Как считают биографы Вольтера, великого историка, романиста, поэта и философа, которому еще при жизни повезло иметь широчайшую известность и заслужить преклонение не только простых людей, но и самого Людовика Пятнадцатого, могло бы не быть, если бы не судьба, однажды поставившая на его пути одну из самых незаурядных женщин того времени – «божественную Эмилию», оригинальную и блистательную маркизу дю Шатле.

Во Франции Эмилия дю Шатле известна как писательница, однако помимо литературы она занималась  физикой, математикой, философией… Эмилия переводила работы Ньютона, любила решать геометрически задачки и слыла необычной женщиной. Конечно, ее оригинальность вкупе с острым умом привлекала мужчин, а тогдашние свободные нравы позволяли выбирать любого из поклонников. Через постель дю Шатле прошли такие влиятельные личности, как герцог Ришелье и маркиз де Гебриан. Кроме того, у маркизы имелся вполне законный супруг, который, впрочем, глядел на «шалости» жены совершенно равнодушно – но раз или два в месяц наведывался ради приличий в ее спальню.

«Божественная Эмилия» вовсе не была красавицей. Возможно, она была чуть грубовата, предпочитала мужские занятия (она прекрасно ездила верхом и отлично играла в карты), но пылкий ум, отличное чувство юмора и шарм заставляли забыть о недостатках ее внешности. Кроме того, она прекрасно пела – и ее поистине завораживающее сопрано было украшением всех светских вечеров. Вольтер называл ее пастушкой – но всегда добавлял: «в кринолине и бриллиантах».

В 1733 году Вольтер вынужденно находился в бегах. Его свободолюбивые высказывания были сочтены оскорбительными для короны, на горизонте замаячила Бастилия, и он счел за лучшее удалиться подальше от столицы. Бегство привело его в Руан, где он жил как отшельник, опасаясь мести со стороны короля. Там и произошла первая встреча Вольтера и Эмилии, которая была крайне необычна. Наверное, никакая другая женщина не сделала бы того, что сделала маркиза дю Шатле – и потому никакая другая женщина не имела шансов на такую пылкую влюбленность Вольтера. Эмилия появилась в жизни писателя в тот момент, когда ему угрожала серьезная опасность. Окруженный несколькими грабителями, Вольтер уже прощался не только с кошельком, но и с жизнью, как прямо в толпу разбойников ворвался всадник на лошади. Разбойники разбежались, а Вольтер увидел, что «всадник» оказался красиво разодетой «всадницей». Она представилась ему как «маркиза дю Шатле» и предложила проехать в ее замок, заявив, что «именно его-то она и искала».

С этого момента Вольтер поселился в замке Эмилии. Уже через несколько месяцев он написал, что  Эмилия значит для него больше чем брат, отец или сын,  а его единственным желанием является желание прожить жизнь в «горах Сирея». В это время ему было 39 лет, а маркизе - на 12 лет меньше.

Очарованный и вдохновленный новой любовью, Вольтер много и жадно писал. Эмилия не только помогала ему в творчестве – она взяла на себя издание его работ, большая часть из которых была запрещена.

Однако все когда-то заканчивается… через пятнадцать лет закончилась и любовь Эмилии. В то время любовники жили при дворе польского монарха Станислава Лещинского, и 42-летняя маркиза увлеклась молодым офицером. Сен-Ламберу было всего тридцать лет. Он был статен, красив, и не блистал особым умом. Несмотря на это, Эмилия дю Шатле влюбилась настолько сильно, что привела Сен-Ламбера в общий с Вольтером дом, где он и застал любовников в весьма недвусмысленном положении.

Оскорбленный писатель начал собирать вещи, но его остановила сама Эмилия. Что говорила Эмилия Вольтеру – уже неизвестно, однако ходили слухи, что она заявила: «стоит ли так расстраиваться из-за молодого человека, который решил помочь вам, раз уж вы не можете более соответствовать установленному нами режиму?»

На следующее утро Вольтер гулял по саду с Сен-Ламбером, давая ему наставления в том, как «правильно» любить маркизу. «Я  заменил Ришелье, а Сен-Ломбер – меня, - говорил писатель.  – И это вполне естественный ход событий». И пусть в его признаниях звучала нотка печали – он простил свою Эмилию.

Маркиза по-прежнему была его музой,  а когда она забеременела от Сен-Ламбера, ей и Вольтеру ничего не стоило уговорить маркиза дю Шатле, что этот ребенок принадлежит ему. Маркизу требовался наследник, и он радостно ждал его появления на свет. Однако судьба часто вносит свои коррективы. Беременность и роды в столь позднем возрасте (Эмилии дю Шатле было 43 года) подкосили здоровье маркизы. Она родила мужу наследника и умерла, а ее смерть чуть не свела Вольтера с ума. Он чувствовал себя совершенно одиноким и винил себя в смерти любимой женщины. Замок Сирей стал для него местом почитания памяти Эмилии, и целый год писатель не покидал его.

Через год Вольтер оставил Францию с твердым желанием никогда туда не возвращаться. Однако при дворе прусского короля Фридриха Великого Вольтеру прижиться так и не удалось: свободомыслие было там еще в меньшем почете, чем при дворе Людовика Пятнадцатого, так что Вольтер был вынужден перебраться в Женеву. Правда, он все же вернулся в Париж. Вернулся через двадцать лет, в 1778 году – но только для того, чтобы 30 мая умереть там же, где умерла его возлюбленная Эмилия.