Она была потрясающе красива и безмерно талантлива. С ее стихами о любви под подушкой засыпало целое поколение девчонок. Ее строки западали в душу и оставались в ней навсегда. Эту черноволосую нежную и хрупкую женщину с большими печальными темно-карими глазами называли восточной красавицей.

Она была очень мягкая и доброжелательная, готовая прийти на помощь по первому зову в любое время дня и ночи. Она умела видеть радость во всем и говорить «спасибо» за каждую малость…

Поэтесса Вероника Тушнова родилась 27 марта 1915 года в Казани в семье профессора Ветеринарного института, а позднее академика ВАСХНИЛ Михаила Павловича Тушнова. Ее мать, Александра Георгиевна, выпускница Высших Бестужевских курсов в Москве, была художницей.

Училась Вероника в одной из лучших школ Казани — в школе № 14 имени А. Н. Радищева. В школе большое внимание уделялось иностранным языкам, французскому и немецкому, которые изучались с младших классов. Любимым учителем Вероники был преподаватель литературы Борис Николаевич Скворцов. Он поддерживал явную одаренность своей ученицы, сочинения которой всегда зачитывались в классе как лучшие.

с родителями

Стихи Вероники часто появлялись в стенгазете, ее шутки и пародии знала вся школа. Вероника увлекалась живописью и поэзией, но, по настоянию отца, не терпевшего возражений, поступила на медицинский факультет Казанского университета. Медицинское образование она завершила в Ленинграде, куда переехала семья в 1936 году после смерти отца.

В 1938 году Вероника Тушнова вышла замуж за врача-психиатра Юрия Розинского. Через год родилась дочь Наташа. В это же время в печати появились ее стихи. Но семейная жизнь не сложилась. Вскоре Юрий оставил Веронику. А она не теряла надежды, что он вернется… Ведь у них подрастала дочь, так похожая на отца.

А ты придешь, когда темно,
Когда в стекло ударит вьюга,
Когда припомнишь, как давно
Не согревали мы друг друга. 

Муж действительно вернулся, когда тяжело заболел, и ему стало совсем плохо. Он нуждался в помощи и утешении. И Вероника, переступив через обиды, заботилась о нем, выхаживала его и его больную мать. «Здесь меня все осуждают, но я не могу иначе… Всё же он — отец моей дочери», — говорила она. Вторым мужем поэтессы стал литератор, а по другим сведениям — физик, Юрий Тимофеев. Вместе они прожили около десяти лет. «Мама была темпераментна, не ходила по квартире, а летала, бывала вспыльчива, всегда ничего не успевала… Расставание с Юрием Павловичем было для нее очень тяжелым…», — рассказывала ее дочь Наталья.

Получив диплом врача, Вероника Тушнова серьезно занялась поэзией. «Перед войной я написала очень много и впервые обратилась за помощью к Вере Инбер, — вспоминала поэтесса. — По совету Веры Михайловны я подала заявление в Литературный институт и была принята. Война нарушила все мои планы. Я с маленьким ребенком на руках и больной матерью эвакуировалась из Москвы и работала в госпиталях Казани».

Там, будучи палатным ординатором, она слыла главной утешительницей, могла вдохнуть жизнь даже в безнадежных больных и боролась за каждое мгновение человеческой жизни. Она буквально жила судьбами своих пациентов, близко к сердцу принимая чужую боль и чужие страдания. Ее прозвали «доктором с тетрадкой», потому что редкие минуты свободного времени Тушнова посвящала стихам. Ее часто находили пишущей в какой-нибудь маленькой комнатушке. Из Казани Вероника вернулась в Москву, где продолжала работать в госпитале, а в 1945 году состоялся литературный дебют поэтессы — вышел в свет ее сборник стихотворений, который так и назывался — «Первая книга».

«… Вероника Михайловна не была обычным лечащим врачом, — вспоминала одна из коллег Тушновой той поры, хирург Надежда Ивановна Лыткина-Катаева, ставшая впоследствии первым директором Дома-музея Марины Цветаевой в Борисоглебском переулке. — Она бросалась всей душой и силами в судьбу раненого, больного, на помощь, как при сигнале SOS. Она больно обжигалась о человеческие страдания. Из этого рождались стихи. Раненые любили ее восхищенно. Ее необыкновенная женская красота была озарена изнутри, и поэтому так затихали бойцы, когда входила Вероника…»

После войны поэтическая судьба Тушновой складывалась успешно. У нее выходили новые книги, она руководила творческим семинаром в Литературном институте, занималась стихотворными переводами. Восторженные читательницы переписывали ее стихи от руки и выучивали их наизусть. Но в личной жизни все как-то не складывалось. Вероника чувствовала себя обделенной — у нее не было любви, а без любви она не мыслила себе жизни.

И вдруг судьба сделала ей неожиданный подарок — подарила вторую молодость, подарила чувство, безграничное и безмерное, которое полностью захлестнуло ее и вызвало к жизни целую лавину самых прекрасных ее стихотворений. Это была любовь к поэту и прозаику Александру Яшину, родившемуся с Вероникой в один день — 27 марта, но двумя годами ранее. «Он мне и воздух, он мне и небо, все без него бездыханно и немо…», — писала поэтесса о своем любимом, а свое чувство к нему называла «бурей, с которой никак не справлюсь» и доверяла малейшие его оттенки и переливы своим стихам.

Александр Яшин везде, где появлялся, производил на всех неизгладимое впечатление. Он был красивым, сильным человеком, очень обаятельным и очень ярким, «с повадкой орлиной, с душой голубиной, с усмешкою дерзкой, с улыбкою детской», как писала о нем Тушнова. К моменту сближения с Вероникой он переживал тяжелые времена — настоящую травлю, обрушившуюся на него после публикации рассказа «Рычаги», в котором он рассказал правду о русской деревне. Вероника, одна из немногих, поддержала его, отогрела и оживила своей любовью его «пасмурную душу».

Это была любовь взаимная, но скрытая от посторонних глаз — Яшин был мужем и отцом. Он воспитывал семерых детей от разных браков, и семью поэта в шутку называли «яшинским колхозом». Его третья жена, с которой он познакомился в Литературном институте, Злата Константиновна, тоже писала стихи. Яшин не мог оставить жену и детей, поскольку был сильно к ним привязан, да, наверное, Тушнова и не согласилась бы на такой шаг. Тонкая, всё прощающая, с чуткой, доброй, сострадающей душой, она не чувствовала бы себя счастливой, сделав несчастными других. Вероника ничего не требовала от любимого, соглашаясь на всё, всё понимая и принимая, хотя жить во лжи ей, с ее открытым сердцем и чистой душой, было непросто.

Яшин и Тушнова

Сутки с тобою,
Месяцы – врозь…
Спервоначалу
Так повелось.

Какими же редкими были их встречи, тайными, вдали от посторонних глаз! А ей так хотелось постоянно быть рядом с ним. Но он не мог ей ничего обещать, предпочитая молчание. Будущего у этих отношений не было, но Вероника благодарила судьбу за каждый час, проведенный с любимым. И если она могла насчитать в своей жизни всего сто часов счастья, для нее это было немало… Они любили ездить в Подмосковье, бродить по лесу, назначали свидания в гостиницах других городов. Вероника жила этими встречами, в них заключалась вся ее жизнь. Она задавала себе вопрос: «Почему без миллионов — можно? Почему без одного — нельзя?» и не могла найти на него ответа…

Когда влюбленные возвращались в Москву на электричке, Вероника, по просьбе Яшина, выходила на несколько остановок раньше, чтобы их не видели вместе… Но, несмотря на все предосторожности, сохранить отношения в тайне не удалось. Разве можно было спрятать такую страсть!

Конечно же, сразу же поползли слухи и сплетни. Друзья осуждали влюбленных, в семье Александра назревала драма. Их любовь была обречена. Александр принял трудное для себя решение — расстаться с Вероникой.

Как же мучительно переживала Тушнова свое одиночество! Горло словно сдавила петля, сердце придавило «глыбою в тонну». Она часто бродила по тем местам, где они бывали вместе. Не имея возможности видеться с любимым, она говорила с ним стихами, в которых открывалась целая эмоциональная вселенная человека, стихами, настолько искренними и исповедальными, что они воспринимались как лирические дневники. Ее боль была вся как на ладони. Может быть, от невыносимого горя, тоски и переживаний она и заболела смертельной болезнью.

Когда Вероника лежала в больнице в онкологическом отделении, Александр Яшин навещал ее. Поэт Марк Соболь, долгие годы друживший с Вероникой, вспоминал: «Я, придя к ней в палату, постарался её развеселить. Она возмутилась: не надо! Ей давали злые антибиотики, стягивающие губы, ей было больно улыбаться. Выглядела она предельно худо. Неузнаваемо. А потом пришел — он! Вероника скомандовала нам отвернуться к стене, пока она оденется. Вскоре тихо окликнула: «Мальчики…» Я обернулся — и обомлел. Перед нами стояла красавица! Не побоюсь этого слова, ибо сказано точно. Улыбающаяся, с пылающими щеками, никаких хворей вовеки не знавшая молодая красавица. И тут я с особой силой ощутил, что все, написанное ею, — правда. Абсолютная и неопровержимая правда. Наверное, именно это называется поэзией…»

А в последние дни, пребывая в тяжелых страданиях, ставших нестерпимыми, Вероника запретила пускать Александра к себе в палату. Она хотела остаться в его памяти такой, какой была в период цветения их любви — красивой, счастливой, веселой …

«Сто часов счастья» — так назвала поэтесса свою последнюю книгу стихов, посвященную Александру Яшину. В типографии торопились, знали, что Вероника умирает. Ей удалось подержать в руках сигнальный экземпляр книги, где в стихах она прощалась с жизнью.

Только жизнь у меня короткая,
только твердо и горько верю:
не любил ты свою находку —
полюбишь потерю.

Гениальная поэтесса скончалась жарким летом 7 июля 1965 года. Ей едва исполнилось пятьдесят. Трагическая смерть Вероники потрясла Александра до глубины души. Только теперь он осознал, как много она значила для него, и что никто не любил его так, как она, — всем своим существом, в полном самозабвении. Он не смог долго жить без любимой и через несколько лет ушел из жизни с тем же страшным диагнозом. Не отрекаются, любя…

Елена Ерофеева-Литвинская