Город Детства…
Этот город уже в прошлом…
Теперь там живут другие жители…
Такие же, какими когда-то были мы…
Он всегда будет с нами… наш Город Детства..
Но… вход в этот Город закрыт для нас навсегда.



Зелёный, обшарпанный, старенький поезд ...
Я каждый вагон расцелую глазами ...
Отправь меня в Детство, где травы по пояс,
Где дождь размывает запретные грани ...
Где можно чумазой из мокрого сада
Явиться под вечер к воркующей печке,
Уверенной твёрдо, что мне будут рады -
Промокшей до нитки заблудшей овечке ...
И россыпи яблок в девчачьем подоле,
Сокровищем бабушке в тёплые руки !
В ведёрке царапины вымыть от боли ...
Мелодией сна уничтожить все звуки ...
В пуховых подушках проснуться счастливой
Под взглядом в окно постучавшего клёна ...
Обои в цветочек уютностью милой ...
С рождения, кажется, с ними знакома ...
Зелёный, обшарпанный, старенький поезд
Меня на перроне сегодня оставил ...
Уехал к тем травам, что были по пояс,
В яблочной памяти грустью растаял ...



Я знаю, в прошлое вернуться не дано,
Я знаю, в прошлое вернуться невозможно,
Но хочется вернуться все равно,
И прикоснуться к детству осторожно.

К хрустальному сосуду, к роднику,
К тончайшей паутине среди лета,
К сосульке хрупкой, к школьному звонку
И к первому любимому поэту.

К родимой маме с добрыми руками,
К подруженьке, живущей через дом,
И к полю ржи, куда за васильками
Мы часто бегали вдвоем.

Я знаю, в прошлое вернуться не дано,
Я знаю, в прошлое вернуться невозможно,
Но, хочется вернуться все равно
И прикоснуться к детству осторожно !

Серия сообщений "размышления":
Часть 1 - Захотелось поумничать немного..
Часть 2 - Монастырь.
...
Часть 16 - Без заголовка...
Часть 17 - Гордячка.
Часть 18 - Это было давно, но по-прежнему помню…
Часть 19 - Предлагаю дружбу. Настоящую. Чистую. Крепкую. Мужскую. Дорого)
Часть 20 - МЫСЛИ.
...
Часть 46 - ***
Часть 47 - ***
Часть 48 - ***

Серия сообщений "стихи.":
Часть 1 - Просто любите их..
Часть 2 - Про ежа..
...
Часть 12 - ..на мягких пушистых лапках.. нежной поступью - прямо в сердце.
Часть 13 - Без заголовка
Часть 14 - Это было давно, но по-прежнему помню…
Часть 15 - Предлагаю дружбу. Настоящую. Чистую. Крепкую. Мужскую. Дорого)
Часть 16 - ****
...
Часть 49 - ****
Часть 50 - Когда нас уже не будет..
Часть 51 - Фелис Кактус. Стихи.ру

А не хватает нам любви к детям.
Есть простая поговорка: как аукнется, так и откликнется. Сколько
положишь, столько и получишь.
Любовь к детям стала напоминать любовь к собственному имуществу.
Впрочем, имущество порой дороже людей...



Ты говоришь: "Мой ребенок".
Когда, как не во время беременности, имеешь ты наибольшее право на это
местоимение? Биение крохотного, как персиковая косточка, сердца-эхо твоего
пульса. Твое дыхание дает ему кислород. Ломоть хлеба, который ты жуешь,-
строительный материал ног, на которых он будет бегать, кожи, которая будет
его покрывать, глаз, которыми он будет видеть, мозга, в котором родится
мысль, рук, которые он протянет к тебе, улыбки, с которой воскликнет:
"Мама!"
Вам обоим еще предстоит пережить решающую минуту: вы будете вместе
страдать от боли. Удар колокола возвестит:
- Пора.
И сразу он, твой ребенок, объявит: я готов жить своей жизнью, и ты
откликнешься: теперь ты можешь жить сам, живи же.
Сильными судорогами будешь ты гнать его из себя в мир, не думая о том,
что ему больно, и он будет пробираться вперед, с силой и отвагой, не
заботясь о том, что больно тебе.
Жестокий акт.
Нет. И ты, и он, вы вместе произведете сто тысяч невидимых глазу,
мелких, удивительно слаженных движений, чтобы, забирая свою часть из
тебя, он не забрал больше, чем положено ему по закону, по вечному, всеобщему
закону жизни.

- Твой ребенок.
Нет. Ни в месяцы беременности, ни в часы родов ребенок не бывает твоим.

Ты говоришь: "Мой ребенок".
Нет, это ребенок всех-матери и отца, дедов и прадедов.
Чье-то далекое я, спавшее среди предков, чей-то истлевший, давно
забытый голос вдруг зазвенел в твоем ребенке.

Ты говоришь:
- Он должен... Я хочу, чтоб он...
И ищешь примера, которому он должен быть подобен, моделируешь жизнь,
достойную его.

Каким ему быть?
Борцом или тружеником, вождем или рядовым? А может, пусть будет просто
счастливым?
Где счастье, в чем оно? Знаешь ли ты дорогу к нему? И существуют ли те,
кто знает?
Справишься ли ты с этим? Можно ли все предвидеть, ото всего защитить?
Твой мотылек над бурлящим потоком жизни. Как придать ему твердости, а
не снижать полета, как укрепить его крылья, а не подрезать их?
Собственным примером, помощью, советом, словом?
А если он их отвергнет?
Через 15 лет он будет смотреть в будущее, ты-оглядываться в прошлое.
В тебе-воспоминания и опыт, в нем-непостоянство и дерзкая надежда. Ты
колеблешься-он ждет и верит, ты опасаешься-ему все нипочем.
Молодость, если она не насмехается, не отталкивается, не презирает,
всегда стремится исправить ошибки прошлого.
Так должно быть.
И все же...

*******
Давно замечено: и лучшие, и худшие стороны человека выявляет беда.
Януш Корчак не только последние месяцы своего бытия, но всю предыдущую жизнь стоял рядом с бедой, точнее, жил в ее гуще.
Сиротство, эта библейски древняя форма человеческого
одиночества, требует сострадания и соучастия, самоотверженной и терпеливой
любви настоящих стоиков и гуманистов.
Януш Корчак первый из них, но не временем, пусть трагическим, измерено
это первенство, а мерой его выбора, мерой честности.
Мера эта-смерть.



КОРЧАК, ЯНУШ (1878-1942) (настоящее имя - Гольдшмит, Генрик).

Выдающийся польский педагог, писатель, врач и общественный деятель,
талантливый педагог, психолог-практик, человек, который не боялся детских вопросов. Автор выдающихся книг о воспитании: «Как любить ребенка», «Право ребенка на уважение» и др., а также книг для детей: «Король Матиуш I» и «Король Матиуш на необитаемом острове» и др., вошедших в классику мировой литературы. В 1912 становится директором «Дома Сирот», которым руководит до конца жизни.
Во время Второй мировой войны, когда немцы оккупируют Польшу, у Корчака появляется возможность уехать, но он возвращается в «Дом Сирот», который уже находился на территории Варшавского гетто. Когда «Дом Сирот» в полном составе немцы отправляли в концлагерь Треблинка, Корчаку снова было предложено спастись. Но он принял решение до конца оставаться со своими детьм. Известно, что даже дорогу к лагерю смерти Корчак превратил для своих воспитанников в игру, в сказочное путешествие.

**
Десять заповедей для родителей:

1. Не жди, что твой ребенок будет таким, как ты или таким, как ты хочешь. Помоги ему стать не тобой, а собой.

2. Не требуй от ребенка платы за все, что ты для него сделал. Ты дал ему жизнь, как он может отблагодарить тебя? он даст жизнь другому, тот-третьему, и это необратимый закон благодарности.

3. Не вымещай на ребенке свои обиды, чтобы в старости не есть горький хлеб. Ибо что посеешь, то и взойдет.

4. Не относись к его проблемам свысока. Жизнь дана каждому по силам, и будь уверен, ему она тяжела не меньше, чем тебе, а может быть, и больше, поскольку у него нет опыта.

5. Не унижай!

6. Не забывай, что самые важные встречи человека — его встречи с детьми. Обращай больше внимания на них — мы никогда не можем знать, кого мы встречаем в ребенке.

7. Не мучь себя, если не можешь сделать что-то для своего ребенка. Помни, для ребенка сделано недостаточно, если не сделано все.

8. Ребенок-это не тиран, который завладевает всей твоей жизнью, не только плод от плоти и крови. Это та драгоценная чаша, которую Жизнь дала тебе на хранение и развитие в нем творческого огня. Это раскрепощенная любовь матери и отца, у которых будет расти не «наш», «свой» ребенок, но душа, данная на хранение.

9. Умей любить чужого ребенка. Никогда не делай чужому то, что не хотел бы, чтобы делали твоему.

10. Люби своего ребенка любым — неталантливым, неудачливым, взрослым. Общаясь с ним — радуйся, потому что ребенок — это праздник, который пока с тобой.

**
Детей нет, есть люди.
**
Приглядитесь, взрослые, к бегущему ребенку: какое счастливое лицо у него в этот момент!
**
Поразительно одиноким может быть ребенок в своем страдании…
**
Все, что достигнуто дрессировкой, нажимом, насилием, — непрочно, неверно и ненадежно.
**
Меня не касается, маленький кто-либо или большой и что говорят про него другие: красив, некрасив, умён, глуп; меня не касается даже, хорошо ли учится, хуже меня или лучше; девочка это или мальчик. Для меня человек хорош, если хорошо относится к людям, если не желает и не делает зла, если он добрый.


Януш Корчак. ПРАВО РЕБЕНКА НА УВАЖЕНИЕ ( кусочек из книги).

С ранних лет мы растем в сознании, что большое — важнее, чем малое.

— Я большой, — радуется ребенок, когда его ставят на стол.

— Я выше тебя, — отмечает он с чувством гордости, меряясь с ровесником.

Неприятно вставать на цыпочки и не дотянуться, трудно мелкими шажками поспевать за взрослым, из крохотной ручонки выскальзывает стакан. Неловко и с трудом влезает ребенок на стул, в коляску, на лестницу; не может достать дверную ручку, посмотреть в окно, что-либо снять или повесить, потому что высоко. В толпе заслоняют его, не заметят и толкнут. Неудобно, неприятно быть маленьким.

Уважение и восхищение вызывает большое, то, что занимает много места. Маленький же повседневен, неинтересен. Маленькие люди — маленькие и потребности, радости и печали.

Производят впечатление — большой город, высокие горы, большие деревья. Мы говорим:

— Великий подвиг, великий человек.

А ребенок мал, легок, не чувствуешь его в руках. Мы должны наклониться к нему, нагнуться.

А что еще хуже, ребенок слаб.

Мы можем его поднять, подбросить вверх, усадить против воли, можем насильно остановить на бегу, свести на нет его усилия.

Всякий раз, когда он не слушается, у меня про запас есть сила. Я говорю: «Не уходи, не тронь, подвинься, отдай». И он знает, что обязан уступить; а ведь сколько раз пытается ослушаться, прежде чем поймет, сдастся, покорится!

Кто и когда, в каких исключительных условиях осмелится толкнуть, тряхнуть, ударить взрослого? А какими обычными и невинными кажутся нам наши шлепки, волочения ребенка за руку, грубые «ласковые» объятия!

Чувство слабости вызывает почтение к силе; каждый, уже не только взрослый, но и ребенок постарше, посильнее, может выразить в грубой форме неудовольствие, подкрепить требование силой, заставить слушаться: может безнаказанно обидеть.

Мы учим на собственном примере пренебрежительно относишься к тому, что слабее! Плохая наука, мрачное предзнаменование.

Облик мира изменился. Уже не сила мускулов выполняет работы и обороняет от врага, не сила мускулов вырывает у земли, у моря и лесов владычество, благосостояние и безопасность. Закабаленный раб — машина! Мускулы утратили свои исключительные права и цену. Тем больший почет уму и знаниям.

Подозрительный чулан, скромная келья мыслителя разрослись в залы исследовательских институтов. Нарастают этажи библиотек, полки гнутся под тяжестью книг. Святыни гордого разума заполнились людьми. Человек науки творит и повелевает. Иероглифы цифр и знаков опять и опять обрушивают на толпы новые достижения, свидетельствуя о мощи человечества. Все это надо охватить памятью и постичь.

Продлеваются годы упорной учебы, все больше школ, экзаменов, печатного слова. А ребенок маленький, слабенький, живет еще недолго — не читал, не знает…

Грозная проблема — как делить завоеванные пространства, какие и кому давать задания и вознаграждения, как освоить покоренный земной шар. Сколько и как разбросать мастерских, чтобы накормить алчущие труда руки и мозг, как удержать человечий муравейник в повиновении и порядке, как застраховать себя от злой воли и сумасбродства личности, как наполнить часы жизни действием, отдыхом, развлечениями, уберечь от апатии, пресыщения, скуки. Как сплачивать людей в дисциплинированные союзы, облегчать взаимопонимание; когда разъединять и делить. Здесь подгонять, ободрять, там сдерживать, здесь разжигать пыл, там гасить.

Осторожно действуют политики и законодатели, да и то часто ошибаются.

И о ребенке взрослые совещаются и решают; но кто станет у наивного спрашивать его мнения, его согласия: что он может сказать?

Кроме ума и знаний в борьбе за существование и за вес в обществе помогает смекалка. Человек расторопный чует поживу и срывает куш; вопреки всем расчетам, сразу и легко зашибает деньгу; поражает и вызывает зависть. Досконально приходится знать человека, и уже не алтари, а хлева жизни.

А ребенок семенит беспомощно с учебником, мячом и куклой, смутно чувствуя, что без его участия где-то над ним совершается что-то важное и большое, что решает, есть ему доля или нет доли, карает и награждает и сокрушает.

Цветок — предвестник будущего плода, цыпленок станет курицей-несушкой, телка будет давать молоко. А до тех пор — старания, траты и забота — убережешь ли, не подведет ли?

Все растущее вызывает тревогу, долго ведь приходится ждать; может быть, и будет опорой старости, и воздаст сторицею. Но жизнь знает засухи, заморозки и град, которые побивают и губят жатву.

Мы ждем предзнаменований, хотим предугадать, оградить; тревожное ожидание того, что будет, усиливает пренебрежение к тому, что есть.

Мала рыночная стоимость несозревшего. Лишь перед законом и богом цвет яблони стоит столько же, что и плод, и зеленые всходы — сколько спелые нивы.

Мы пестуем, заслоняем от бед, кормим и обучаем. Ребенок получает все без забот; чем он был бы без нас, которым всем обязан?

Исключительно, единственно и все — мы.

Зная путь к успеху, мы указываем и советуем. Развиваем достоинства, подавляем недостатки. Направляем, поправляем, приучаем. Он — ничто, мы — все.

Мы распоряжаемся и требуем послушания.

Морально и юридически ответственные, знающие и предвидящие, мы единственные судьи поступков, душевных движений, мыслей и намерений ребенка.

Мы поручаем и проверяем выполнение по нашему хотению и разумению — наши дети, наша собственность — руки прочь!

(Правда, кое-что изменилось. Уже не только воля и исключительный авторитет семьи — еще осторожный, но уже общественный контроль. Слегка, незаметно.)

Нищий распоряжается милостыней как заблагорассудится, а у ребенка нет ничего своего, он должен отчитываться за каждый даром полученный в личное пользование предмет.

Нельзя порвать, сломать, запачкать, нельзя подарить, нельзя с пренебрежением отвергнуть. Ребенок должен принять и быть довольным. Все в назначенное время и в назначенном месте, благоразумно и согласно предназначению.

Может быть, поэтому он так ценит ничего не стоящие пустячки, которые вызывают у нас удивление и жалость: разный хлам — единственная по-настоящему собственность и богатство — шнурок, коробок, бусинки.

Взамен за эти блага ребенок должен уступать, заслуживать хорошим поведением — выпроси или вымани, но только не требуй! Ничто ему не причитается, мы даем добровольно. (Возникает печальная аналогия: подруга богача.)

Из-за нищеты ребенка и милости материальной зависимости отношение взрослых к детям аморально.

Мы пренебрегаем ребенком, ибо он не знает, не догадывается, не предчувствует. Не знает трудностей и сложности жизни взрослых, не знает, откуда наши подъемы и упадки и усталость, что нас лишает покоя и портит нам настроение; не знает зрелых поражений и банкротств. Легко отвлечь внимание наивного ребенка, обмануть, утаить от него.

Он думает, что жизнь проста и легка. Есть папа, есть мама; отец зарабатывает, мама покупает. Ребенок не знает ни измены долгу, ни приемов борьбы взрослых за свое и не свое.

Свободный от материальных забот, от соблазнов и от сильных потрясений, он не может о них и судить. Мы его разгадываем моментально, пронзаем насквозь небрежным взглядом, без предварительного следствия раскрываем неуклюжие хитрости.

А быть может, мы обманываемся, видя в ребенке лишь то, что хотим видеть?

Быть может, он прячется от нас, быть может, втайне страдает?

Мы опустошаем горы, вырубаем деревья, истребляем диких зверей. Там, где раньше были дебри и топи,— все многочисленнее селения. Мы насаждаем человека на новых землях.

Нами покорен мир, нам служат и зверь, и железо; порабощены цветные расы, определены в общих чертах взаимоотношения наций и задобрены массы. Далеко еще до справедливых порядков, больше на свете обид и мытарств.

Несерьезными кажутся ребячьи сомнения и протесты. Светлый ребячий демократизм не знает иерархии. Прежде времени печалит ребенка пот батрака и голодный ровесник, злая доля Савраски и зарезанной курицы. Близки ему собака и птица, ровня — бабочка и цветок, в камушке и ракушке он видит брата. Чуждый высокомерию выскочки, ребенок не знает, что душа только у человека.

Мы пренебрегаем ребенком, ведь впереди у него много часов жизни....




http://www.jerusalem-korczak-home.com/y.k/pr.html

Серия сообщений "дети":
Часть 1 - То, чего нам так не хватает...
Часть 2 - Коллекционные куклы Annette Himstedt/Частичка детства