Цитата сообщения Елена_Дорожко АНГЕЛЬСКИЙ ГОЛОСОК. 3 часть.






ВСТРЕЧА В ПУТИ.
Как-то в Варшаве Анна никак не могла поймать такси, и вот подвернулся частник. Водитель, молодой человек с открытым приятным лицом, предложил подвезти ее к вокзалу. - Сколько я вам должна? - спросила Анна, раскрывая сумочку.
В ответ на это молодой человек, застенчиво улыбаясь, ответил, что он инженер и денег таким образом не зарабатывает, а девушку подвез лишь с надеждой познакомиться. Он повторил еще раз: "С надеждой познакомиться". Анна рассмеялась, заметила, что она никогда не знакомится на улицах, но здесь не в силах отказаться. Только, увы, она живет не в Варшаве, а во Вроцлаве.
- Ничего, у меня машина, - решительно ответил водитель. Если пани позволит, он приедет во Вроцлав.
Анна оставила ему свой адрес. Через неделю от Збигнева (так звали молодого человека) пришла открытка. Анна ответила на нее из вежливости. А после одного из концертов к ней подошел с цветами тот самый застенчивый инженер. Она узнала его сразу, уж очень он отличался от остальных: был на голову выше толпы.
-Вы? - изумилась Анна.
- Я, - улыбнулся инженер. И тут же добавил: - Вы, оказывается, певица!
Чудесно поете, я уже слышал вас раньше по радио... Мне очень нравится, как вы поете.
- Ну и что? - иронизировала Анна. - Вы ко всем певицам, которые вам нравятся, мчитесь на такие дальние свидания?
Не ко всем. Вы первая...
Он помчался на её концерт за 300 километров от Варшавы. Далекий от искусства инженер сразу осознал, что малоизвестная тогда еще певица никогда не будет принадлежать только ему. Они поженились лишь в 1972-м, уже после жестокого испытания, уготованного ей судьбой, через пять лет после роковой автомобильной катастрофы. Без всякого пафоса эти двое верили в родство своих душ. Збышек осознавал, что жизнь с певицей – не сахар, всегда боялся потерять её любовь. Но все свободное время они проводили вместе. Когда получалось, он сопровождал её на гастролях. А на концертах дарил ей охапки любимых алых роз – самые любимые цветы Анны Герман…



Анна всегда питала слабость к итальянским песням: у них красивые мелодии и их легко петь на этом музыкальном языке. Поэтому, когда в 1966 году получила предложение трехлетнего контракта с малоизвестной миланской студией грамзаписи CDI, согласилась, почти не раздумывая. Приготовления были недолгими: пара собственноручно сшитых платьев, несколько экземпляров нот, новый итальянско-польский словарь с правилами грамматики. Управляющий фирмой грамзаписи скупой итальянец Пьетро Карриаджи не позволил молодой певице ни отдохнуть с дороги, ни оглядеться.

Поэтому первые впечатления от Италии были скорее отрицательными. Все началось с посещения домов моды. Задача стояла вроде бы простая – подобрать платье для коктейля. Однако беда была в том, что все предлагаемые туалеты имели длину не ниже чем до половины бедра. Для Анны, испытывавшей постоянные страдания из-за своего высокого роста, это было чересчур смело. А рост был такой, о котором мечтают современные фотомодели – 184 сантиметра. При этом молодая певица обладала прекрасной осанкой и пропорциональной фигурой. Однако в те времена, да еще на фоне невысоких итальянок и итальянцев, она не хотела привлекать к себе внимание. Наконец компромисс был найден, и будущая звезда предстала перед журналистами.


Анна чувствовала себя боксером на ринге. Однако давала интервью на нескольких языках, не допускала возникновения напряженной атмосферы, когда речь заходила о политике. Но главным было другое. Она начинала понимать, что отныне пение перестало быть самым важным делом: «Теперь я должна была делать все ради того, чтобы выйти на пресловутый «рынок». А поскольку по характеру я скорее мягкая, в меру отходчивая, то я не объявляла забастовки, а с пониманием восприняла план средневековой эксплуатации человека человеком на весь последующий период, вплоть до моего возвращения домой. Мало того, в душе я ещё корила себя за старомодность и неумение идти в ногу со временем». Разумеется, у нынешних эстрадных артистов, мечтающих завоевать популярность, такая позиция вызовет улыбку. Любой из них понимает важность «раскрутки». Впрочем, в те годы это словцо было не в ходу.

Итак, фотографии новой эстрадной звезды из Польши заполнили прессу, её песни звучали по радио. А у звезды не было ни гроша. Даже на то, чтобы купить в киоске газету, не говоря уж о чаевых официанту. Все расходы брала на себя фирма, но о наличных не могло быть и речи. Пренебрежительные улыбки официантов стали в те времена самым тяжким испытанием для Анны.

За полгода пребывания в Италии певица сориентировалась во внутренних проблемах этой страны. Например, во взаимоотношениях северян и южан. Она уже не удивлялась, что на популярный фестиваль песни в Неаполе не приезжает никто из уважающих себя «звезд» севера. Поскольку симпатии Анны были на стороне доброжелательных и совсем не заносчивых южан, она захотела в Милане включить в свой репертуар несколько песен на неаполитанском диалекте. Стоит ли говорить, что ответом на такое предложение стало лишь пожатие плечами.

Ей нравились итальянцы. Нравились их любовь к родной земле, нежное отношение к своей семье, артистичность, искренняя набожность. Анна подружилась с барменом Джузеппе, и подолгу болтала с ним. Не забыла даже о подарках к Рождеству.

Мечта побывать в знаменитом «Ла Скала» в тот приезд не сбылась. Удалось только сфотографироваться на фоне здания. Разумеется, для рекламы. Певица страдала оттого, что приходится не петь, а заниматься тяжким трудом манекенщицы: «Душу мою, уже весьма сильно растревоженную, все больше охватывали сомнения и протест. Человек никогда не должен поступать вопреки своим убеждениям, вопреки характеру. Не должен делать ничего, что он сам позднее будет вспоминать с неприятным чувством. Обожаю танцы и дружеские пирушки, люблю посмеяться – даже без повода! – но только тогда, когда мне весело, но я не в силах, пусть даже на короткое время, надеть на себя маску женщины, совершенно чуждой мне во всех отношениях, – женщины только на показ, для рекламы».

Наконец настал день, когда Анне позволили выступить перед миланской публикой в Доме прессы. Она признавалась, что и всегда-то перед концертом находилась в полуобморочном состоянии, а здесь ей с трудом удавалось сдерживать готовые хлынуть ручьем слезы: самое главное – репетицию с музыкантами – провести не удалось. Какова была цена успеха, знала лишь певица. Вопреки её мрачным ожиданиям песня «Вернись в Сорренто» вызвала бурную овацию.

Да, певице не очень-то нравилось эта рекламная возня. Пение для неё было целью, а не средством её достижения. Однако существовала и цель, которая оправдывала средства. Мечталось об обыкновенной трехкомнатной квартире с горячей водой, о комфорте для мамы и бабушки, которой к тому времени исполнилось восемьдесят четыре года. Да и самой певице необходимо было иметь возможность отключиться, замкнуться в четырех стенах собственной комнаты. Увы, доходы польского эстрадного певца в те годы не отличались от доходов среднего поляка и совершенно исключали приобретение квартиры.

За её плечами уже были «большие» гастроли в США, Канаде. Но за свои выступления певица получала только суточные, которых хватало на проживание и, при разумной экономии, на редкие посещения театров или мюзиклов.

После краткого отпуска Анна Герман возвращается в Италию, но уже совсем с другим настроением. Ведь ей предстояло участвовать в фестивале в Сан-Ремо! Она должна была стать первой полькой на этом престижном конкурсе. Приятная неожиданность – исполнитель может сам выбрать песню – обернулась сплошным разочарованием. Почти ежедневно проходили встречи с композиторами. Но не могло быть и речи о том, чтобы объективно оценить песню в присутствии нахваливающего своё творение автора (уж таковы итальянцы!). Она выбрала, наконец, две песни. Но… песня о любви, которая ей так нравилась, была отвергнута строгим жюри, а самые интересные песни уже были «разобраны».





продолжение следует.
источник:
http://www.annagerman.senat.org/Eurydyka/Biographic.htm
http://news.aif.ru/