Если спросить о творчестве Сергея Есенина то обычно вспоминают его стихи, его разгульную жизнь, такой себе московский озорной повеса… Между тем его проза заставляет нас совсем по другому относиться к его творчеству. Например произведение «Ключи Марии» - это целостное философское мировоззрение. В нем присутствует всё: бытовые пристрастия нашего народа, как отражение его мировоззрения, образы буквиц (кстати, всем любителям буквицы, будет интересно его образы), философские рассуждения о смысле жизни и многое другое…

Или вот:

«…он первый увидел, что земля поехала, он видит, что эта предзорняя конница увозит ее к новым берегам, он видит, что березки, сидящие в телеге земли, прощаются с нашей старой орбитой, старым воздухом и старыми тучами.

Да, мы едем, едем потому, что земля уже выдышала воздух, она зарисовала это небо, и рисункам ее уже нет места. Она к новому тянется небу, ища нового незаписанного места, чтобы через новые рисунки, через новые средства протянуться еще дальше. Гонители Святого Духа-мистизма забыли, что в народе уже есть тайна о семи небесах, они осмеяли трех китов, на которых держится, по народному представлению, земля, а того не поняли, что этим сказано то, что земля плывет, что ночь — это время, когда киты спускаются за пищей в глубину морскую, что день есть время продолжения пути по морю.»

Всем любителям древнерусской письменности, быта и языка наверно интересно было прочувствовать язык, каким он был 100 лет назад, вспомнить некоторые исчезнувшие слова.

Сергей Есенин «Ключи Марии»

Источник: https://vitalidrobishev.livejournal.com/6884874.html

Фотосцены из Музыкально-поэтического спектакля «Хулиган. Исповедь» Московского Губернского Театра

Фотограф Герман Жигунов

#СергейБезруков #Спектакль #Хулиган #Исповедь 

#НашМГТ #ГубернскийТеатр  #Жизнь #Искусство #Поэзия #Любовь

#Творчество #Самопознание #Духовность #ЛюЛю #БлагоДарю

#СергейЕсенин #КлючиМарии #проза #познание #философияЖизни 

#СутьБытия #ОбразноеМышление #славяне #ВспомниПредковСвоих 

#НезаурядноеМышление #ЗримВкорень #КаждомуПоВереЕго 

Серия сообщений "Есенин Сергей ":
Часть 1 - Ты жива еще, моя старушка?... Сергей Есенин
Часть 2 - Слышишь - мчатся сани, слышишь - сани мчатся... Сергей Есенин
Часть 3 - «СтихоМания». Женщинам. МГТ
Часть 4 - Сергей Есенин как философ? «Ключи Марии»

Серия сообщений "С головы на ноги...":

или непривычный взгляд на привычные вещи

Часть 1 - «Пляска смерти». Камиль Сен-Санс
Часть 2 - Я не верю в возраст... Ричард Бах
...
Часть 16 - Русский язык будит генетику.. Татьяна МИРОНОВА
Часть 17 - Настоящее счастье приходит маленькими шагами.. Аглая Датешидзе
Часть 18 - Сергей Есенин как философ? «Ключи Марии»
Часть 19 - ПУТИН - НАШ ПРЕЗИДЕНТ!!!

..«Волхвы не бояться могучих Владык,
А княжеский дар им не нужен;
Правдив и свободен их Вещий язык
И с Волей Небесною дружен.
Грядущие годы таятся во Мгле;
Но вижу твой жребий на Светлом челе»..

Песнь о вещем Олеге. Александр Сергеевич Пушкин

...«О сколько нам открытий чудных,
                Готовят просвещенья Дух
                И опыт, сын ошибок трудных,
                И гений, парадоксов друг,
                И случай, Бог изобретатель» (1829 г.)

Здесь сказано конечно не о европейском, но об истинном просвещении ведическими знаниями, подготавливающими нас к открытию на земле чуда древней, но вечно молодой, праведно славящей Имя Божие истинной Веры. Через многие трудные испытания, чудовищные ошибки пришлось пройти России, но парадокс сегодняшнего дня в том, что нищая окраденная Святая Русь ещё благодарение Богу жива и как никогда раньше близка к пробуждению.
                «Изыде сеятель сеяти семена своя» (Евангелие).

                «Свободы сеятель пустынный,
                Я вышел рано,  до Звезды;
                Рукою чистой и безвинной
                В порабощённые бразды
                Бросал живительное семя –
                Но потерял я только время,
                Благие мысли и труды…

                Паситесь, мирные народы!
                Вам недоступен чести клич.
                К чему стадам дары Свободы?
                Их должно резать или стричь.
                Наследство их из родов роды
                Ярмо с гремушками да бич» (1823 г.)  

До Звезды, до звезды какой? – Вифлеемской , означающей гармонию Дней Творения своими «неотвратимыми лучами», вышел обогащённый ведическими знаниями, как животворящим семенем юный Пушкин, но бразды его родной земли были уже порабощены чужеродными сорняками.

И вот вопрос, какую «честь» мечтал оживить в  стадах, мирно пасущихся под самодержавным бичом и церковным «ярмом с гремушками» великий поэт? Какое «наследство», данное им Богом «из Рода в Род» эти стада потеряли? – Не «любовь» ли « к родным пепелищам», не «любовь» ли «к отеческим гробам»?

Дело по-видимому обстоит именно так, и позиция Пушкина удивительно однозначна и последовательна : «Животворящая Святыня» для крупнейшего историка России есть родовая русская народная Вера,  согласная разумеется с заветами мудрых волхвов, седовласых старцев, старейшин, праотцев своего великого народа.

© Copyright: Евгений Обухов-Петрик, 2013
Свидетельство о публикации №213060901062

 

Фотограф Pretty

 

#ВотТакЖивуЯвПоискеВселенной #ИдяВперёдПоПушкинаПути #ЧтобБытьВсебеСамойНепогребенной

#АбытьВсебеСамойПреображенной

#ЧтобВкосмосеЕгоСебяНайти

Серия сообщений "ИСТОРИЯ":
Часть 1 - Без заголовка
Часть 2 - Без заголовка
...
Часть 16 - Это Россия, в которой рождается много великих людей...
Часть 17 - ВОДОКРЕС. С ПРАЗДНИКОМ!!!
Часть 18 - Свободы сеятель пустынный.. Александр Сергеевич Пушкин
Часть 19 - Послание Юрия Гагарина Землянам. Весна
Часть 20 - Вечер у Эммы. Владимир Липилин
Часть 21 - НЕ ВОЮЙТЕ С РУССКИМИ!!!
Часть 22 - ПУТИН - НАШ ПРЕЗИДЕНТ!!!

Серия сообщений "Пушкин Александр ":
Часть 1 - Сказка о царе Салтане (отрывок)... Александр Сергеевич Пушкин
Часть 2 - ТЫ И ВЫ... А.С. Пушкин
...
Часть 8 - Ты накинул мне платок на плечи.. Ольга Безымянная
Часть 9 - У Лукоморья Дуб зелёный.. Александр Сергеевич Пушкин
Часть 10 - Свободы сеятель пустынный.. Александр Сергеевич Пушкин
Часть 11 - 21 января - Просинец
Часть 12 - Храни меня, мой талисман.. Александр Сергеевич пушкин
Часть 13 - "СтихоМания". Женщинам. Сергей Безруков

Серия сообщений "С головы на ноги...":

или непривычный взгляд на привычные вещи

Часть 1 - «Пляска смерти». Камиль Сен-Санс
Часть 2 - Я не верю в возраст... Ричард Бах
...
Часть 12 - Чем пахнет лошадь... Светлая Ночка
Часть 13 - ВОДОКРЕС. С ПРАЗДНИКОМ!!!
Часть 14 - Свободы сеятель пустынный.. Александр Сергеевич Пушкин
Часть 15 - 21 января - Просинец
Часть 16 - Русский язык будит генетику.. Татьяна МИРОНОВА
Часть 17 - Настоящее счастье приходит маленькими шагами.. Аглая Датешидзе
Часть 18 - Сергей Есенин как философ? «Ключи Марии»
Часть 19 - ПУТИН - НАШ ПРЕЗИДЕНТ!!!

Серия сообщений "Классическое утро":
Часть 1 - МУЗА. Александр Сергеевич Пушкин
Часть 2 - ДЕРЕВНЯ, ГДЕ СКУЧАЛ ЕВГЕНИЙ… Александр пушкин
...
Часть 6 - Ты накинул мне платок на плечи.. Ольга Безымянная
Часть 7 - У Лукоморья Дуб зелёный.. Александр Сергеевич Пушкин
Часть 8 - Свободы сеятель пустынный.. Александр Сергеевич Пушкин
Часть 9 - 21 января - Просинец
Часть 10 - Храни меня, мой талисман.. Александр Сергеевич пушкин
Часть 11 - Стихи Москве. Игорь Северянин
Часть 12 - Пушкину в День рождения. Саня Грех
Часть 13 - Поэт в Михайловском. Наталья Спасина 2

Кому не известна легенда о том, как великий скрипач и композитор Николо Паганини, родом венецианец, продал дьяволу свою душу за волшебную скрипку? В это предание верил даже такой безбожник, скептик и насмешник, как славный поэт Генрих Гейне. Зато мало кто знает о том, как закончилась эта богопротивная сделка и кто в ней оказался победителем: человек или враг человечества? Среди венгерских бродячих цыган ходит одно смутное предание. Верить ему или не верить – это уж как хотите.

Очень немилосердна была судьба к молодому Николо в тот год, когда долги, неудачи и сотни мелких неприятностей заставили его бежать из Венеции в Вену, где он – странствующий музыкант – играл на свадьбах или обходил со своей дешевой скрипкой кабачки последнего разбора. В приличные гостиницы его не пускали по причине его плохой одежды, состоявшей из лохмотьев.

Но особенно тяжелый, проклятый день выпал для него 21 октября. С самого утра шел непрерывный холодный дождь со снегом. Дырявые башмаки артиста так промокли, что обратились в кисель и хлюпали на каждом шаге, брызжа фонтанами грязи, и сам Паганини был весь мокрый и грязный, как черный пудель, вылезший из болота.

Падал на город мутный, желтый, зловещий вечер. Едва светили сквозь дождь редкие фонари. В такие погоды людские сердца неохотно раскрываются навстречу чужому горю и чужой бедности, между тем как бедняк вдвойне ощущает холод, голод и сиротливость.

В течение всего дня Паганини не заработал ни гроша.

Только уже поздно вечером пьяный лудильщик дал ему недопитую кружку пива, стряхнув в нее, кстати, пепел из своей трубки. А в другом месте подкутивший студент швырнул ему три крейцера и сказал:

– Вот тебе плата за то, чтобы ты перестал играть! Паганини взял эту злую подачку и заскрежетал зубами:

«Ладно! Когда я буду знаменит – попомнишь ты у меня эти три крейцера!» Надо сказать, что, вопреки всем несчастиям, Паганини никогда не сомневался в своем гении. «Мне бы только порядочную одежду, благоприятный случай да хорошую скрипку – и я удивлю весь мир!» Из последнего трактира его просто-напросто выбросили на улицу, потому что он оставлял за собой целые озера воды.

На три крейцера Паганини купил маленький белый хлебец и ел его без удовольствия, идя по дороге к дому. Когда же он, усталый, с трудом взобрался на верхний этаж, в свою голую чердачную клетушку, то смертное отчаяние и бешеная злоба охватили его мрачную душу. Ударом ноги он отшвырнул свою жалкую отсыревшую скрипчонку в угол и, бия себя в грудь кулаками, возвопил:

– Диавол! Диавол! Если ты не глупая бабья выдумка, если ты воистину существуешь, то приди ко мне сейчас же! Дешево продается гордая человеческая душа вместе с творческим гением. Поспеши же! Иначе какая тебе будет корысть от повесившегося бедняка?

И диавол немедленно явился. 

Куст сирени

Николай Евграфович Алмазов едва дождался, пока жена отворила ему двери,
и, не снимая пальто, в фуражке прошел в свой кабинет. Жена, как только
увидела его насупившееся лицо со сдвинутыми бровями и нервно закушенной
нижней губой, в ту же минуту поняла, что произошло очень большое
несчастие... Она молча пошла следом за мужем. В кабинете Алмазов простоял
с минуту на одном месте, глядя куда-то в угол. Потом он выпустил из рук
портфель, который упал на пол и раскрылся, а сам бросился в кресло, злобно
хрустнув сложенными вместе пальцами...

Алмазов, молодой небогатый офицер, слушал лекции в Академии
генерального штаба и теперь только что вернулся оттуда. Он сегодня
представлял профессору последнюю и самую трудную практическую работу -
инструментальную съемку местности…

До сих пор все экзамены сошли благополучно, и только одному богу да
жене Алмазова было известно, каких страшных трудов они стоили... Начать с
того, что самое поступление в академию казалось сначала невозможным. Два
года подряд Алмазов торжественно проваливался и только на третий упорным
трудом одолел все препятствия. Не будь жены, он, может быть, не найдя в
себе достаточно энергии, махнул бы на все рукою. Но Верочка не давала ему
падать духом и постоянно поддерживала в нем бодрость... Она приучилась
встречать каждую неудачу с ясным, почти веселым лицом. Она отказывала себе
во всем необходимом, чтобы создать для мужа хотя и дешевый, но все-таки
необходимый для занятого головной работой человека комфорт. Она бывала, по
мере необходимости, его переписчицей, чертежницей, чтицей, репетиторшей и
памятной книжкой.

Прошло минут пять тяжелого молчания, тоскливо нарушаемого хромым ходом
будильника, давно знакомым и надоевшим: раз, два, три-три: два чистых
удара, третий с хриплым перебоем. Алмазов сидел, не снимая пальто и шапки
и отворотившись в сторону... Вера стояла в двух шагах от него также молча,
с страданием на красивом, нервном лице. Наконец она заговорила первая, с
той осторожностью, с которой говорят только женщины у кровати близкого
труднобольного человека...
- Коля, ну как же твоя работа?.. Плохо?

http://classic-online.ru/ru/listen/70443

Симфония «Песни любви» (1974). Нино Рота

Александр Куприн

Синяя звезда

Давным-давно, с незапамятных времен, жил на одном высоком плоскогорье мирный пастушеский народ, отделенный от всего света крутыми скалами, глубокими пропастями и густыми лесами. История не помнит и не знает, сколько веков назад взобрались на горы и проникли в эту страну закованные в железо, чужие, сильные и высокие люди, пришедшие с юга.

Суровым воинам очень понравилась открытая ими страна с ее кротким народом, умеренно теплым климатом, вкусной водой и плодородною землей. И они решили навсегда в ней поселиться. Для этого совсем не надо было ее покорять, ибо обитатели не ведали ни зла, ни орудий войны. Все завоевание заключалось в том, что железные рыцари сняли свои тяжелые доспехи и поженились на местных красивейших девушках, а во главе нового государства поставили своего предводителя, великодушного, храброго Эрна, которого облекли королевской властью, наследственной и неограниченной. В те далекие наивные времена это еще было возможно.

Около тысячи лет прошло с той поры. Потомки воинов до такой степени перемешались через перекрестные браки с потомками основных жителей, что уже не стало между ними никакой видимой разницы ни в языке, ни в наружности: внешний образ древних рыцарей совершенно поглотился народным эрнотеррским обличьем и растворился в нем. Старинный язык, почти забытый даже королями, употребляли только при дворе и то лишь в самых торжественных случаях и церемониях или изредка для изъяснения высоких чувств и понятий. Память об Эрне Первом, Эрне Великом, Эрне Святом, осталась навеки бессмертной в виде прекрасной, неувядающей легенды, сотворенной целым народом, подобной тем удивительным сказаниям, которые создали индейцы о Гайавате, финны о Вейенемейне, русские о Владимире Красном Солнышке, евреи о Моисее, французы о Шарлемане.

Это он, мудрый Эрн, научил жителей Эрнотерры хлебопашеству, огородничеству и обработке железной рудыю Он открыл им письменность и искусства. Он же дал им начатки письменности и закона: религия заключалась в чтении молитвы на непонятном языке, а основной закон был всего один: в Эрнотерре никто не смеет лгать. Мужчины и женщины были им признаны одинаково равными в своих правах и обязанностях, а всякие титулы и привилегии были им стерты с первого дня вступления на престол. Сам король носил лишь титул "Первого слуги народа".

Эрн Великий также установил и закон о престолонаследии, по которому наследовали престол перворожденные: все равно будь это сын или дочь, которые вступали в брак единственно по своему личному влечению. Наконец он же, Эрн Первый, знавший многое о соблазнах, разврате и злобе, царящих там внизу, в покинутых им образованных странах, повелел разрушить и сделать навсегда недосягаемой ту горную тропу, по которой впервые вскарабкались с невероятным трудом наверх он сам и его славная дружина.

И вот под отеческой, мудрой и доброй властью королей Эрнов расцвела роскошно Эрнотерра и зажила невинной, полной, чудесной жизнью, не зная ни войн, ни преступлений, ни нужды в течение целых тысячи лет.

В старом тысячелетнем королевском замке еще хранились, как память, некоторые предметы, принадлежавшие при жизни Эрну Первому: его латы, его шлем, его меч, его копье и несколько непонятных слов, которые он вырезал острием кинжала на стене своей охотничей комнаты. Теперь уже никто из эрнотерранов не смог бы поднять этой брони хотя бы на дюйм от земли или взмахнуть этим мечом, хотя бы даже взяв его обеими руками или прочитать королевскую надпись. Сохранились также три изображения самого короля: одно - профильное, в мельчайшей мозаике, другое - лицевое, красками, третье - изваянное в мраморе.

И надо сказать, что все эти три портрета, сделанные с большой любовью и великим искусством, были предметом постоянного огорчения жителей, обожавших своего первого монарха. Судя по ним, не оставалось никакого сомнения в том, что великий, мудрый, справедливый , святой Эрн отличался исключительной, выходящей из ряда вон некрасивостью, почти уродством лица, в котором, впрочем, не было ничего злобного или отталкивающего. А между тем эрнотерры всегда гордились своей национальной красотою и безобразную наружность первого короля прощали только за легендарную красоту его души.

Закон наследственного сходства у людей знает свои странные капризы. Иногда ребенок родится не похожим ни на отца с матерью, даже ни на дедов и прадедов, а внезапно на одного из отдаленнейших предков, отстоящих от него на множество поколений. Так и в династии Эрнов летописцы отмечали иногда рождение очень некрасивых сыновей, хотя эти явления с течением истории становились все более редкими. Правда, надо сказать, что эти уродливые принцы отличались как нарочно, замечательно высокими душевными качествами: добротой, умом, веселостью. Таковая справедливая милость судьбы к несчастным августейшим уродам примиряла с ними эрнотерров, весьма требовательных в вопросах красоты линий, форм и движений.

Добрый король Эрн XXIII отличался выдающейся красотой и женат был по страстной любви на самой прекрасной девушке государства. Но детей у них не было очень долго: целых десять лет, считая от свадьбы. Можно представить себе ликование народа, когда на одиннадцатом году он услышал долгожданную весть о том, что его любимая королева готовится стать матерью. Народ радовался вдвойне : и за королевскую чету и потому, что вновь восстанавливался по прямой линии славный род сказочного Эрна. Через шесть месяцев он с восторгом услыхал о благополучном рождении принцессы Эрны XIII. В этот день не было ни одного человека в Эрнотерре, не испившего полную чашу вина за здоровье инфанты.

Не веселились только во дворце. Придворная повитуха, едва принявши младенца, сразу покачала головой и горестно почмокала языком. Королева же, когда ей принесли и показали девочку, всплеснула ладонями и воскликнула:

- Ах, боже мой, какая дурнушка! - И залилась слезами. Но, впрочем только на минутку. А потом, протянувши руки сказала:

- Нет, нет, дайте мне поскорее мою крошку, я буду любить ее вдвое за то, что она бедная так некрасива.

Чрезвычайно был огорчен и августейший родитель.

- Надо же было судьбе оказать такую жестокость! - говорил он.

- О принцах-уродах в нашей династии мы слыхали, но принцесса-дурнушка впервые появилась в древнем роде Эрнов! Будем молиться о том, чтобы ее телесная некрасивость уравновесилась прекрасными дарами души, сердца и ума.

То же самое повторил и верный народ, когда услышал о некрасивой наружности новорожденной инфанты.

Девочка меж тем росла по дням и дурнела по часам.

Александр Иванович Куприн

Королевский парк

Фантазия

Текст сверен с изданием: А. И. Куприн. Собрание сочинений в 9 томах. Том 5. М.: Худ. литература, 1972. С. 272 -- 277.

Наступило начало XXVI столетия по христианскому летосчислению. Земная жизнь людей изменилась до неузнаваемости. Цветные расы совершенно слились с белыми, внеся в их кровь ту стойкость, здоровье и долговечность, которой отличаются среди животных все 'гибриды и метисы. Войны навеки прекратились еще с середины XX столетия, после ужасающих побоищ, в которых принял участие весь цивилизованный мир и которые обошлись в десятки миллионов человеческих жизней и в сотни миллиардов денежных расходов. Гений человека смягчил самые жестокие климаты, осушил болота, прорыл горы, соединил моря, превратил землю в пышный сад и в огромную мастерскую и удесятерил ее производительность. Машина свела труд к четырем часам ежедневной и для всех обязательной работы. Исчезли пороки, процвели добродетели. По правде сказать... все это было довольно скучно. Недаром же в средине тридцать второго столетия, после "великого южно-африканского восстания, направленного против докучного общественного режима, все человечество в каком-то радостно-пьяном безумии бросилось на путь войны, крови, заговоров, разврата и жестокого, неслыханного деспотизма, - бросилось и - бог весть, в который раз за долголетнюю историю нашей планеты - разрушило и обратило в прах и пепел все великие завоевания мировой культуры.

Все мирное и сытое благополучие, предшествовавшее этому стихийному разгрому, пришло само собою, без крови и насилия. Земные властители молча и покорно уступили духу времени и сошли с своих тронов, чтобы раствориться в народе и принять участие в его созидательном труде. Они сами поняли, что обаяние их власти давно уже стало пустым словом. Недаром много столетий подряд их принцессы сбегали из дворцов с лакеями, обезьяньими поводырями, крупье, цыганами, таперами и бродячими фокусниками. И недаром же их принцы, великие герцоги, эрцгерцоги и просто герцоги закладывали наследственные скипетры в ссудных кассах, а тысячелетние короны клали к ногам кокоток, а кокотки делали из них украшения для своих фальшивых волос.

Но многие из их потомков - слепо, гордо, бесстрашно и, по-своему, трагически уверенные в божественности и неиссякаемости власти, почиющей на них в силу наследственной преемственности, - отказались презрительно от общения с чернью и никогда не переставали считать себя повелителями и отцами народов. Они брезговали прибегнуть к самоубийству, которое по-прежнему считали унизительною слабостью для лиц королевских домов. Они ни за что не соглашались омрачить сияние своих старинных гербов недостойным браком. И их изнеженные, тонкие и белые руки никогда не запачкались физическим трудом - этим уделом рабов.

Тогда народное правительство, давно уничтожившее тюрьмы, наказания и насилие, построило для них в роскошном общественном парке большой, светлый и очень удобный дом, с общей гостиной, столовой и залой и с отдельными маленькими, но уютными комнатками. Пропитание же и одежда определены им от доброхотных даяний народа, и бывшие владыки безмолвно соглашаются между собою - глядеть на эти маленькие подарки, как на законную дань вассалов. А для того, чтобы прозябание венценосцев не было бесцельным, практичное правительство разрешает школьникам изучать историю прошлого на этих живых обломках старины.

И вот, собранные в одно место, предоставленные самим себе и своей бездеятельности, они медленно разрушаются телом и опускаются душою в общественной богадельне. Они еще хранят в своей наружности отблеск былого величия. Их породистые лица, утонченные и облагороженные строгим подбором в течение сотен поколений, по-прежнему отличаются своими покатыми лбами, орлиными носами и крутыми подбородками, годными для медальных профилей. Их руки и ноги, как и раньше, малы и изящны. Их движения остались величественными, а улыбки очаровательными.

Но это только на народе, перед посетителями парка... Оставаясь одни, в стенах богадельни, они превращаются в сморщенных, кряхтящих, недужных старичков, завистливых, бранчивых, подозрительных и черствых. Они садятся вчетвером за винт - два короля и два великих герцога. И пока идет сдача, они спокойны, вежливы и любезно предупредительны. Но давнишнее взаимное раздражение, всегда накопляющееся между людьми, долго и поневоле живущими вместе, скупость, нервность и вспыльчивость скоро перессорили их. И король сардинский, отхаживая отыгранные трефы, изысканно-любезно замечает герцогу сен-бернардскому:

- Надеюсь, ваше высочество, что вы не задержали, как в прошлую игру, одну трефу про запас?

А герцог отвечает на это с горечью:

Лишь происки врагов и общее падение нравственности заставляют меня жить в одной клетке с такой старой мартышкой, как вы, Sir.

И все они отлично знают, что у дамы бубен оторван уголок, а у девятки пик на крапе чернильное пятно, и, входя в маленькую сделку со своей совестью, тайно пользуются этими наивными приметами. 

Изредка, во время обеда, они, как индюки сквозь сон, еще произносят веские фразы:

- Мой народ и моя армия...

- О, если бы вы знали, как обожали моего отца подданные... Они и до сих пор... Я могу вам дать прочитать письмо, полученное мною от моей партии... Не знаю только, куда я его девал...

- Да. И до меня дошли сведения, что у меня, в моих горах, идет сильное брожение...

- Люди должны же когда-нибудь одуматься и возвратиться к законному порядку вещей...

Но никто этого бормотания не слышал, и никто, даже услышав, ему не верил. У них у всех, взятых вместе, остался лишь один верный подданный, убежденный сторонник королевской власти - их глухой, полуослепший, почти столетний прислужник, бывший солдат.

Их мелочная, пустяковая жизнь вся переполнена сплетнями, интригами, взаимным подглядыванием и подслушиванием. Они засматривают друг другу в чашки и горшки, в столики, под одеяла и в грязное белье, упрекают друг друга болезнями и старческим безобразием, и все завидуют графу Луарскому, супруга которого открыла мелочную лавочку поблизости от морского порта и благодаря торговле имеет возможность покупать сигары своему державному мужу.

Их сыновья и дочери еще в отрочестве оставили их, чтобы утонуть, исчезнуть в народе. Но зато по праздникам принцев еще навещают их жены и совсем же дряхленькие матери, которым, как и всем женщинам, в обыкновенные дни прегражден доступ в "Дом королей". Они подбирают на улицах и на площадях все газетные и устные сплетни и обольщают своих старых детей несбыточными надеждами и вместе с ними слух мечтают о том, как они подымут в своей стране травосеяние и как нужно и важно для государства разведение чернослива, швейцарских роз, лимбургского сыра, спаржи и ангорских котов. После таких разговоров бедные старые короли видят во сне фейерверки, парады, знамена, балы, торжественные выходы и ревущую от восторга толпу. А наутро многие из них после беспокойного сна принимают горькую воду, вся богадельня от скуки следит за исходом лекарства.

И вот по-прежнему, как и тысячи лет тому назад, наступила весна. Что бы ни было - весна навсегда останется милым, радостным, светлым праздником, так же как остается ее вечным спутником яйцо - символ бесконечности и плодотворности жизни.

В "Парке королей" распустились клейкие благоухающие тополевые почки, зазеленели газоны и сладостно и мощно запахло обнаженной, еще мягкой землей, совершающей снова великую тайну материнства. А сквозь ветви деревьев опять засмеялось старое чудесное голубое небо.

Венценосцы выползли из своих комнаток на воздух и тихо бродят по дорожкам парка, опираясь на костыли. Весна, которая так томно и властно зовет куда-то молодые сердца, разбудила и в их старческой крови печальную и неясную тревогу. Но молодежи, заполнявшей в эти светлые дни прекрасный парк, они казались еще более далекими, странными и чужими - подобными загробным выходцам.

Старый, совсем одинокий, бездетный и вдовый король трапезундский, величественный старец с коническим, уходящим назад лбом, с горбатым носом и серебряной бородой до пояса, уселся на зеленой скамейке в самой дальней, уединенной аллее. Солнце и воздух пьяно разморили его тело и наполнили его душу тихой тоской. Точно сквозь сон слышал он знакомые фразы, которыми при виде его обменивались редкие прохожие:

- Это король трапезундский. Посмотри в национальном музее портрет его прапрадеда Карла Двадцать пятого, прозванного Неукротимым. Одно и то же лицо.

- Ты слыхал о его предке Альфонсе Девятнадцатом? Он разорил всю страну в угоду французской актрисе, своей любовнице, и дошел до того, что сам продавал шпионам иностранных держав планы своих укреплений.

- А Людовик Кровавый?.. Двадцать тысяч человек в одно утро были расстреляны у казарменных стен.

Но гордая душа отринутого народом владыки не содрогнулась и не съежилась от этого зловещего синодика. Да. Так и нужно было поступать его предкам. Не только королевские желания, но и прихоти должны быть священны для народов. И посягающий на божественную власть - достоин смерти.

И вдруг он услышал над собою нежный детский голосок и поднял склоненную вниз белую голову.

- Милый дедушка. Отчего вы всегда такой скучный? Вас обижает кто-нибудь? Дедушка, позвольте вам подарить вот это сахарное яичко. Нельзя грустить в такой прелестный праздник. Вы поглядите, дедушка, здесь стеклышко, а за стеклышком барашек на травке. А когда вам надоест глядеть, вы можете это яичко скушать. Его можно есть, оно сахарное.

Король привлек к себе эту добрую, совсем незнакомую ему, светловолосую и голубоглазую девочку и, гладя ее голову дрожащею рукою, сказал с грустной улыбкой:

- Ах, дорогое мое дитя, милое дитя, у меня нет зубов, чтобы грызть сахар.

Теперь девочка в свою очередь погладила ручкой его жесткую морщинистую щеку и сказала тоненьким голоском:

- Ах, бедный, бедный дедушка. Какой же вы старенький, какой несчастненький... Тогда знаете что? У нас нет дедушки... Хотите быть нашим дедушкой? Вы умеете рассказывать сказки?

- Да, милое дитя. Чудесные старые сказки. Про железных людей, про верные сердца, про победы и кровавые праздники...

- Вот и славно. А я буду вас водить гулять, буду рвать для вас цветы и плести венки. Мы оба наденем по венку, и это будет очень красиво. Смотрите, вот у меня в руках цветы. Синенькие - это фиалки, а белые - подснежники. Я вам спою все песни, какие только знаю. Хорошо? Я буду делиться с вами конфетами...

И странно: король, которого не могли поколебать ни доводы книг, ни слова политиков, ни жестокие уроки жизни, ни история, вдруг сразу всей душой понял, как смешна и бесполезна была его упрямая вера в отошедшее. Нестерпимо захотелось ему семьи, ласки, ухода, детского лепета... И, целуя светлые волосы девочки, он сказал едва слышно:

- Я согласен, добрая девочка... я согласен. Я был так одинок во всю мою жизнь... Но как на это посмотрит твой папа...

Тогда девочка убежала и через минуту вернулась, ведя за руку высокого загорелого мужчину со спокойными и глубокими серыми глазами, который, низко опустив шляпу, произнес:

- Если бы вы согласились, ваше величество, на то, о чем болтает моя девчурка, мы были бы бесконечно счастливы, ваше величество.

- Бросьте величество... - сказал старик, вставая со скамьи и просто и крепко пожимая руку гражданина. - Отныне моего величества больше не существует.

И они все вместе, втроем, вышли навсегда из "Парка королей". Но в воротах старик внезапно остановился, и обернувшиеся к нему спутники увидели, что по его белой бороде, как алмаз по серебру, бежит светлая слеза.

- Не думайте... - сказал старик дрожащим от волнения голосом, - не думайте, что я буду... уж вовсе для вас бесполезен... Я умею... я умею клеить прекрасные коробочки из разноцветного картона...

И в восторге от его слов бешено бросилась ему на шею рыженькая девочка.

<1911> 

Художник Нино Чакветадзе

Два богача

Когда при мне превозносят богача Ротшильда, который из громадных своих доходов уделяет целые тысячи на воспитание детей, на лечение больных, на призрение старых — я хвалю и умиляюсь.

Но, и хваля и умиляясь, не могу я не вспомнить об одном убогом крестьянском семействе, принявшем сироту-племянницу в свой разоренный домишко.

— Возьмем мы Катьку, — говорила баба, — последние наши гроши на нее пойдут, — не на что будет соли добыть, похлебку посолить…

— А мы ее… и не соленую, — ответил мужик, ее муж.

Далеко Ротшильду до этого мужика!

Июль, 1878 г.

Иван Сергеевич Тургенев

Художник Василий Максимович Максимов. Бедный ужин

В недрах земли

Александр Иванович Куприн

Раннее весеннее утро - прохладное и росистое. В небе ни облачка. Только на востоке, там, откуда сейчас выплывает в огненном зареве солнце, еще толпятся, бледнея и тая с каждой минутой, сизые предрассветные тучки. Весь безбрежный степной простор кажется осыпанным тонкой золотой пылью. В густой буйной траве там и сям дрожат, переливаясь и вспыхивая разноцветными огнями, брильянты крупной росы. Степь весело пестреет цветами: ярко желтеет дрок, скромно синеют колокольчики, белеет целыми зарослями пахучая ромашка, дикая гвоздика горит пунцовыми пятнами. В утренней прохладе разлит горький, здоровый запах полыни, смешанной с нежным, похожим на миндаль, ароматом повилики. Все блещет и нежится и радостно тянется к солнцу. Только кое-где в глубоких и узких балках, между крутыми обрывами, поросшими редким кустарником, еще лежат, напоминая об ушедшей ночи, влажные синеватые тени. Высоко в воздухе, не видные глазу, трепещут и звенят жаворонки. Неугомонные кузнечики давно подняли свою торопливую, сухую трескотню. Степь проснулась и ожила, и кажется, будто она дышит глубокими, ровными и могучими вздохами.

Резко нарушая прелесть этого степного утра, гудит на Гололобовской шахте обычный шестичасовой свисток, гудит бесконечно долго, хрипло, с надсадою, точно жалуясь и сердясь. Звук этот слышится то громче, то слабее; иногда он почти замирает, как будто обрываясь, захлебываясь, уходя под землю, и вдруг опять вырывается с новой, неожиданной силой.

На огромном зеленеющем горизонте степи только одна эта шахта со своими черными заборами и торчащей над ними безобразной вышкой напоминает о человеке и человеческом труде. Длинные красные закопченные сверху трубы изрыгают, не останавливаясь ни на секунду, клубы черного, грязного дыма. Еще издали слышен частый звон молотов, бьющих по железу, и протяжный грохот цепей, и эти тревожные металлические звуки принимают какой-то суровый, неумолимый характер среди тишины ясного, улыбающегося утра.

Сейчас должна спуститься под землю вторая смена. Сотни две человек толпятся на шахтенном дворе между штабелей, сложенных из крупных кусков блестящего каменного угля. Совершенно черные, пропитанные углем, не мытые по целым неделям лица, лохмотья всевозможных цветов и видов, опорки, лапти, сапоги, старые резиновые калоши и просто босые ноги, - все это перемешалось в пестрой, суетливой, галдящей массе. В воздухе так и висит изысканно-безобразная бесцельная ругань вперемежку с хриплым смехом и удушливым, судорожным, запойным кашлем.

Но понемногу толпа уменьшается, вливаясь в узкую деревянную дверь, над которой прибита белая дощечка с надписью: "Ламповая". Ламповая битком набита рабочими. Десять человек, сидя за длинным столом, беспрерывно наполняют маслом стеклянные лампочки, одетые сверху в предохранительные проволочные футляры. Когда лампочки совсем готовы, ламповщик вдевает в ушки, соединяющие верх футляра с дном, кусочек свинца и расплющивает его одним нажимом массивных щипцов. Таким образом достигается то, что шахтер до самого выхода обратно из-под земли никак не может открыть лампочки, а если даже случайно и разобьется стекло, то проволочная сетка делает огонь совершенно безопасным. Эти предосторожности необходимы, потому что в глубине каменноугольных шахт скопляется особый горючий газ, который от огня мгновенно взрывается, бывали случаи, что от неосторожного обращения с огнем на шахтах погибали сотни человек.

Получив лампочку, шахтер проходит в другую комнату, где старший табельщик отмечает его фамилию в дневной ведомости, а двое подручных тщательно осматривают его карманы, одежду и обувь, чтобы узнать, не несет ли он с собою папирос, спичек или огнива.

Убедившись, что запрещенных вещей нет, или просто не найдя их, табельщик коротко кивает головой и бросает отрывисто: "Проходи".

"... зато пышно цвели своей холодной, высокомерной красотою георгины, пионы и астры, распространяя в чутком воздухе осенний, травянистый, грустный запах.

Остальные цветы после своей роскошной любви и чрезмерного обильного летнего материнства тихо осыпали на землю бесчисленные семена будущей жизни..."

Гранатовый браслет. А.И. Куприн

Осенний день. Панов Эдуард

…И таких маленьких, но поразительных мелочей я мог бы привести сотню… Хотя бы о том, что такое люди испытывали на войне… Но я хочу свести свою мысль к одному. Все мы проходим мимо этих характерных мелочей равнодушно, как слепые, точно не видя, что они валяются у нас под ногами. А придет художник, и разглядит, и подберет. И вдруг так умело повернет на солнце крошечный кусочек жизни, что все мы ахнем. «Ах, боже мой! Да ведь это я сам – сам! – лично видел. Только мне просто не пришло в голову обратить на это пристального внимания»…

Яма. А.И. Куприн

                         Художник Владимир Куш. Жемчужина

…Нынче  уж нельзя сказать: "Ты живешь дурно, живи  лучше", - нельзя  этого сказать  ни  себе,   ни  другому.   А  если  дурно   живешь,  то  причина  в ненормальности  нервных отправлений или  т. п.

И надо пойти к ним, а они пропишут на тридцать пять копеек в аптеке лекарства, и вы принимайте. Вы сделаетесь еще хуже, тогда еще лекарства и еще доктора. Отличная штука!...

Крейцерова соната. Л.Н.Толстой

...

- Вы говорите, род  человеческий  как  будет  продолжаться? - сказал  он, усевшись  опять против  меня  и  широко раскрыв ноги и низко опершись на них локтями. - Зачем ему продолжаться, роду-то человеческому? - сказал он.

     - Как зачем? иначе бы нас не было.

     - Да зачем нам быть?

     - Как зачем? Да чтобы жить.

     - А жить зачем? Если нет цели никакой, если жизнь для  жизни  нам дана, незачем  жить. И  если так,  то  Шопенгауэры и  Гартманы, да  и все буддисты совершенно правы. Ну,  а если  есть  цель  жизни, то  ясно, что жизнь должна прекратиться,  когда достигнется  цель. Так  оно  и  выходит, - говорил  он  с видимым волнением, очевидно очень  дорожа своей мыслью. - Так оно и выходит.  Вы заметьте:  если цель человечества - благо, добро, любовь,  как хотите; если цель  человечества  есть  то,  что  сказано  в пророчествах,  что  все  люди соединятся воедино любовью, что раскуют копья на серпы и  так далее, то ведь достижению этой цели  мешает что? Мешают страсти. Из страстей самая сильная, и злая,  и упорная  - половая,  плотская  любовь, и  потому если уничтожатся страсти и  последняя, самая сильная из них, плотская  любовь, то пророчество исполнится, люди  соединятся воедино, цель  человечества будет достигнута, и ему незачем будет жить. Пока же человечество живет, перед ним стоит идеал и, разумеется,  идеал  не  кроликов или свиней,  чтобы  расплодиться как  можно больше, и не  обезьян или парижан, чтобы как  можно  утонченнее пользоваться удовольствиями  половой страсти, а  идеал  добра, достигаемый воздержанием и чистотою. К нему  всегда  стремились  и стремятся  люди.  И посмотрите,  что выходит.

     Выходит,  что плотская любовь -  это спасительный  клапан.  Не достигло теперь  живущее  поколение человечества  цели,  то  не  достигло оно  только  потому,  что  в нем есть страсти, и  сильнейшая из них  -  половая.  А  есть половая страсть, и  есть новое  поколение, стало  быть, и  есть  возможность достижения цели в следующем поколении.  Не достигло и то, опять следующее, и так до  тех пор, пока не достигнется цель,  не  исполнится  пророчество,  не соединятся люди  воедино. А то ведь  что  бы вышло? Если допустить, что  бог сотворил  людей  для  достижения  известной  цели,  и  сотворил  бы  их  или смертными, без половой  страсти, или вечными. Если  бы они  были смертны, но без половой страсти, то вышло бы что?  То, что они пожили бы и, не достигнув цели,  умерли  бы; а  чтобы достигнуть цели,  богу  надо  бы сотворять новых  людей. Если же бы они  были  вечны,  то  положим (хотя это  и труднее тем же людям,  а   не  новым   поколениям   исправлять  ошибки  и   приближаться  к совершенству), положим, они  бы достигли после  многих  тысяч  лет цели,  но тогда зачем же они? Куда ж их деть? Именно так, как есть, лучше всего... Но, может  быть,  вам не нравится эта  форма выражения, и  вы эволюционист? То и тогда выходит то же самое. Высшая порода  животных - людская, для того чтобы удержаться в борьбе  с другими животными, должна сомкнуться воедино, как рой пчел,  а  не бесконечно плодиться;  должна так  же,  как  пчелы, воспитывать бесполых,  то  есть опять должна стремиться  к  воздержанию, а  никак  не  к разжиганию похоти, к чему направлен весь строй нашей жизни. - Он помолчал. - Род человеческий прекратится? Да неужели кто-нибудь, как бы он ни смотрел на мир, может сомневаться в  этом? Ведь это так же несомненно, как смерть. Ведь по всем учениям  церковным придет  конец  мира,  и  по всем  учениям научным неизбежно  то же самое. Так что же  странного,  что  по учению нравственному выходит то же самое?

     Он долго молчал после этого, выпил еще чаю, докурил папироску и, достав из мешка новые, положил их в свою старую запачканную папиросочницу.

     - Я понимаю вашу мысль,- сказал я,- нечто подобное утверждают шекеры.

     - Да, да, и  они правы,-  сказал он. - Половая страсть,  как бы  она ни была  обставлена,  есть зло,  страшное зло,  с  которым  надо бороться, а не поощрять,  как у  нас.  Слова  Евангелия о том,  что смотрящий на  женщину с вожделением уже прелюбодействовал с нею, относятся не к одним чужим женам, а именно - и главное к своей жене...

Крейцерова соната. Л.Н.Толстой

Подгаевская Марина. Искушение

...

– Я был дружен с этой женщиной год и четыре месяца. Заметь, я говорю – дружен, потому что не могу сказать – близок: в свою душу она меня не пустила и почти никогда не пускала. Не смею также сказать, что жил с нею. Она испытывала брезгливый ужас при одной мысли о том, что два свободных человека – мужчина и женщина – могут жить в течение многих лет совместно, каждые сутки, с утра до вечера и с вечера до утра, делясь едою и питьем, ванной и спальней, мыслями, снами, и вкусами, и отдыхом, развлечениями, деньгами и горестями, газетами, книгами и письмами, и так далее вплоть до ночных туфель, зубной щетки и носового платка... Брр!.. И эта тесная жизнь длится до тех пор, пока оба не потеряют окончательно всю прелесть и оригинальность своей личности, пока любовь, в которой ежедневная привычка погасила стремительные восторги, не станет регулярной необходимостью или чуть-чуть приятным удовольствием, которое, впрочем, так легко заменимо ложей в опере или интересным сеансом в синема.

Я передаю не ее слова, а только смысл ее слов. Ее речь бывала всегда мягка и осторожна...

Колесо времени. Александр Иванович Куприн

Фотограф Наталья Ковалева. Черное белое красное

…Началось это тогда, когда мне было невступно шестнадцать лет.

Случилось  это, когда я был еще  в гимназии, а брат мой старший был  студент первого курса. Я не знал еще  женщин, но я, как и все несчастные дети нашего

круга,  уже  не  был  невинным мальчиком:  уже  второй  год я был  развращен

мальчишками; уже женщина, не какая-нибудь, а  женщина,  как  сладкое  нечто,

женщина,  всякая женщина, нагота женщины уже мучала меня. Уединения мои были

нечистые. Я мучался, как  мучаются  0,99  наших  мальчиков.  Я  ужасался,  я страдал,  я  молился  и падал.  Я  уже  был  развращен  в  воображении  и  в действительности,  но последний шаг еще не был сделан мною.  Я погибал один, но еще  не налагая руки  на другое  человеческое  существо.  Но вот  товарищ брата,  студент, весельчак,  так называемый  добрый  малый,  то  есть  самый большой  негодяй, выучивший  нас  и пить и в  карты играть,  уговорил  после попойки  ехать  туда. Мы поехали. Брат тоже еще  был невинен и пал в  эту же ночь. И я, пятнадцатилетний  мальчишка, осквернил себя самого и содействовал осквернению женщины, вовсе не понимая того, что я  делал.  Я ведь ни от кого от старших не слыхал, чтоб то, что я делал, было дурно. Да и теперь никто не услышит.  Правда, есть это в  заповеди, но заповеди ведь нужны только на то, чтобы отвечать на экзамене  батюшке, да и то не очень нужны,  далеко не так, как заповедь об употреблении в условных редложениях. 

Так  от тех  старших  людей, мнения которых я уважал, я ни  от  кого не слыхал, чтобы это было дурно. Напротив, я слыхал от людей, которых я уважал, что  это было хорошо. Я слышал,  что мои борьбы и  страдания  утишатся после этого, я слышал это и читал,  слышал от старших, что для здоровья  это будет хорошо;  от  товарищей  же  слышал,  что  в  этом  есть  некоторая  заслуга, молодечество.  Так что вообще,  кроме  хорошего,  тут  ничего  не  виделось. Опасность  болезней? Но  и та  ведь предвидена. Попечительное  правительство заботится об этом. Оно следит за правильной деятельностью домов терпимости и обеспечивает разврат для гимназистов. И доктора за жалованье следят за этим. Так и следует. Они утверждают,  что разврат бывает полезен для здоровья, они же и  учреждают правильный,  аккуратный разврат.  Я  знаю  матерей,  которые заботятся в  этом  смысле  о здоровье сыновей.  И наука  посылает их в  дома терпимости.

     - Отчего же наука? - сказал я.

     - Да кто же доктора? Жрецы науки. Кто развращает юношей, утверждая, что это нужно для здоровья? Они. А потом с ужасной важностью лечат сифилис.

     - Да отчего же не лечить сифилис?

     - А оттого, что если бы  0,01 тех усилий, которые  положены  на лечение сифилиса, были положены на искоренение разврата, сифилиса давно не было бы и помину. А то усилия  употреблены не на искоренение разврата, а на  поощрениеего, на обеспечение безопасности разврата…

                                                                                                                                Крейцерова соната. Л.Н.Толстой

                                                                                                                                         Фотограф Vealro. Не спеша...

«…И тут впервые он с изумлением представил себе все разнообразие занятий и профессий, которым отдаются люди. "Откуда берутся, - думал он, - разные смешные, чудовищные, нелепые и грязные специальности? Каким, например, путем вырабатывает жизнь тюремщиков, акробатов, мозольных операторов, палачей, золотарей, собачьих цирюльников, жандармов, фокусников, проституток, банщиков, коновалов, могильщиков, педелей? Или, может быть, нет ни одной даже самой пустой, случайной, капризной, насильственной или порочной человеческой выдумки, которая не нашла бы тотчас же исполнителя и слуги?"

Также поражало его, - когда он вдумывался поглубже, - то, что огромное большинство интеллигентных профессий основано исключительно на недоверии к человеческой честности и таким образом обслуживает человеческие пороки и недостатки. Иначе к чему были бы повсюду необходимы конторщики, бухгалтеры, чиновники, полиция, таможня, контролеры, инспекторы и надсмотрщики - если бы человечество было совершенно?..»

А.И. Куприн. Поединок

Художник Михаил Хохлачев. Эволюция

И вот уже нет больше войны… Поединок. А.И. Куприн

…Ромашов сел к столу, облокотился на него и сжал голову руками. Он с трудом удерживал эти необычные для него, разбегающиеся мысли.

"Гм... а ты позабыл? Отечество? Колыбель? Прах отцов? Алтари?.. А воинская честь и дисциплина? Кто будет защищать твою родину, если в нее вторгнутся иноземные враги?.. Да, но я умру, и не будет больше ни родины, ни врагов, ни чести. Они живут, пока живет мое сознание. Но исчезни родина, и честь, и мундир, и все великие слова, - мое Я останется неприкосновенным. Стало быть, все-таки мое Я важнее всех этих понятий о долге, о чести, о любви? Вот я служу... А вдруг мое Я скажет: не хочу! Нет - не мое Я, а больше... весь миллион Я, составляющих армию, нет - еще больше - все Я, населяющие земной шар, вдруг скажут: "Не хочу!" И сейчас же война станет немыслимой, и уж никогда, никогда не будет этих "ряды вздвой!" и "полуоборот направо!" - потому что в них не будет надобности. Да, да, да! Это верно, это верно! - закричал внутри Ромашова какой-то торжествующий голос. - Вся эта военная доблесть, и дисциплина, и чинопочитание, и честь мундира, и вся военная наука, - все зиждется только на том, что человечество не хочет, или не умеет, или не смеет сказать "не хочу!".

Что же такое все это хитро сложенное здание военного ремесла? Ничто. Пуф, здание, висящее на воздухе, основанное даже не на двух коротких словах "не хочу", а только на том, что эти слова почему-то до сих пор не произнесены людьми. Мое Я никогда ведь не скажет "не хочу есть, не хочу дышать, не хочу видеть". Но если ему предложат умереть, оно непременно, непременно скажет - "не хочу". Что же такое тогда война с ее неизбежными смертями и все военное искусство, изучающее лучшие способы убивать? Мировая ошибка? Ослепление?

Нет, ты постой, подожди... Должно быть, я сам ошибаюсь. Не может быть, чтобы я не ошибался, потому что это "не хочу" - так просто, так естественно, что должно было бы прийти в голову каждому. Ну, хорошо; ну, разберемся. Положим, завтра, положим, сию секунду эта мысль пришла в голову всем: русским, немцам, англичанам, японцам... И вот уже нет больше войны, нет офицеров и солдат, все разошлись по домам. Что же будет? Да, что будет тогда? Я знаю, Шульгович мне на это ответит: "Тогда придут к нам нежданно и отнимут у нас земли и дома, вытопчут пашни, уведут наших жен и сестер". А бунтовщики? Социалисты? Революционеры?.. Да нет же, это неправда. Ведь все, все человечество сказало: не хочу кровопролития. Кто же тогда пойдет с оружием и с насилием? Никто. Что же случится? Или, может быть, тогда "все помирятся? Уступят друг другу? Поделятся? Простят? Господи, господи, что же будет?"...

Поединок. А.И.Куприн

Художник Игорь Башмаков

Размышления доктора Андрея Ефимыча Рагина

...Да и к чему мешать людям умирать, если смерть есть нормальный и законный конец каждого? Что из того, если какой-нибудь торгаш или чиновник проживет лишних пять, десять лет? Если же видеть цель медицины в том, что лекарства облегчают страдания, то невольно напрашивается вопрос: зачем их облегчать? Во-первых, говорят, что страдания ведут человека к совершенству, и, во-вторых, если человечество в самом деле научится облегчать свои страдания пилюлями и каплями, то оно совершенно забросит религию и философию, в которых до сих пор находило не только защиту от всяких бед, но даже счастие. Пушкин перед смертью испытывал страшные мучения, бедняжка Гейне несколько лет лежал в параличе; почему же не поболеть какому-нибудь Андрею Ефимычу или Матрене Савишне, жизнь которых бессодержательна и была бы совершенно пуста и похожа на жизнь амёбы, если бы не страдания?..

Палата № 6,  Антон Чехов

Художник Леушин Анатолий

… а между тему каждого из них сердце росло в груди, и ничего для них не пропадало: для них пел соловей, и звезды горели, и деревья тихо шептали, убаюканные и сном, и негой лета, и теплом. Лаврецкий отдавался весь увлекавшей его волне – и радовался; но слово не выразит того, что происходило в чистой душе девушки: оно было тайной для нее самой; пусть же оно останется и для всех тайной. Никто не знает, никто не видел и не увидит никогда, как, призванное к жизни и расцветанию, наливается и зреет зерно в лоне земли.

Дворянское гнездо, И.С. Тургенев

Фотограф Staff2011. Утреннее рандеву двух созревших зернышек...