Мама, мы все тяжело больны...
Мама, я знаю, мы все сошли с ума...(с) Виктор Цой

Нам с детства твердят о том, что пить и курить вредно, а наркотики - это вообще самый скорый путь к СПИДу и деревянному ящику. Подрастая, мы учимся разбираться в табаке и алкоголе и восторгаемся теми, кто балансирует (или балансировал до определенного момента, а потом сорвался) на тонкой грани между этим миром и миром грез.

И мы действительно больны. Постоянные стрессы, завышенные требования к себе, стремление везде и все успеть, работа на пределе, беспокойный сон, борьба с собственными демонами, страхи... Да вот только врач тут не пропишет витамины или уколы, и приходится снова со всем справляться в одиночку.

А мысль о том, чтобы отказаться от всех благ цивилизации и поселиться на каком-нибудь необитаемом острове так заманчива и так нереальна.

НИИ онкологии и медицинской радиологии в Боровлянах мало похож на все те больницы и поликлиники, которые мне доводилось посещать до сих пор. Да, не особо шикарно, но зато чистенько и аккуратно. И персонал вежливый - и медсестры, и врачи милы, терпеливы и тактичны.

Моя тетушка лежит в палате-двушке в самом конце коридора. Здесь есть все самое необходимое - раковина, бесшумный холодильник, столик, два стула и столько же тумбочек и коек, шкаф. Даже таким хмурым утром, как это, сероватый свет проникает сюда через большое окно. Проходя по коридору, вижу и комнату отдыха - с мягкими кушетками и большим количеством зеленых растений. В общем-то, перетерпеть здесь несколько недель или месяцев можно без особого напряжения. Если бы не тот факт, что здесь лежат люди с раком - уже прооперированные и еще ждущие своей очереди. Моя кузина рассказывает, что врачи здесь оперируют людей конвеером - в операционной находятся сразу три стола и хирурги работают практически без перерывов. И в то же время я знаю, что направления сюда люди ждут месяцами.

Мне страшно, чертовски страшно. И если бы кто-нибудь спросил, чего я больше всего боюсь, традиционные пауки и высота отошли бы на второй план. Потому что больше всего сейчас я боюсь оказаться больной и беспомощной. Сложно не накручивать себя, когда ты хотя бы чуть-чуть знакома с историями болезни своей семьи. У дедушки по маминой линии был рак легких. У дедушки по папиной - рак кожи. Лет 15 назад маме удаляли опухоль в груди, тетушка восстанавливается после удаления матки, еще одну дальнюю родственницу по папиной линии оперировали по той же причине.

Но, возможно, мне не было бы так страшно, если бы я не видела умершую несколько лет назад мамину подругу - худенькую женщину с сероватой кожей, которая выглядела намного старше своих лет. После химии у нее почти не осталось волос и она носила аккуратный паричок, который, смущаясь, снимала в гостях и повязывала косынку. И этот паричок стал как будто символом всего того, что меня пугает - до сих пор я не могу заставить себя не то, что парик примерить, но даже добавить в прическу накладные пряди.

Мне страшно жить в стране, где смертная казнь является нормой. В стране, где поспешность в принятии решений слишком уж смахивает на попытку спрятать концы в воду. В стране, где мнение народа даже меньше, чем ничто.