Притча: Любовь вернулась домой

Когда ЕЁ не стало, ОН долго тосковал, по-своему, по мужски. Зелёного змия отмёл сразу: он был врагом семьи всегда и незачем было менять это сейчас, когда от семьи осталась половинка, а он теперь - её хранитель. Он ходил по их местам, как их хранитель, но без НЕЁ хранить было нечего, кроме воспоминаний, а они всегда были при нём. Потом он начал разговаривать с её портретом, потом сам с собой.
- Сегодня на лекции ты был очень убедителен. Или:
- Водичка бежит не очень тёплая, а вот когда сольётся и станет тёпленькая... Монологи множились, становились всё менее внятными и в этот критический момент он подобрал на улице котёнка. Начал он, как и всё последнее время с монолога, но как человек с душой заметил, что котёнок худой и дрожит. И даже, кажется, плачет по-своему. Душевные люди всегда замечают такой "пустяк", как чужая слезинка горя. И принимаются сушить её доступными способами. Тут всё было ясно и через час отмытый в ванной Остап уминал 2-ю варёную сардельку, а он осваивал премудрости кошачьего туалета "Томас". Места для сна он Остапу не навязывал: там, где ошалевший от впечатлений кот свалился, утром уже лежал старый шерстяной пуловер. С местом они угадали, как позже угадывали многое другое: душа в душу с первого дня.
Бавало, сядет он перед ЕЁ портретом, а кот, так и не преобретя дурной привычки лезть на руки, садится в кресло, приятно согревая бедро, и тоже смотрит на портрет. Остап встречал его на подоконнике после работы, провожал до двери утром, выслушивал гневные тирады по поводу чьей-то там тупости так внимательно, изредка склонив голову чуть набок, что казалось, кот всё понимает. ОН в таких случаях сбавлял тон, притом, что ему становилось легче и веселее. Мировые проблемы скукоживались до вопроса варёной рыбки для раздобревшего Остапа и бессмысленного валяния на диване: он почему-то перестал читать. Ему нужно было обязательно обсудить прочитанное с НЕЙ, а на Остапа он пока не надеялся. Так они и жили. Но за зимой приходит весна, коты рвутся на дачу, а молодые и не очень мужчины начинают ощущать смутное беспокойство. Остап это почувствовал и насторожился. Не зря...
Как это и бывает в жизни, она требует своё и в один прекрасный ("Сомнительно," - пробурчал бы Остап) день в доме появилась она. Остап только глянул на портрет и ушёл к себе, ловя спиной токи явного недоброжелательства.
- Ты не говорил, что у тебя кот, - она щёлкнула зажигалкой и глубоко затянулась.
- Это что-то бы изменило?
- Ну вот, - с неудовольствием начал формировать мыслеформу Остап, но не успел.
- У нас в доме не курят.
- Как? И он?! - она старалась быть весёлой и остроумной, но получалось слишком развязно.
Она принялась бесцеремонно разглядывать ЕЁ портрет и несколько бестактных реплик,...не будем об этом.
- Хуже было ночью: Остап не собирался покидать своего места, далёкого впрочем от дивана. И утром понял, что нажил смертельного врага. Сдержанность его, она не связала ни с портретом, ни с его возрастом, когда люди естественно стыдливы в первый раз: только с котом.
- Этот монстр пялился на меня всю ночь.
- Когда ты успела рассмотреть? Или я был недостаточно убедителен?
Так продолжалось до выходных. Когда она узнала, что Остап тоже едет на дачу (а как же иначе?!), она промолчала, но так глянула на Остапа, что он понял: это его последний день здесь.
Остап знал и любил ЕГО, она не знала и не любила, но и мысли не допускала, что ОН расстанется с Остапом. Женская необъяснимая интуиция если хотите. Остап и не подозревал, КАК он расстанется с этим домом и этим человеком по её понятию, но когда они вернулась, он понял всё. Он лежал спиной к ней в кресле, но видел и потёртую сумку и её вороватые взгляды в его сторону. Полагая его спящим, она открыла сумку и стала тихо красться к Остапу: даже дыхание задержала. И тогда, желая положить конец этой бессмыслице и дождавшись её прикосновения, Остап встал на дыбы. Не было в нём злости и зова инстинкта, он просто выпустил когти на всю длину и влепил ей две пощёчины. А потом дал без сопротивления унести себя за шиворот в туалет. Согласитесь, вы, знающие котов, - это необычно.
Он застал её не в слезах, нет, она уже немножко поняла его натуру. Холодная праведная ярость и щёки, как вещдоки были представлены на обозрение, а балаганный аргумент - как резюме: я или он.
Между тем он не слушал её, а смотрел на ЕЁ портрет и ему было стыдно, но хорошо. С лёгким вздохом принятого решения, он отошёл к окну, мучаясь начать разговор о Любви былой, которая оказалась вовсе не былой. И тут взгляд его упал на обшарпанную сумку. Он задумчиво подошёл к ней и Остап мог бы поклясться, если бы знал чем, что только в эту секунду о нем вспомнили. ОН задумчиво достал верёвку с удавкой на конце, молоток и всё понял, потому он уже был почти ОН.
- Сука, - сказал он спокойно. Никакие объяснения больше были не нужны.
- Собирай манатки, - и на попытку что-то изобразить или сказать, отреагировал твёрдым, - ну?!!
Вечером они пили чай. ОН чай пил почему-то со странным бутербродом: булочка с маслом и шпротами, но когда ОН взял шпротину и протянул вежливо и аккуратно взявшему её Остапу, тот понял всё. Они пили чай и смотрели на ЕЁ портрет. В этот дом вернулась Любовь.

Притча: Ищите, чтобы потерять

— Что нужно сделать, чтобы стать просветлённым? — спросили ученики у Мастера.
— Что падает в воду и не оставляет на ней ряби; проносится между деревьями и не производит ни звука; в поле и не всколыхнёт ни травинки?
После недель бесплодных раздумий ученики не выдержали:
— Что же это за вещь?
— Вещь? — переспросил Мастер. — Но это вовсе не вещь.
— Значит, это ничто?
— Можно сказать и так.
— Но как нам найти это?
— Разве я говорил, что нужно искать? Это можно найти, но это никогда не ищут. ИЛИ ИЩУТ, ЧТОБЫ ПОТЕРЯТЬ.

Виды Санкт-Петербурга.Perrot Ferdinand-Victor

Церковь Владимирской Божьей Матери

>>>>>

БАЛЬМОНТ: "Серебряные россыпи"...Любить - живых учила красногрудка

РОЖДЕНИЕ ЛЮБВИ

Любить - живых учила красногрудка.
Вся серая была она в раю.
Сидела на утесе, на краю.
А мир кругом был смех, и всклик, и шутка.

И думала крылатая малютка:
"О чем они? О чем и я пою?
Любить не нужно все. А лишь мою".
И в этот миг у ней зарделась грудка.

И птичка полетела по кустам.
Тогда впервые заалели розы,
Гвоздики, маки, целый алый храм.

И кровь любовью брызнула к сердцам.
И молния, узор небесной грезы,
Велела быть грозе и лить дождям.

Константин БАЛЬМОНТ

Изумительный сборник Бальмонта "Сонеты солнца, меда и луны" имеет позаголовок "Песня миров", заставивший меня в своё время вздрогнуть предчувствием. Музыка сфер, как бы обретя божественную имманентность, пролилась на эту головокружительную феерию сонетов. Волошин и Иванов творили свои бессмертные венки, а тут сонеты разбросаны щедрой рукой Бальмонта по всему Млечному пути среди всех любовных грёз, доступных трепетному сердцу и летящей в пространстве душе. Эту сокровищницу я давно посещаю в лучшие дни своей Судьбы и сегодня впервые делюсь с вами её самоцветными богатствами. Мне хорошо сейчас, пусть же хорошо станет и вам от этой камерной грёзы великого замысла поэта.

По отлогим холмам зеленели поля... Т. Л. Щепкина-Куперник

Я бродила в полях... а кругом тишина
Свои сладкие сети плела.
И чуть-чуть мне касался волос ветерок,
Точно ласковым взмахом крыла.
По отлогим холмам зеленели поля,
Голубели полоски овса,
И узорным ковром - самотканым ковром
Расстилалась цветов полоса.
Аромат свой медвяный сливали в одно
Алый клевер и тмин кружевной;
Испаренья земли и дыхания трав
Поднимались душистой волной,
Пробегал ветерок по цветущим полям,
Стебли шелковых трав шевеля;
И лилось щебетанье невидимых птиц,
Будто пели, звенели поля.
Я мятежною грудью припала к земле,
И душа моя стала светла...
А кругом тишина, точно нежная мать,
Надо мной свои сети плела.

Т. Л. Щепкина-Куперник

Но нет вольней и шире, но нет нежней - России... Константин Бальмонт

Хочу густого духа
Сосны, берез и елей.
Хочу, чтоб пели глухо
Взвывания метелей.
Пастух пространств небесных,
О ветер далей русских,
Как здесь устал я в тесных
Чертах запашек узких.
Давно душа устала
Не видеть, как цветками
Дрема владеет ало
Безмерными лугами.
Пойти по косогору,
Рекою многоводной,
Молиться водам, бору,
Земле, ни с чем не сходной.
Узнай все страны в мире,
Измерь пути морские,
Но нет вольней и шире,
Но нет нежней - России.
Все славы - мне погудки.
В них душно мне и вязко.
Родные незабудки -
Единственная сказка.
Ребячьи мне игрушки -
Красоты, что не наши.
Напев родной кукушки -
Вино бездонной чаши.
Уютной, ветхой няни
Поет жужжанье прялки.
Цветут в лесном тумане
Ночные нам фиалки.
От севера до юга,
С востока до заката -
Икона пашни, луга,
Церковность аромата.
Пасхальной ночи верба -
Раскрывшаяся тайна,
Восстанье из ущерба
Для жизни, что бескрайна.
Лишь тот, кто знал морозы
И вьюжное круженье,
Войдет в такие грозы,
Где громы - откровенье.
Лишь нами - нами - нами
Постигнуто в пустыне,
Как петь колоколами
От века и доныне.
Кто жаждет благолепий,
В чьем сердце звучны хоры,
Тому - от бога - степи,
Ему - леса и горы.
Хочу моей долины
И волей сердца знаю,
Что путь мой соколиный -
К Единственному Краю.

Константин Бальмонт

Летящих душ полет двойной... Константин Бальмонт

В тайге, где дико все и хмуро,
Я видел раз на утре дней,
Над быстрым зеркалом Амура,
Тринадцать белых лебедей.

О нет, их не тринадцать было,
Их было ровно двадцать шесть.
Когда небесная есть сила,
И зеркало земное есть.

Все первого сопровождая
И соблюдая свой черед,
Свершала дружная их стая
Свой торжествующий полет.

Тринадцать цепью белокрылой
Летело в синей вышине,
Тринадцать белокрылых плыло
На сребровлажной быстрине.

Так два стремленья в крае диком
Умчалось с кликом в даль и ширь,
А солнце в пламени великом
Озолотило всю Сибирь...

Теперь, когда навек окончен
Мой жизненный июльский зной,
Я четко знаю, как утончен
Летящих душ полет двойной.

Константин Бальмонт

Константину Бальмонту - 145 лет...

Когда слушаешь Бальмонта - всегда слушаешь весну. Никто не опутывает души таким светлым туманом, как Бальмонт. Никто не развевает этого тумана таким свежим ветром, как Бальмонт. Никто до сих пор не равен ему в его "певучей силе".  Александр Блок                                                                                                                                                                    

К.Д.Бальмонт. 1920-е годы. Фотография П.И.Шумова

Слегка рыжеватый, с живыми быстрыми глазами, высоко поднятой головой (...), бородка клинушком, вид боевой(...). Нечто задорное, готовое всегда вскипеть, ответить резкостью или восторженно. Если сравнивать с птицами, то это великолепный шантеклэр, приветствующий день, свет, жизнь. Б.Зайцев (писатель, друг Бальмонта по эмиграции)
                                                                                                                                                                            
"Поэт открыт душою миру, а мир наш — солнечный, в нем вечно свершается праздник труда и творчества, каждый миг создаётся солнечная пряжа, — и кто открыт миру, тот, всматриваясь внимательно вокруг себя в бесчисленные жизни, в несчетные сочетания линий и красок, всегда будет иметь в своём распоряжении солнечные нити и сумеет соткать золотые и серебряные ковры." К.Д.Бальмонт
                                                                                                                                                                           
Наследник Пушкина и Достоевского, Бальмонт в высшей степени наделён «главенствующим свойством арийца – всемирный огляд, всебожие природы, всечеловечность».

Стихи Константина Бальмонта, поэта-символиста, могут нравиться или оставлять равнодушными, но никто не может отрицать их необыкновенную музыкальность. Бальмонт словно весь был создан из анахронизма. Поэт с изумительно зелеными глазами и чересчур аристократической внешностью. Именно таким девушки представляют Принца или Короля.

Он царил над толпой. В его поэзии то клекот, то щебет, и русское ухо тревожат непривычные, носовые «н» в рифмах «влюбленный, полусонный, опьяненный.».

Я в этот мир пришел,
чтоб видеть солнце
И синий кругозор.
Я в этот мир пришел,
чтоб видеть солнце
И выси гор

Илья Эренбург вспоминал, что читал свои стихи Бальмонт голосом «вдохновенным и высокомерным», как «шаман, знающий, что его слова имеют силу если не над злым духом, то над бедными кочевниками». Поэт, по его словам, говорил на всех языках с акцентом - не с русским, а с бальмонтовским, своеобразно произнося звук «н» - «не то по-французски, не то по-польски». В музыкальных строках его поэзии звучат грациозная меланхолия Шопена и величие вагнеровских аккордов – светозарных струй, горящих над бездною хаоса. В его стихотворных красках разлита нежная утонченность Боттичелли и пышное золото Тициана.

Я возглас боли, я крик тоски.
Я камень, павший на дно реки.
Я тайный стебель подводных трав.
Я бледный облик речных купав.

Я легкий призрак меж двух миров.
Я сказка взоров. Я взгляд без слов.
Я знак заветный, – и лишь со мной
Ты скажешь сердцем: «Есть мир иной»

Его исступленная любовь к поэзии, его тонкое чутье к красоте стиха, вся его своеобразная личность производят исключительное впечатление. Многое, очень многое становится понятным через призму его стихов. Он учит понимать других поэтов, своих современников, учит по-настоящему любить жизнь.

Константин Бальмонт родился 15 июня 1867 года в поместье близ деревни Гумнищи Владимирской губернии. Считал себя потомком (по линии матери) татарского князя, чье имя переводилось как "Белый Лебедь Золотой Орды", и в то же время. Вырос в небогатой дворянской семье. Отец поэта Дмитрий Константинович Бальмонт
(1835-1907) был председателем земской управы в городе Шуе, много сделал для распространения грамотности среди крестьян (в деревне Гумнищи на его средства была построена школа). Отец, более всего увлекающийся природой и охотой, влияния на сына не имел. Мать поэта Вера Николаевна (1843-1909) выступала в местной печати, устраивала литературные вечера, любительские спектакли. Именно она ввела сына в мир музыки, поэзии, истории, научила понимать красоту.

ЗАГАДОЧНОЕ ЧИСЛО БАЛЬМОНТА

Необычайно снежным выдался январь 1921 года в Париже. Бальмонт идет по парижским улицам и любуется милыми его сердцу белыми крышами, наслаждается хрустом снега и всей этой чарующей "нежно-молочной далью". Но он знает, что здесь это не надолго и что весь этот наряд скоро спадет.

Читать далее...

Судьба таланта. Из личной жизни К.Бальмонта


Больше всего на свете он любил цветы и женщин. «Все цветы красивы», - сказал он в одном своем стихотворении. И все женщины казались ему привлекательными. Больше всего он ценил в женщинах женственность, желание нравиться, кокетство и любовь к поэзии. «Он не оставался равнодушным ни к одному чувству, которое к нему проявляли, будь то обожание подростка или интерес пожилой женщины. Он ухаживал за десятилетней девочкой, дружил со многими старушками...» Он постоянно был влюблен то в одну, то в другую, то в нескольких сразу. «Любил любовь», - как он сам говорил о себе.

Дочь Нина признавалась: «Может, не совсем удобно об этом говорить, но общеизвестно, что отец имел колоссальный успех у женщин. Его постоянно окружало большое количество поклонниц и почитательниц». Большое количество - это еще мягко сказано. Своим фантастическим обаянием он влюблял в себя всех женщин. Он не был красавцем, альфа-самцом, но был, и внутри и снаружи, рыцарем, посвятившим себя бескорыстному служению Женщине и Любви. И женщины это чувствовали. И потому стремились во что бы то ни стало обратить на себя его внимание. И это им легко удавалось... Он даже уставал от стольких Любовей: «Я устал от чувств, - признавался он. - Если бы все мои Любови волею Бога превратились в сестер моих, любящих друг друга... я, вероятно, вздохнул бы с безмерным облегчением».

«Душа моя уже не бывает захвачена в вихрь каждой женской юбки, - жалуется Бальмонт в письме к Волошину. - Раньше я не мог пройти мимо женщины. Мне казалось необходимым создать какие-нибудь отношения, чтобы что-нибудь между нами было: намек, поцелуй, прикосновение, трепет...».

Л. М. Гарелина

Одной из самых драматических страниц жизни Константина Бальмонта стала история его взаимоотношений с первой женой, Ларисой Гарелиной. О личности, судьбе этой незаурядной женщины подробно рассказано на страницах книги П. В. Куприяновского и Н. А. Молчановой «Поэт Константин Бальмонт: Биография. Творчество. Судьба». Лариса Михайловна Гарелина — дочь иваново-вознесенского фабриканта, воспитывалась в Москве во французском пансионе Демушелей. Наделённая артистическим дарованием, она в юности не без успеха участвовала в любительских спектаклях в Иванове и Шуе. Авторы книги предполагают, что знакомство Бальмонта с Гарелиной произошло осенью 1888 года во время спектакля в шуйском театре, куда её пригласила мать поэта, Вера Николаевна. Лариса сразила Бальмонта своей боттичеллевой красотой. «Любовь завладела всем моим существом!» — восклицает поэт в письме к Гарелиной от 3 января 1889 года. А уже 10 февраля этого же года, в Покровской церкви в Иваново-Вознесенске, произошло их венчание. Родители Константина Дмитриевича противились этому браку. «Ты погубишь себя», — писал отец сыну. Мать и жена, по свидетельству Бальмонта, ненавидели друг друга. Очень скоро обнаружилось, что тревожное предчувствие не обмануло родителей. Этот брак для обоих супругов обернулся мучительной жизнью, демоническим, по словам поэта, и даже дьявольским ликом. В начале 1890 года, от менингита, прожив четыре недели, умерла девочка — их первый ребёнок. Второй ребенок, сын Николай — страдал психическим заболеванием. Жизнь осложнялась подозрительным, ревнивым отношением жены к мужу, её пристрастием к алкоголю. Угнетала бедность. В жизненных интересах не было общности. В отчаянии Бальмонт решил покончить жизнь самоубийством. 13 марта 1890 года он выбрасывается из окна третьего этажа московской гостиницы. К счастью, поэт не погиб. Впоследствии Бальмонт мифологизирует трагические события, связанные с его женитьбой на Ларисе Гарелиной. Стихи, рассказы («Воздушный путь», «Крик в ночи», «Белая невеста») создадут своеобразный макротекст, в центре которого предстанет герой-грешник, на какое-то время попавший в дьявольские сети, но, в конце концов, сумевший вырваться из них:

Мне стыдно плоскости печальных приключений,
Вселенной жаждал я, а мой вампирный гений
Был просто женщиной, познавшей лишь одно,
Красивой женщиной, привыкшей пить вино.
Она так медленно раскидывала сети,
Мы веселились с ней, мы были с ней как дети,
Пронизан солнцем был ласкающий туман,
И я на шее вдруг почувствовал аркан.
И пьянство дикое, чумной порок России,
С непобедимостью властительной стихии,
Меня низринуло с лазурной высоты
В провалы низости, тоски, и нищеты.

(«Лесной пожар»)

Как это ни парадоксально, Бальмонт всю жизнь оставался благодарен своему вампирному гению за тот опыт любовного страдания.Читать далее...