Куинджи Архип Иванович

Архип Иванович Куинджи родился в 1842 году на окраине Мариуполя в семье грека, бедного сапожника. Фамилия Куинджи была дана ему по прозвищу деда, что по-татарски означает "золотых дел мастер". Рано осиротев, мальчик жил у родственников, работал у чужих людей: был слугой у хлеботорговца, служил у подрядчика, работал ретушером у фотографа.

Основы грамоты Куинджи получил от знакомого учителя грека, а затем занимался в городской школе. Любовь к рисованию проявилась у него в детстве, он рисовал везде, где приходилось, — на стенах домов, заборах, обрывках бумаги. Страсть к рисованию привела его в Феодосию к И.К. Айвазовскому. Пробыв несколько месяцев у знаменитого художника, Куинджи едет в Петербург с мечтой поступить в Академию художеств. Но не сразу ему удалось стать учеником Академии: слабой оказалась художественная подготовка. Он дважды держал экзамены и оба раза безрезультатно. Но :гго не могло остановить упорного и настойчивого юношу. В 1868 году на академическую выставку он представил картину "Татарская сакля", за которую получил звание неклассного художника. В этом же году его приняли вольнослушателем в Академию. Куинджи окунулся в атмосферу художественной жизни. Он дружит с И. Е. Репиным и В. М. Васнецовым, знакомится с И. Н. Крамским — идеологом передовых русских художников. Лиричность пейзажей Саврасова, поэтическое восприятие природы в картинах Васильева, эпичность полотен Шишкина — все открывается перед внимательным взглядом молодого художника.

Куинджи начинает искать самостоятельные пути в искусстве. Созданная им в 1872 году картина "Осенняя распутица" (ГРМ) своей реалистической направленностью была близка картинам художников-передвижников. Куинджи не просто передал осенний холодный день, размытую дорогу с тускло поблескивающими лужами — он ввел в пейзаж одинокую фигуру женщины с ребенком, которая с трудом идет по грязи. Осенний пейзаж, пронизанный сыростью и мглой, становится печальным рассказом о простых русских людях, о тоскливой безрадостной жизни.

Лето 1872 года Куинджи провел на Ладожском озере, на острове Валаам. В результате появились картины: "Ладожское озеро" (1872, ГРМ), "На острове Валаам" (1873, ГТГ). Неторопливо, спокойно ведет художник в своих картинах повествование о природе острова, с его гранитными берегами, омываемыми протоками, с темными густыми лесами, упавшими деревьями. Эту картину можно сопоставить с былинным эпосом, живописным сказанием о могучей северной стороне. Серебристо-голубоватый тон картины сообщал ей особую эмоциональную приподнятость. После выставки 1873 года, на которой это произведение было показано, о Куинджи заговорили в прессе, отмечая его самобытный и большой талант.

В 1874 году Куинджи пишет картину "Забытая деревня" (ГТГ), которая по остроте социального звучания, беспощадной правде показа пореформенной русской деревни перекликалась с картинами передвижников. В следующем году Куинджи выставил три картины: "Чумацкий тракт в Мариуполе" (ГТГ), "Степь в цвету" и "Степь вечером" (местонахождение неизвестно). В картине "Чумацкий тракт" художник изобразил нескончаемый поток обозов, медленно движущихся в хмурый день по осенней степи. Ощущение холода, сырости усиливается колористическим решением полотна.

Куинджи играет в шахматы с Менделеевым

Совсем иные по настроению "Степь вечером" и "Степь в цвету". Художник утверждал в них красоту природы, восхищался живительной силой солнечного тепла. С этих работ, по существу, начинается новый этап творчества вполне сложившегося художника. Стремясь расширить знания, Куинджи предпринимает заграничную поездку. Пребывание за границей, знакомство с искусством Англии, Франции, Бельгии, Германии обогатило художника яркими впечатлениями и вместе с тем укрепило уверенность в собственных силах, в верности избранного пути. В 1876 году на Пятую передвижную выставку Куинджи представил "Украинскую ночь" (ГТГ).

С огромной поэтической силой открылась удивительная красота украинской ночи... На берегу небольшой речушки примостились озаренные лунным сиянием украинские хатки. Ввысь устремились тополя. Тишина, спокойствие разлиты в природе. На синем, словно из бархата, небе мерцают яркие звезды. Для того, чтобы так естественно и выразительно передать лунное сияние, мерцание звезд, художнику понадобилось решать сложнейшие живописные задачи. В картине все построено на виртуозной разработке тональных отношений, на богатстве цветовых сочетаний. В 1878 году "Украинская ночь" была показана на Всемирной выставке в Париже. "Куинджи, — писала французская критика, — бесспорно самый интересный между молодыми русскими живописцами. Оригинальная национальность чувствуется у него еще более, чем у других".

В 1879 году художник пишет три пейзажа: "Север", "После грозы", "Березовая роща" (все в ГТГ). Разные по мотивам, они объединены большим поэтическим чувством. Картина "Север" продолжала серию северных пейзажей, начатых "Ладожским озером". В ней Куинджи отошел от изображения определенного уголка природы. Его полотно — обобщенный поэтический образ Севера, созданный воображением художника итог раздумий, размышлений о величественной и суровой природе. Картина "Север" завершала трилогию, задуманную еще в 1872 году, и была последней из этой серии. На долгие годы потом Куинджи отдает свои талант воспеванию природы южной и средней полосы России.

Полон жизни, движения, ощущения свежести омытой дождем природы пейзаж "После грозы". Но наибольший успех на выставке выпал на долю картины "Березовая роща". Толпы людей часами простаивали у этого полотна. Казалось, будто само солнце проникло в помещение выставочного зала, освещая зеленую поляну, играя на белых стволах берез, на ветвях могучих деревьев. Работая над картиной, Куинджи искал прежде всего наиболее выразительную композицию. От эскиза к эскизу уточнялись расположение деревьев, размеры поляны. В окончательном варианте нет ничего случайного, "списанного" с натуры. Передний план погружен в тень — так подчеркивается звучность, насыщенность солнцем зеленой поляны. Художник сумел, избежав театральности, создать декоративную картину в лучшем понимании этого слова. Куинджи с огромным вдохновением воспевает в ней красоту и поэзию природы, ослепительную яркость солнечных лучей, несущих радость людям.

В 1880 году в Петербурге на Большой Морской (ныне ул. Герцена) была открыта необычайная выставка: демонстрировалась одна картина — "Лунная ночь на Днепре" (ГРМ). Она вызвала бурю восторгов. У входа на выставку стояла огромная очередь.

Мастерство Куинджи в передаче лунного света — результат огромной работы художника, длительных поисков. Его мастерская была лабораторией исследователя. Он много экспериментировал, изучал законы действия дополнительных цветов, отыскивая верный тон, сверял его с цветовыми отношениями в самой природе. Упорным, настойчивым трудом достигал Куинджи виртуозного владения цветом, той композиционной простоты, которые отличают его лучшие работы.

В 1881 году художник создал картину "Днепр утром" (ГТГ). В ней нет игры света, яркой декоративности, она привлекает спокойной величавостью, внутренней мощью, могучей силой природы. Удивительно тонкое сочетание чистых золотисто-розовых, сиреневых, серебристых и зеленовато-серых тонов позволяет передать очарование цветущих трав, бесконечных далей, раннего степного утра. Выставка 1882 года была последней для художника. Наступили долгие годы молчания. Друзья не понимали причин, волновались. Куинджи же сам объяснял так: "...Художнику надо выступать на выставках, пока у него, как у певца, голос есть. А как только голос спадет надо уходить, не показываться, чтобы не осмеяли. Вот я стал Архипом Ивановичем, всем известным, ну это хорошо, а потом увидел, что больше так не сумею сделать, что голос как будто стал спадать. Ну вот и скажут: был Куинджи, и не стало Куинджи! Так вот я же не хочу так, а чтобы навсегда остался один Куинджи".

По сравнению с десятилетием активного участия на выставках, за остальные тридцать лет Куинджи сделал сравнительно немного. По воспоминаниям друзей художника, в начале 1900-х годов Куинджи пригласил их к себе в мастерскую и показал картины "Вечер на Украине", "Христос в Гефсиманском саду", "Днепр" и "Березовая роща", которыми они были восхищены. Но Куинджи был недоволен этими работами и на выставку их не представил.

"Ночное" — одно из последних произведений заставляет вспомнить лучшие картины Куинджи времени расцвета его таланта. В нем также чувствуется поэтическое отношение к природе, стремление воспеть ее величавую и торжественную красоту.

В 1897 году за участие в студенческой забастовке Куинджи был заключен на два дня под домашний арест и отстранен от профессорства. Но не заниматься с учениками художник не мог. Он продолжал давать частные уроки, помогал готовить конкурсные работы.

11 июля 1910 года Архип Иванович Куинджи умер.

Своим искренним и вдохновенным творчеством он прославил русское искусство и внес ценнейший вклад в его сокровищницу.

Информация была взята с сайта http://www.rusartnm.ru/

АКРИЛОВЫЕ СКУЛЬПТУРЫ МИХАЭЛЯ ВИЛЬКИНСОНА




Crystal Fire


Study of Muse Whisper

Promise

World Within

Echoes

Odyssey

Atlanteans IV: Discovery
Crystal Vision

Будущность

Грации

Vow

Morning Light

Covenant

Lodestone

Moonrise

Terra Luna

Aria

Muses

Oracle

Forever

Oceanids

Старинные часы Антиквариат 17-18 вв.

 

/s52.radikal.ru/i138/1209/7c/49af65503d90.jpg" target="_blank">//s52.radikal.ru/i138/1209/7c/49af65503d90.jpg); ">
 


 

Read more: http://www.bugaga.ru/interesting/1146721993-vegatable-art.html#ixzz2CJKmE63a

Вы слышали о художнике, который рисовал человеческие лица из… фруктов, овощей и цветов?

Что мы знаем о величайшем итальянском живописце, жившем  в XVI веке Джузеппе Арчимбольдо?

Знаете ли вы, что Сальвадор Дали называл его «предтечей сюрреализма»?

Вероятно, вы видели портреты работы Арчимбольдо.

Например, такой…

Портрет императора Рудольфа II в образе Вертумна

Это портрет императора Рудольфа II в образе древнеиталийского бога времен года и плодов земных Вертумна. Вертумн — бог превращений, метаморфоз, природного изобилия.

Арчимбольдо — гений, полотнами которого при жизни восхищались, а церковная власть осуждала за  немыслимые идеи. Однажды Джузеппе Арчимбольдо  захотел написать портрет Христа. Конечно, не простой, не обычный портрет, а — метаморфозный. Ведь если все на земле — творение  Господа, тогда вполне естественно создавать портрет Христа из всего: людей и животных, деревьев и рек,  небес и гор.  Все, наверное, было бы в этом портрете.  Он был бы самой ЖИЗНЬЮ. Но — нет, запретили. Назвали кощунством.

А Джузеппе твердил, что он ищет новые пути в живописи. Он — никогда не кощунствовал, никого не уничижал. Он — творил, свободно и смело.

Он писал и в традиционной манере. И — прекрасно!

Автопортрет Джузеппе Арчимбольдо

После смерти у него было множество последователей. Многие пытались писать в манере Джузеппе Арчимбольдо, но они были только вторыми…

Несмотря на то, что художник был известен при жизни, его сын сумел выручить за работы отца всего несколько флоринов. Спустя четыре столетия они были оценены в миллионы.

Джузеппе Арчимбольдо был щедро одарен.  О нем говорили, как об одном из самых образованных и разносторонних людей своего времени. Он был блестящим режиссером-выдумщиком, организатором всевозможных празднеств, ярмарок при дворе императора. Инженер, архитектор, проектировщик фонтанов, фантазер и выдумщик.

Чудесный человек!

И самое главное, как мне кажется, чему может научить нас Джузеппе Арчимбольдо — это смотреть на мир с изумлением.

Удивляться! Радоваться! Восхищаться!

И, конечно, творить, помня, что кругом одни чудеса!

Серия "Времена года" Весна

Лето

Осень

Зима

И еще одна серия "Времена года" Весна!

Лето

Осень

Зима

Земля

Огонь

Воздух

Вода

Юрист

Садовник

Библиотекарь

Флора - богиня цветов, рассвета, весны!

Есть еще много интересного!

Вот он - великий и нежный Фриденсрайх Хундертвассер

Художник Столетняя Вода имел обыкновение удивляться миру. С утра он садился на подоконник своей квартиры, расположенной на седьмом этаже вековечной липы и вперялся взглядом в затерянные города, забытые натюрморты, превращая их в натюрлебены. Под окнами квартиры висела табличка «Фриденсрайх Хундертвассер»: архитектура и картины. Люд шли, и поднимали опухшие спросонья глаза на птичьи трели и каденции, а Столетняя Вода то ли смеялся, то ли внимал движению песка на лице Земли. Он был, он есть и он будет одним из тех, что научили человечество верить чудакам и доверять поэзии.

Простите меня, люди добрые (и не слишком добрые — тоже простите) за это странноватое вступление к этюду об архитектуре и художнике Фриденсрайхе Хундертвассере.  Быть может, правильнее было бы совсем ничего не говорить о нем,  а просто показать вам его работы. Его знаменитейший дом в Вене — дом, который носит его имя. Его картины, наброски, эскизы и его архитектурные шедевры. Но писать о Хундертвассере банально — невозможно. Невозможно писать, пробираясь сквозь дебри полуфактов и умозрительных выводов. Здесь, по большому счету, нечего обсуждать. Хундертвассер был тем, кто слышал природу, понимал ее язык, а, быть может, только учился этому универсальному — Божьему, птичьему, надприродному языку? Его погружение в мир милого хаоса, неупорядоченной чувственности и вечной гармонии — только наброски к чему-то большему и родному. Это приближение к тайне Бытия. Вот именно так, с большой Буквы — Бытия.

Хундертвассер был уверен, что окна имеют право на личную жизнь. Вот как вы думаете, какая часть в доме — самая важная? Без чего нет дома, как объекта? А? — Эээ… Вы, кажется говорите о стенах, крыше, потолке… Хундертвассер бы покачал головой и указал вам на окна. Окна смеются, плачут, поют и щебечут, когда им хорошо. Окна бывают восьми видов, но каждое — уникально и неповторимо. Окна живут вместе с нами, глазеют на небо и считают звезды. Они любуются первой майской травой и протирают глаза от октябрьских дождей. Когда им грустно — они запотевают. Когда весело — искрятся. Окна — это люди. Дом — это человек. Человек, распахнутый на все четыре… шесть… бесконечное число сторон. Во все стороны — мыслимые и, тем более, немыслимые. И свет раскрывается перед очами такого человека или дома — и начинает благодарно светиться и … Продолжайте сами, друзья мои.

Хундертвассер — гениальный архитектор. Хундертвассер — гениальный художник. Он был (как же не хочется писать «был»… да и не буду!) Он считал, что житель дома имеет право украшать свой дом не только изнутри, но и снаружи. Он хотел, чтобы мы взяли в руки кисти и раскрасили свои жилища, чтобы мы лили воду вымысла на факты кирпичных кладок, чтобы мы касались щекой морщинистого камня и вдыхали аромат цветка, проросшего на выступе с той стороны окна. Он хочет, чтобы мы были как дети, а дома — как мы. Чтобы не было даже мыслей о повторяемости событий, объектов и людей. Он хочет, чтобы каждый из нас явился в мире бесконечно удивленным и радостным, и чтобы это удивление и радость всегда были с нами, всю жизнь, которой нет конца. И начала тоже нет. Как дом прорастает сквозь асфальт и становится вековечным деревом. Как дрозд вьет гнездо в шевелюре улыбчивого Маэстро. Как мы с вами, когда любуемся и благодарим, благодарим и любуемся и хохочем от счастья. Как слова, которые иногда скатывают смысл в рулоны пестрых обоев и расклеивают их на звездчатых стенах Мироздания.