*****                   

О, если бы душа полна была любовью, 
Как Бог мой на кресте — я умер бы любя. 
Но ближних не люблю, как не люблю себя, 
И все-таки порой исходит сердце кровью.  

            О, мой Отец, о, мой Господь, 
Жалею всех живых в их слабости и силе, 
В блаженстве и скорбях, в рожденье и могиле. 
Жалею всякую страдающую плоть.  

И кажется порой — у всех одна душа, 
Она зовет Тебя, зовет и умирает, 
И бредит в шелесте ночного камыша, 
В глазах больных детей, в огнях зарниц сияет. 

Душа моя и Ты — с Тобою мы одни, 
И смертною тоской и ужасом объятый, 
Как некогда с креста Твой Первенец Распятый, 
Мир вопиет: Ламм́а! Ламм́а! Савахфан́и.  

Душа моя и Ты — с Тобой одни мы оба, 
Всегда лицом к лицу, о, мой последний Враг. 
К Тебе мой каждый вздох, к Тебе мой каждый шаг 
В мгновенном блеске дня и в вечной тайне гроба.  

И в буйном ропоте Тебя за жизнь кляня, 
Я всё же знаю: Ты и Я — одно и то же, 
И вопию к Тебе, как Сын Твой: Боже, Боже, 
            За что оставил Ты меня?  


Между 1895 и 1899