Между тем время шло, а долгожданный наследник так и не появлялся. Вторая и третья беременность королевы закончились выкидышами, Анна нервничала, постоянно ссорилась с Генрихом, который как огня боялся её острого язычка. Вдобавок Анна стала замечать его ухаживания за придворными дамами и фрейлинами - и своды дворца оглашали безобразные сцены ревности - королева, чувствующая, что любовь Генриха к ней тает на глазах, бесновалась в буквальном смысле слова, бросаясь и на Генриха, и на предполагаемых соперниц с когтями и кулаками. Это явно не улучшало её семейных отношений - Генрих не оставался в долгу. и на её упреки отвечал еще большими упреками. Разве она не обещала родить ему сына? Какого чёрта семь лет он ждал её благосклонности, если она не может дать ему того, на что способна любая нищая крестьянка? Он всю страну поставил на уши, развелся с благочестивой, заботливой и любящей женой, прогнал от себя любимую дочь - а она ещё смеет предъявлять ему претензии! Но Анна не успокаивалась,и к началу 1536 года отношения королевской четы осложнились настолько, что в словах Генриха начали появляться пока еще невнятные угрозы оставить Анну и жениться на более кроткой, более покорной и менее проблемной в плане деторождения женщине. Намекнул он и на кандидатуру новой королевы - это была фрейлина сначала Екатерины, а потом и самой Анны - миловидная спокойная Джейн Сеймур. Во дворце произошла очередная безобразная сцена - Анна, застав Джейн на коленях у Генриха, набросилась на неё с ругательствами и, надавав пощёчин, велела убираться вон из дворца. Генрих был разозлён основательно, но, услышав о новой беременности королевы, временно смирился с отсутствием Джейн. Успокоившись насчет своего будущего, Анна расцвела, как никогда ранее, и конец 1535-начало1536 года были ознаменованы праздниками, балами и разного рода развлечениями, на которых весёлую и очаровательную королеву окружали восхищённые молодые люди - близкий друг короля Генри Норрис, музыкант Марк Смитон,любимый брат Анны лорд Рочфорд и другие.
Потерявшая всякую бдительность, Анна Болейн позволяла себе в компании светских щеголей злые шутки по поводу манер короля, его полноты, его ярких, на её взгляд, безвкусных одежд и как-то в разговоре с братом открыто раскритиковала интимные способности своего царственного супруга. Она ни минуты не сомневалась, что на этот раз у неё родится принц - наследник престола - и пусть тогда Генрих делает что хочет с этой простушкой Джейн Сеймур - она, Анна, будет надёжно защищена от развода и изгнания как мать королевского наследника.

В это время пришло известие о смерти Екатерины Арагонской , и Анна совсем воспряла духом. Король и королева, в роскошных одеждах, устроили по этому поводу пышный придворный праздник. Казалось бы, Анне действительно ничего уже не угрожает, но...
В 20-х числах января 1536 года Генрих Восьмой отправился на охоту. Обычно Генрих оставался с Анной, если она не могла сопровождать его, но в этот раз он не отказался от любимого развлечения. Во время поездки король остановился в доме родителей Джейн Сеймур. А 24 января в апартаменты Анны ворвался Генри Норрис с ужасной вестью — Генрих упал с лошади и уже несколько часов находится без сознания. Болейн закричала, уверенная, что Генрих мертв. Король с трудом, но поправился, а его жена снова преждевременно разрешилась от бремени — на этот раз мёртвым мальчиком. Гнев Генриха был тем более страшен, что случившееся вновь вернуло его мысли к унизительным подозрениям о собственной мужской несостоятельности. У женщин, имевших дело с Тюдорами, часто возникали проблемы с деторождением — выкидыши, сложности забеременеть и редкое появление на свет мальчиков. Эти проблемы имели явно генетическое происхождение, но откуда было знать об этом всесильному Генриху VIII? Поэтому он предпочел вернуться к испытанной уже модели — раз Бог не желает наградить его наследными принцами и в этом браке, значит, нужно признать его недействительным и сменить женщину, не выполнившую своего предназначения. Такова воля короля. При этом Анна, со своим вздорным и капризным характером,умудрилась поссориться и со своим главным покровителем и защитником - Томасом Кромвелем - и тот тоже всё более и более стал склоняться к мысли, что скромная, спокойная и женственная Джейн Сеймур подойдёт Генриху гораздо больше, чем эта черномазая гордячка с острым как бритва язычком. И Кромвель, опытным нюхом царедворца учуяв желания своего суверена, начал искать, как бы сказали сейчас, компромат на непокорную королеву.
И "компромат", конечно же, не замедлил появиться - и в огромных масштабах. Своим вспыльчивым нравом, капризами и острым языком королева Анна наделала себе в своём окружении огромное количество врагов. Все сплетни и слухи о королеве были собраны в одну кучу и представлены на суд Генриха - от слов Анны о его весьма скромных мужских способностях до якобы имеющейся кровосмесительной связи между ней и её братом Джорджем, лордом Рочфордом. Эти слухи усиленно подогревала ненавидящая Анну полусумасшедшая от ревности жена Джорджа - леди Джейн Рочфорд. Анне приписали интимную связь со всеми молодыми людьми её окружения, и прежде всего с Генри Норрисом и Марком Смитоном, а также король обвинил её в том, что она приворожила к себе его колдовством, и напомнил библейскую строку:"Ведьму нельзя оставлять в живых"
29 апреля Анна громко и яростно ссорилась с Генрихом Норрисом. В тот же день весь двор и король были в курсе подозрительного скандала. А неосторожно брошенная Анной фраза «Не рассчитывай, что можешь занять место короля в случае его смерти» стала ключевой в ее обвинительном процессе. В этот же печальный для Анны (и столь удачный для Кромвеля) день Марк Смитон, молодой музыкант «низкого» происхождения, экспансивный по натуре, позволил себе слишком вольно вести себя в ее покоях. Анна любила музыку и позвала Марка, чтобы немного успокоиться после ссоры с Норрисом. Кромвель немедленно велел взять музыканта под стражу, его привезли в дом королевского секретаря, и на 24-м часу пыток он признался в адюльтере с королевой, после чего был препровожден в Тауэр.
Следует отметить что Смитон был единственным из обвиняемых, кто признался в интимной связи с Анной - он не выдержал пыток и признался допрашивающему его с помощью двух крепких молодцов Кромвелю в том, что неоднократно "плотски познал" королеву и получал от неё за это деньги и драгоценные подарки.
На следующий день 1 мая прямо во время рыцарского турнира король проявил себя как никогда: он лично велел Генриху Норрису и Джорджу Болейну признаться в связи с его женой. Несмотря на заверения в невиновности, они были отправлены в Тауэр вслед за Смитоном. Болейну предъявили обвинения в инцесте. В это же время обвинения в измене королю были предъявлены им самим Анне.

Генрих, известный способностью испытывать жалость к самому себе — одна из самых отталкивающих черт его личности, — заявил, что Анна изменила ему более чем с сотней мужчин, и даже попытался немедленно сочинить трагедию, посвященную своему горю. Французский посол, с удивлением наблюдая весь этот балаган, писал своему королю:"Невозможно и представить себе, чтобы какой-либо из мужчин так упивался бы мыслью, что он рогоносец"
После этого король отправился за утешением в дом Сеймуров. Там, рыдая, он жаловался на королеву, поддакивая хозяевам, уже давно пытавшимся с подачи Кромвеля скормить ему версию, что она отравила Катерину Арагонскую и только случайность помешала ей отправить на тот свет его самого и принцессу Марию.

Суд над королевой был, конечно, не более, чем фарсом. Анна держалась с большим достоинством, заранее зная, что приговор предрешён. Она отметала с ходу все обвинения, прекрасно при этом понимая. что смерти не избежать.

Она еще не знала, что её любимый брат Джордж, Норрис, Смитон и ещё двое друзей уже приговорены к позорной казни. Ей же самой, как околдовавшей короля "ведьме", грозило сожжение на костре, но в последние минуты она узнала от сочувствующего ей архиепископа Кранмера, что сожжение заменено отсечением головы, и из Франции для этого специально приглашён палач - настоящий виртуоз своего дела. Анна была арестована во время ужина с фрейлинами и препровождена в Тауэр.

В середине мая были казнены (четвертованы) лорд Рочфорд и его друзья. Марк Смитон, как простолюдин, был повешен. На 19-е число была назначена казнь Анны. Она простилась с близкими и с малышкой Елизаветой, поручив ребенка своему капеллану Мэтью Паркеру

Анна знала, что брак её и Генриха был признан судом недействительным, следовательно, Елизавету ждало то же, что ранее постигло Мэри, - девочку признали незаконнорожденной и лишили всех прав и привилегий, связанных с прежним высоким положением. И Анна обратилась к Мэри - своему злейшему, казалось бы, врагу, - с просьбой быть покровительницей её дочери. Как ни странно, Мэри очень любила малышку и действительно сделала для неё всё, что смогла - так как Генрих тотчас же полностью отвернулся от Елизаветы и практически перестал давать деньги на её содержание.
 

Наступило 19 июня - утро казни. Ни на один бал не одевалась Анна Болейн так тщательно, как
сейчас. Платье из роскошного черного дамаста (она была из тех редких женщин, кому чёрное очень к лицу)подчеркивало яркий румянец на щеках и неестественный блеск выразительных глаз - королева нервничала. Она исповедовалась и получила последние напутствия церкви - как ни странно, католической. Её, фанатичную, казалось бы, сторонницу новой протестантской веры, перед неминуемой смертью вдруг потянуло к чему-то с детства привычному - как испуганного ребёнка к материнским рукам. Возле неё, плача, суетились её кузины - они ещё надеялись, что в последний момент Генрих отменит своё решение.

Анна же знала, что этого не будет. Она никогда не обольщалась по поводу характера короля - мстительного, мелочного, капризного самодура; она никогда не искала ни его любви, ни его общества; сейчас, когда её брат и друзья превратились в кровавые обрубки, Генрих был ей просто ненавистен.

...Утро 19 мая 1536 года было прекрасным. Собравшийся к месту казни народ молчал - ни обидных выкриков, ни ропота - перед глазами людей была не "мерзкая шлюха, совратившая короля с истинного пути", а воплощение сияющей Молодости перед лицом Смерти. После суховатой, ничего не значащей последней речи королевы палач завязал ей глаза, но в последний момент Анна рывком сняла повязку, чтобы ещё раз увидеть ясное весеннее небо, солнце, лица людей...Через мгновение всё было закончено.

Дамы накрыли тело королевы простой грубой простыней и отнесли в часовню Святого Петра, обойдя на пути свежие могилы казненных несколькими днями раньше ее «любовников». Потом ее раздели и положили в маленький, небрежно сколоченный гроб, едва поместив там отрубленную голову.

Генрих, получивший известие о свершившейся казни, тут же велел привезти к нему Джейн Сеймур.

Спустя 11 дней, 30 мая 1536 года, они поженились. Джейн Сеймур умерла, родив королю сына, ради которого он столько раз вступал в сделку с дьяволом.Так закончился один из самых ярких и необычных любовных романов в мировой истории.

После него осталась маленькая рыжеволосая девочка Елизавета, позднее ставшая одной из величайших правительниц и приведшая Английское королевство к миру и процветанию...

...и прелестная песня "ЗЕЛЁНЫЕ РУКАВА"

   "...Увы, любовь, мне жизнь губя,
     Ты рвешь со мною без стыда.
     Я столько лет любил тебя
     И счастлив с тобой был всегда.

     Припев:
     Greensleeves мне свет зажгла,
     Greensleeves радость принесла,
     Greensleeves в сердце расцвела,
     А кто вместо леди Greensleeves?

     Тебе я преданно служил
     И потакать готов был вновь.
     Я жизнь и душу положил
     За милость твою и любовь.
     Припев
     Не счесть подаренных платков,
     Где так узор изящно лег.
     Я дал тебе и стол и кров,
     И мой не скудел кошелек.
     Припев
     Greensleeves, навек прости.
     Бога за тебя молю.
     Но если вновь решишь прийти,
     Знай, что тебя я люблю."

Припев:

     Greensleeves мне свет зажгла,
     Greensleeves радость принесла,
     Greensleeves в сердце расцвела,
     А кто вместо леди Greensleeves?