійскій: его жизнь и труды

Дорогіе Братья и Сестры,

Въ нашихъ бесѣдахъ о великихъ личностяхъ ранней Церкви, сегодня мы познакомимся съ одною изъ наиболѣе выдающихся. Оригенъ Александрійскій поистинѣ былъ ключевой фигурой во всей исторіи христіанской мысли. Онъ вобралъ наслѣдіе Климента Александрійскаго, о которомъ мы говорили въ прошлую среду, и преумножилъ его путемъ настолько необычайнымъ, что произвелъ необратимыя перемѣны въ развитіи христіанской мысли.

Онъ былъ поистинѣ «маэстро», и его ученики вспоминали о немъ съ ностальгіей и чувствомъ: онъ былъ не только адамантовымъ богословомъ, но также достойнымъ свидѣтелемъ ученія, которое онъ исповѣдовалъ. Еѵсевій Кесарійскій, его вдохновленный біографъ, сказалъ: «Его образъ жизни былъ какъ его ученіе, а ученіе – какъ его жизнь. Такимъ образомъ, съ помощью силы Божіей, сопутствующей ему, онъ привлекалъ великое множество людей къ своему усердію» (ср. «Церковная Исторія» 6.3.7.).

Вся его жизнь была проникнута непрерывною жаждой мученичества. Ему было 17 лѣтъ, когда, въ 10-й годъ царствованія императора Септимія Севера, въ Александріи усилилось гоненіе на христіанъ. Климентъ, его учитель, покинулъ городъ, а отецъ Оригена, Леонидъ, былъ заключенъ въ темницу. Его сынъ горѣлъ желаніемъ мученичества, но не смогъ осуществить своего желанія. Такъ, онъ писалъ своему отцу, увѣщавая его не лишаться славнаго вѣнца мученика, свидѣтеля вѣры. И когда Леонидъ былъ обезглавленъ, молодой Оригенъ почувствовалъ обязанность свидѣтельствовать о жизни своего отца.

Сорокъ лѣтъ спустя, когда онъ проповѣдовалъ въ Кесаріи, онъ говорилъ: «Что пользы оттого, что я имѣю мученика отца, если я не поступлю хорошо и достойно чести моего предка, то есть, если я не буду подражать мученичеству моего отца и свидѣтельству, прославившему его во Христѣ» («Гомилія на Езекію» 4.8). Въ позднѣйшей гомиліи – когда, благодаря крайней терпимости императора, Филиппа Арапа, возможность стать свидѣтелемъ черезъ кровь мученичества казалась недолгой – Оригенъ восклицаетъ: «Если бы Богъ даровалъ мнѣ очиститься въ крови моей, чтобы я смогъ получить второе крещеніе въ смерти за Христа, я оставлю сей міръ утѣшеннымъ… Но тѣ, кто заслуживаютъ такія вещи, блаженны» («Гомилія на посланіе Іуды» 7.12). Эти слова обнаруживаютъ всю силу Оригенова желанія окреститься кровью.

И, наконецъ, это неудержимое желаніе было имъ удовлетворено, по крайней мѣрѣ, отчасти. Въ 250-мъ году, въ гоненія Декія, Оригенъ былъ арестованъ и безжалостно терзаемъ пытками. Обезсиленный муками, которымъ его подвергли, онъ умеръ нѣсколько лѣтъ спустя. Ему не было ещё и 70-и.

Мы говорили о «необратимыхъ перемѣнахъ», которыя Оригенъ произвелъ въ исторіи богословія и христіанской мысли. Но что это за перемены, въ чемъ онѣ заключались, и каковы ихъ послѣдствія? Онѣ соотвѣтствуютъ сущности богословскаго фундамента въ изъясненіи Писаній.

Богословіе его по существу разъясняло Писаніе, давало его понять; мы можемъ также сказать, что его ѳеологія была превосходнымъ симбіозомъ богословія и экзегезы. Дѣйствительно, характерный признакъ ученія Оригена въ томъ повидимому состоит, что онъ словно бы постоянно приглашаетъ насъ перейти отъ буквы къ духу Писанія, къ преуспѣянію въ познаніи Бога. Кромѣ того, этотъ такъ называемый «аллегоризмъ», какъ писалъ фонъ Бальтазаръ, въ точности совпадаетъ «съ развитіемъ христіанской догмы, воплощенной въ мысли Учителей Церкви», которые такъ или иначе перенимали Оригеновы «уроки».

Такъ, Преданіе и Учительство, основа и гарантія богословскаго поиска, пришли къ опредѣленію «Писаніевъдѣйствіи» (cf. Origene: Il mondo, Cristo e la Chiesa, Milan, 1972, p. 43). Мы можемъ, такимъ образомъ, сказать, что ядро многочисленныхъ литературныхъ трудовъ Оригена заключается въ его «тройственномъ истолкованіи Библіи».

Но прежде описанія этого «истолкованія» намъ по справедливости надо провести общій обзоръ литературныхъ трудовъ этого Александрійца.

Св. Іеронимъ, въ его «Посланіи» 33, перечисляетъ 320 книгъ и 310 гомилій Оригена. Къ несчастью, большая часть этихъ трудовъ была утеряна, но даже то немногое, что дошло до насъ, дѣлаетъ его наиболѣе плодовитымъ авторомъ первыхъ трехъ вѣковъ христіанства. Сфера его интересовъ простиралась отъ экзегезы къ догматикѣ, къ философіи, апологетикѣ, аскетическому богословію и мѵстической ѳеологіи. Поистинѣ, это основательный и всеобъемлющій взглядъ на христіанскую жизнь.

Основой его труда было, какъ мы говорили, «тройственное изъясненіе» Писанія, которое Оригенъ пронесъ чрезъ всю свою жизнь. Этою фразой мы хотимъ указать на три наиболѣе важные пути, на которыхъ Оригенъ изучалъ Писаніе: они не послѣдовательны, напротивъ, чащѣ они пересѣкаются одинъ съ другимъ.

Прежде всего, читая Библію, онъ положилъ сдѣлать всё возможное для того, чтобы выяснить библейскій текстъ и предложить наиболѣе надежную его версію. Пусть это будетъ первая ступень: доподлинно знать, что записано и что тотъ или иной библейскій отрывокъ долженъ былъ означать.

Для этой цѣли онъ составилъ и переписалъ Библію въ шесть параллельныхъ столбцовъ, слѣва направо, съ еврейскимъ текстомъ, записаннымъ еврейскими буквами – онъ даже обратился къ раввинамъ, чтобы увѣриться, что онъ правильно понялъ оригинальный библейскій еврейскій тестъ – затѣмъ еврейскій тестъ, транслитерированный греческими буквами, послѣ же – различные переводы его на греческій языкъ, что дало ему возможность сравнить различные варіанты перевода. Такимъ образомъ, собраніе текстовъ этого огромнаго синопсиса называлось «Гекзаплы» («Шестостолбіе»).

Это его пунктъ первый: знать то, что было написано, текстъ какъ таковой.

Во-вторыхъ, Оригенъ систематически снабжалъ Библію своими знаменитыми Комментаріями. Они точно воспроизводили объясненіе, которое сей учитель предлагалъ во время своихъ уроковъ въ Александріи и Кесаріи.

Оригенъ снабжалъ стихъ за стихомъ подробнымъ пространнымъ анализомъ съ филологическими и доктринальными примѣчаніями. Онъ трудился съ великою аккуратностью, желая знать вполнѣ, что разумѣли священные авторы.

Наконецъ, даже до рукоположенія своего во священство, Оригенъ былъ глубоко преданъ проповѣди Библіи среди многочисленной аудиторіи. Да и въ Гомиліяхъ этого учителя можно видѣть всецѣлую преданность его систематическому изъясненію Писанія, въ изслѣдованіи котораго онъ проходилъ шагъ за шагомъ въ послѣдовательности стиховъ.

Также въ своихъ Гомиліяхъ Оригенъ пользовался всякимъ удобнымъ случаемъ, чтобы вспомнить различныя смысловыя измѣренія Священнаго Писанія, что способствуютъ или выражаютъ возрастаніе въ вѣрѣ. Во-первыхъ, это «буквальный» смыслъ, но онъ скрываетъ въ своихъ недрахъ то, что не прозрѣвается непосредственно.

Второе измѣреніе – нравственное: слова о томъ, какъ намъ надо поступать въ жизни; и, наконецъ, «духовный» смыслъ – единство Писанія, которое повсюду открываетъ намъ Христа.

Духъ Святый даетъ намъ возможность понимать христологическое содержаніе, а, слѣдовательно, единство въ разнообразныхъ текстахъ Писанія. Интересно показать это. Я сдѣлалъ скромную попытку въ моей книгѣ «Іисусъ изъ Назарета» показать въ современномъ контекстѣ эти составныя измѣренія Слова, Священнаго Писанія, историческое значеніе котораго должно цѣнить прежде всего.

Но этотъ смыслъ превосходитъ наше пониманіе, подвигая насъ къ Богу въ свѣтѣ Святаго Писанія, и показываетъ намъ путь, показываетъ намъ какъ жить. Упоминаніе объ этомъ можно найти, напрмѣръ, въ девятой Гомиліи на Числа, гдѣ Оригенъ уподобляетъ Писанія [свѣжимъ] грецкимъ орѣхамъ: «Ученіе Закона и Пророковъ въ школѣ Христа подобно сему, — говоритъ гомилетикъ, — буква горька, подобно [зеленой орѣховой] кожицѣ; затѣмъ вы достигаете оболочки, которая есть нравственное ученіе; и далѣе обнаруживаете значеніе таинъ, которыми души святыхъ питаются въ настоящей и будущей жизни» («Гомилія на Числа» 9.7).

Особенность этого истолкованія состояла въ томъ, что Оригенъ называлъ «христіанскимъ пониманіемъ» Ветхаго Завѣта, блестяще отражая нападки еретиковъ, особенно гностиковъ и маркіонитовъ, которые раздѣляли эти два Завѣта до такой степени, что совершенно отвергали Ветхій Завѣтъ.

По этому поводу, въ той же Гомиліи на Числа Александріецъ говоритъ: «Я не назову Законъ "Ветхимъ Завѣтомъ", если я понимаю его въ Духѣ. Законъ становится ветхимъ только для тѣхъ, кто желаетъ понимать его плотскимъ образомъ». То есть, для тѣхъ, кто остановился на буквальномъ значеніи текста.

Но «для насъ, понимающихъ его и принимающихъ его въ Духѣ и въ еѵангельскомъ смыслѣ, Законъ есть равно новый, и эти два Завѣта суть одинъ Новый Завѣтъ для насъ, не по времени происхожденія книгъ, но по новизнѣ значеній… Напротивъ, для грѣшниковъ и тѣхъ, кто не принимаетъ завѣта любви, даже Еѵангеліе старо (ср. тамъ же, 9.4).

Я призываю васъ, и такъ заканчиваю – пригласите въ сердца ваши сего учителя и великаго мастера вѣры. Онъ напоминаетъ намъ въ глубокомъ восторгѣ, что въ молитвенномъ чтеніи Писанія и въ послѣдовательной приверженности его жизни, Церковь постоянно обновляется и всегда молода. Слово Божіе, безвременное и никогда не ветшающее, есть главнѣйшее средство для достиженія этой цѣли. Дѣйствительно, это Слово Божіе, черезъ дѣйствіе Святаго Духа, постоянно ведетъ насъ къ полнотѣ истины (cf. BenedictXVI, AddressattheInternationalCongressforthe50thAnniversaryof DeiVerbum, L'OsservatoreRomano Englishedition, 21 September2005, p. 7).

И будемъ молить Бога, чтобы Онъ далъ намъ мыслителей, богослововъ и экзегетовъ, которые откроютъ это многогранное измѣреніе, эту всегдашнюю своевременность Священнаго Писанія на пути праведномъ, истинно питающее подлиннымъ Хлѣбомъ Жизни, своимъ Словомъ.

* * *

Я сердечно привѣтствую англо-говорящихъ паломниковъ. Я радъ привѣтствовать служителей Тринадцатаго Всемірнаго Семинара католическихъ капеллановъ гражданской авіаціи, также какъ и паломниковъ изъ Англіи, Ирландіи, Швеціи, Финляндіи, Индонезіи, Японіи и Соединенныхъ Штатовъ Америки. Богъдаблагословитъвасъ!

Бенедиктъ ХѴІ

Общая аудіенція

Площадь Святаго Петра

Среда, 2 мая 2007

Оригенъ Александрійскій: Ученіе

Дорогіе Братья и Сестры,

Въ прошлую среду наша бесѣда была посвящена важной церковной личности, Оригену, учителю Александрійскому первой половины третьяго вѣка. Въ этой бесѣдѣ мы изслѣдовали жизнь и литературные труды этого великаго александрійскаго учителя, отождествляя его тройственное изъясненіе Библіи съ жизненнымъ ядромъ всѣхъ его трудовъ. Я отложилъ – чтобы поднять сегодня – два аспекта Оригеновой доктрины, которые я разсматриваю среди наиболѣе важныхъ и современныхъ: я намѣренъ говорить о его ученіи о молитвѣ и Церкви.

Дѣйствительно, Оригенъ – авторъ важнаго и даже актуальнаго трактата «О молитвѣ» – исполнилъ его экзегетическими и ѳеологическими разсужденіями, опытно или ѳеоретически сопряженными съ молитвой.

Несмотря на всё богословское богатство его мысли, его слогъ никогда не былъ чисто академическимъ; мысль его всегда основывалась на опытѣ молитвы, общеніи съ Богомъ. Въ самомъ дѣлѣ, его умъ, знаніе Священнаго Писанія сопряжены съ молитвой и тѣсно связаны со Христомъ даже больше чѣмъ словомъ.

Онъ былъ убѣжденъ, что лучшій путь соединенія съ Богомъ – это любовь, и что нѣтъ подлиннаго scientiaChristi(знанія Христа– лат.)безъ влюбленности въ Него.

Въ своемъ Письмѣ къ Григорію Оригенъ рекомендуетъ: «Изучай прежде всего lectioбожественнаго Писанія. Изучай его. Ибо намъ нужно глубоко изучачь эти священныя книги… и, пока ты изучаешь эти божественные труды съ вѣрою и богоугоднымъ намѣреніемъ, стучись въ то, что затворено въ нихъ, и сіе будетъ открыто тебѣ привратникомъ, о которомъ Іисусъ изрекъ: "Ему же привратникъ отворяетъ"».

«Пока ты прислушиваешься къ этимъ lectio divina, ищи вѣрно и съ неколебимой вѣрою въ Бога сокрытый смыслъ, который положенъ во многія мѣста Святаго Писанія. И не удовлетворяйся тѣмъ, что стучишь и ищешь, ибо совершенно необходима для пониманія божественныхъ вещей oratio (молитва– лат.), и, побуждая насъ къ этому, Спаситель сказалъ не только: "Стучите и отворятъ вамъ", и "ищите и обрящете", но также "просите и дастся вамъ"» («Посл. Гр». 4).

«Главная роль», которую сыгралъ Оригенъ въ исторіи lectiodivina, сразу бросается въ глаза. Епископъ Амвросій Медіоланскій, изучавшій труды Оригена по истолкованію Святаго Писанія, позже укоренилъ ихъ на Западѣ, передавъ оныя Аѵгустину и послѣдующей монашеской традиціи.

Какъ мы говорили, согласно Оригену, высшая степень знанія Бога исходитъ изъ любви. Такимъ образомъ, это также приложимо и къ человѣку: только если есть любовь, если открыты сердца, можетъ человѣкъ подлинно знать другихъ.

Оригенъ основывалъ это сужденіе на значеніи, что иногда приписывается еврейскому глаголу «знать», когда онъ употребляется для выраженія акта человѣческой любви: «Адамъ позналъ Еѵу, жену свою, и она родила» (Быт. 4:1).

Это предполагаетъ, что союзъ любви приводитъ къ наиболѣе истинному знанію. Какъ мужчина и женщина суть «двое въ единой плоти», такъ Богъ и вѣрующій въ Него соединяются «въ одинъ духъ».

Молитва Александрійца достигда высочайшей степени мѵстицизма, какъ заключаемъ мы по его «Гомиліямъ на Пѣснь Пѣсней». Оригенъ признается: «Я часто чувствую – Богъ свидѣтель – что Женихъ приходитъ ко мнѣ въ наиболѣе возвышенномъ чувствѣ. Затѣмъ Онъ вдругъ покидаетъ меня, и я уже не могу найти Того, Кого я искалъ. И снова желаю я, чтобы Онъ пришелъ, и Онъ возвращается иногда, и, когда Онъ появляется предо мною, когда я сжимаю Его въ объятіяхъ, онъ убѣгаетъ отъ меня вновь, и, когда Онъ исчезаетъ, я начинаю снова искать Его...» («Гом. Пѣсн.» 1.7).

Я помню, что мой Досточтимый Предшественникъ писалъ какъ истинное свидѣтельство вѣрнымъ въ NovoMillennioIneunte, что «молитва можетъ развиваться какъ подлинный діалогъ любви, приводя человѣка ко всецѣлому обладанію Божественнымъ Возлюбленнымъ, возбуждая его прикосновеніемъ Духа и, наконецъ, упокоивая въ сердцѣ Отца».

«Это есть, — продолжаетъ Іоаннъ Паѵелъ ІІ, — странствіе, исполненное благодати, которое, тѣмъ не менѣе, нуждается въ крѣпкой духовной вѣрѣ и не чуждо болѣзненнаго очищенія… Но оно приводитъ различными духовными путями къ невыразимой радости, которую ощущаютъ мѵстики какъ "союзъ любви"» (n. 33).

Наконецъ, мы приходимъ къ ученію Оригена о Церкви, и въ немъ – объ общемъ священствѣ вѣрныхъ. Дѣйствительно, какъ утверждаетъ Александріецъ въ своей девятой Гомиліи на Левитъ, «это касается всѣхъ насъ» («Гом. на Левитъ» 9.1). Въ той же Гомиліи Оригенъ, ссылаясь на запретъ Аарону, бывшій послѣ смерти двухъ его сыновей, входить во Святая Святыхъ во всякое время (Лев. 16:2), такъ предупреждаетъ вѣрующихъ: «Это показываетъ, что если кто входитъ въ святилище во всякое время не будучи спеціально подготовленъ, не нося священническихъ одеждъ, не вознося установленныхъ жертвъ и не дѣлая себя благоугоднымъ Богу, тотъ долженъ умереть…

Это касается всѣхъ насъ. Это подлинно требуетъ отъ насъ знать, какъ приступать къ Божьему алтарю. Охъ, ты не знаешь, что священство было дано и тебѣ также, то есть всей Церкви Божіей и всѣмъ вѣрнымъ людямъ? Послушай, что Петръ говоритъ вѣрнымъ: "родъ избранный", — говоритъ онъ, — царственное священство, святой народъ, люди, искупленные Богомъ».

Итакъ, вы обладаете священствомъ, поскольку вы суть "народъ священниковъ" и должны такимъ образомъ, приносить жертву Богу… но приносить её съ достоинствомъ, въ одеждѣ чистой и отличной отъ одеждъ прочихъ людей, и вамъ нуженъ божественный огонь» (тамъ же).

Такъ, съ одной стороны, «препоясаніе» и «священническія одежды» означаютъ чистую и честную жизнь, а съ другой, «исходя со свѣщами», то есть, съ вѣрою и знаніемъ Писанія, мы имѣемъ обязательныя условія для совершенствованія въ этомъ универсальномъ священствѣ, которое требуетъ чистоты и святости жизни, вѣры и знанія Писанія.

Для этого совершенствованія во священствѣ, конечно, много причинъ, почему оныя условія должны быть обязательны.

Эти условія – чистота и добродѣтельная жизнь, но, что всего важнѣе, принятіе и изученіе Слова – установляютъ истинную и естественную «іерархію святости» въ общемъ священствѣ христіанъ. Вершиной этого восхожденія къ совершенству Оригенъ поставляетъ мученичество.

И вновь въ девятой Гомиліи на Левитъ онъ намѣкаетъ на огонь жертвы, то есть, на вѣру и знаніе Писанія, которые должны всегда горѣть на алтарѣ того, кто совершенствуется въ священствѣ.

Онъ добавляетъ: «Но каждый изъ насъ имѣетъ въ Немъ не только огонь; онъ также имѣетъ и жертву, и свѣтъ алтаря отъ жертвы, чтобы она могла сожигаться всегда. Если я отказываюсь отъ всего что имѣю, беру свой крестъ и слѣдую за Христомъ, я приношу свою жертву на алтарь Бога; и если я даю своё тѣло на сожженіе съ любовью и достигаю славы мученичества, я приношу свою жертву на алтарь Бога» («Гом. на Левитъ» 9.9).

Это неустанное восхожденіе къ совершенству «касается всѣхъ насъ», ибо «взглядъ нашихъ сердецъ» можетъ обратиться къ созерцанію Премудрости и Истины, которая есть Іисусъ Христосъ. Говоря объ Іисусовой проповѣдь въ Назаретѣ – когда «очи всѣхъ въ сѵнагогѣ были устремлены на Него (см. Лк. 4:16-30) – Оригенъ повидимому обращается къ намъ: "Днесь, также, если вы желаете, въ семъ собраніи очи ваши могутъ быть устремлены на Спасителя.

Въ самомъ дѣлѣ, когда вы обращаете глубинный взглядъ вашихъ сердецъ къ созерцанію Премудрости, Истины и Сына Божія, ваши очи увидятъ Бога. Какъ счастливо то собраніе, о которомъ Писаніе говоритъ, что очи всѣхъ были устремлены на Него!

Какъ я буду радъ этому собранію здѣсь, видя подобное свидѣтельство, когда очи всѣхъ – некрещеныхъ и вѣрныхъ, женщинъ, мужчинъ и дѣтей – посмотрятъ на Іисуса не очами тѣла, но очами души!...

Да знаменуется на насъ свѣтъ лица Твоего, Господи, Которому сила и слава во вѣки вѣковъ. Аминь» («Гом. на Лк.» 32.6).

Особое

Я горячо привѣтствую всѣхъ англо-говорящихъ гостей и паломниковъ на нашей сегодняшней Аудіенціи, особенно Делегатовъ 19-й Генеральной Ассамблеи Общества Африканскихъ миссій, а также дѣвушекъ и сотрудниковъ Дома Хекимы въ Кеніи. Пусть ваше паломничество обновитъ вашу любовь ко Христу и Его Церкви и наполнитъ ваши сердца радостію о Господѣ. Господь да благословитъ всѣхъ васъ!

Мнѣ предстоитъ пастырскій визитъ въ Бразилію на открытіе Пятой Конференціи Латиноамериканскихъ и Карибскихъ епископовъ. Будемъ просить Господа черезъ заступничество Дѣвы Маріи благословить это церковное собраніе обильными плодами, чтобы всѣ христіане могли ощутить себя истинными учениками Христа, посланныхъ Имъ проповедовать Еѵангеліе своимъ братьямъ и сестрамъ съ божественнымъ Словомъ и свидѣтельствомъ своею жизнью.

Оригиналъ

переводъ А.С. Корчажкина

Ты еси покой и прибѣжище угнѣтенныхъ, надежда бѣдныхъ, узниковъ свободитель, душъ Исцѣлитель, Спаситель всего творенія, дающій жизнь міру и крѣпость душамъ… Ты, Господи, во всёмъ и всё наполняешь Собою; Ты пребываешь во всѣхъ Твоихъ твореніяхъ и являешь Себя въ дѣлахъ ихъ, Іисусе Христе, Сыне милости и истинный Спаситель, Сыне Бога живаго. Властію Своею безъ страха Ты сокрушилъ врага, гласъ Твой услышалъ адъ и поколебался. Ты посланъ съ небесъ и сошелъ во адъ, сокрушилъ врата и вывелъ тѣхъ, кто многіе вѣка томился, заключенный во тьмѣ и путь имъ открылъ ко горнему, вышнему міру... Ты еси Спаситель, изъ мертвыхъ воскресшій, немощныхъ врачующій, Логосъ, исполненный милости, Спаситель всѣхъ, дѣсница свѣта, сокрушившая сатану. 

Дѣянія Ѳомы 

(цит. По «The Christian doctrine of Apokatastasis : a critical assessment from the New Testament to 
Eriugena» by Ilaria L.E. Ramelli, пер. съ англійскаго).