ведущие советские ученые всегда боролись с дарвинизмом
Мы не раз в своих публикациях подвергали сомнению учение Дарвина о случайном отборе, и некоторые наши читатели, особенно школьники и студенты, с возмущением пишут: как же так – вы отвергаете те истины учебников, по которым мы учимся! В письмах читатели говорят, что «наука давно доказала правоту Дарвина» и что «ваши попытки оспорить учение Дарвина ненаучны и потому несерьезны». Однако мы вовсе не одиноки в критике дарвинизма. Наши взгляды разделяют сотни отечественных ученых, в том числе профессоров и академиков, а спор с дарвинизмом ведется на страницах самых авторитетных, главных в мире науки изданий. И тот факт, что учебники целиком построены на предположениях дарвинистов, вовсе не говорит о том, что учебники отражают какую-то истину: они отражают только предположение Дарвина о случайном отборе, которое так и не было до сих пор никем и ничем подтверждено. Даже в таком политизированном государстве, как СССР (где дарвинизм якобы являлся частью марксизма-ленинизма как основы материалистических представлений), все равно всегда существовала МОЩНЕЙШАЯ оппозиция дарвинизму, и многие известнейшие ученые открыто заявляли, что считают дарвинизм ошибочным, неправильным учением. В СССР возникла альтернатива дарвинизму – так называемая неклассическая биология, создателем которой с 1920-х гг. являлся крупнейший советский ученый Александр Александрович Любищев. Он вплоть до 1970-х гг. опровергал дарвинизм как лженауку (А.А. Любищев стал широко известен после выхода документальной повести Даниила Гранина «Эта странная жизнь», в ней читатели могут познакомиться с биографией известного ученого). После смерти А.А. Любищева в СССР уже существовала целая научная школа неклассической биологии, а открытая критика дарвинизма как лженауки публиковалась как в научно-популярных журналах «Наука и жизнь», «Химия и жизнь» и др., так и (более детально) в «Вестнике АН СССР». Например, в «Вестнике АН СССР» (№10, 1977) с обоснованием позиций неклассической биологии выступали академик Б.С. Соколов, доктора биологических наук С.В. Мейен, Ю.А. Шрейдер. Они выпукло и детально обрисовали доводы против дарвинизма, предложили новые подходы неклассической биологии и очертили главные проблемы биологии, упрямо игнорируемые дарвинистами.
НЕРАЗРЕШИМЫЕ ПРОБЛЕМЫ ДАРВИНИЗМА
Авторы в статье «Неклассическая биология» в «Вестнике АН СССР» начали с главного: современный дарвинизм все сводит к молекулярным взаимодействиям, дескать, это и есть суть жизни. «Между тем из данных молекулярной биологии никак не следует, что на Земле должны быть кошки и мыши, что мыши должны прятаться от кошек в норы. Никто не в состоянии, оперевшись на всю мощь молекулярной биологии, показать, что на Земле должны были появиться именно те организмы, которые нас окружают». Точно так «из законов Ньютона никак не следует, что во Вселенной должна быть Солнечная система, в ней Земля, а на Земле – яблони с яблоками». То есть, современный дарвинизм фактически вообще ничего не объясняет. Предлагаемые дарвинизмом биологические модели описывают только некоторые произвольно выбранные свойства, а многообразие свойств, присущих живому, не вмещается в узкие представления дарвинистов. «Так, модели естественного отбора не могли ни учесть, ни предвидеть, что популяции могут регулировать свою численность, не прося помощи у внешних факторов отбора. Если в клетке слишком много мышей, они перестают размножаться. Все эти «подводные камни» появились не после создания моделей, а были известны и раньше, но на них просто закрывали глаза». Далее авторы указывают, что дарвинизм потерял связи с философией, без которой решение проблем биологии невозможно. Дарвинисты «заимствуют из философских учений ходячие формулы, не утруждая себя попытками вдуматься в их особый смысл, понятный лишь в контексте целостного учения». И далее: «Многие, к примеру, считают доказанным, что для эволюции от простейших организмов до человека достаточно таких элементарных факторов, как случайные мутации, изоляция и отбор. А ведь это только гипотеза. Некоторые важнейшие факты и непривычные обобщения остаются вообще вне поля внимания. Например, уже много десятилетий известно, что клетки организмов способны к весьма сложному поведению. Клетки могут транспортировать другие клетки по непростым путям внутри организма. Пространственно разобщенные клетки могут согласованно строить кристаллически правильные скелетные элементы. Известно «воровство клеток». Ресничный червь поедает гидр, но не переваривает стрекательные капсулы, которые доставляются специальными клетками-носильщиками из пищеварительного канала к поверхности тела. После того как стрекательные клетки вставлены в эпителий нового хозяина и начинают его оборонять, червь оставляет гидр в покое и переходит на свой обычный рацион. В.Я. Александров, обобщивший подобные факты в специальной статье (см. «Успехи современной биологии», 1970, т. 69, вып. 2), склонен видеть здесь явления, сравнимые не с физико-химическими взаимодействиями типа тропизмов (рост стебля в направлении света и т.п.), а с высшей нервной деятельностью. Клетки организмов оказываются наделенными чем-то вроде психики. Разве не заслуживает это смелое предположение самого пристального внимания философов? Тем не менее за годы, прошедшие после публикации статьи, следов такого внимания не заметно». Могу с удивлением и сожалением добавить, что «следов такого внимания» не появилось у дарвинистов и к 2006 году. Полной противоположностью оторванности дарвинизма от философии является неклассическая биология, создатель которой, крупнейший советский ученый А.А. Любищев, был, как пишет «Вестник АН СССР», профессионалом высшего ранга как в философии, так и в биологии. «Работы Любищева – уникальное собрание трудных и нежелательных для нынешней биологии фактов». В частности, он утверждал невозможным с позиций дарвинизма указать, «какой фактор отбора заставил одного из раков после каждой линьки клешней вводить песчинку в вестибулярный аппарат. Он интересовался, почему цветные пятна на крыльях бабочек ведут себя на фоне жилок и чешуек как рисунок на набивном ситце, не связанный с расположением нитей». Уже один сей факт подрывал фундаментальное убеждение дарвинистов, что свойства целого определяются свойствами частей. А.А. Любищев убедительно показал, что дарвинизм не является даже научной теорией – он только предположение, не доказанное никакими фактами. А главное – в дарвинизме нет сути, ядра для теории: случайный отбор оказался ложен, а иных движителей Эволюции дарвинизм не предлагает. Вот поисками таких истинных двигателей Эволюции и занимался ученый.
ЛЮБИЩЕВ ПРОТИВ ДАРВИНА
Журнал «Химия и жизнь» в 1978 году (№6) опубликовал письмо А.А. Любищева ботанику-дарвинисту, действительному члену Академии наук УССР Н.Г. Холодному. В письме (написанном 30 апреля 1950 г.) излагается суть ошибочности дарвинизма и предлагается научная альтернатива дарвинизму. А.А. Любищев, в частности, писал:
«Багаж в пользу естественного отбора у Дарвина просто убог и в основном сводится к следующему:
1) пересадка на биологическую почву мальтузианских взглядов, за что его в свое время очень метко высмеяли и Маркс, и Энгельс;
2) аналогия с искусственным отбором: Дарвин так увлекся стремлением повысить значение отбора в селекции, что совершенно не использовал хорошо известные ему данные по огромной роли скрещивания в селекции пород домашних животных и растений;
3) размышления о геометрической прогрессии размножения органических существ, - не замечая при этом, что всего быстрее эволюционируют, как правило, очень медленно размножающиеся организмы;
4) совершенно курьезная глава о том, что наиболее ожесточенной является внутривидовая борьба, где приводится какой-то очень натянутый пример с омелой;
5) наконец, разные рассуждения о волках и оленях и прочее.
…Ни о какой «теории естественного отбора» Дарвина говорить не приходится: имеется довольно много соображений, прицепленных к убеждению о полезном значении внутривидовой борьбы, почерпнутому у Мальтуса. Настоящая теория естественного отбора и борьбы за существование создается только теперь трудами Р.Фишера, Вольтерра, Райта, Холдена, у нас Гаузе, Дубинина и пр. Она уже привела (Райт, Дубинин и др.) к представлению о «дрейфе», генетико-автоматических процессах и прочее, т.е. к принятию обширных участков эволюционного пути без всякого учета естественного отбора». И далее:
«Часто возражают: но Дарвин принял во внимание возражения против естественного отбора и сумел на них ответить. Что он принял во внимание – это верно: он не замалчивал трудностей; но что он сумел на них ответить, это неверно. …Почему же учение о естественном отборе получило такое господство? Во-первых, в порядке принудительного ассортимента: он был пристегнут к прекрасно обоснованному учению об эволюции… Во-вторых, селекционизм подкупал необыкновенной простотой решения труднейшей проблемы целесообразности». Заканчивает свое многостраничное письмо А.А. Любищев так:
«Дарвинизм я отверг не потому, что он меня не удовлетворял по своим конечным выводам (тогда я об этом не думал), а потому, что противоречил биологическим фактам, но когда я основательно от него отошел, то убедился, что не печалиться нужно о том, что селекционизм несостоятелен, а радоваться, так как конечные выводы селекционизма ужасны».
ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ЭВОЛЮЦИИ
Дарвинизм – несостоятелен. Но в чем же тогда причины и механизм появления новых видов?
Согласно представлениям неклассической биологии, разработка теории Эволюция сегодня упирается в три главные проблемы.
1. Проблема органической формы. В дарвинизме эта проблема вообще не ставится, поскольку дарвинизм изучает только эволюцию функций органов – и принципиально не ставит вопрос о законах, определяющих потенциальное разнообразие форм. Случайно ли так похожи морозные узоры и рисунок растений, спирали галактик и раковин? Чем можно объяснить поразительное разнообразие форм, способных выполнять ту же самую функцию? Почему они формируются из самых различных частей организма? Общий вывод о соотношении формы и функции (приспособления) Любищев сформулировал еще в 1925 г. Он указывал, что, вопреки взглядам дарвинистов, структуры тела лишь в частных случаях определяются выполняемыми функциями, а в более общем случае они подчинены законам, нам абсолютно неизвестным. Эти законы надо изучать как самостоятельные, ибо они и есть альтернатива дарвинизму. Этот подход можно пояснить аналогией. Мы используем слова в качестве рифм, но нельзя понять словообразование в языке, если изучать не общие законы языковых систем, а только правила складывания слов в рифму.
2. Проблема естественной системы. Любищев считал, что настоящая биологическая систематика должна быть аналогична таблице Менделеева. Что предусматривает, что мы еще откроем такую систему, где положение биологического элемента в таблице должно определять его свойства. Причем, речь идет не только о наличных формах жизни, но и обо всем многообразии форм, допустимых биологическими законами. Очевидно, такая упорядоченность есть, и Любищев ее не связывал с филогенетическим развитием. Например, общность отдаленных эволюцией организмов в природе часто не удается связать с родством или общностью функций (как экологических, так и физиологических). О такой общности мы ранее неоднократно писали в газете. Скажем, чем объяснить, что виды, находящиеся в разных ветвях эволюции, вдруг обретают органы или функции, как бы «выдаваемые Эволюцией из ее общей для всех копилки»? Как оказывается, Эволюция часто находит для совершенно разных и непохожих видов одни и те же решения. И это можно объяснить только наличием какого-то «набора решений Эволюции для живых существ». Надо сказать, что в прошлом мы уже предлагали новый оригинальный подход в вопросе Эволюции. Искать который надо, как правильно полагал Любищев, вовсе не в филогенетическом развитии. Но где? Мы предложили его искать в Эволюции Сигнальных систем (введенном нами термине) – то есть в законах информатики, единых для неживой, живой и разумной материи. Ведь и таблица периодических элементов Менделеева – это и есть приложение информатики на законы физико-химических свойств элементов. Однако одна таблица Менделеева вовсе не описывает эволюцию неживой материи, а является только частью Сигнальной системы неживой материи. Аналогичную таблицу, условно говоря, «свойств видов живой материи» и подразумевал, очевидно, Любищев. Она, конечно, должна существовать. Элементом в ней должна выступать единица в рамках информатики живой материи. Но пока никакие измерения не позволяют ни найти такую единицу, ни найти вообще сферу для измерений. Почему же? Вот к этому ГЛАВНОМУ вопросу мы вернемся чуть ниже.
3. Проблема эволюции. Здесь главное расхождение неклассической биологии с дарвинизмом заключается в том, что противники Дарвина вовсе не удовлетворены навязываемым дарвинизмом подходом – рассматривать только виды, обитающие вокруг нас. Неклассическая биология собирается рассматривать вообще все потенциально возможные биологические формы. Идея эта возникла еще у Н.И. Вавилова в его известном законе гомологических рядов, позволяющем охарактеризовать закономерности возможного многообразия форм. А.А. Любищев вообще видел смысл открытия теории происхождения видов в том, чтобы рассматривать все возможные формы видов – а не только то, что мы можем наблюдать в природе. В своем описании видов дарвинизм вообще не в состоянии делать какие-либо прогнозы, а, как пишет «Вестник АН СССР», «предпочитает не замечать обилия имеющихся фактов, которые с точки зрения дарвинизма объяснимы лишь задним числом и притом с помощью особых допущений». Вопрос возникает в том, что вообще относить к «фактам, укладывающимся в систему» и что вообще считать «причинно-следственной зависимостью». Здесь у неклассической биологии большой методологический спор с дарвинизмом, суть которого в том, что пока не найдена движущая сила Эволюции, невозможно и построение какой-либо системы, выбранной единственно верной и правильной. А значит, предлагает Любищев, надо разрешить ученым рассматривать на равных правах любые научные варианты таких систем, альтернативных дарвинизму. Возможно, какой-то из них рано или поздно окажется ближе всех к истине.
НАШ ВЗГЛЯД НА ПРОБЛЕМУ
Итак, вернемся к предложенной Любищевым «таблице Менделеева для живой материи». Представим себе на минуту такую таблицу. Какой она должна быть? Начну с того, что в рамках наших представлений об Эволюции Сигнальных систем эта таблица вовсе не даст ответ на вопрос происхождения видов, так как открывает свойства только элементов, из которых состоит лишь организм, а не вид. Одной таблицы мало. Но мысль Любищева верна: как он писал в письме Н.Г. Холодному, «я свою борьбу с этим предрассудком (о ведущей роли естественного отбора в органической эволюции) начинаю с того, что расширяю сферу действия естественного отбора за пределы органического мира». Любищев, правда, тут методологически неточен, смешивая (как все ученые XX века) естественный отбор со случайным отбором Дарвина: естественный означает просто отсутствие внешнего управления в этом процессе, а случайный отбор – только частный случай широкого спектра естественного отбора, где случайность – мизерный фактор по сравнению с действительно ведущими и решающими в отборе силами. К сожалению, с подачи Дарвина, его случайный отбор часто называют естественным, хотя под ним понимают конкретно случайный отбор Дарвина. Как и Любищев в данном случае. Но вернемся к теме. Любищев – что хорошо – раздвинул рамки Эволюции и до неживой материи. Но, увы, не смог указать и третью сферу Эволюции – Эволюцию разумной материи, где должны действовать абсолютно аналогичные законы. Ибо нам известны три уровня Эволюции материи – неживая, живая и разумная. Так вот если проводить аналогию Эволюции живой и неживой материи, то создание видов соответствует не закономерностям, заложенным в таблице Менделеева, как полагал Любищев, а – скорее – уже химическим законам, где химические вещества разной сложности должны соответствовать живым организмам разной сложности. От аналогии с простейшими молекулами – и до сложнейших химических соединений, которые, очевидно, аналогичны с точки зрения информатики сложным живым организмам. При этом виды ведут себя так, как ведут себя тела, состоящие из этих химических веществ. И здесь аналогия уже с другими областями законов – типа сопротивления материалов и пр., что описывает поведение уже твердых тел. Поэтому в приложении к видам это должна быть не чисто химическая, а физико-химическая аналогия. А вот «таблица Сигнальных элементов», аналогичная таблице Менделеева, должна включать в себя элементарные кирпичики-элементы, из которых состоит информатика живой материи. Эти кирпичики-элементы, уложенные в формулу, аналогичную формулам химии, будут создавать законы построения организма. Информатика таблицы Менделеева проста: вокруг ядра вращаются электроны, степень наполнения ими позиций вокруг ядра определяет все свойства элемента в его взаимодействиях с другими элементами. И здесь у нас должна быть такая же информатика живого элемента. Должно быть некое «ядро» и связанные с ним аналоги «электронов». Вот их число и их нахождение относительно «ядра» и должны являться основой «азбуки» живой материи. Ибо в конечном итоге все должна определять математика. Иного варианта существовать не может, так как причинность – это и есть в чистом виде математика (логика), и если мы ищем причинность (которая обязательно есть), то сия причинность обязательно математическая и измеряемая. Но это только «азбука» самой таблицы. А вот понимание законов происхождения видов – в открытии законов, аналогичных химическим и физическим для живой материи. В чем же проблема?
Проблем две.
Первая. Пока наука открыла только законы информатики Первой Сигнальной системы (то есть законы неживой материи, правда так их и не систематизировав в Систему, так как игнорируется ее эволюционность, и своего «Дарвина» мир неживой материи еще не нашел). И вот эти законы информатики для неживой материи наука пытается перенести на живую материю, что является грубой ошибкой с точки зрения научной методологии. Например, в известной книге «Возникновение жизни» Дж. Бернал писал: «Жизнь есть частичная, непрерывная, прогрессирующая, многообразная и взаимодействующая со средой самореализация потенциальных возможностей электронных состояний атомов». Тут автор игнорирует тот факт, что эти состояния атомов – суть реализации информатики Сигнальных систем материи ТОЛЬКО для ее неживого уровня. Но он пытается реализацией этой информатики для неживого уровня материи объяснить ЖИВОЕ. Очевидно, что это абсурдный подход, с которым абсолютно не согласны наши отечественные ученые школы неклассической биологии. Они, к сожалению, так и не сформулировали четко ПРИНЦИПИАЛЬНУЮ ошибочность такого подхода, хотя опирались на всю фактуру биологии и свою интуицию ученых. Однако мы можем четко указать принцип научной методологии, нарушенный Дж. Берналом и другими дарвинистами: законы Эволюции – это только те же самые позиции информатики, которые занимают на своих разных уровнях неживая, живая, разумная материи (и потенциально – следующие качественно уровни эволюции материи). А Дж. Бернал пытается известные сегодня законы построения только одного уровня материи механически распространить на все ее остальные уровни. Что является, конечно, грубой методологической ошибкой. Проблема номер два – и создает первую. Вторая проблема в том, что мы пока не смогли найти тех аналогов атомов и электронов, которые бы соответствовали информатике живой материи. Может, потому, что никто их и не искал, так как теория Эволюции Сигнальных систем никем ранее не формулировалась, а сама информатика возникла только недавно. Однако признаем тот факт, что аналоги атомам и электронам неживой материи – у нас в живой материи лежат намного глубже, и найти их намного труднее. Без открытия атома и электронов было и невозможно открытие Менделеевым его таблицы. А без открытия молекул была невозможна развитая химия. И мы сегодня с уровнем наших знаний в области селекции и генетики вполне соответствуем представлениям химии средневековья. Искать эти неуловимые «атомы и электроны» информатики живой материи в области неживой материи – это пустое занятие, так как вся неживая материя уже досконально изучена и никаких таких «биополей» в принципе открыть невозможно, так как их просто нет. Все рассказы невежественных эзотериков, целителей и оккультистов о том, что, дескать, это место с «плохим биополем», а то – с «хорошей энергетикой» - это полная калька невежества механистических представлений Дж. Бернала «Жизнь есть … самореализация потенциальных возможностей электронных состояний атомов». А как иначе: биополе – это поле, то есть структура уровня информатики неживой материи. Никаких таких «живых полей», присущих живой и разумной материи в принципе существовать не может, ибо они вне неживой материи, где есть поля, и внематериальны для них. Значит, целители, эзотерики и оккультисты следуют дарвинизму, попав по невежеству в его сферу мифов. Нелепость позиции дарвинистов становится крайне очевидной, если применять подход дарвинизма к объяснению уже третьей ступени развития материи – разумной. Пытаться ее тоже опять обосновать, оперируя представлением Дж. Бернала, что вся духовная жизнь Человека – это, мол, «самореализация потенциальных возможностей электронных состояний атомов» – АБСУРД. А ведь многие это и пытались доказать! Ясно, что для разумной материи с ее видовыми позициями народа, общества и государства, с ее многообразием разумной деятельности субъекта Системы, с любовью и искусством, творчеством и познанием, - такие механистические воззрения на Эволюцию еще более нелепы, чем в приложении к живой материи. Но в том и дело, что мы более всего пока познали неживую материю и материю разумную, а вот живую материю пока понимаем на порядки меньше. Но вот знание нами себя как разумной материи показывает, что мы, конечно, тоже в известной мере зависим от неживой материи и ее законов, ибо из неживой материи и состоим. Но вот организованы мы все-таки в Системе информатики, где элементом выступают не атом с электроном, а образы, складывающие сознание. Согласно материализму, этот уровень информатики материи является идеальным отражением реальности. То есть нематериальным по отношению к живой и неживой природе. Но это – опровергнем материализм Ленина в его «Материализме и эмпириокритицизме» - вовсе не первый уровень материи, достигающей идеального уровня, а уже второй. Первым являлось создание живой материи. Она не обладает разумом, но демонстрирует совершенно идеальное поведение – то есть, живущее вне законов неживой материи. И если мы элементом Разума видим образ, а носителем – человеческое сознание, которые абсолютно не материальны, то и элементы и носители сути живой материи тоже точно так должны быть нематериальны (то есть не входить в систему неживой материи), если мы хотим оставаться в рамках материализма. Это означает, что мы в поиске ответа на вопрос происхождения видов должны его искать в сфере, отчасти близкой нашей разумности – в сфере идеального (то есть чистой информации). А сам Человек, являясь существом разумным, все-таки наполовину – и животное, да вот мы так и не разобрались, в чем наша разумность, а в чем животность. Четкой грани между разумной и живой материей так пока и не проведено.
АЛЬТЕРНАТИВА
Однако сама картина мира без Творцов все равно пока не получается. Невозможность найти элементы живой материи для построения таблицы а-ля Менделеев у многих связывается с давним спором о душе как источнике не то сознания, не то вообще управления построением живого организма. Все это единственно и напрямую ведет только к одной космологической модели – что мы живем в виртуальной среде. А открытие нами законов неживой материи вовсе не означает материальность нашего мира, так как – как верно пишет «Вестник АН СССР» – открытый Ньютоном после падения ему на голову закон притяжения никак не объясняет ни появление Солнца, ни появление Земли, ни появление яблока. И ни появление самого Ньютона. То, что ученые открыли законы неживой материи, не имеет никакого отношения к главному вопросу – почему эти законы именно такие. То есть, фактически, сути никто до сих пор так и не открыл. И сия суть – почему законы именно такие – напрямую увязана с тем, почему виды именно такие, а не другие. На мой взгляд, мы пришли к серьезнейшему кризису научного познания. Мы в самое ближайшее время будем способны создавать искусственные интеллекты и растить их в автономной виртуальной среде, имитирующей нашу реальность, но при этом не имеем никаких ясных представлений о том, что же собой представляет наша реальность. Наши познания в космогонии раскололи науку пополам: одни настаивают на том, что закон термодинамики означает все-таки начало Мироздания (то есть некий Акт Сотворения Мира), а несогласные с этой концепцией говорят странные вещи, что закон термодинамики только на нас сегодня распространяется, а к Вселенной, которая якобы вечна, отношения не имеет, ибо сей закон означает начало Вселенной. Которого многие видеть не хотят. Это крайне серьезный вопрос, который уже почти 100 лет ломает науку именно на уровне философских представлений, в сути всех взглядов. Здесь – именно и только в философии – мы и должны найти ответ, который так ждут ученые. Пока же все зыбко, неясно, неопределенно. И мы похожи на ребенка, распахнувшего дверь в темную комнату, где он вообще ничего не видит…
Вадим ДЕРУЖИНСКИЙ
«Аналитическая газета «Секретные исследования»
