Cказание о Ксении Петербуржской (часть 2).
 

http://www.liveinternet.ru/users/3561375/post311807634/ - часть 1.

III

Еще светило солнце
Сквозь желтую листву,
Мальчишки, как и летом,
Удили плотву.

Но свежестью дышали
Вечерние часы,
И ёжились листочки
От утренней росы.

Такой была та осень,
И золотился мир,
Когда надела Ксения
Полковничий мундир.

Родным всем объявила,
Что Ксюши больше нет,
А жив вот Андрей Федорыч, -
Таков его завет.

И так пошла за гробом,
Сказав еще притом,
Ему теперь без Ксении
Не нужен даже дом.

Родные все решили:
От горя ум погас;
И верили: слезами
Беда уйдет из глаз.

Но время проходило,
И шли за днями дни …
Родные удивлялись,
И не одни они!

Соседки вслед судачили:
"Дитё бы родила,
Тогда и не блажила бы,
Как люди бы жила…"

Мундир не собиралась
Ксения снимать,
А начала все вещи
Бедным раздавать.

Пришли родные в ужас –
Добро надо спасать!
Когда вернется разум,
Сама начнет страдать.

К начальству обратились,
Просили, чтоб запрет
На дом хоть наложили,
Ума уж если нет!

Но, пообщавшись с Ксенией,
Начальник понял сам:
Не потеряла разум
Умнейшая из дам.

* * *

Пришла к Прасковье Ксения,
Подруге с давних пор,
Усадьбы их с Антоновой
Лишь разделял забор.

- "Я на тебя, Прасковья,
Свой отписала дом,
А ты приют для бедных
Построишь там потом".
- "А жить где будешь, Ксюша?
Ведь должен быть порог?!"
- "Мне крышей будет небо,
А домом будет Бог!

Андрея стану плотью,
Как сам он попросил.


Начну я жить по-божески
Насколько хватит сил.

Пока я молодая,
И мне лишь двадцать шесть,
Молиться вечно буду,
Спасу Андрея честь!"

И, поклонившись в пояс,
Она открыла дверь.
- "Ах, Ксюшенька, родная,
Куда же ты теперь?"

- "Пока сама не знаю,
Меня Господь ведет.
Пойду и помолюсь я,
Во мне Андрей живет".

Ушла, не оглянулась!..
Прасковья из окна
Смотрела вслед и плакала:
- "Ну кто теперь она?"

А Ксеня шла, и ветер
Ей полы раздувал,
До косточек пронизывал,
До сердца доставал.

С тех пор ее не видели
Почти что целый год.
И где бродила Ксения,
Не знал про то народ.

Когда же появилась,
В ней было не узнать
Красивой, прежней Ксении …
Сказать, не описать.

Мундир весь истрепался,
Лохмотьями висел.
- "Устал ты, Андрей Фёдорыч!
Немножко бы присел." –

Позвал ее сидящий
На лавке старичок.
Она к нему подсела,
Разжала кулачок:

- "Возьми монетку, дедушка,
Внучку на леденец".
- "Про внука знаешь, Ксеньюшка?"
- "Всё знаю я, отец!"

Так нищенкой ходила
По Питерской земле,
Ей деньги подавали,
Но не брала себе.

Тотчас же раздавала
Убогим у церквей,
А те, кто ее знали,
Сочувствовали ей.

Потом опять исчезла,
Неведомо куда …
Быть может, уходила
В другие города?

Об этом скажем позже,
Ну, а пока что в путь.
К Ивану Ушакову
Надо заглянуть.

IV

А в доме Ушакова
Легла как будто тень.
Не говорили громко,
И сумрак целый день.

Иван, весь потрясённый,
Не мог спокойно жить …
Друзья все убеждали,
Что некого винить.

Но он твердил упрямо,
Качая головой,
Что не было б пирушки,
И был Андрей живой.

- "Ведь мы же офицеры!..
Грешили, кто как мог,
И пили все без меры,
Нам всем это урок!

Так дальше жить не стану,
В монахи я уйду,
Молитвами очищусь,
Тогда и цель найду!"

И как сказал, так сделал,
Как ни просил отец.
Постригся, стал Феодор –
Своей судьбы творец.

Ушел на берег Мокши
Обитель возрождать,
Грехи людей отмаливать
И душу очищать.

Он здесь в лесах мордовских
Провел пятнадцать лет.
И монастырь увядший
При нем увидел свет.

Обитель женскую построил,
И в этот монастырь
Через года пришла и Ксенья,
Чтоб в тишине читать псалтырь.

Благословенье на юродство
Отец Феодор дал ей сам.
Потом она вернулась в Питер
Через болота, по лесам …

И стала ангелом защиты
Для горожан и для гостей.
Какой-то странный, непонятный,
Великий дух таился в ней.

Целительная сила
Была дана рукам,
И будущее ведомо,
Что недоступно нам.

V

Давно истлел мундир Андрея,
Но, помня его цвет,
Теперь надела Ксения
Красненький жакет.

Зеленой была юбка
И старенький платок,
А на ногах на бóсых
Башмак или сапог.

Такой бродила Ксения
По городу весь день,
Но уходила в поле,
Лишь ночи ляжет тень.

И там она молилась
Часы все напролет,
Порой не замечая,
Что утро настает.

Любовь она к Андрею
Перенесла на нас.
О чем молилась Ксения
В полночный этот час?

Стояла на коленях
И летом и зимой,
Но это не постигнет
Разум наш земной.
Такому испытанию
Подвергнуть свою плоть…!
Какую ж силу веры
Тогда ей дал Господь?!

Чтобы не слышать холод,


Ни ветер, что с Невы,
Всегда полуодета …
Вот так смогли бы вы?

И этими молитвами
И верностью такой,
Как будто доказала
Она себе самой, -

Что так, утратив разум
На уровне земном, -
Возможность получила
За все платить добром.

И чудный дар целительный
Открылся как-то в ней,
И силой удивительной
Спасать могла детей.

Стремились дамы знатные,
Чтоб Ксении рука
Ребенка их коснулась,
Погладила слегка.

Залогом это было
Того, что целый год
Дитя их малолетнее
Болезнь уж не возьмет.

Добрых поощряла,
Спасала от нужды,
И деньги появлялись
У тех, кому нужны.

Наказывала жадных
Чередой потерь,
Пока не открывали
Они просящим дверь.

И люди понемногу
Стали понимать,
Что быть добрее надо,
Чтоб больше получать.

Поэтому и рынок
Стали Сытным звать,
Что нравственность торговцев
Ей удалось поднять.

Где побывала Ксения,
Чей посетила дом,
Навеки водворялись
И мир, и счастье в нем.

К знакомым заходила,
Чтоб в чем-нибудь помочь,
Загадкой говорила
И уходила прочь.

Судьбу могла устроить,
Коль девушка мила,
И добротою нрава
На сердце ей легла.

Такой была история
Аленки на Охте.
Войдя, сказала Ксения:
"Что жаришь на плите?

Беги скорей на кладбище,
Там будущий твой муж
Жену свою хоронит!
Да, торопитесь, уж!"

И быстро на извозчике
Добрались дочь и мать,
Зная лишь, что Ксения
Добра могла желать.

Там они увидели,
Что доктор молодой,
Совсем убитый горем
Шел с кладбища домой.

Народ уж разошелся,
А молодой вдовец
Внезапно чувств лишился,
Измучившись вконец.

И с матерью Алена
На помощь подошла,
Как предсказала Ксения,
Судьбу свою нашла.

Знакомство состоялось,
И ровно через год
Аленушку сосватал
Хороший доктор тот.

С ним прожила счастливо
Алена много лет;
За Ксению молилась
И в ночь, и на рассвет.

* * *

Хоть время невесомо,
Как камень иль гранит,
Но предсказанья Ксенины
В памяти хранит.

Как бегала по улицам,
Блины велела печь.
И блажью непонятною
Казалась Ксеньи речь.
Наутро все узнали
Загадки этой суть:
Скончалась государыня! –
Блины, - чтоб помянуть.

Страданий выпало немало,
И лабиринт грядущих дней
Не сразу стал
Подвластен ей.

Историй много разных
И случаев подстать …
Ну, например, вот этот
Стоит рассказать.

Слезами заливалась
Ксеньюшка три дня …
- "Может, кто обидел,
Голубушка, тебя? –

Люди вопрошали,
Пытаясь все узнать,
Но Ксенья отвечала:
- "Спасать надо, спасать!

Моря там крови льются,
Его уж не спасти,
Не спрятаться, не скрыться,
От крови не уйти!"

А через три недели
И город весь трясло,
Как про царевича узнали,
И что произошло.

В застенках Шлиссельбурга
Его казнил палач.
Так вот о ком был, Ксеньюшка,
Твой безутешный плач…

* * *

И всех она жалела,
Любила она всех,
Но только лишь чуралась
Всегда мирских утех.

И доброты душевной
Так много на счету,
Что уж не замечали
Одежды нищету.

И в свою лавку Ксению
Старались все зазвать,
Знали: после этого
Торговле – процветать.

А коль возьмет орешек
Иль пряничек какой,
То непременно в лавку,
Народ пойдет толпой.