Женщина - это такой же парадокс, как и наша эректильная «любовь». Несмотря на то, что является «товаром любви» (Г. Мопассан), т. е. предметом потребления мужской похоти, «женская внешность нацелена именно на то, чтобы пробуждать желание»4 (Ф. Скэрдеруд). «У женщин бессознательная фантазия о предпочтении в качестве сексуального объекта могущественного, дистанцированного, потенциально угрожающего и в то же время соблазняющего отца, соединяется с искуплением вины благодаря принуждению, сексуальному унижению и оставлению» (О. Кернберг). «Чтобы мужчина оставался мужчиной, пенис должен совершить то, на что он способен, насильственно» (А. Дворкин). В идеале «он должен изнасиловать нас и остаться нежным», но «сама природа этих требований делает их невыполнимыми (К. Хорни), ибо подчинение предусмотрено назначением влагалища, которое для того же «бороздившего утробы» Казановы скорее наковальня, чем «чехол для члена» (nn.ru). Быть покоренной и униженной могущественным членом – вот стержень женственности и смысл существования женщины как «системы жизнеобеспечения влагалища» (С. Кинг). Поэтому «длина рогов мужа зависит от длины достоинства любовника» (неизв.), а кодекс женственности прост как мычанье: если с фаллосом что-то не так, то
Мне тебя уже не надо,
Оттого что, оттого что
Мне тебя уже не надо» (М. Цветаева).