Старость (по моему), — это когда жизнь человека уже не наполнена событиями. Всё одинаково, однообразно, предсказуемо. События могут быть внешними или внутренними. Но это непременно со-бытие, со-причастность, со-вместность.

Старость — зависание в квартирном пространстве, в мире повседневных предметов. Закрытость. Стремление зафиксировать, зацементировать обретенную (наконец) стабильность.

«Старость — думать что выбил право наставлять или поучать» (Полозкова), желание втягивать в это стабильное состояние своих близких людей. Бесконечное транслирование находящимся в зоне влияния людям того, как «надо» (питаться, жить, любить, молиться).

Старость — попытка воскресить и удержать вокруг себя и в себе образы прошлого, защитить себя от вторжения нового (а значит, жизни, ведь она всегда новая).

Старость — постоянное утверждение себя посредством познанного, достигнутого, сделанного в прошлом, мол, смотрите, кто я, какой я важный, с кем знаком был, сколько всего совершил.

Поэтому к старым людям столько жалости… не столько уважения, сколько именно жалости: пойдём, — говоришь, — посмотрим, послушаем что-то новое… а в ответ: «я так устал…»

Старость — это удержание крышки в наполненном до краев сосуде.

Если человек в годах, но молод душой, его сосуд всегда пуст: содержимое в нем не задерживается, таким людям характерна проточность, движение, интерес к новому, причём на грани любопытства. К новому именно как к Новому и Большему, без соотнесённость с уже известным.

Я лично знаю 25ти-28-летних стариков… жизнь стучится к ним, предлагает альтернативы и возможности. Но иллюзия стабильности, обретенного и понятного стиля жизни удерживает их в привычном, — как же сильно это очарование…

Игумен Евмений