Всѣмъ любителямъ «Готѳики» посвящается[^1]

Я очнулся въ башнѣ у Ксардаса. Голова гудѣла такъ, словно я пилъ три недѣли не просыхая. Всё моё тѣло ныло и стонало, казалось, что оно превратилось въ одно сплошное мѣсиво изъ костей и мяса. Я подумалъ, что если стану его ощупывать, то не найду на немъ живаго мѣста. Мнѣ показалось (или это дѣйствительно было такъ), что эти три недѣли я провалялся мертвымъ подъ грудой камней. Ксардасъ тяжело вздохнулъ: видъ мой, навѣрное, удручалъ и его тоже. Навѣрное, я выглядѣлъ жалко. Хотя, если бы подъ рукой было зеркало, я бы сказалъ, какой у меня былъ видъ. Давно я въ него не смотрѣлся! Даже не знаю, зачѣмъ оно мнѣ было нужно когда-то. Гдѣ-то, какъ говорятъ, жилъ одинъ остолопъ, который только и дѣлалъ, что цѣлыми днями смотрѣлъ на своё отраженіе въ водѣ. Хотя и мнѣ сейчасъ было бы любопытно узнать, какъ измѣнился я за послѣднее время.

По мотивамъ игры «Проклятыя Земли».

Въ прошедшемъ, настоящемъ или грядущемъ, давнымъ-давно, или тогда, когда о нашемъ времени скажутъ «давнымъ-давно», въ могущественной и жестокой странѣ, носившей гордое и грозное имя, повергавшее въ ужасъ всѣхъ, чьихъ несчастныхъ ушей едва только касалось оно, ибо отъ одного только названія Великой Имперіи Хадаганъ люди приходили въ ужасъ и рабскій трепетъ, — въ землѣ, выжженной безжалостнымъ солнцемъ пустыни, жилъ мальчикъ. Родился онъ въ несчастной семьѣ бѣдняка, и мѣстные богачи терзали и притѣсняли её, ибо отецъ мальчика арендовывалъ скудную землю, и тяжёлымъ трудомъ вдвойнѣ возвращалъ онъ занятое.

По мотивамъ эпизода изъ третьей «Готѳики», описаннаго въ діалогѣ съ торговцемъ изъ Мора Сулъ.

Жажда. Казалось, она изсушала не только тѣло, но проникала въ самую душу и тамъ, въ этой безсмертной сути, она становилась неотдѣлимой отъ нея частью, ведя и направляя её вперёдъ, къ завѣтной, но всё ещё незримой цѣли. Теперь она не зависѣла отъ палящаго Солнца, а жила своей, лишь отъ нея одной зависящей жизнью. Жёлтый сухой песокъ больше не обжигалъ уставшія ноги, горячій вѣтеръ пустыни поднималъ его и гналъ по ея безкрайнимъ просторамъ, надѣясь постигнуть путь Вѣчнаго Скитальца. Ещё совсѣмъ недавно не знавшій никакой жалости, теперь онъ пріятно согрѣвалъ и ласкалъ холодное измождённое тѣло, едва вздрагивавшее отъ непріятнаго озноба. Изсохшее, растрескавшееся лицо невидящимъ взоромъ смотрѣло прямо передъ собой. Гдѣ-то недалеко долженъ быть оазисъ. Вѣтеръ завораживалъ голову, погружая взглядъ въ болѣзненную черноту, и тогда легенды и быль, сонъ и явь, вымыслы и реальность — всё перемѣшивалось въ сознаніи, подчиняясь горячему воздуху и уносясь вмѣстѣ съ нимъ въ шумящія безконечныя пространства.

Передъ нимъ, въ недостижимой туманной дали, проступили горы, поросшія сказочными деревьями. Бурный потокъ освѣжающей леденящей влаги сбѣгалъ между ними внизъ, теряясь гдѣ-то въ глубинѣ долины, скрываемой мятущейся пылью.

Онъ упалъ на горячій песокъ. Силъ итти дальше не было. Здѣсь, въ этой жестокой пустынѣ, онъ найдётъ свой послѣдній пріютъ. И песокъ едва присыпалъ его выцвѣтшую красную мантію — одежду жреца Огня.

Жреческій посохъ выпалъ изъ его руки, и кристаллъ, вѣнчавшій его навершіе, свѣтился всё болѣе и болѣе тускло, угасая подъ яркимъ слѣпящимъ солнцемъ. Но другая рука жреца всё ещё крѣпко сжимала завѣтную чашу. На днѣ ея заплясали язычки красноватаго пламени, и путникъ какъ заворожённый уставился на огонь, погружаясь въ глубины воспоминанія.

«Изначально кочевники бродили по пустынѣ подъ предводительствомъ Вѣчнаго Скитальца», — вспомнилъ онъ почти забытый апокрифъ. Да, кочевники предупреждали его, что нужно уважать законы пустыни и что лучше всего путь свой совершать ночью. Но онъ уже такъ усталъ, что давно потерялъ счётъ времени: ночь и день перестали для него существовать, слившись въ одно мучительное, безконечно длящееся мгновеніе.

Онъ помнилъ дальнѣйшее повѣствованіе. О нёмъ ему повѣдали сами кочевники. Гордый и непокорный народъ, они убили своего предводителя и до конца времёнъ были оставлены своей волѣ. А тѣло его такъ и осталось лежать въ пескахъ, пока его не похоронилъ вѣтеръ и не вознесло Всевышнее Солнце. Тёмный Магъ проходилъ тогда тѣмъ путёмъ и поднялъ съ земли посохъ Вѣчнаго Скитальца. Онъ основалъ городъ Иштаръ, названный такъ въ честь богини любви. И призвалъ онъ народъ сластолюбивый и развращённый, любящій богатство, роскошь и похоть, чтобы порабощать кочевниковъ и уничтожать странствующихъ по пустынѣ. И тѣ, кого онъ призвалъ, услышали славословіе ихъ темному богу и вѣсть о томъ, что отнынѣ вся власть надъ міромъ принадлежитъ Беліару.

Преданіе кочевниковъ говоритъ о томъ, что наступитъ день, когда вернётся Вѣчный Скиталецъ и объединитъ тѣхъ, кто остался вѣренъ ему. И странствія кочевниковъ подойдутъ къ концу, а Тёмный Магъ будетъ сверженъ съ престола мрака, и разрушенъ будетъ городъ нечестія до основанія. И жрецъ Огня зналъ объ этомъ. Онъ искалъ то, что поможетъ ему быть вѣрнымъ. Поэтому онъ такъ жаждалъ знанія…

—        И какой шайтанъ дёрнулъ меня итти въ этотъ проклятый оазисъ! Будь проклятъ тотъ отецъ лжи, что сказалъ мнѣ, что я найду его недалеко отъ моего любимаго города Мора Сулъ! Я боюсь за моихъ рабовъ, того и гляди, они рухнутъ здѣсь, какъ дохлыя клячи. И кто тогда будетъ носить мой паланкинъ? Будь же благословенна тѣнь Беліара, она защититъ насъ отъ этого проклятаго Солнца. Когда-нибудь, если мы её всё же отыщемъ въ этихъ дурацкихъ пескахъ. Жалкія существа эти мужчины. Что только они не дѣлаютъ ради дара великой богини Иштаръ и ея милыхъ дѣвочекъ! Ба! Да я, гляжу, не одинъ я поплёлся на поиски счастья! Глупый огненный жрецъ! Тебѣ слѣдовало лучше думать, какому богу служить. Тебя наказало твоё же собственное божество! А ну-ка, давайте ближе, я хочу какъ слѣдуетъ разглядѣть трупъ.

Четверо загорѣлыхъ рабовъ поднесли его къ лежавшему на пескѣ жрецу. Онъ неспѣшно вышелъ изъ паланкина и презрительно пнулъ носкомъ сандалія его бездыханное тѣло.

—        О! Да при нёмъ кубокъ. Но кубокъ безъ воды здѣсь и гроша ломанаго не будетъ стоить. Или этотъ жрецъ всё же зналъ ему достойную цѣну? Ай, всё равно ему это уже не понадобится. Пойду въ оазисъ. Говорятъ, туда доставили новую партію невольницъ. Надѣюсь, я смогу вымѣнять эту дурацкую пустую чашу на полную чашу божественнаго наслажденія.

И торговецъ, пыхтя, снова вскарабкался на носилки:

—        Вперёдъ, животные!

Игры "Limbo" и "Inside" я открылъ для себя недавно. Мнѣ это стоило нѣсколькихъ дней недосыпа -- но пріобщеніе себя къ искусству стоитъ того. Современныя компьютерныя игры перестали быть простымъ развлеченіемъ или убійцами времени -- онѣ стали ещё однимъ направленіемъ искусства, какъ когда-то синематографъ. Если игра заставляетъ задуматься, и думаешь ты не о механикѣ или игровомъ процессѣ, но размышляешь о ея внутреннемъ смыслѣ -- это уже искусство.

 Поначалу игры отъ "Playdead" я воспринялъ какъ нѣкую игровую контркультуру, бросающую вызовъ современнымъ тенденціямъ: вмѣсто полубоговъ, сокрушающихъ сотни монстровъ за считанныя секунды, мы видимъ мальчика, у котораго лучше всего получается... умирать. И, оказалось, люди устали отъ полубоговъ и возжаждали смысла. На меня эти игры тоже произвели глубокое впечатленіе.

 Антіутопіи добрались и до компьютерныхъ игръ. И, поскольку антіутопіи -- мой любимый жанръ научной фантастики, то размышлялъ я надъ сюжетомъ "Inside" едва ли не дольше, чѣмъ игралъ въ неё. О чемъ эта игра? Она оставляетъ больше вопросовъ, чѣмъ отвѣтовъ. Въ Интернетѣ можно найти множество попытокъ проникнуть въ ея суть, оставлю и я свою. Въ какой-то степени она основана на томъ, что я уже прочелъ, но открываетъ новое пониманіе деталей, никѣмъ прежде, повидимому, не замѣченныхъ.

 Мое видѣніе основывается на двухъ предположеніяхъ, принятыхъ мною за аксіомы:

1. Игры "Inside" и "Limbo" слѣдуетъ разсматривать какъ единое цѣлое, гдѣ первое является предисловіемъ ко второму.

2. Дѣвочка, которую мальчикъ находитъ въ финалѣ игры "Limbo" -- это его сестра.

 Играть въ "Inside" мы начинаемъ въ темномъ лѣсу непонятно откуда взявшимся мальчикомъ. Ему приходится убѣгать. Его уже знаютъ, за нимъ охотятся. Тѣ, кто за нимъ охотятся, либо усыпляютъ его (для чего?), либо убиваютъ. Убѣгая, мальчикъ попадаетъ на ферму, гдѣ на заднемъ планѣ видитъ странныхъ людей, похожихъ на зомби, которыхъ загружаютъ въ грузовики. Въ дальнѣйшемъ  они проходятъ контроль и ихъ погружаютъ въ вагоны, затѣмъ куда-то везутъ, нѣкоторыхъ помѣщаютъ въ клѣтки или оставляютъ на производствѣ, гдѣ ихъ сознаніемъ можно управлять съ помощью спеціальныхъ шлемовъ. Но откуда взялись эти люди? Можно замѣтить, что среди нихъ практически нѣтъ женщинъ, какъ и среди тѣхъ, кто ими управляетъ.

 Предполагаю, что если ихъ не выращиваютъ искусственно въ этихъ странныхъ кабинахъ въ лѣсу, то они обитаютъ въ большомъ оцѣпленномъ городѣ-гетто, откуда ихъ или похищаютъ, либо рекрутируютъ для "лучшей жизни" или "строительства свѣтлаго будущаго". Что они чувствуютъ въ этомъ гетто? Они живутъ тамъ, какъ животныя на мѣховыхъ фермахъ, въ тѣснотѣ, фекаліяхъ и постоянномъ стрессѣ, уже предчувствуя свою участь; или же они преисполнены иллюзорнаго счастья, глупы, одурманены пропагандой и славятъ Большого Брата, проходя физическую подготовку для строительства новаго міра? Для Системы они просто матеріалъ. Затѣмъ они исчезаютъ, или же ихъ рекрутируютъ открыто. Во внѣшнемъ мірѣ ихъ сознаніе подавляютъ (въ спеціальныхъ ли кабинахъ въ лѣсу, или же къ этому какъ-то причастны мозговые черви, которыхъ мы находимъ на заброшенной фермѣ), затѣмъ, послѣ прохожденія контроля, гдѣ выбракованныхъ зомби безжалостно уничтожаютъ (играть роль зомби предстоитъ и мальчику, повторяя за ними опредѣленныя движенія, за нимъ, какъ за подозрительнымъ, слѣдитъ камера, а на лица провѣряющихъ и зрителей этого процесса надѣты маски,  видимо, это дѣлается для соблюденія техники безопасности, чтобы автоматизированныя камеры не приняли ихъ за бракованыхъ зомби; нѣкоторые изъ зрителей пришли съ дѣтьми, кто-то держитъ грудныхъ младенцевъ, и на всѣхъ ихъ -- маски), часть ихъ оставляютъ на производствѣ или транспортируютъ какъ товаръ, другихъ везутъ для дальнѣйшихъ опытовъ въ главную лабораторію. Бѣжать изъ гетто нельзя: стѣна города находится подъ напряженіемъ, а по периметру разставлены камеры. Камеры "лучшей жизни", которыя мы видимъ въ лѣсу, находятся въ томъ же гетто, передъ второй стѣной. Но мальчику удалось выбраться оттуда и бѣжать. И Система подняла тревогу.

 "Inside" переводится какъ "Внутри". И дѣйствительно, всё это время мальчикъ проводитъ внутри: за стѣной гетто, внутри гигантской корпораціи по производству изъ людей зомби, внутри батискафа, подъ толщей воды, внутри сознаній зомби, внутри гигантской біомассы, внутри Системы.

 Какова цѣль мальчика во внѣшнемъ, неиллюзорномъ и враждебномъ мірѣ? Игрокъ повидимому её не знаетъ, можно предположить, что не знаетъ и мальчикъ. Но полагаю, что это не такъ: онъ бѣжалъ изъ гетто и хочетъ выяснить, что же происходитъ снаружи на самомъ дѣлѣ, есть у него и ещё одна цель, но объ этомъ позже.

 Находясь подъ водой, мальчикъ сталкивается со станнымъ существомъ, напоминающимъ дѣвочку съ длинными волосами. Если присмотрѣться, можно замѣтить, какъ изъ нея ещё торчатъ провода, вродѣ оторванной пуповины. Существо повидимому ведетъ себя агрессивно и хочетъ утопить мальчика. Но посмотрите, какъ оно ведетъ себя послѣ того, какъ ему это не удается: дѣвочка медленно уходитъ подъ воду, всё ещё продолжая тянуть къ нему руки, словно желая обнять. Хищники такъ себя не ведутъ. Потомъ, когда это ей всё-таки удается, съ какой нѣжностью обнимаетъ она бездыханное тѣло мальчика. Это единственная сцена нѣжности во всей игрѣ, такихъ чувствъ мы не видѣли у представителей "высшей" касты даже по отношенію къ своимъ дѣтямъ. Я посмотрѣлъ эту сцену дважды и пожалѣлъ о тѣхъ словахъ, что мысленно произносилъ въ адресъ русалки, когда не получалось отъ нея уплыть. Эта дѣвочка -- его похищенная сестра, которую мальчикъ надѣется найти, вырвавшись изъ гетто. Но реальность оказывается жестокой: убѣгать ему приходится и отъ нея тоже. Въ одной изъ сценъ они смотрятъ другъ на друга черезъ огромный иллюминаторъ. Въ игрѣ нѣтъ лицъ, игроку предстоитъ самому догадываться, что читалось на лицахъ мальчика и дѣвочки по другую сторону стекла.

 Понявъ, что она утопила брата, дѣвочка дѣлаетъ съ нимъ то же, что когда-то сдѣлали съ ней: подключаетъ его тѣло къ аппарату искусственнаго жизнеобезпеченія. Теперь мальчикъ не нуждается въ кислороде, онъ можетъ существовать подъ водой, его сознаніе поддерживается электричествомъ, онъ ещё живъ, но, когда зарядъ электричества закончится, онъ умретъ. Кроме того, мозгъ мальчика измѣняется такимъ образомъ, что онъ можетъ теперь управлять зомби безъ спеціальныхъ устройствъ. Его сестра, жертва этого чудовищнаго эксперимента, тоже ещё жива, имъ предстоитъ ещё встрѣтиться въ загробномъ мірѣ.

 У мальчика теперь другая цель, и онъ её осуществитъ, чего бы это ни стоило: онъ отомститъ за сестру и сломаетъ эту чудовищную, безчеловѣчную систему. Подъ толщей воды онъ видитъ заброшенную лабораторію, гдѣ за стекломъ болтаются на проводахъ разбухшія жертвы неудавшихся экспериментовъ, подобныхъ тому, какому подверглась его сестра, какое-то помѣщеніе, гдѣ трупы подвѣшены вертикально внизъ головой въ толще воды, поднятой антигравитаціонной силой -- сюда и свозили зомби вагонами для дальнѣйшихъ экспериментовъ, здѣсь и находится главная чудовищная лабораторія. Выбравшись оттуда съ помощью освобожденныхъ зомби, теперь уже мертвыхъ, или же искусственно оживленныхъ, какъ онъ и его сестра, мальчикъ попадаетъ въ помѣщеніе съ живыми людьми. Блѣдная безволосая  фигура утопленницы на заднемъ планѣ повидимому моетъ стеклянную кабину, но мнѣ показалось, что она исполняетъ какой-то эротическій танецъ для работниковъ офиса. А другіе люди съ любопытствомъ сбѣгаются къ огромному резервуару съ водой и на что-то тамъ лупятъ глаза, не обращая, повидимому, никакого вниманія на мальчика. На ихъ лицахъ нѣтъ масокъ. И камеръ въ помѣщеніи нѣтъ. Мальчикъ находитъ способъ попасть въ этотъ резервуаръ, тамъ онъ находитъ собранную изъ человѣческихъ тѣлъ живую шевелящуюся массу, подключенную къ искусственному жизнеобеспеченію четырьмя проводами. Вотъ на это "чудо" и глазѣли люди. Когда мальчикъ начинаетъ отрывать отъ него провода, освобожденная масса обволакиваетъ его собой, и онъ оказывается внутри нея. Принято считать, что біомасса изначально управляла мальчикомъ, чтобы привести его къ себѣ и освободиться, но на самомъ дѣлѣ масса не имѣетъ своего сознанія и окружаетъ его такъ же, какъ преждѣ окружала его толпа безсознательныхъ зомби. Масса -- не личность, она всего лишь инструментъ, управляемый тѣми, кто имѣетъ сознаніе, она группируется вокругъ своего "мозга" и управляется имъ. Получивъ въ свое распоряженіе этотъ инструментъ, нашъ герой начинаетъ ломать Систему. Признаюсь -- это самый пріятный моментъ въ игрѣ: послѣ страха и напряженія, въ которомъ пребываешь на протяженіи всего его приключенія, теперь ты просто отдыхаешь, сокрушая весь головной офисъ, ломая мебель, разбивая стекла, уничтожая управляющіе компьютеры. Больше всего мнѣ доставило удовольствіе, когда біомасса вытолкнула и раздавила человѣка съ галстукомъ, который сидѣлъ одинъ въ кабинѣтѣ: я подумалъ, что таковъ безславный конецъ Большого Брата, мальчику удалось уничтожить головной человѣческій мозгъ Системы. Или это былъ всего лишь менеджеръ одного изъ отдѣловъ?

 Люди поначалу разбѣгались въ страхѣ, кто-то оказывался задавленъ. Но потомъ они какъ будто стали помогать монстру, кто-то наблюдалъ за нимъ со стороны. Что это -- это тоже было частью эксперимента? Или это просто былъ аварійный планъ? Въ одной изъ сценъ сокрушенія мы видимъ уменьшенную копію местности, въ которой монстръ оказался вконцѣ. Провалившійся результатъ эксперимента нужно было вывести туда. Люди дѣйствовали слаженно, у нихъ уже былъ отработанъ планъ дѣйствій при аварійной ситуаціи, которая тоже становилась частью эксперимента. При финальномъ представленіи мы видимъ на заднемъ планѣ дѣтей. Имъ показали зрѣлище, какъ глупый монстръ попадаетъ на банальную уловку и проваливается въ резервуаръ, откуда, если онъ не утонетъ, предусмотренъ выходъ на покрытый лѣсомъ склонъ, гдѣ чудовище ломаетъ себѣ всѣ рабочія конечности  и погибаетъ, а вмѣстѣ съ нимъ и мальчикъ, который оказывается не въ состояніи изъ него выбраться.

 Нѣкоторое затрудненіе вызвало у меня пониманіе альтернативной концовки: для того, чтобы её открыть, нужно пройти фактически всю игру, ломая загадочныя сферы въ самыхъ неожиданныхъ мѣстахъ, и потомъ загрузить её почти въ самомъ началѣ. Попавъ въ потаенный бункеръ, мы вырываемъ центральный проводъ, послѣ чего мальчикъ встаетъ въ позу неиспользуемаго зомби и игра прекращается. Что это? Значитъ, онъ тоже былъ управляемъ? Или это просто выдохъ облегченія оттого, что было сдѣлано имъ это большое дѣло, и ему всё-таки удалось одолѣть систему. Отключивъ электроэнергію, онъ отключаетъ антигравитацию въ лабораторіи №4 и затапливаетъ всѣхъ, кто тамъ находился, но вмѣстѣ съ тѣмъ, онъ отключаетъ и искусственное жизнеобезпеченіе, коимъ поддерживается жизнь въ немъ и его сестрѣ, и оба они умираютъ.

 Въ "Limbo" дѣйствіе уже происходитъ въ загробномъ мірѣ. Но не въ "католическомъ" лимбѣ (въ католицизмѣ такого ученія просто нѣтъ), а въ чистилищѣ, которое предстаетъ для мальчика въ видѣ воспоминаній и страховъ, отъ которыхъ ему предстоитъ избавиться, прежде чѣмъ онъ встрѣтится со своей сестрой. Огромный паукъ, какихъ реально не существуетъ -- это его, повидимому, арахнофобія, преодолѣвъ которую, онъ обрѣтаетъ нѣкоторый духовный ростъ (полетъ на стрекозѣ), балки подъ напряженіем -- мысленная проекція гетто,  въ которомъ онъ жилъ. Уроды съ духовыми трубками -- память о тѣхъ, кто охотился за нимъ, когда онъ сбѣжалъ; мозговыя личинки, циркулярки, поднимающаяся вода и огромные необъятные механизмы, въ которыхъ ему предстоитъ вращаться въ концѣ, антигравитація -- это всё переживанія той Системы, частью которой онъ былъ, и которую теперь ему предстоитъ изъ себя изжить. Въ концѣ концовъ, мальчикъ просыпается въ тихомъ, но ещё темномъ  мірѣ, гдѣ уже нѣтъ тѣхъ опасностей, и откуда невозможно уже вернуться къ воспоминаніямъ о Системѣ. Въ этотъ міръ онъ входитъ какъ бы погружаясь въ воду (ничего не напоминаетъ?) и тамъ онъ находитъ потерянную свою сестру. Она тоже мертва, и ея душа уже дожидалась его. И теперь они вмѣсте взойдутъ на небо (лестница справа, которая ведетъ вверхъ).