Цитата сообщения mole1266 Мария Каллас.

Статья автора Александр Урес

Она пережила великую славу и великую трагедию любви


О, какими эпитетами награждала ее публика и пресса! « Тигрица», «Дьявольская дива», «Ураган Каллас»…Ее голосом восхищались, его боготворили, поражались диапазону, яростно критиковали недостатки…При ее жизни пресса была полна обсуждениями, сплетнями и подробностями ее триумфов и скандалов…После загадочной смерти дьявольской дивы о ней написаны книги и пьесы, сняты художественные и документальные фильмы. Характерно название одного из них – «Каллас навсегда». Действительно, навсегда - прошло более 30 лет со дня ее трагического ухода из жизни, а в интернете можно найти сотни тысяч посвященных ей страниц, на которых публикуются и обсуждаются подробности ее судьбы и искусства….Ее письма и драгоценности, сколько бы они не стоили, быстро распродаются на аукционах…
Кто-то заметил, что жизнь Марии Каллас от самого рождения и до смерти – это как будто специально написанный сюжет для мощного трагического оперного спектакля. Что ж, попробуем набросать либретто спектакля «Мария Каллас».

Пролог
Один из районов Нью-Йорка, 1923 год. На сцене небольшая, бедновато обставленная квартира, где совсем недавно поселилась семья греческого эмигранта, аптекаря с труднопроизносимой фамилией Калогеропулос. Его жена Иванхелия вот-вот должна разрешиться от бремени. Она страстно желает, чтобы родился мальчик. Он заменит ей сына, который скончался от тифа в возрасте 3-х лет. Но рождается девочка. Первый крик новорожденной не предвещает никаких чудес. Иванхелия раздосадована, что на свет явился не мальчик, а девочка и сначала вообще не подходит к ребенку. Но спустя три года девочка, которую назвали Сесилия София Анна Мария, начинает удивлять окружающих. Ее любимое занятие слушать музыку. С 5-ти лет она увлеченно берет уроки фортепиано. Но в 6 лет попадает в автокатастрофу. Первый гром – предвестник будущих бурь и катастроф. Ребенок лежит две недели в коме. Родные не надеются, что выживет. Но она наперекор всему выжила и с еще большей жадностью снова ухватилась за музыку.
В 8 лет девочка начала заниматься вокалом. И когда она запела, Иванхелия поняла, что ее Анна Мария необычный ребенок. Что-то есть в этой неуклюжей толстухе, близоруком и угрюмом «гадком утенке», что-то есть…И мать начинает без конца водить свою дочь на всяческие конкурсы, показы, репетиции, находит для нее лучших педагогов. В результате, с одной стороны, вокальные успехи маленькой певицы, с другой – здесь начало ненависти к матери, заставлявшей ее трудиться без передышки и обычных детских радостей. Это ужасное чувство Мария пронесет через всю жизнь и скажет много позже, что мать отобрала у нее детство. Увы, будущие музыкальные гении частенько были лишены детских игр и удовольствий. Разве у Моцарта было настоящее детство…?

Действие первое
Картина первая
Когда Марии исполнилось 13 лет, родители разошлись. Мать вместе со старшей Джеки и младшей Марией вернулась в Афины. Отец остался в Нью-Йорке и завел новую семью.
Класс Афинской консерватории, где юная Мария продолжает без устали шлифовать свои сильные и глубокие природные вокальные данные. И вот она уже выходит на учебную консерваторскую сцену в партии Сантуццы в «Сельской чести» П. Масканьи. Первый успех – первый приз на выпускном экзамене.
Картина вторая
1941 год, сцена Афинского оперного театра. 18-летняя Мария, дебютирует в партии Тоски в одноименной опере Пуччини. В голосе дебютантки взыскательные специалисты обнаруживают гениальную «неправильность» - в среднем регистре у нее слышался особый, приглушенный, даже несколько сдавленный тембр. Знатоки вокала считали это недостатком, а публика, почуяла в такой «неправильности» особое очарование. Наверно, тут не одна только природа, певица была одарена такой способностью – обращать свои недостатки в безусловные достоинства. Позже будут говорить о магии ее голоса, о том, что он завораживает и вызывает чувство восторга.
А пока она осваивает новые партии, трудится самозабвенно и целеустремленно. И…много ест. Она умеет отменно готовить, любит записывать новые рецепты, а потом их воплощать. Грех чревоугодия был, вероятно, своеобразной компенсацией за постоянный с малых лет тяжелый вокальный труд, за неуверенность в себе, которая невероятным образом сочеталась с амбициозностью и несгибаемой волей. С детства упитанная и неуклюжая, Мария продолжает набирать вес, хотя и понимает, что это может стать препятствием для дальнейшей сценической карьеры….

Картина третья

Палуба корабля Афины-Нью-Йорк. У борта, вглядываясь в океанскую даль, стоит рослая молодая очень полная женщина. Если бы в этом месте нашего оперного спектакля героиня исполняла арию, то суть этой арии можно выразить подлинными словами певицы, сказанными годы спустя: «В двадцать один год, одна, без единого цента, я взошла в Афинах на корабль, отплывавший в Нью-Йорк. Нет, я ничего не боялась»…. Она ничего не боялась и в тоже время была вечно полна всяческими опасениями. Но ее действиями в большей степени руководили неукротимый характер и мощный талант. Она отправилась покорять Америку, завоевать «Метраполитен-Опера». А еще – она уплывала от ненавидимой матери, чтобы воссоединиться с отцом, которого всегда любила. Но воссоединение не состоялось. Мария не сошлась с новой женой отца. Та возьми и произнеси что-то не слишком лестное по поводу пения Марии. И тут же последовал один из приступов ярости, которые потом будут частенько повторяться – об голову неосторожной мачехи была разбита хрупкая пластинка…Не сложились отношения и с «Метрополитен-Опера». Марии предложили спеть главную партию в «Мадам Баттерфляй». Она отказалась. Во-первых, считала, что эта роль в вокальном отношении не принадлежит к числу ее удач, а во- вторых, понимала, что образ хрупкой гейши, исполненный певицей с такой комплекцией, будет выглядеть, по меньшей мере, нелепо.
Но судьба продолжала вести молодую, настойчивую вокалистку вперед и вверх. В Америке она заключает свой первый контракт на выступления, не где-нибудь, а в самой колыбели оперного пения и вообще искусства – в Италии.

Картина четвертая

Август 1947 года, грандиозный оперный фестиваль, самая большая в мире оперная сцена под открытым небом – «Арена ди Верона». Здесь выступали все самые знаменитые певцы и дирижеры ХХ века. Никому не известная 24-летняя певица, сократившая свои длинные, труднопроизносимые имя и фамилию до Мария Каллас, исполняет главную партию в опере Понкьелли «Джоконда». Наутро, как говорится, она проснулась знаменитой. Это было начало ее восхождения на оперный Олимп. Этот успех вместе с Каллас разделил великолепный дирижер Туллио Серафин. Сама Каллас считала встречу с ним «истинным началом карьеры и самой большой удачей в жизни». Он опекал восходящую звезду в течение последующих двух лет и ввел ее в мир большой оперы.
Встреча и работа с Серафин были самой большой, но не единственной удачей. Вскоре Каллас пришлось срочно заменить внезапно заболевшую ведущую исполнительницу в «Пуританах» Беллини. Сложную колоратурную партию, пользуясь своей феноменальной музыкальной памятью, Мария выучила за пять дней. Оперный мир ахнул и оценил талант Каллас по высшей категории.

Картина пятая

Уютный дорогой итальянский ресторан. За столиком двое. Каллас и ее страстный поклонник, меломан, знаток оперного искусства, миллионер, владелец кирпичных заводов Джованни Батиста Менегини. Он смотрит на Марию глазами влюбленного, он боготворит ее и готов ради этой оперной дивы на все. А она очарована Италией, помимо этого ей необходима поддержка преданного и опытного человека. Порывистую, эмоциональную Каллас не смущает, что ее горячий поклонник и щедрый ухажер на 27 лет старше нее. Менее чем через год состоялась свадьба. Батиста Менегини становится не столько мужем, сколько помощником, менеджером, защитником восходящей звезды.
Идиллии медового месяца у новобрачных не было. У Марии подписан контракт на гастроли в Аргентине и Мексике. В обеих странах ей сопутствует успех, можно сказать даже триумф. Но за эту гастрольную славу ей тут же приходится расплатиться и довольно жестоко. У нее начинаются приступы неврастении. Каллас ощущает себя одинокой и больной. Пишет мужу, что чувствует как сходит с ума «в этой Мексике». И чтобы восстановить психологический баланс – по-прежнему много ест и тучнеет….
Но угнетенное состояние, ипохондрия, одиночество не смогли изменить ее творческой натуры. Она по-прежнему добивается совершенства на каждой репетиции спектакле, выступлении. Всё по максимуму, всегда с полной отдачей и никак по-другому. Отсюда ее вечная борьба с директорами оперных театров, где она выступает, споры на повышенных тонах с дирижерами во время репетиций, ссоры и скандалы с партнерами. Она быстро приобретает репутацию неуживчивой, вздорной, скандальной примы. Да, ее темперамент и ее поступки часто выходили за рамки допустимого. Но в искусстве это шло от неустанного стремления к совершенству. В границах сцены она была сверхтребовательна к другим, но, прежде всего, совершенно беспощадна к себе.

Действие третье
Картина шестая

1950 год. Сцена самого знаменитого оперного театра мира – миланского «Ла Скала». «Аида» Дж. Верди, в главной партии – Мария Каллас. Ее дебют еще раз подтвердил то, что уже было известно и знатокам, и публике. Каллас – выдающаяся молодая певица, ее голос - бриллиант чистой воды и великолепной огранки. После дебюта принята в штат «Ла Скала». Она добилась того, к чему стремилась с детства – стать звездой мирового оперного театра.
Сразу после успеха в «Ла Скала» Каллас выступает и в другом легендарном оперном театре – лондонском «Ковент- Гардене». Исполняет свою любимую беллиниевскую Норму. И снова восторг публики, хвалебные отзывы прессы. Единственное препятствие в этом победном шествии – собственный вес. И первый, кто всегда безжалостно критиковал непомерные габариты Каллас – она сама. Когда директор «Метрополитен» предложил ей исполнить главную партию в «Кармен», Каллас отрезала: «Бизе писал свою прекрасную музыку не для гиппопотамов». Ее вес неуклонно приближался к 100 килограммам. Назревала катастрофа. Но тут какой-то английский критик печатно сравнил, ноги знаменитой Каллас с конечностями слона. Она впала в ярость. Да, сама она могла сравнивать себя даже с бегемотом, но позволить это какому-то журналисту… Ее ярость всегда была действенной, она не растрачивала сильные эмоции в никуда. На целый год Каллас садится на жестокую диету. Только овощи и немного мяса. Никаких кулинарных изысков, никого гурманства. Рестораны исключены.
Результат невероятный – прима «Ла Скала» похудела почти на 40 килограмм и приблизилась к идеальным пропорциям: рост 171см. вес 64 килограмма. Это было дивное преображение. Гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя не с помощью чуда, а исключительно за счет собственной артистической воли.
На сцену вышла другая Каллас. Прежними остались только талант и голос. Голос из какого-то другого века, драматическое сопрано с диапазоном от низкого меццо до колоратуры.

Картина седьмая

В 50-е годы на публику обрушился оперный водопад, настоящий ураган под именем Каллас. Эта картина нашего спектакля должна состоять из мозаики множества оперных постановок с участием несравненной Каллас: «Лючия де Ламмермур» Доницетти, «Норма» Беллини, «Медея» Керубини, «Тубадур» и «Макбет» Верди… И каждый из этих спектаклей превращался в ее триумф. В течение короткого времени она пела в «Аиде» и «Норме», а через неделю, например, несовместимые Брунгильду в «Валькирии» Вагнера и партию Эльвиры в «Пуританах» Беллини. Каллас обладала феноменальным диапазоном – « четыре голоса в одном горле».
Она вытащила из небытия старые, забытые оперы типа «Весталки» Спонтини и они вновь заблистали, благодаря ее исполнению. «У меня нет соперниц – горделиво объявляла королева оперы ХХ века Мария Каллас, - когда другие певицы будут петь так, как я пою, играть на сцене, как я играю и исполнять весь мой репертуар, тогда они станут моими соперницами».
Звезда Калласс взошла на оперной сцене удивительно вовремя. Именно тогда, когда в музыкальный театр пришли выдающиеся дирижеры, такие как фон Караян и Бернстайн, и крупнейшие режиссеры ХХ века, такие как Висконти и Дзефирелли. Все они, полные восхищения, самозабвенно работали с Каллас, превращая каждый ее спектакль в событие. «Я поставил «Травиату» только для нее одной, не для себя, - объяснял Висконти. - Я делал это ради служения искусству Каллас, ибо такому художнику, как она, надо служить».
Вот описание одной из сцен «Травиаты» Висконти с Каллас-Виолеттой. «После отъезда гостей сцена выглядела как кладбище: огромные букеты увядших цветов, веера валялись на полу, стулья перевернуты. Входила Анина и гасила все свечи и люстры. В это время Калласс в накинутой на плечи шали присаживалась к камину. Освещенная только его пламенем, она снимала с себя украшения, вытаскивала шпильки из волос и пела « Ah, forsi e lui». И даже мужчины в зале плакали…


Действие четвертое
Картина восьмая

1957 год. Роскошная яхта знаменитого греческого миллиардера Аристотеля Онасиса. На борт поднимается мировая элита: Уинстон Черчилль, Гари Купер, герцогиня Кентская… Вместе с прочими именитыми гостями – Мария Каллас с мужем. Вся эта великолепная кампания отправилась в морское путешествие. Как только оно началось, хозяин яхты, неотразимый ловелас, начал ухаживать за своей соотечественницей. А она, как загипнотизированная, вдруг перестала видеть весь остальной мир. Каллас смотрела только на Онасиса. Несколько раз на глазах гостей и мужа они подолгу уединялись в каютах. Прямо на яхте начался бурный роман. Это была главная сенсация года, первополосная тема всей мировой прессы.
Мария влюбилась всерьез и, похоже, так сильно впервые в жизни. Всю жизнь она пела о любви, по сути, не зная, что это такое. Огонь любви поглотил ее целиком в 36 лет. Так же, как раньше поглощал огонь творчества. Она получила от своего избранника заверения, что он тотчас разведется, и они соединят свои судьбы. Каллас страстно захотела родить ребенка. Ей было обещано и это. Она сама, как только сошла на берег после морского путешествия, начала бракоразводный процесс.
Лучи прожекторов оперной сцены, в свете которых она блистала почти десять лет, погасли. Певческая карьера стала ей почти безразлична. Но бракоразводный процесс двигался медленно. Говорили, что муж специально его затягивал. Нечто похожее происходило и на стороне Онасиса. Он был женат на наследнице крупнейшей судостроительной компании Тине Ливанос. Тут были замешаны огромные деньги, а такие процессы длятся годами.
Мария сократила свои выступления до минимума. Но это не спасло – начались проблемы с голосом. В декабре 1961 года случилась катастрофа. На сцене «Ла Скала» Каллас исполняла свою коронную и, может быть, самую близкую ей по психологическому состоянию партию – Медею. Весь первый акт она искала в зале глазами своего Ари. Он обещал придти на спектакль, но не пришел. Во втором акте у нее пропал голос….

Картина девятая

Парижская квартира Марии Каллас, где она уединилась на последнем этапе своей жизни, не принимая никого и не выходя из дома. Ее немые собеседники и друзья два пуделя, которых она завела, чтобы не чувствовать абсолютное одиночество. Что делала она в своем затворничестве? День за днем слушала свои замечательные записи, разглядывала фотографии того рокового путешествия на яхте? Или просто, уставясь в одну точку вспоминала и вспоминала….
…После той роковой «Медеи», когда у нее пропал голос, последовало примирение с Онасисом. Он снова обещал жениться. Препятствий больше не было. Уже два года как миллиардер был в разводе. Но обещание он не сдержал. Еще через несколько лет она, наконец, забеременела. Ей было 43 года. Услышав сообщение о беременности, Онасис сказал: «Сделай аборт. У меня уже есть двое детей. Больше не надо». И она сделала то, что он хотел. Ведь, главное, как ей казалось, сохранить любовь, сохранить отношения с Ари. Здесь место для самой трагической арии нашего спектакля. Вот ее текст, это письмо Марии Калласс Аристотелю Онасису: «Ты не верил, что я смогу умереть от любви. Знай же, я умерла. Мир оглох. Я больше не могу петь. Нет, ты будешь это читать. Я тебя заставлю. Ты повсюду будешь слышать мой пропавший голос – он будет преследовать тебя даже во сне, он окружит тебя, лишит рассудка и ты сдашься, потому что он умеет брать любые крепости. Он отомстит за меня, за мой прилюдный позор, за мое теперешнее одиночество без ребенка, которого так поздно дал Бог и которого ты – Ари, ты! – заставил меня убить».

Картина десятая

Полгода она приходила в себя. И снова встречалась с ним. И опять он обещал жениться и даже говорил, что собирается купить ей остров Скорпиос. Остров он действительно купил. Но не для Марии Каллас, а для Жаклин Кеннеди…
В 1968 году было объявлено о помолвке Аристотеля Онасиса и вдовы президента Кеннеди Жаклин. И тогда она прокляла его. Проклятие подействовало. Вскоре погиб в автокатастрофе сын Онасиса, а потом умерла его дочь. Но, несмотря на проклятие, Каллас продолжала с ним встречаться, а. главное, любить. А он вновь обещал жениться. Она верила и не верила. Пыталась покончить с собой, но ее спасли. Связь с Онасисом длилась 18 лет. Эти годы она считала самыми ужасными и прекрасными в своей жизни.
Он умер в 1975 году. В этот момент для нее все кончилось. Тогда она и заперлась в своей парижской квартире. Совсем одна, если не считать пуделей. Она тихо угасала, пережив возлюбленного всего на два года. Мария Каллас умерла в 1977 году на 54 году жизни.. Официальная причина смерти сердечный приступ. Но шли упорные разговоры о самоубийстве. За гробом несли венок с надписью «От Аристотеля». Эта воля Онасиса была прописана в его завещании.
Каллас завещания не оставила. Наследство – 12 миллионов долларов – досталось ненавидимой матери и оставленному мужу. Обоим было в то время уже за 80 лет. Батиста Менегини потом скупал вещи божественной Каллас на аукционах по всему миру.
Ее прах был развеян над Эгейским морем.
Она пережила великую славу и великую трагедию любви…

Александр Урес