ПОСЛЕДНИЙ БУНТ
 

– Ты думаешь, это они?

Дверной звонок рассыпал свою трель из трех нот. Дедушка Фредерик и бабушка Люсетта притаились, точно испуганные зверьки.

– Нет, нет. Наши дети никогда бы их не допустили.

– Себ и Нану не дают о себе знать уже три недели. Говорят, дети всегда так делают, перед тем как приезжает ЦОМП.

Двое пенсионеров приникли к окну и узнали большой автобус с решетками, принадлежавший ЦОМП, печально известному Центру Отдохновения Мира и Покоя. Аббревиатура была хорошо видна на автобусе, как и логотип этой административной службы: кресло-качалка, пульт от телевизора и цветок ромашки. Вышли служащие в розовой униформе, один из них тщательно прятал за спиной большую сеть, которой ловили строптивых пенсионеров.

Фред и Люсетта прижались друг к другу. Фреда трясло от гнева: их плоть и кровь отвернулась от них. Любимые дети выдали их ЦОМП.

До сегодняшнего дня Фред готов был поклясться, что это невозможно. Хоть и знал, что такое поведение становится все более распространенным. Уже несколько лет как антистарческие активисты совсем распоясались. Правительство, поначалу худо-бедно поддерживавшее стариков, вскоре бросило их на произвол разъяренной толпы. В вечерних новостях один социолог как дважды два доказал, что львиная доля дефицита Социального страхования лежит на возрастной категории старше шестидесяти. Следом подняли голову политики: они обвиняли врачей, слишком легко выписывающих лекарства и стремящихся продлить жизнь любой ценой, лишь бы сохранить свою клиентуру, не заботясь об общих интересах.

Дальше события быстро развивались по нисходящей. За анализами последовали радикальные сокращения бюджета. Первым делом правительство прекратило выпуск искусственных сердец. Затем были заморожены программы разработки заменителей кожи, почек и печени. «Не хватало нашим старикам превратиться в бессмертных роботов», – заявил президент республики в своем новогоднем обращении. «У жизни есть предел, и с этим надо считаться». Далее он объяснил, что пожилые и старые люди только потребляют, ничего не производя, вынуждают таким образом государство вводить непопулярные налоги и создают ретроградный имидж французского общества. Короче говоря, стало ясно, что все экономические проблемы страны связаны с ростом количества стариков. Странное дело, никто не обратил внимания, что эти слова прозвучали из уст человека 75 лет, во многом обязанного своей «формой» достижениям современной медицины.

После этой речи были ограничены компенсации на лекарства и медицинское обслуживание для людей старше 70 лет. С 75 лет больше не оплачивали противовоспалительные, с 80 – лечение зубов, с 85 – желудочные препараты, с 90 – обезболивающие. Любой человек, перешагнувший столетний рубеж, не имел больше права ни на какое бесплатное лечение.

Тенденция понравилась рекламщикам, и они вслед за политиками запустили «антистарческую» кампанию, ставшую знаковой. Первый слоган представлял корм для собак: «Флики, паштет, о котором мечтает ваш дедушка». Под ним был изображен пес, оскаливший клыки на старика, который пытался отнять у него миску. Тем временем Министерство здравоохранения выпустило плакат: «65 лет, мы еще прытки, 70 лет – одни убытки!»

Мало-помалу образ старости был связан со всем, что есть в обществе негативного. Перенаселение, безработица, налоги – все вина стариков, которые «отказываются сойти с дистанции после финишной черты».

Нередко на дверях ресторанов можно было увидеть табличку: ЛИЦАМ СТАРШЕ 70 ЛЕТ ВХОД ЗАПРЕЩЕН. Никто больше не осмеливался вступиться за стариков из страха прослыть реакционером.

Дверной звонок снова зашелся трелью. Фред и Люсетта вздрогнули.

– Не будем открывать, пусть думают, что нас нет дома, – прошептал Фред, не в силах совладать с дрожью.

Из окна второго этажа Люсетта разглядела в зарешеченном автобусе Фультранов, чету соседей, с которыми они всегда играли в джин-рами по субботам. Значит, их тоже бросили дети.

– Откройте, мы знаем, что вы здесь!

Служащий с сетью колотил во входную дверь.

Они съежились, обнявшись. В дверь уже стучали ногами.

Фультраны за решеткой сидели, понурившись. Они жалели, что не предупредили соседей. Только в прошлую субботу Фред и Люсетта были у них в гостях. Разговор неизменно скатывался к антистарческим законам. По их словам, ЦОМП был еще не худшим вариантом. Фультраны рассказывали, что некоторые дети, уезжая в отпуск, привязывали своих стариков к деревьям, чтобы не брать их с собой. И те оставались на долгие дни без еды, под дождем и ветром.

– А что происходит в этих центрах? – как бы невзначай спросила Люсетта.

На лице мадам Фультран отразился ужас.

– Этого никто не знает.

– Почитать рекламу, так нам устраивают поездки, экскурсии в Таиланд, в Африку, в Бразилию.

Фультран усмехнулся.

– Чистой воды официальная пропаганда. С какой стати государство, которое считает, что мы обходимся слишком дорого, стало бы оплачивать нам вдобавок экзотические каникулы? Лично у меня есть на этот счет своя идейка, и далеко не такая оптимистичная. Там все очень просто, они нас… колют.

– Что вы имеете в виду?

– Делают укол, вводят яд, чтобы избавиться от нас.

– Не может быть! Это было бы слишком…

– О, они не сразу нас выбраковывают. Держат какое-то время, на случай, если дети передумают.

– Но как люди дают сделать себе этот укол?

– Им говорят, что это прививка против гриппа.

Повисла долгая пауза.

– А откуда вы это знаете, месье Фультран?

Он не ответил.

– Это все слухи, – отрезал Фредерик. – Я уверен, что это только слухи. Мир не может быть так жесток. Вы сами выдумали эту байку.

– Завидую я вам, вы видите мир сквозь розовые очки. Еще мой отец говорил: «Оптимисты – это просто плохо информированные люди», – со вздохом заключил Фультран.

Внизу молодчики из ЦОМП уже высаживали дверь ломами. Их слаженные движения были почти механическими. Должно быть, они делали это по десять раз на дню.

– Ничего не бойтесь! – кричали они. – Все будет хорошо, не бойтесь.

В отчаянии Фред обхватил Люсетту за талию, и, сгруппировавшись, они вместе прыгнули в окно. Мусорные баки смягчили их падение. Фред, полный решимости, вскочил на ноги, потянул за руку Люсетту, кинулся в автобус ЦОМП и на глазах у ошеломленных служащих, оставшихся на тротуаре, сел за руль и дал газу.

Он долго ехал в сторону гор. В салоне два десятка стариков были еще в шоке. Когда автобус остановился, повисло долгое молчание.

– Я знаю, – сказал Фред. – Возможно, мы совершили большую глупость, но я привык прислушиваться к своему чутью, а попасть в ЦОМП мне совсем не улыбалось.

Остальные посмотрели на него, все еще ошарашенные.

Они поколебались, а потом Фультран выкрикнул «Ура!», которое вскоре подхватили все пассажиры кроме одного.

– Мы погибнем, – сказал Ланглуа, сморщенный восьмидесятилетний старичок.

– Мы все равно были обречены умереть в ЦОМП, – возразил Фред и вдруг понял, что больше не дрожит.

Фультраны и остальные старики наперебой благодарили и расхваливали чету героев, но Фред перебил их:

– Нельзя терять времени. Вот-вот явится полиция. Давайте поскорее укроемся в горах.

Когда беглецы добрались до леса, всех охватил страх.

– Холодно.

– Здесь полно диких зверей.

– Я есть хочу!

– Наверняка здесь водятся пауки и змеи.

– У моего кардиостимулятора садятся батарейки.

– А я на антибиотиках.

Фред велел им замолчать. Он говорил спокойно, и все сразу признали его главой. В конце концов, это он вызволил их из клетки, ему и руководить. Они не могли развести огонь, пока полиция активно искала их. Надо было срочно отыскать пещеру, чтобы спрятаться.

Хладнокровие Фреда покорило всех. Через час посланные на разведку вернулись и сообщили, что нашли пещеру подходящего размера. Все отправились туда.

– Здесь мы можем развести огонь, ничем не рискуя.

Мадам Сальбер, заядлая курильщица, несмотря на рак легкого, достала зажигалку. Старики сложили в кучу ветки и сучья, но новоявленный Робинзон-любитель Фред оказался мало приспособленным к этой новой форме скаутского движения. Пещера наполнилась дымом, и им пришлось поспешно выйти наружу, чтобы вдохнуть воздуха. Один страдающий лишним весом старик выйти не успел. Он так закашлялся, что умер от сердечного приступа.

Спутники похоронили его в неглубокой могиле после импровизированной траурной церемонии.

«Когда умирает старик, это все равно что сгорает библиотека. Прощай, Гонтран».

После похорон Ланглуа, бывший журналист научного профиля, предложил систему вывода дыма из пещеры через отверстие в земляном потолке. Это был их первый урок выживания.

На следующий день они решили попробовать охотиться. Фультран вышел в лес без лука, но с хорошим большим камнем, и ему удалось прикончить незадачливую белку: их первый обед.

На третий день лес отомстил. Мадам Фультран скончалась от падения, когда пыталась поймать строптивого зайца. Ее похоронили. Теперь их осталось двадцать.

Вечером у огня старики обсуждали свое положение.

– Нам не выжить, – сказала мадам Варнье, исчерпавшая запас лекарств, который она захватила с собой, когда за ней пришли.

– Нас съедят волки.

– Нас найдет полиция.

Фред успокаивал свой маленький народец. Его голос звучал все увереннее.

– Здесь нам ничего не грозит, если не будем высовываться. Уже несколько дней как мы пропали, они наверняка думают, что мы умерли от холода или нас съели дикие звери. Вот в чем их слабое место: они недооценивают пожилых людей.

Монестье процедил сквозь зубы:

– Никогда бы не подумал, что мы до этого дойдем…

Старенькая бабушка призвала всех в свидетели:

– Да что же такое случилось, мы никогда не поступали так с нашими родителями…

Фред положил конец охам и ахам:

– Прекратите пережевывать воспоминания. Хватит плакаться, будем жить в настоящем. Вы прекрасно знаете, что у наших детей мозги промыты культом вечной молодости. Они озабочены только физической красотой, это их религия, все мысли о килограммах, морщинах, обязательной гимнастике, и от этого они глупеют. Но истребив нас, они не останутся вечно молодыми.

Маленькое сообщество зааплодировало ему.

Вдруг они увидели у входа в пещеру чей-то силуэт. Все старики разом вскочили на ноги, схватили дротики, которые успели смастерить, и направили их на пришельца. Они, однако, так дрожали, что им трудно было прицелиться.

За первым силуэтом появился второй, потом третий, четвертый. Группку беглецов охватила паника.

Подавив свой страх, Фред взял факел и шагнул вперед.

– Вы из ЦОМП? – спросил он, стараясь совладать с дрожью в голосе.

Он подошел ближе: это были не полицейские и не санитары. Только старики, такие же, как они.

– Мы бежали из Центра. Мы узнали о вашем побеге и ищем вас уже несколько дней, – объяснил согбенный старичок. – Я доктор Валленберг.

– А я мадам Валленберг, – представилась беззубая старушка.

– Очень рад, добро пожаловать, – сказал Фред, успокоившись.

– Нас человек десять. Вы должны знать, что для всех стариков страны вы – герои. Все знают, что вы бежали и выжили. Власти впаривали, будто найдены ваши трупы, но нетрудно было догадаться, что фотографии – фальсификация. Эти покойники слишком молодо выглядели.

Все рассмеялись. Давно уже они не смеялись так весело. И от этого приступа хохота многие закашлялись, покраснели и облились потом. Теперь их было двадцать четыре. Вновь прибывшие принесли с собой немало ценных вещей: бумагу, ручки, ножи, слуховые аппараты, очки, трости, лекарства, веревку… А доктор Валленберг торжественно продемонстрировал автоматический карабин, оставшийся у него с войны в Корее, в которой он участвовал добровольцем.

– Фантастика! Теперь мы сможем выдержать осаду! – воскликнула Люсетта.

– Да, и я уверен, что к нам присоединятся и другие. До сих пор у тех, кому удавалось бежать, не было ни надежды, ни пристанища, поэтому их всегда ловили и возвращали. Теперь они знают, что здесь, в наших горах, все возможно. Я убежден, что в этот час сотни стариков прочесывают местность.

И действительно, день за днем все новые старики пополняли ряды бунтовщиков. Многие умирали от истощения, едва добравшись до них или вскоре, за неимением нужных лекарств. Но выжившие быстро закалялись.

Доктор Валленберг, мастер на все руки, научил своих спутников ставить силки на кроликов. А его жена, опытный ботаник, показала, как распознавать съедобные грибы (они, увы, понесли несколько потерь из-за подозрительных грибов), как сеять злаки и сажать овощи.

Фультран, в прошлом электрик, соорудил ветряной двигатель, чьи небольшие лопасти едва виднелись из-за деревьев. Благодаря этому устройству вскоре в пещере появился свет.

Фред занялся водопроводом, и вода из соседнего источника потекла в пещеру по трубам. Жизнь в лесу налаживалась. Все считали себя выжившими в катастрофе, а Фред не уставал напоминать: «Каждый день, что мы живем здесь, равен чуду».

Вскоре больше сотни стариков жили в этой пещере и соседних гротах. Фред и Люсетта стали легендарными личностями, их боялся ЦОМП, ими восхищались все перешагнувшие семидесятилетний рубеж. Фред ухитрился сфотографироваться в лесу, и старики тайком вешали его портрет у себя дома. Он придумал имя для своей группы мятежников, «Белые Лисы», и объединяющий их слоган: «Пока есть жизнь, есть надежда».

А потом они решили обратиться к народу и составили листовку:

«Уважайте нас. Любите нас. Старики могут сидеть с малышами. Вязать пуловеры. Старики могут гладить и стряпать. Все, что отнимает время и претит молодым, мы еще умеем. Потому что мы не боимся быстротекущего времени.

Люди, убивая своих стариков, ведут себя как крысы, систематически истребляющие самых слабых в их стае. Мы не крысы. Мы умеем быть солидарными и жить в обществе. Если убивать слабых, то и жить вместе ни к чему. Покончим с антистарческими законами. Не истребляйте нас, мы вам еще пригодимся».

И этот призыв был распространен по всей стране.

Но Фред этим не удовлетворился. Однажды он решил, что мало защищать свою общину. Надо было освободить всех стариков, остающихся пленниками ЦОМП. И вот самые энергичные из Белых Лисов замаскировались под «молодых», покрасили волосы и раздобыли фальшивые документы, представляясь детьми, «замученными угрызениями совести»: они-де пришли по истечении времени на размышление забрать своих стариков. Такой рост числа раскаявшихся мало-помалу заинтересовал власти и посеял сомнения. Отныне всех пришедших за родителями заставляли прежде показать руки. Руки не замаскируешь, они выдают возраст своего владельца.

Тогда Фред решил перейти к партизанской войне. Секция «экшен» Белых Лисов в полном составе атаковала Центр Отдохновения Мира и Покоя, освободив из клеток полсотни стариков, и их ряды еще пополнились. Теперь это была настоящая армия, армия Белых Лисов.

Полиция и ЦОМП прочесывали горы и несколько раз пытались их атаковать, но к ним успели присоединиться отставные генералы с целым арсеналом оружия. Теперь у них были для защиты своего лагеря не жалкие луки, но самые настоящие пулеметы и минометы шестидесятимиллиметрового калибра.

Новое правительство, состоящее из министров и государственных секретарей в расцвете лет, не желало идти на уступки. Старых людей арестовывали прямо на дому все более вооруженные десанты. Все пошло очень быстро, власти хотели покончить с мятежом, пока он не распространился по всей стране. ЦОМП использовал теперь не автобусы, а бронированные фургоны, реквизированные у банков. Не давая слабины, правительство проводило все более драконовскую политику: лицам старше 60 лет запретили работать, детям – содержать родителей.

В ответ участились рейды Белых Лисов. Обе стороны заняли непримиримую позицию. Пещера и гроты превратились в укрепленные бастионы. Жить в горах старикам было безопаснее, удобнее, да и приятнее, и – это признавали все – жизнь в подполье поистине стала для них курсом омоложения. Они надеялись, что их армия мятежников сумеет встревожить власти до такой степени, что те пойдут на изменение антистарческого законодательства, а может быть, им удастся договориться с самим президентом. Однако, наоборот, министр здравоохранения предложил меру, которая должна была раз и навсегда положить конец этой авантюре. Никаких стратегических ходов, чтобы заставить бунтарей вернуться в русло, отнюдь, просто-напросто грипп.

Вертолеты кружили над лесом, сбрасывая в больших количествах образцы вирусов. Первой умерла Люсетта. Фред, однако, не сдавался.

Разумеется, им срочно нужна была вакцина, но правительство заранее распорядилось уничтожить все запасы. Эпидемия, таким образом, была неизбежна. Потери множились.

Три недели спустя полиция не встретила никакого сопротивления, когда пришла арестовать жалкую горстку, оставшуюся от Белых Лисов. Фред был схвачен новым подразделением ЦОМП, состоявшим исключительно из юнцов моложе двадцати лет.

Легенда гласит, что, перед тем как умереть от укола, Фред холодно посмотрел в глаза своему палачу и сказал ему: «Ты тоже когда-нибудь будешь стариком».

АВТОР: БЕРНАРД ВЕРБЕР