Слушаем аудиокнигу Татьяны Гармаш-Роффе"Голая королева"

Суббота, 26 Ноября 2016 г. 23:35 + в цитатник

Гармаш-Роффе Татьяна "Голая королева"

У известного издателя Александра Мурашова исчезает жена. Все говорит о том, что Алина сама ушла от мужа… Но на самом деле она в плену у бывших друзей, решивших поживиться за счет ее богатого супруга! Одержимые наживой дилетанты очень опасны – готовы на все ради денег. Только у одного из них, Филиппа, бывшего любовника жертвы похищения, другая цель – заставить Алину целиком и полностью принадлежать ему… Этот роман с двойным дном – с двойной концовкой, необычной и непривычной для читателя. «Голая королева» имела успех за рубежом. Во Франции в 2000 году популярнейшее издательство "Робер Лаффон» выпустило книгу-римейк этого романа с другим названием, который стал самым продаваемым бестселлером – роман был издан в 30 странах мира. Права на его экранизацию купил Стивен Спилберг. В 2005 году состоялась мировая премьера фильма «Между небом и землей»...

ВНИМАНИЕ!
В озвучке аудиокниги выпало две главы 18 и 19.Эти две главы вы можете прочитать чуть ниже, а можете просто пропустить....

Глава 18
– Ты опять врешь! – кричала разъяренная Марго. – Ты пытаешься нас всех надуть! У тебя все время отговорки! Ты вечером была дома! Никуда ты не ушла, врешь, гнусная обманщица!

– Нет, Марго, это правда, – твердо произнесла Аля. Она чувствовала прилив решимости – так с ней бывало всегда, когда она чувствовала себя окончательно припертой к стенке.

– Почему ты мне сразу это не сказала?!

– А зачем было говорить? Это мои личные дела, а твой план и так никуда не годился…

Филипп посмотрел на Марго и хмыкнул. Марго бросила на него уничтожающий взгляд.

– Ты врешь, все врешь, мерзавка! Ты где была вчера вечером? Дома!

– Я как раз вчера это решила. И написала ему письмо. И это письмо осталось у меня в спальне на столике. Алекс его наверняка уже нашел.

Марго остолбенело смотрела на нее, пытаясь понять, правда ли это.

– И что ты там написала, кретинка?!

Аля усмехнулась на «кретинку», чувствуя, как она обретает власть над ситуацией, что Марго растерянна, положена на лопатки.

– Я написала, что не люблю его, что он не любит меня, и самое лучшее – это расстаться. Я ему написала, чтобы он меня не искал. Так что он меня даже не ищет. Он считает, что я от него ушла.

– Боже мой, дура, вот дура! – застонала Марго. – Вы где-нибудь видели такую дуру, как эта!
– Ну, как хочешь, Марго, – сухо ответила Аля. – Можешь обзывать меня сколько угодно, но ты сама видишь, что я не могу просить у него денег. Он их просто не даст. Не даст женщине, которая его бросила.

– И куда ты собиралась от него уходить? Куда?!

– Куда-нибудь. Я еще не решила. Но у меня есть профессия – я курсы секретарей закончила, два языка. Нашла бы что-нибудь…

– Нет, я не могу это слышать! Не могу! – взвыла Марго. – Ты недоразвитая, Аля! Ты всегда была такой. У тебя мозги двухлетнего ребенка!

– Ладно, пусть, – обиделась Аля. – Но вы сами видите, что ваш план неосуществим. Так что отвезите меня домой или просто в Москву, я сама до дома доберусь… Я вам теперь не нужна.

– Врет она, Марго, – вдруг высказался Филипп. – Не верь ей.

– Да она и врать-то не умеет… Дебилка, – задумчиво пробормотала Марго.

– Знаете что, мне надоело слушать ваши оскорбления. Я в своей комнате подожду, пока вы переварите информацию. – Аля встала и направилась к лестнице.

Филипп вдруг сделал большой прыжок и обхватил ее сзади, прижав ее руки к телу. Прежде чем Аля успела что-нибудь понять, он выковырнул ключ из ее кулачка и пихнул ее к лестнице:

– Теперь можешь идти.

Аля с независимым видом прошествовала наверх и прикрыла за собой дверцу.

– Нет, Марго, – продолжал, понизив голос, Филипп, – нет. Умеет. Ты забыла, как она от нас смылась? Ты забыла: у нас начинался концерт в семь, она сказала: «Голова раскалывается» – и ушла? А сама тихонечко вернулась в Москву, вещички собрала и на новую квартиру съехала? Она ведь заранее все продумала и квартиру заранее сняла! Умеет она врать, еще как умеет!

– А если не врет?

– Если не врет… Тогда… Не знаю.

– То-то. Эх, черт, все планы насмарку! Кто бы мог подумать, кто бы мог такое предположить? Вот идиотка, вот кретинка! Дегенератка паршивая!

Марго никак не могла поверить, что Аля, всегда такая податливая и уступчивая; Аля, которую Марго в минуты прилива нежности называла младшей сестренкой, – что эта Аля оказалась способна ей противостоять…
Для Марго жизнь представлялась без загадок: либо ты королева, либо ты свита. Она, Марго, всегда была королевой. И Аля, находясь рядом с ней, могла получить место только в свите. Аля и не спорила, она спокойно приняла свое место, как и положено. Она служила Марго, и это само собой разумелось: на то и свита при королеве. Но… со временем Марго поняла одну странную вещь: Аля служила ей потому, что ее любила, а не потому, что признала ее главной, как это всегда было с бессловесными девочками, всю жизнь теснившимися за спиной Марго…

Еще более странным было то, что любила Аля Марго потому, что считала ее хорошей. Это полностью ускользало от понимания Марго. Ведь в жизни важно, чего ты добиваешься, что у тебя есть, какое положение ты занимаешь! А быть хорошей? Какая-то ненужная, идиотская, детская цель! Что это за понятия такие – хороший, плохой? Кого это интересует? Даже в фильмах теперь только и показывают красоток-преступниц, убийц и садисток – вот кто сейчас в моде, вот кто кумир, вот на кого молится молодежь! Алина была старомодной и глупой… И Марго пыталась ей это объяснить. Причем из лучших чувств: в конце концов, она тоже любила Алю… По-своему, но любила. Злилась – за то, что та ускользает от привычной схемы отношений, понимания жизни, всем своим существованием опровергая правоту Марго, – но любила…

И напрасно. Алька была диссиденткой в ее маленьком мирке. А инакомыслие надо было выжигать каленым железом. Потому что если не мы его – то оно нас. Так и вышло в конечном итоге: за всю свою любовь и заботу Марго получила от Алины плевок в душу. Пока Алька была рядом – пусть и несогласная с ней, но рядом, – это было еще терпимо. Марго, бывало, по пять раз на день спрашивала: «Аль, ты меня любишь?» И всегда получала утвердительный ответ, гревший ее душу. И Аля исправно слушалась свою королеву, а уж по каким причинам – не столь важно в конечном итоге. Но, сбежав, Алька будто заявила: дерьмо вы. И ничего общего у меня с вами нет.
Разве такое можно было простить?! Так мало того, эта предательница еще себе какого мужа отхватила! Богатого, красивого, ух! Этого Марго перенести не могла.

Но то, что она услышала сейчас, было еще хуже: Алька, видите ли, собирается от него уйти! Другая бы сдохла на месте от счастья, а эта, видите ли, выделывается, таким мужиком бросается! Запредельно!!! Кого она из себя строит, если ей уже и Алекс не годится? А ведь в одном дворе росли, и Марго всегда была впереди всех!.. Самая красивая, самая разбитная, самая главная…

– Слушай… – прервал поток ее мыслей Филипп. – Все равно надо заставить ее позвонить. Чем рискуем, в конце концов? Если она не позвонит, у нас денег точно не будет. А если позвонит, то еще могут быть.

– А ведь ты прав… Если она действительно ушла от муженька своего, то, может, он захочет ее вернуть такой ценой? И потом, у нас в запасе еще скандал… Она его припугнуть скандалом-то всегда может.

– Он подумает, что Аля его шантажирует.

– А тебе-то что, что он о ней подумает! Не твоя печаль!

– Да я не в том смысле… Может не дать денег. Одно дело – бедняжка жена, запуталась в какой-то истории, надо выручать; другое дело – бросившая его жена грозит скандалом… Но попробовать надо.

– Надо, надо! Правильно ты говоришь: запуталась! Пусть скажет, что запуталась и что может выйти скандал – двух зайцев разом! Он ее, бедняжку, пожалеет… Даже на самом деле хорошо, что она ему такое письмо оставила – гарантия, что он ее не ищет, что милиция по следу не идет. Так у нас есть время в запасе. Покупатели-то только в воскресенье вечером придут…

– Аля! – позвала она. – Спустись!

– Ты меня отвезешь в Москву? – с надеждой спросила Аля, спустившись по лестнице.

– Обязательно. Как только ты купишь нам бриллианты.

– Ты снова за свое? Я же тебе объяснила, Марго! Это никак невоз…

– Не тараторь! Это ничего не меняет. Слушай сюда: ты звонишь и настаиваешь, чтобы муж тебе перевел деньги. Даешь ему понять, что ты запуталась в одной неприятной истории. Намекаешь ему на возможный скандал. Он, может, захочет тебя вернуть такой ценой. А если нет – скандала испугается. Впрочем, мы это все уже обсуждали. Звони.
– Но, Марго, как ты не понимаешь…

– Звони, я сказала!

– Я не могу этого сделать…

– Я тебя не спрашиваю, можешь ты или не можешь! – заорала Марго. – Я тебе говорю: звони! И молча!

– Вряд ли сумею молча позвонить… – попыталась пошутить Аля.

– Та-ак, еще одно слово, и я тебя… – задохнулась Марго, – и я… – выкрикивала она, не находя слов, должных обозначить расправу за ослушание, – и я!.. Я сама позвоню Алексу и расскажу ему эту чудненькую историю о баночке маринованных грибов! – выпалила она.

Алина едва не подскочила. Она бросила взгляд на Филиппа: как же Марго могла при нем!.. Филипп смотрел в окно со своим обычным угрюмо-непроницаемым видом. Казалось, он даже не обратил внимания на слова Марго.

Марго пристально вглядывалась в ее лицо, пытаясь вычитать реакцию на свои слова.

– Ты… Ты не сделаешь этого!

Марго довольно усмехнулась.

– Сделаю. Если ты не сделаешь того, что тебе велели.

– Но ведь я же тебе объяснила – я ушла от мужа! Какая мне разница теперь, что он обо мне подумает!

– Разница, разница, – заверила ее Марго. – Ушла ты там или что – ты не захочешь, ведь правда же, чтобы он знал такую правду о тебе?

– Ты гадкая, Марго. Я никогда не думала, что ты…

– Вот уж в чем точно нет никакой разницы, так это что ты думала и чего ты не думала. Даю тебе две минуты. Если ты не звонишь Алексу – ему звоню я.

И Марго демонстративно уставилась на циферблат наручных часов.

Мысли лихорадочно прокручивались в голове Алины. Если Марго позвонит и Алекс все узнает… То Марго уже точно ничего от Алины не добьется! В самом деле, таким звонком она лишится основания для шантажа.
А им нужны деньги! Заварив кашу, они уже не отступятся. Если бы Аля не была здесь, а они просто сидели бы вчетвером, обсуждая свой дилетантский план похищения и выжимания из нее денег, то можно было бы и передумать… Но теперь, когда полдела сделано и Аля похищена, когда деньги уже маячат, а бриллианты сверкают в глазах, и покупатели придут в воскресенье – нет, теперь они будут всеми средствами (всеми – это какими еще? – передернулась Аля) добиваться от нее денег…

Из чего следует, что Марго блефует. Не будет она звонить Алексу. И рассказывать ее ужасный секрет не станет. Это просто-напросто не в ее интересах.

– Две минуты истекли. Звони.

– Нет.

– То есть как это?! – задохнулась от злости Марго. Алине показалось, что бывшая подруга сейчас ее ударит.

– Вот так: нет. Иди и звони моему мужу. А меня отвези в Москву – после твоего звонка, как ты понимаешь, никакие просьбы к Алексу с моей стороны невозможны.

Марго сильно пихнула ее в спину, подтолкнув к лестнице, и прошипела:

– Убирайся наверх, пока я тебя не пришибла!

Алина спокойно поднялась наверх.

– И дверцу прикрой, шалава!

– Маринованные грибы – это те, которыми отравился ее дядя? – тихо спросил Филипп.

– Да… – рассеянно отозвалась Марго.

– И что… это Аля?

– Тебя это не касается.

Некоторое время они молчали. Филипп хмуро и сосредоточенно обдумывал что-то. Марго тоже. Наконец Филипп нарушил тишину:

– Что будем делать, Марго?

– Ты прав, она изменилась, сволота!.. Не пойму, откуда и характер прорезался – такая всегда бесхребетная дура была… Я тебе ее оставляю уламывать.

– Ты уходишь?

– Да, не надо перед соседями светиться.

– А если – если она будет отказываться? Может, ты лучше останешься? А то я один ни за что не ручаюсь…

– Ну-ну, не скромничай, – с кокетливым ехидством возразила Марго. – Ты один куда лучше справишься! Приласкай ее – ласками от женщины можно многого добиться… – Марго, склонив голову к плечу, смотрела на Филиппа весьма двусмысленно. – Может, она еще не совсем тебя забыла… – словно размышляя вслух, проговаривала она, слегка растягивая слова. – Тем более если она собралась от мужа уходить…
У Филиппа сверкнули глаза. Марго, пряча довольную улыбку, добавила строго:

– Только смотри, без глупостей! Ты, конечно, припугни ее немножко. Но немножко, Фил! Не увлекайся. А то я тебя знаю… Надо, чтобы, когда она домой пойдет, у нее картинка была хорошая!

У Филиппа начало наливаться кровью лицо. Марго, внимательно глянув на него, сказала вдруг хлопотливо:

– Кстати! Если она и вправду от мужа ушла, мы ее можем в долю взять. Подай ей идею… Пусть тогда не пятьсот, а шестьсот тысяч просит!

И, окатив Филиппа своим искусственно-заливистым смехом, она покинула дом.

На стук двери Аля высунулась сверху:

– Марго! Марго, постой! Отвези меня в Москву! Я ведь вам теперь не нужна! Марго!.. – По лестнице поднимался ей навстречу Филипп. Он улыбался.

– Куда это ты собралась, моя маленькая? В Москву?

Аля отступила назад.

– И что ты там будешь делать, в Москве? Куда ты пойдешь? В этот раз небось не успела квартирку снять, а, малышка? – слащаво сюсюкал он, но глаза его угрожали. – Побудь со мной немножко, детка, тебе все равно торопиться некуда, никто тебя не ждет, раз ты старичка своего бросила, никто тебя не ищет…

Забравшись к ней на чердак, Филипп аккуратно прикрыл дверцу люка за собой. Алина отступила к окну.

– А мы ведь с тобой четыре года не виделись, не так ли? Даже побольше будет, а? – И он вдруг резко сменил тон: – Соскучилась по мне? Ну, отвечай, соскучилась?

Он схватил ее за руку, дернул резко на себя, и Аля с размаху невольно прижалась к нему всем телом.

Она замерла. Знакомый запах, который всегда вызывал в ней желание. Или тело вызывало в ней желание, а запах был спутник, знак этого желания? Или эта властная манера брать ее в свои объятия, вжимать свое тело в нее…
Нет, она его больше не любила. Нет-нет, не любила нисколько. Но сексуальная сторона их отношений, надо признать…

– Эй, ты что там, заснула, что ли? – Филипп выпустил ее из рук и заглянул, наклонившись, ей в лицо.

– Мне плохо, – жалобно сказала она. – У меня голова раскалывается!

– Пройдет. Звони – и домой пойдешь.

– Мы уже обо всем договорились! Ведь нет никакого смысла звонить!

– Есть смысл. Позвонишь, как договаривались, с тем же текстом.

– Какой смысл? Я не понимаю, объясни!

Аля пыталась потянуть время, что-то придумать, чтобы уклониться от звонка – не будет же она в самом деле просить деньги у Алекса; а пребывание с Филиппом наедине следовало всеми средствами занять чем-то отвлекающим – иначе он примется выяснять с ней отношения, а это может далеко его завести…

Все эти соображения промелькнули в ее голове разом, и она прослушала объяснения Филиппа.

Он, однако, уже замолк и теперь стоял перед ней в угрожающей позе и ждал ее ответа. Надо было что-то сказать…

– Все равно я ему сейчас звонить не буду, – сказала, позевывая, Аля.

– Это почему еще?

– Он на работе.

– Ну и что?

– А зачем панику разводить? Представь – а вдруг у него кто-то в кабинете есть? – вдохновенно сочиняла отговорки Аля. – Как только я скажу про полмиллиона долларов, так все по его лицу сразу поймут, что что-то случилось, какая-то темная история, шантаж… Жена шантажирует мужа – значит, есть причины! И скандал разгорится сам собой. С какой тогда стати он будет давать деньги? Шантажировать надо в секрете!

– А ты спроси сначала, один ли он.

– Ну пойми же, Филипп, я ведь ему оставила письмо, что ухожу от него! И вдруг звоню и прошу денег. Да еще каких денег нешуточных! Да еще угрожаю! Поставь себя на место Алекса! Он ведь разорется так, что все сотрудники прибегут во главе с секретаршей!
Аля схитрила, очень сильно схитрила. Алекс не кричал никогда. Когда он сердился, голос его становился жестким и холодным, даже надменным, и он в таких случаях говорил внятно и раздельно, чеканя каждое слово. И, разумеется, никакие секретарши и сотрудники не могли его услышать через обитую дверь. Хитрость же Алины состояла в том, что она призвала Филиппа поставить себя на место Алекса. Это был беспроигрышный вариант: Филипп заводился резко, с места в карьер; тогда он не только кричал – он впадал в бешенство. Он мог ударить, избить, он не просто мог, но и хотел сделать больно… А уж если представить себе его реакцию на звонок женщины, которая его только что бросила… Аля поежилась.

Зато, поставив себя на место Алекса, Филипп будет судить по себе и убедится, что звонить Алексу на работу было бы крайне неосторожно с их стороны.

Филипп смотрел на нее, пытаясь понять, блеф это или нет. Во всем, что касалось «поставить себя на место другого», его воображение было крайне скудным, и к его услугам он прибегал весьма редко, но сейчас, после Алиных слов, вся сцена так живо нарисовалась ему, что он почувствовал, как кровь начала приливать к лицу. Он бы с такой сукой, которая его бросила да еще денег требует, он бы с ней… Убил бы! Сорвал бы злость на телефоне, на секретарше, на всех и всем, что могло подвернуться под руку; он выкрикивал бы ругательства, он бы возмущался, изрыгая проклятия!.. И, действительно, все тут же поняли бы, в чем дело. Что верно, то верно: скандалом не грозят, устраивая скандал…

Филипп сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, с трудом подавляя поднимавшееся бешенство.

Он посмотрел на Алю. Вид ее был спокоен, на лице осталось выражение ленивой рассудительности, с которым она ждала ответа от Филиппа. Что ж, с одной стороны, ее логика казалась убедительной. С другой, что-то Аля слишком покладистой выглядит, об их интересах заботится.

– И когда ты ему позвонишь? – спросил он осторожно.
– Часов в восемь, домой.

– Поздно слишком.

– Он всегда так приходит!

– Банки закроются!

– Еще завтра день есть. Перевести деньги – это дело пяти минут.

Филипп явно не знал, какое решение принять. Предоставив его сомнениям, Аля подошла к окну и выглянула. День едва начал клониться к вечеру. Крыши утопали в зелени, где-то вдалеке неслышно журчали машины по узкой ленте дороги – пейзаж мирный и ясный. Только почему она была здесь, в этом незнакомом ей дачном поселке, названия которого она даже не знала? Это было так странно, так не похоже на реальность, словно она потеряла себя в темноте кинозала, где в ослепительном сиянии и правдоподобии экрана разворачивалась и вовлекала в себя иная, выдуманная жизнь… Но в кинотеатре можно было небольшим усилием сознания разъединить себя с экраном, обнаружить себя в уютном кресле темного зала, нащупать и разглядеть свои руки и колени, своих соседей по ряду и успокоиться: вот он ты, на месте. А здесь, в этом брызжущем июньском свете, в этом реальном жарком дыхании ветра, влетавшего мимоходом в окно, в этой незнакомой комнате, среди персонажей-призраков, которых она вычеркнула из своей жизни четыре года тому назад, разворачивалась история невыдуманная, хоть и неправдоподобная, как кино; и, как ни странно, в самом деле с ее участием, словно она переступила порог экрана, и не может найти дорогу обратно, и забыла магическое заклинание…

Окно было действительно высоко. «Может, связать простыни и спуститься, как это в кино делают? – подумала Аля. – Бред. Я же не каскадер киношный. Ничего они мне не сделают. Не буду звонить, и все».

– Хорошо, – сказал Филипп. – Я Марго скажу. Пусть она решает.

– Как хочешь.

– Возле умывальника есть аптечка. Может, там что-нибудь найдется от головной боли?

– Пойду посмотрю.

Голова у нее уже не болела нисколько, но все годилось, чтобы как-то занять время, чтобы минное поле не взорвалось. Поторчав некоторое время у аптечного шкафчика, она вернулась в комнату.
– Нашла?

– Нашла.

– Кофе хочешь?

– Хочу.

«Что я буду делать в восемь часов? – думала Аля. – Что будет делать Филипп, когда я откажусь позвонить? Будет бить меня? Когда, интересно, Марго приедет? Она ему не позволит меня бить… Хотя… Кто знает…

Нет, не позволит. Все-таки Марго не такая. Она стервозина, конечно, и авантюристка; она завистлива. Но она все же не дрянь. Она не допустит, чтобы били ее подругу, хоть и бывшую!

Может, все-таки согласиться, позвонить? Ну да, а если Алекс и впрямь переведет эти деньги? И потом они заставят ее идти покупать бриллианты?»

Аля попыталась представить себе, как она войдет, тесно окруженная «друзьями», в магазин Картье. Рядом с ней наверняка окажутся Антон и Филипп – два крепких, мускулистых «телохранителя». Ну, допустим, она закричит. Раньше, чем продавцы поймут, отчего это она зовет на помощь, ее «бодигарды» уже выволокут ее из магазина, запихнут в машину, и она снова окажется на этой даче. Ее будут бить…

И Марго позволит, вдруг отчетливо поняла Аля.

Так что самое разумное, что она может сделать, – это согласиться и действительно купить им бриллианты.

Ну да! Выторговать у Алекса полмиллиона долларов и потом сообщить ему: я тебя решила бросить, дорогой? А деньги – это не для меня, это для моих бывших дружков? Если хочешь, вот тебе приметы, обратись в милицию, пусть поищут? А их уже и след простыл – наверняка Марго продумала, куда и как отходить. Да и как доказать? Сама деньги попросила, сама бриллианты купила – и на друзей свалила. Они отопрутся: ничего не знаем. Купила – Аля и куда-то их дела – тоже Аля… У нее и спрашивайте.

Нет. Это исключено. Ухожу я от Алекса или остаюсь с ним – в любом случае я не могу согласиться участвовать в этом плане.

А я ухожу? Или остаюсь? Ухожу, наверное. Слишком поздно что-то менять. Слишком далеко мы зашли во взятых на себя ролях. Теперь Алекса не изменишь; меня, впрочем, тоже…
…Звонить нельзя, это ясно. И что же я буду делать?

А ничего. Потяну до восьми часов, а в восемь скажу: нет, голубчики, я передумала. Не буду звонить, и все. Не убьют же они меня! Аля передернулась от этой мысли и пролила кофе.

– Ты чего? – спросил ее Филипп.

– Ничего. Кофе пролила.

Она взяла губку и стала вытирать стол. «Интересно, что же Алекс делает? Должно быть, ищет меня. Ведь он даже представить себе не может, куда я могла подеваться…»

Аля посмотрела на часы: было начало седьмого. До восьми у нее еще есть почти два спокойных часа, надо только поосторожней с Филиппом – не спровоцировать его.

Зазвенел телефон. Аля слышала, как Филипп изложил Марго все ее соображения. «Да-да, она обещала позвонить в восемь. Ну, знаешь, ты ведь сама сказала, что у нас еще есть время. Ее муж не ищет… Смотри сама, но я так думаю, что да… Завтра и магазины и банки – все открыто. Да, не беспокойся!»

Аля убрала кофейные чашки и вернулась в комнату.

– Ну как? – спросила она. – Что Марго сказала?

– Она нашла такое решение разумным. Даже хорошо, твой муженек поволнуется подольше – посговорчивее будет.

– С чего ты взял, что он вообще волнуется?

– Ну как, жена его решила бросить – не каждый день случается! – Глаза Филиппа снова заблестели ревниво и плотоядно.

– Ему все равно, – с показным равнодушием сказала Аля, надеясь погасить этот блеск. – Я тебе уже говорила, я для него вроде кошки.

– Я тебе не верю.

– Как хочешь. – Аля пожала плечами. – Марго когда приедет? – решила она сменить тему.

Но неудачно. Краска прилила к лицу Филиппа:

– Тебе что, без нее плохо?

– Да нет, – поспешила его заверить Аля.

– Тебе не нравится быть со мной наедине?! – Минное поле начало взрываться. – Тебе со мной плохо, да?!

– Да нет же, Фил, с чего ты взял? – с фальшивой беспечностью защебетала Аля, высматривая глазами, где ключ от ее люка.
– Что ты ищешь? – угроза, в голосе была угроза.

– Пульт… Для телевизора…

Ключа нигде не видно было, должно быть, Филипп положил его в карман.

– Ведь тут телевизор есть, – продолжала щебетать Аля, – можно посмотреть! Ты не знаешь, как он включается?

– Не знаю. – Филипп двинулся на нее.

– Что ты хочешь, Филипп, что ты в самом деле, успокойся, ну, остановись… – растерянно бормотала Аля, отступая…

Глава 19

Выйдя на улицу, Кис снова позвонил. Ваня отчитался: как Алексей и предполагал, не нашлось ни такси, ни благотворительных организаций, которые могли быть хоть как-то причастны к исчезновению Алины. Визит в книжный клуб также не принес ничего интересного. Что же касается соседей, то двое из них слышали мотор машины и один неопределимый женский голос, но никто не полюбопытствовал выглянуть за забор. Какая женщина, какая машина – никто не знает.

Машина. Машина, машина. Что-то тут не то, но никак не могу схватить.

Машина совсем не помешала бы в «новой жизни». К кому бы ни ушла Алина – машина всегда пригодится. Почему она ее оставила?

«Она ничем особенно не дорожит» – это ее муж так сказал. Может быть, может быть.

«Решения она принимает самые несуразные!» – это ее подруга сказала. Согласен. Не взять машину, когда не знаешь, как и на что будешь жить, – несуразно.

Какая-то неясная мысль крутилась у него в голове насчет машины, но безуспешно. «Ладно, – отмахнулся он, – если Алина принимает решения против всякой логики, то я тут бессилен. Все, что я могу сделать, – это попытаться найти логику самих ее поступков. И для этого нужно следовать логике вещей. А по логике вещей, если кто и может пролить свет на эту историю, так это Марго. С нее и начнем».

На руках у него было два адреса, данных ему Катей: первый, по которому Аля проживала вместе с Марго, и второй, на который она сбежала от Марго.

Он решил, пока еще не слишком поздно, побеспокоить соседей по последнему адресу Алины.
Узкая, стиснутая высокими домами довоенной постройки улица, выходящая к Садовому кольцу, в этот долгий летний вечер кишела детьми, велосипеды и мячи въезжали под ноги, маленькие собачонки кидались со всех сторон на его ботинки, ревниво охраняя свои собачьи территории, пока Кис пробирался через все эти препятствия к многоэтажному грязно-розовому дому.

«И скромница, и прилежница, и красавица!» – таково было единодушное мнение соседей об Алине.

– Уж насчет красавицы можно и не упоминать, и так всем известно! – проворчал Кис, не зная, как вырваться из патоки сладко-восторженных определений словоохотливой хозяйки, у которой Аля снимала до замужества комнату.

– Нет, не говорите, это еще как важно! Когда девушка красивая, так у нее вечно то тусовки, то парни, то музыка – и допоздна, и до утра, и как хотите! Не говорите мне, уж я знаю – у нас тут полно таких! А Аля – скромная девушка. К ней никто никогда не ходил, да и некогда ей было, занята она была с утра до вечера. Работала и училась – это вам не каждый так может! И вот еще я вам скажу: она – сама доброта. Несколько раз с моими шалопаями сидела и денег не взяла. Где теперь таких девушек найдешь? А? Вот то-то. Мы так были рады за нее, что она хорошую себе партию нашла. Вот так бы всегда: хорошей девушке и по заслугам…

Кис насилу вырвался. Здесь было искать нечего.

Он направил свою машину в район Лужников, проклиная транспортные пробки и гадая, что ждет его по старому адресу. Переехала ли Марго, не оставив следов? Живет ли по-прежнему там? Кис склонялся к мысли, что да: он не нашел у Алины ни телефона, ни адреса Марго. Что означало, скорее всего, одно: она их знала наизусть, так как это было когда-то ее собственным телефоном и адресом…

Паркуя машину, Кис прикидывал, как себя вести с Марго и что ей говорить. Если он застанет ее дома, конечно. Если она все-таки не сменила адрес…

Запах мочи, измаранные стены подъезда, грязная площадка третьего этажа.
Кис позвонил. Звонок не работал.

Кис постучал. Никто не ответил.

Кис подождал и постучал еще, посильнее.

На стук открылась соседняя дверь. Из двери пахнуло чесноком.

Маленькая невзрачная женщина в невзрачном платье высунула неопределенное лицо неопределенного возраста.

– Вы Марго ищете? Она в ресторане. И не шумите тут. Нечего шуметь, в ресторан идите, там и шумите.

Женщина собралась закрыть дверь.

– Подождите секунду, какой ресторан?

– Вы, значит, не из ее друзей будете? – подозрительно сказала женщина в щель недозакрытой двери.

– Не совсем…

– А кто?

– Я частный детектив, – полез Кис за удостоверением, – ищу Маргариту…

Дверь захлопнулась, и уже из-за нее до него донесся голос хозяйки:

– Не знаю я, где она, ничего не знаю!

Кис поразмышлял, стоит ли ему настаивать или попытать счастья с другими соседями, и решился в пользу последнего. Он переместился к третьей двери и только протянул руку к звонку, как дверь отворилась: видимо, все, что происходило на этой лестничной площадке, было достоянием каждого.

Невысокая, плотно сбитая женщина в коротких шортах на коротких белых ногах улыбалась.

– Что, Марго небось ищете?

Кис кивнул. Она хохотнула.

– Валера! Поди сюда!

Она снова хохотнула и сообщила Кису со странной улыбкой:

– Он все у меня про Марго знает.

В дверях появился мелкий мужчина в обвисшей пижаме, со всклокоченными волосами – вернее, тем, что осталось от них.

– Что вам нужно? – спросил он сдержанно, пытаясь придать некоторое достоинство своему голосу и пижаме. Его жена похохатывала у него за спиной.

– Добрый вечер. Я ищу Маргариту Пасечник. Могли бы вы мне подсказать, где она может быть в данный момент?

– А почему вы спрашиваете у меня?

– Видите ли, вы ведь соседи… И потом ваша жена мне сказала, что вы…
– Что она вам сказала?! Что ты сказала?! – закричал мужчина, обернувшись к жене, и бросился в глубь квартиры. Отпущенная хозяином дверь стала прикрываться, и Кис вставил ногу, не давая защелкнуться замку.

– Конечно, ты должен знать про Марго! Ведь ты же ее любовник! – доносилось до него. – Любовник Марго! – кричала женщина, задыхаясь от хохота. – Ну, расскажи, где твоя любовница? Расскажи этому господину, а то он ее ищет, может, он тоже ее любовник! Два любовника обсудят между собой дела полюбовно! – умирала она от смеха.

Кис чувствовал себя так, словно он был на экскурсии в сумасшедшем доме. До него доносились звуки падающих предметов, крики мужчины, грохот и стуки, хохот и повизгивания женщины. Он решил не вмешиваться и подождать.

«Почему Алина сбежала от Марго? – раздумывал он, отключившись от семейной сцены. – От подруг разве бегают? Такое ему в практике пока что не встречалось. Сбегают от мужчин».

Там был мужчина, музыкант… Алина о нем писала Кате очень сдержанно, но, зная Катин характер, можно вполне предположить, что Аля просто не захотела делиться с ней подробностями, чтобы не навлекать на себя очередную порцию морализаторства и поучений со стороны подруги… «Самый симпатичный парень из группы – саксофонист, и я ему, кажется, нравлюсь…» Вот и все.

Все ли? Нет, наверняка отношения были, был роман…

От него она и сбежала.

Почему? Бил? Пил? Ревновал?

А теперь вернулась к нему опять? Куда-то же она должна была деться… Было бы странно, конечно: если раз уже сбежала, была сыта по горло, наверное.

Однако, кто ее знает, с Алексом ей скучно было: «Душа моя, ты жалуешься на скуку – это грех…» Может, ей с этим не скучно? Как бишь его имя? Филипп, вот как. «Самый симпатичный парень из группы – Филипп, саксофонист…»

Дверь снова открылась. Кис очнулся от размышлений и заметил, что из квартиры не доносилось ни звука. Мужчина, переводя дух, в котором чувствовалось отчетливое присутствие алкоголя, снова попытался придать своему лицу и своей пижаме достоинство и спросил его строго:
– А вы, собственно, по какому делу ее ищете? И кто вы такой?

– Я частный детектив, агентство АКИС, – Алексей достал удостоверение.

– Во! – из-за дверей раздался короткий хохоток. – Твою Марго уже милиция ищет!

Мужчина бросил свирепый взгляд в глубь квартиры и сказал назидательно:

– Не милиция, дура, а частный детектив. Она, видите, – обратился он к Кису, – ревнует меня (он приосанился) без повода. Я, понимаете, одно время в ресторан ходил Марго слушать…

– Она разве поет, Марго?

– Пела. Теперь уж нет, а было время – пела. У нее голос красивый… Так моя дура приревновала.

– А что же Марго петь перестала, раз голос красивый?

– Контрактов, говорит, нет. Да и то, честно сказать, – мужчина понизил голос, – музыканты ее – никудышные. Ей бы с настоящим ансамблем! Она на сцене – как королева. А они – как щенки голодные. Только она с их руководителем живет, и куда же ей в таком раскладе деваться? Она что, натворила чего-нибудь, Марго? – с затаенным беспокойством спросил мужчина.

– Давно у них работы нет? – не ответил на его вопрос Кис.

– Месяца три уж, побольше даже, сидят на голодном пайке.

– Если контрактов нет, она, должно быть, снова официанткой работает?

– Нет… Последнее проживают. Теперь они в том ресторане, где Марго раньше работала, каждый вечер околачиваются, все четверо. В баре… Директор их прикармливает, по старой дружбе.

– Прикармливает?

– Ну, стаканчик им ставит…

– Вы хорошо осведомлены.

– Да что ж тут хитрого… – мужчина немного смутился. – Я туда тоже хожу частенько, рюмочку пропустить… Ее тут у нас все знают, королеву Марго. Все рядом…

– Все четверо – это кто ж такие? Марго и музыканты?

– Они самые. Этот, с которым она живет, – Антон, ударник; потом Филипп, саксофон; и клавиши – Гена. Педик.
– Ресторан как называется?

– «Стрела». Два квартала отсюда. А вы почему Марго ищете?

– Так уж небось натворила! – раздался визгливый крик его жены, но уже без хохота. – Давно пора ее за все ее шашни в тюрьму посадить! Вот! Я давно тебе говорила, сучка она, твоя Марго!

Ее муж снова зыркнул куда-то в квартиру, потом ступил на лестничную площадку и прикрыл дверь за собой. Из кармана пижамы он извлек мятые сигареты и задымил. Кис тоже достал сигарету. Мужчины молча спустились на несколько ступенек вниз и встали между лестничными пролетами у распахнутого в темнеющее небо окна.

– Вы мне так и не сказали, зачем это вы Марго ищете? – грустно спросил мужчина. – Правда чего натворила?

– Нет. Пока – нет. Или, честно, скажу так: пока не знаю. – Алексей скосил глаза на своего погрустневшего собеседника. – Вас Валерой, я слышал, зовут?

– Валерой…

– Так вот, Валера, здесь четыре года тому назад жила вместе с Марго еще одна девушка, Алина Дементьева. Вы ее знаете?

– Знаю, – без всякого выражения кивнул сосед.

– Она пропала. И я ее ищу.

– Вот оно что…

– Расскажите мне о ней, что можете.

– Вы думаете, Марго в этом замешана? – встрепенулся мятый Валера.

– Я пока ничего не думаю, – успокоил его Кис. – Пока что я просто хочу поговорить с Марго, ведь они были подруги. И со всеми, кто мне может об Алине хоть что-нибудь рассказать, – с вами, например.

– Понятно. Что вам сказать? Подруги они, конечно, были, но это была странная дружба. Огонь и лед – какая дружба может быть? Обе они девушки видные, красивые, но только одна рядом с другой не смотрится. Марго – яркая, шумная, энергичная – королева! Распоряжается, и все бросаются выполнять. А Аля – тихоня, нерасторопная, бестолковая. Красивая, конечно, но так… Ни рыба ни мясо, если понимаете, что я хочу сказать… Холодная какая-то. Марго все за нее решала и делала. Нянчилась с ней прямо! В ресторане еще когда работали – Марго в три раза больше успевала! И все весело так, с улыбкой, с шутками! А тихоня эта – то забудет заказ, то уронит, то перепутает и улыбается как-то… натужно. Марго пыталась ее хоть чему-нибудь научить, да все пустое. Я, конечно, дурного про нее сказать не могу… А вот все же неблагодарная она. Сбежала, адреса даже не оставила, бросила подругу без «спасибо» и без «до свидания»…
– И почему сбежала?

– Кто ее знает. Без объяснений. Очень Марго на нее тогда обиделась. Гром и молнии метала. Не прощу, кричала, ни за что не прощу! Она даже искать Алю не стала. И другим запретила, я сам слышал… Там один из группы, Филипп, хотел ее найти, так она кричала: «Или я, или она! Не допущу предательницу! Если будешь ее искать – выгоню из группы!»

– Вот как? В группе, стало быть, Марго распоряжается?

– Хе, – мотнул Валера головой, – это надо знать Марго. Она куда придет, там и распоряжается. Как-то само собой так получается, характер у нее такой. А может, Аля и правильно сделала… Объективно говоря, она тут не в своей тарелке была. Она потом куда подевалась? Вы небось знаете?

– Знаю. Замуж вышла.

– За хорошего человека?

– За хорошего… А вы разве о ее замужестве не слышали?

– Нет, не интересовался… Вот и хорошо, что за хорошего. Тут этот Филипп за ней увивался… Скажу вам откровенно, никакой радости у нее с ним не вышло. Скандалил, кричал – аж у нас было слышно. Ревновал вроде бы.

Кис подумал, что сосед сочувствует, зная не понаслышке, каково так жить. У него самого такое же за приоткрытой дверью стоит…

– Правильно! – вдруг донесся до них голос с лестничной площадки. – Правильно ревновал! Обе они шлюхи, за ними глаз да глаз! – Жена помятого Валеры не рискнула показаться на глаза и кричала, высунув голову в дверь.

Ее муж даже не повернулся, только еще больше погрустнел. Кис ободряюще улыбнулся.

– Что еще расскажете, Валерий?

– Да не знаю… Вы спросите прямо, что вас интересует. Я вам отвечу, если смогу. Надо же помочь, раз человек пропал… Я на самом-то деле немного знаю. Так, что-то увидел, что-то услышал… Мне ведь никто не докладывает. Разве что иногда, как столкнемся, Марго мне что-нибудь прокричит такое, вроде: «Привет фан-клубу»…
– Она вам не говорила, например, с Алей у них связь не восстановилась?

– Ничего такого я не слышал.

– Алина здесь не появлялась?

– Нет. Я ее с тех пор так ни разу и не видел.

– А последнее время – ничего необычного в поведении Марго не заметили?

– Вы ее все-таки в чем-то подозреваете?

– Да нет же! Но представьте, могло быть так: Алина задумала от мужа сбежать и договорилась заранее с Марго. Все-таки старые подруги! И это все, конечно, в секрете. А когда девушки секретничают, у них, знаете, такой оживленный, возбужденный и таинственный вид. Понимаете? – залавливал собеседника в свои сети Кис.

– Понимаю. Последнее время – это когда?

– Неделя, две, вчера.

– Вчера я ее не видел.

– Она домой не приходила?

– Приходила. Поздно. После двух ночи. Не знаю, где была, я в «Стрелу» вчера не ходил.

– А сегодня видели Марго?

– Нет.

– Уехала она сегодня рано, восьми не было, твоя Марго! – раздался голос сверху. Жена Валерия стояла в дверях.

– Спасибо за информацию, – дружелюбно обратился к ней Кис. – А обычно она когда уходит?

– По-разному. – Мужчина угрюмо покосился на свою жену.

– Ну да, по-разному! То в час, то два, то в три. Спит до полудня небось! – сообщила его жена.

– Вы не видели ее сегодня днем? – спросил женщину Кис.

– Приходила она. Где-то около часу дня пришла, потом вскоре опять ушла, потом опять пришла, около трех часов, и опять выскочила как ошпаренная. Потом вернулась в районе шести и посидела дома спокойно часа два примерно и снова ускакала. – Женщина торжествующе посмотрела на своего мужа.

Но ей не удалось его впечатлить. «Шпионка. Сплетница», – бросил презрительно мужчина через плечо.
Зато она впечатлила Киса.

– Что-нибудь еще заметили необычного за последнее время? – ухватился он за нового свидетеля.

– Нет, – отрезала сухо женщина. – Много чести ей будет – следить за нею. У меня своих дел полно. – Она гордо вскинула голову и скрылась в дверях своей квартиры. Но щель все-таки оставила, чтобы подслушивать.

– Спасибо вам огромное, – послал ей вдогонку в щель двери Алексей и снова повернулся к Валере. Он бы предпочел разговаривать одновременно с обоими супругами, но это было, очевидно, невозможно. – Ну, так последнее время, Валерий, вы ничего необычного не замечали?

– Это, что ли, неделю-две?

Кис устал от своего собеседника, медлительность которого, выдававшая нежелание возвращаться домой, начинала выводить его из терпения.

Валера думал. Кис подавил желание забарабанить пальцами по подоконнику. Наконец сосед сообщил:

– Было необычное: у них было тихо. Последние дни у них было тихо – ни музыки, ни попоек, ни скандалов. И ничего такого, как вы говорите – оживления там особенного, не было. Хотя все вместе почти каждый вечер собирались.

– С каких пор у них необычно тихо?

Валера пожал плечами:

– Я же не записывал дату. Дней пять-шесть, наверное.

– Машина какая у Марго?

– «Жигули», «шестерка», белые. Она ее купила подержанной.

– Номер помните?

– Что-то такое… Нет, не помню.

– Марго где обычно паркует машину?

– Вон там, – сосед показал из окна за угол.

Уф! Кис понял, что можно заканчивать разговор. Поблагодарив Валерия, Кис проводил его сутулую спину в пижаме сочувственным взглядом и покинул душный подъезд.

Выйдя на свежий ночной воздух, Алексей вдохнул полной грудью. Хотелось спать. Хотелось просто лечь. Хотелось кофе или даже лучше коньяку… Сколько он этой ночью спал? Часика четыре, никак не больше. И потом еще утром полтора… Да, маловато будет.

«Жигулей» Марго, как он и ожидал, нигде не было. Он завернул за угол и стал медленно продвигаться, пригнувшись и заглядывая под тесно припаркованные машины.
Сгустившиеся ночные тени дышали на асфальте, жалобно замирая и бледнея в проплешинах тусклого света фонарей. Присвистнув, мимо прошуршал парень на скейте. Беззвучно пронеслась над головой вспугнутая птица. Кис протиснулся между двумя машинами и наклонился: то ли тени, то ли… Он чиркнул зажигалкой.

Масляные пятна жирно покрывали асфальт.

Еще аудиокниги здесь С.Пошехонка

Рубрики:

*АУДИОКНИГА*