*Павлины дремлют на крыльце из белого коралла....*
Какое гордое творенье,
Хвост пышно расширяя свой,
Черно-зелены в искрах перья
Со рассыпною бахромой
Позадь чешуйной груди кажет,
Как некий круглый, дивный щит?
Лазурно-сизы-бирюзовы
На каждого конце пера,
Тенисты круги, волны новы
Струиста злата и сребра:
Наклонит — изумруды блещут!
Повернет — яхонты горят!
Не то ли славный царь пернатый?
Не то ли райска птица Жар,
Которой столь убор богатый
Приводит в удивленье тварь?
Где ступит — радуги играют!
Где станет — там лучи вокруг!...
Вивальди
Конечно, сила и паренье
Орлиные в ее крылах,
Глас трубный, лебедино пенье
В ее пресладостных устах;
А пеликана добродетель
В ее и сердце и душе!
Но что за чудное явленье?
Я слышу некий странный визг!
Сей Феникс опустил вдруг перья,
Увидя гнусность ног своих.—
О пышность! как ты ослепляешь!
И барин без ума — павлин.
Гаврила Державин1795
A Peacock And Doves In A Garden 19век
Zeng Xiao Lian
Lucia Sarto
Об озерах, о павлинах белых,
О закатно-лунных вечерах,
Вы мне говорили, о несмелых
И пророческих своих мечтах.
Словно нежная Шахерезада
Завела магический рассказ,
И казалось, ничего не надо
Кроме этих озаренных глаз.
А потом в смятеньи <…> туманных
Мне, кто был на миг Ваш господин,
Дали два цветка благоуханных,
Из которых я унес один.
Lord Frederick Leighton
Павлины дремлют на крыльце
Из белого коралла.
Им Шахрезада во дворце
Все сказки рассказала.
И улетели сказки прочь
Туда, где их не знают,
И в тысяча вторую ночь
Кого-то настигают.
Не умолкают соловьи
В тени большого сада,
И сны красивые свои
Готовит Шахрезада.
Минуя звездные мосты,
По шелковым гардинам,
Они стекают на хвосты
Разбуженным павлинам.
А утром, лишь на небесах
Зари проступят краски,
Наполнят ветром паруса
Рассказанные сказки.
В саду эмира, где цвели
Кусты роскошных бунгевилий,
Гулял задумчивый павлин,
Весь в грёзах собственных идиллий…
С утра павлин устал от дум.
И было ж, право, чем томиться.
Вчера залётный какаду
Вскричал во след ему: »Царррь - птица!..
Такому место жить в ррраю!
Не будет ррравных в миррре этом!».
И вот, павлин решил: «Спою
Я о красе своей куплеты»!..
Он, принял позу, распушив
Свой царский хвост…( А как – иначе?)..
Но резко вышел из души
Истошным криком вопль кошачий…
С ветвей свалился соловей
К ногам певца и самохвала…
«Погиб он от красы моей,
И чёрной зависти к вокалу!»,-
Промолвил, не смутясь, павлин,
Добавив гордо: »Жизнь жестока!...»
В саду, где рдели и цвели
Аллеи красками Востока…
Щегленок дикий залетел
На дачу знатного, большого господина;
В саду, средь цветника, на куст серены сел,
На всё с вниманием вокруг себя смотрел
И в первый раз еще увидел тут Павлина.
Подняв вверх голову, тот важно выступал,
Не шел, а, так сказать, едва передвигался,
И лишь с сереной поравнялся,
Как бы нарочно стал
И хвост свой распустил дугою.
Блеснуло золото с лазурью, бирюзою,
При солнечных лучах то яхонты горят,
То изумруды отливают.
Все радужны цветы мелькают и блестят
И яркостью своей Щегленка взор прельщают.
От удивленья был Щегленок вне себя.
"Позволь спросить тебя, -
Сказал Синице он, - голубушка сестрица!
Какая это птица?"
- "Павлин". - "Не царь ли это птиц?..
Царь, точно, царь! Вот у него корона!
Красивей во сто раз щеглят он и синиц!
Как гордо он идет! Ну право, встал лишь с трона!
Какая шея, грудь, осанка у него!
А хвост!.. Не видывал я лучше ничего.
Но это что? О боги!
Смотри-ка: у него нехороши ведь ноги!"
- "Невежа! - вскрикнули тут хором Воробьи. -
Чьи ноги, чьи
Дурными называть ты смеешь?
Павлина? Да всех птиц прекраснее Павлин".
- "Так точно, ноги лишь..." - "Да что ты
разумеешь?
Уверить хочет всех один!
Нет, братцы, этого снести никак неможно!
Павлина нашего ругать Щегленок смел!
Клевать его, клевать!" Щегленок улетел
И опытом узнал, что никогда не должно
О недостатках птиц почтенных говорить,
А позволяется лишь только их хвалить.
Александр Измайлов1817
Невежда в физике, а в музыке знаток,
Услышал соловья, поющего на ветке,
И хочется ему иметь такого в клетке.
Приехав в городок,
Он говорит: «Хотя я птицы той не знаю
И не видал,
Которой пением я мысли восхищал,
Которую иметь я столь желаю,
Но в птичьем здесь ряду,
Конечно, много птиц найду».
Наполнясь мыслию такою.
Чтоб выбрать птиц на взгляд,
Пришел боярин мой во птичий ряд
С набитым кошельком, с пустою головою.
Павлина видит он и видит соловья,
И говорит купцу: «Не ошибаюсь я,
Вот мной желанная прелестная певица!
Нарядной бывши толь, нельзя ей худо петь;
Купец, мой друг! скажи, что стоит эта птица?»
Купец ему в ответ:
«От птицы сей, сударь, хороших песней нет;
Возьмите соловья, седяща близ павлина,
Когда вам надобно хорошего певца».
Немало то дивит невежду господина,
И, быть бояся он обманут от купца,
Прекрасна соловья негодной птицей числит
И мыслит:
«Та птица перьями и телом так мала.
Не можно, чтоб она певицею была»,
Купив павлина, он покупкой веселится
И мыслит пением павлина насладиться.
Летит домой
И гостье сей отвел решетчатый покой;
А гостийка ему за выборы в награду
Пропела кошкою разов десяток сряду.
Мяуканьем своим невежде давши знать,
Что глупо голоса по перьям выбирать.
Подобно, как и сей боярин, заключая,
Различность разумов пристрастно различая,
Не редко жалуем того мы в дураки,
Кто платьем не богат, не пышен волосами;
Кто не обнизан вкруг перстнями и часами
И злата у кого не полны сундуки.
Крылов И.А
