Вамъ странникъ повѣдаетъ презренноликій,

Послушай его, пока время проходитъ,

О томъ, какъ прославился воинъ великій,

И въ древность вѣковъ эта пѣсня уходитъ.

 

А Франція знала вѣдь славное время,

Когда на землѣ обитали драконы,

И люди носили Іисусово бремя,

И Папа былъ выше французской короны.

 

И въ той католической Франціи древней,

Гдѣ родъ католическій Богу молился,

Была вѣдь одна небольшая деревня,

Гдѣ sлобный и страшный драконъ поселился.

 

И бѣднымъ онъ людямъ умножилъ печали:

Такъ много скотины въ деревнѣ онъ скушалъ;

Что люди дракона Тараскомъ назвали

За страшную пасть, за огромныя уши.

 

Никакъ не могли они сладить съ дракономъ:

Ужасенъ онъ былъ – никого не боялся.

Никто изъ славнѣйшихъ героевъ короны

Къ нему для сраженія не приближался.

 

И чудо пришло въ серединѣ лишь марта.

Когда вспоминали Божественны Страсти,

Пришла въ деревеньку Святая ихъ Марта:

Людей чтобъ избавить отъ этой напасти.

 

Святая ихъ Марта во храмѣ молилась,

Затѣмъ взяла крестъ и явилась ко sвѣрю,

Святая съ молитвою перекрестилась,

И молвила «credo», что значится «вѣрю».

 

Драконъ, увидавъ это крестное знамя,

Вдругъ весь обезсилѣлъ и рухнулъ сражённый,

И даже не выплюнулъ жаркое пламя,

Столъ Божіимъ знаменіемъ поражённый.

 

Она подошла не бояся къ Тараску,

Его освящённой водой окропила,

И, власы отрѣзавъ, скрутила ихъ въ связку,

И ихъ на чудовище такъ нацѣпила.

 

И Марта Святая схатила урода,

Затѣмъ, чтобъ провесть его черезъ деревню,

Затѣмъ, чтобъ стыдился людского народа

Чудовищный монстръ поистинѣ древній.

 

Но люди въ деревнѣ вдругъ камни подняли.

И крикнула Марта народу: «Не надо!»

Но люди въ Тараска тѣ камни бросали

И въ этомъ себѣ находили отраду.

 

И Марта Святая была ужъ безсильна,

Драконъ же смиренно терпѣлъ всѣ побои.

Ударилъ вдругъ камень неистово сильно,

И голову вдругъ проломилъ онъ изгою.

 

И умеръ драконъ — вышло облачко дыма.

Святая же Марта рыдала въ печали.

И ей въ утѣшеніе простолюдины

Деревню ихъ ту Тарасконъ обозвали

 

________________

 

Возможно, но кто-то мнѣ вѣдь не повѣритъ,

И кто-то мнѣ скажетъ: да всё это сказка!

И самъ я не знаю, какъ это провѣрить,

Вѣдь нѣтъ уже монстра такого Тараска.

 

2006, 27.XII.2010

 

 

Свирѣпый волчище, зубастый и чёрный,

Завёлся въ Агуббіо на муку людямъ.

И былъ онъ столь страшный и столько огромный,

Что лучше о томъ говорить мы не будемъ.

 

Принёсъ много горя волчище свирѣпый,

Народъ его проклялъ на многіе вѣки:

Онъ съѣлъ всю скотину и скушалъ всю рѣпу

И даже грозился поѣсть человѣковъ.

 

Охъ, сколько съ охоты людей не вернулось,

Пытаясь убить кровожаднаго sвѣря!

Казалось, удача отъ нихъ отвернулась,

Но братецъ Францискъ постучался имъ въ двери.

 

Былъ братецъ Францискъ не похожъ на героя,

И видомъ онъ былъ не особо прекрасный,

Но голосъ его былъ пѣвучъ и спокоенъ.

И рыцарь въ душѣ звалъ на подвиги часто.

 

Сказалъ онъ, что справится съ волкомъ огромнымъ,

Но люди, не вѣря ему, сомнѣвались:

Не видя надежды въ томъ странникѣ скромномъ,

Надъ бѣднымъ Францискомъ всѣ только смѣялись.

 

Но всё же узналъ онъ, гдѣ волкъ обитаетъ,

И твёрдо рѣшилъ къ нему стопы направить,

Въ душѣ своей пламенной страстно мечтая

Людей изъ Агуббіо въ вѣрѣ наставить.

 

А Волкъ былъ жестокъ, но Францискъ ему тихо

Сказалъ: «Братецъ Волкъ, поступаешь ты скверно.

Но знаю я: ты не со sла дѣешь лихо.

Съ людьми  примириться ты можешь, навѣрно.

 

Условимся такъ: у людей понемногу

Для жизни своей ты проси подаянья;

Тебѣ, братецъ Волкъ, эти люди помогутъ,

Но ты перестань приносить имъ страданья.

 

И братецъ Францискъ осѣдлалъ брата Волка,

На Волкѣ верхомъ онъ къ народу явился,

И мчались вперёдъ ужъ побѣдные толки,

Когда побѣдитель живымъ возвратился.

 

Отшельника взоръ обращёнъ былъ на небо,

И, вставъ, обратился къ народу онъ громко:

«Отнынѣ пусть каждый изъ  васъ, гдѣ бы не былъ,

Съ любовью накормитъ голоднаго Волка.

 

Вамъ Волкъ обѣщаетъ не дѣлать sла болѣ,

Но сердцемъ своимъ обратитесь вы къ Богу!

Простите другъ другу обиды и боли,

И въ небо идите по узкой дорогѣ!»

 

Далъ лапу отшельнику Волкъ усмирённый,

Отшельникъ пожалъ её твёрдой рукою,

И Бога прославилъ народъ удивлённый,

Привѣтствуя время любви  и покоя.

 

И Волкъ съ этихъ поръ ужъ людей не боялся,

И смѣло просилъ у людей пропитанье,

И чуду сему весь народъ удивлялся,

И славилъ Христа, позабывъ о страданьѣ.

 

Такъ добрая кротость sвѣрей разъярённыхъ

Любовью и вѣрою вмигъ усмиряетъ,

А сила Христова людей угнетённыхъ

Къ свободѣ и благу Небесъ призываетъ.

 

2008

Сонъ, въ которомъ я прочёлъ книгу, примѣрное содержаніе которой изложено здѣсь. Это первый мой сонъ, в которомъ я прочёлъ нѣчто важное, а наутро смогъ вспомнить прочтённое.

 

Есть книга древняя одна

О тѣхъ великихъ временахъ,

Когда монахи ждали свѣтъ

И рвались въ небо всей душой,

Храня Антоніевъ завѣтъ,

И, не достигшіе ещё,

До солнца поднимались въ рань,

Вести чтобъ съ демонами брань.

 

И въ этой книгѣ жизнь двоихъ

Мужей великихъ и святыхъ

Я въ восхищеньѣ отыскалъ.

Пути различны въ небеса,

Но каждый въ мудрости искалъ

Христа лишь чистые глаза.

Онъ распятъ былъ, и Онъ воскресъ —

Иныхъ не нужно имъ чудесъ.

 

Одинъ великій былъ аскетъ,

Онъ жилъ въ молитвѣ много лѣтъ.

Мірской и преходящій вѣкъ

Отшельникъ дивный и святой

Съ негодованіемъ отвергъ,

И онъ нашёлъ себѣ покой

Въ ущельѣ тѣсномъ и сыромъ,

Чтобъ строить тамъ небесный домъ.

 

Любилъ онъ Бога всей душой,

И поступалъ онъ хорошо,

Когда стѣснялъ онъ плоть свою,

Ведя суровую борьбу,

И, врагъ духовному sвѣрью,

Избралъ онъ трудную судьбу:

Отрёкся временной красы,

Чтобъ слышать ангеловъ гласы.

 

Другой отшельникъ эльфомъ былъ,

Не до конца онъ позабылъ

Любовь къ природной красотѣ.

Онъ поселился вдоль рѣки,

Идя къ заоблачной мечтѣ,

Тамъ, гдѣ порхали мотыльки,

И въ созерцаніи земномъ,

Мечталъ о Царствіи иномъ.

 

Онъ плоть не сильно заключилъ,

Пріятно онъ её мочилъ

Въ живительной водѣ рѣчной.

Когда-то былъ охотникъ онъ,

И мѣткій лукъ онъ взялъ съ собой

За стыдъ охотничьихъ времёнъ.

И лука мѣткаго игрѣ

Предпочиталъ онъ взоръ горе.

 

Прошли года святыхъ молитвъ,

Съ грѣхами плоти долгихъ битвъ —

Преобразилъ ихъ свѣтъ Христа.

Въ Небесномъ Царствіи Отца

Сіяла Духа красота,

И тамъ остались ихъ сердца.

Къ концу пришёлъ ихъ путь земной —

Блаженъ небесный ихъ покой.

 

Кто хочетъ вѣчность обрѣсти,

Христа отыщетъ на пути,

И свѣтлы станутся мечты.

Онъ жажду плоти усмиритъ

И въ отраженьѣ красоты

Онъ вѣчности красу узритъ.

Въ Небесномъ Царствіи идей

Покой для эльфовъ и людей.

 

2008

 

Люциферъ, епископъ Калабрійскій, жилъ въ IVв. Извѣстенъ своей борьбой съ аріанской ересью. О нёмъ писалъ блаж. Іеронимъ Стридонскій въ книгѣ «О знаменитыхъ мужахъ» (гл. 95).

 

 

Мой другъ, ты душой своей пріободрись,

Взгляни въ міръ небесныхъ сферъ,

Расправь свои крылья и ввысь устремись,

Гдѣ ждётъ святой Люциферъ.

 

Узнай же исторію, слушатель мой,

О томъ, какъ пришла въ міръ тьма,

Какъ доблестный ангелъ сражался со тьмой

Орудьемъ острымъ ума

 

Пылающій ангелъ явился изъ тьмы,

Онъ адъ за собою велъ,

Свой коготь вонзилъ онъ въ людскіе умы

И много содѣялъ sолъ.

 

Со звономъ ударился объ полъ потиръ,

Наполнила умъ тщета,

И жадно впиталъ въ себя тающій міръ

Пьянящую Кровь Христа.

 

Рука напряжённая вскинула ножъ,

И въ сердце впилась во тьмѣ,

Священникъ Христа себя въ жертву принёсъ

Князю ея сатанѣ.

 

Его нашептанья въ себя онъ принялъ,

И, не щадя своихъ ногъ,

Весь міръ обошёлъ и повсюду взывалъ:

«Аминь! Сынъ Божій – не Богъ!»

 

И адскія sмѣи прорѣзали свѣтъ,

Полилась кровь христіанъ,

То вѣрѣ святой былъ жестокій отвѣтъ

Проклятыхъ sмѣй-аріанъ.

 

А пламенный ангелъ надъ міромъ леталъ

И плёлъ паутину лжи,

Когтями нещадно сердца вырывалъ

Всѣхъ тѣхъ, кто ему служилъ.

 

Обманутый кесарь служилъ сатанѣ,

Былъ радъ угодить ему,

Былъ пламенный ангелъ доволенъ вполнѣ

Слугой, что глядѣлъ во тьму.

 

То страшное время гоненій и бѣдъ

Святыхъ явило умы —

Отъ имени Церкви достойный отвѣтъ

Дать кознямъ ангела тьмы.

 

Былъ проклятый кесарь доволенъ собой,

На Церковь sлобой дыша,

Святыхъ испытала огнёмъ и тюрьмой

Порочная въ нёмъ душа.

 

Но Богъ не оставилъ избранныхъ людей,

Надежду въ сердцахъ крѣпя,

Паденіе чуялъ пылающій sмѣй,

Зубами sлобно скрипя.

 

Въ огнѣ Свѣтоносный явился съ небесъ,

Угроза была въ глазахъ,

И затрепеталъ еретическій бѣсъ —

Въ душѣ зародился страхъ.

 

Пылающій ангелъ направилъ свой перстъ,

Чтобъ душу спалить въ огнѣ,

Отъ sла защитилъ искупительныйкрестъ —

И грудь прожгло сатанѣ.

 

И спали оковы, и ноги святыхъ

Вновь стали нести Завѣтъ.

Всё полчище тьмы, обольстителей sлыхъ,

Христа не смогло скрыть свѣтъ.

 

И ангелъ небесный погибъ какъ герой,

Сражаясь съ манящей тьмой,

И нынѣ поютъ среди ангельскихъ сферъ:

«Слава тебѣ, Люциферъ!»

 

2008

Безъ племени, безъ рода

Богъ, видно, знаетъ какъ,

Жилъ-былъ среди народа

Посмѣшище-дуракъ.

 

Онъ утромъ просыпался,

Творилъ рукою крестъ,

Затѣмъ на столбъ взбирался,

Съ него глядѣлъ окрестъ.

 

Съ вершины было видно

Деревню всю кругомъ,

Скрывался лишь обидно

Одинъ далёкій домъ.

 

И, движимый причудой,

Уже въ который разъ

Онъ шёлъ на поискъ чуда,

Сокрытаго отъ глазъ.

 

Онъ обходилъ съ надеждой

Свою родную весь,

Но дома, какъ и прежде,

Не находилъ онъ здѣсь.

 

Вдовѣ воды наноситъ,

Наколетъ старцу дровъ,

Потомъ возьмётъ  и спроситъ

Про тотъ далёкій кровъ.

 

Надъ нимъ лишь похохочутъ

И скажутъ: «Онъ дуракъ!

Найти чего-то хочетъ

И не найдётъ никакъ!»

 

И издѣваться станутъ

И пальцами грозить,

А онъ смущённо встанетъ

И станетъ говорить:

 

«Простите меня, люди,

И вашу доброту

Вовѣкъ я не забуду,

Найдя свою мечту.

 

Поймите дурачину,

Прошу я объ одномъ:

Моя печаль-кручина —

Одинъ далёкій домъ.

 

Лаптей стопталъ я много,

Покуда былъ въ пути,

Но вѣрную дорогу

Не смогъ ещё найти.

 

Прошу васъ, подскажите

Мнѣ къ дому вѣрный путь,

Хоть что-нибудь скажите,

Направьте хоть чуть-чуть».

 

Но скажутъ: «Простофиля!

Дуракъ ты — всё одно!

Тебѣ не разъ твердили:

Снесли тотъ домъ давно!

 

Оставь свои скитанья,

Возьмись скорѣй за умъ.

А домъ тотъ — лишь страданья

Твоихъ дурацкихъ думъ».

 

Дуракъ лишь улыбался,

И, поясъ подтянувъ,

Онъ снова отправлялся,

Въ небесный свѣтъ взглянувъ.

 

Невѣдомой дорогой

Онъ шёлъ тотъ домъ искать,

Привыкшій понемногу

Насмѣшки вызывать.

 

Но какъ-то простофиля,

Свой совершая путь,

Увидѣлъ sлую силу,

Невѣдомую жуть,

 

То тьма огромной тучей

Надвинулась на весь,

И страхъ сталъ дурня мучить,

Онъ испугался весь.

 

Но крикнулъ дурачина

Скопленью темноты:

«Ты sло — всѣхъ бѣдъ причина,

Не тронь мои мечты!»

 

И палицу онъ поднялъ,

И тьму сталъ сокрушать,

И крикнулъ: «Ты сегодня

Не будешь устрашать!»

 

А люди увидали,

Какъ противъ тьмы онъ шёлъ,

И весело сказали:

«Да онъ съ ума сошёлъ!

 

Впустую машетъ сукомъ:

Навѣрно, бьётъ чертей.

Не попади подъ руку,

Вѣдь дурня нѣтъ глупѣй!»

 

Ударилъ дурня камень:

Не балуйся, дуракъ!

Но серда чистый пламень

Не утихалъ никакъ.

 

Въ безуміи онъ видѣлъ:

Рвалась клоками тьма.

И тьму онъ ненавидѣлъ

Всей силою ума.

 

Три дня онъ бился съ тьмою,

Её на части рвалъ,

А гдѣ-то надъ землёю

Его ужъ ангелъ ждалъ.

 

Съ небесъ къ нему спустился,

Сказалъ ему: «Пора!»

Дуракъ съ землёй простился,

Не доживъ до утра.

 

А люди увидали:

Простился онъ съ землёй —

И весело сказали:

«Его оконченъ бой!

 

Знать, умеръ дурачина —

Покой насталъ чертямъ.

Съ своей печаль-кручиной

Простился дурень самъ».

 

Дары другъ другу дали,

Вѣдь умеръ тотъ дуракъ.

Они ещё немало

Смѣшныхъ увидятъ дракъ.

 

А надъ землёю гдѣ-то

Нашъ дурень увидалъ

Свой домъ тепла и свѣта,

Что въ жизни онъ искалъ.

 

2008