Раба своей любви

Воскресенье, 31 Марта 2024 г. 00:34 + в цитатник

Цитата сообщения ulakisa

Прочитать целиком В свой цитатник или сообщество!

Раба своей любви

5cc048309ee03a9a49e60cd55d1d9819 (700x461, 125Kb)

Великий князь Сергей Михайлович Романов умер мгновенно, от выстрела в затылок, но так и не выпустил из руки медальон с женским изображением. «Маля» - единственное, что читалось на обороте медальона, принадлежало одной весьма популярной особе. Кем она была, кем приходилась покойному?

Прима его жизни – женщина, отношения с которой ему не удавалось удержать в руках, женщина неверная, неуправляемая, феерическая, женой ему быть не хотела. Он же не смог избавиться от привязанности к ней.
Маля Кшесинская, Маля погибельная, разрушившая не одну мужскую судьбу. Сергей Михалович так и не женился. Возможно, проживи он дольше, связал бы свою судьбу с какой-нибудь, - с любой другой, но прожил великий князь всего 48 лет.
Когда в апреле 1918 года вместе с другими представителями императорского дома Сергей Михайлович был отправлен из Петрограда в Вятку, никто не мог предположить всерьез, чем обернется это изгнание.

B ночь на 5 июля вместе с другими членами дома Романовых Сергей Михайлович принял смерть от рук революционных убийц. Когда в Алапаевск вошли войска Колчака, его представители расследовали исчезновение узников, место укрытия тел было обнаружено, тела подняты и опознаны. Медальон! Его едва смогли вынуть из руки князя. Получившая этот подарок из могилы роковая женщина Матильда Феликсовна заплакала – от жалости к Сергею, так страшно и несправедливо закончившего свой век.

c79f3268c540bf5faa437c4bffb5b021 (415x700, 100Kb)

c79f3268c540bf5faa437c4bffb5b021 (415x700, 100Kb)

Любила ли она его? Биографы отмечали редкостную холодность, расчетливость и меркантильность этой фамфаталь. Говорят, она вообще никого никогда не любила, считая окружавших ее мужчин чем-то вроде ступенек лестницы, поднимавших ее к власти. Но увидав медальон, который она сама ему когда-то подарила, Кшесинская заплакала. Наконец поверила, что Сергея и других на самом деле больше нет в живых.
Слухи, распространяемые в эмигрантской среде, были крайне противоречивы. Передавали - великие князья убиты, расстреляны большевиками, потом оказывалось, что белые выкрали всех восьмерых, даже на самолете вывезли их в неизвестном направлении.
Кшесинская плакала, поразив этим небывалым явлением своего сына.

Володенька, так похожий на… в сущности на любого из великих князей Романовых, носивших эти тонкие фамильные черты, и похожих друг на друга, как самые родные братья, Володя носил отчество Андреевич. В год смерти Сергея ему исполнялось 16 лет.

Он родился 18 июня 1902 года. Высочайшим указом получил фамилию Красинский (по семейному преданию, Кржезинские, именно так изначально звучала и писалась эта польская фамилия), отчество «Сергеевич» и потомственное дворянство.
Когда после революции Кшесинская вступила в брак с великим князем Андреем Владимировичем, тот усыновил Володю, даже дал ему свое отчество.

Был ли Сергей Михайлович отцом Володи на самом деле? Достоверных фактов на этот счет найти не представляется возможным. Володю он до самого последнего дня называл и считал своим родным сыном.

Прима балерина Матильда Феликсовна Кшесинская – великая любовь Сергея Михайловича, была женщина роковая, ласковая кошечка на коленях у императорского дома Романовых – она сумела расположить к себе всю мужскую половину царской фамилии, каждого отметив подарком. Одному принесла незаконного наследника. Другому - гибель. Третьему незабываемые воспоминания. И в итоге вышла замуж за одного из Романовых.

Свечку никто не держал, но все делали вид, что доподлинно знают – «краса и гордость русского балета» состоит в близких отношениях с… которым из них? Как известно, Императорские театры с самого дня своего основания были чем-то вроде царского гербария ценных растений - цветника, в оранжереях которого выращивались прелести,болтали, что театры всего лишь гарем для царской семьи. А никто и не скрывал. Однако ж, случались и вполне морганатические браки.

Маленькая лебедь

Изначально данные у девочки вовсе не выигрышные. Не царевна-лебедь. Разве что в кордебалет. Маленького роста, полтора метра от пяточек до макушки, - танец маленьких лебедей, не больше, Маля не отличалась эталонной красой. В детстве она была, конечно, хорошенькая, гибкая девочка, кокетливая фрезия, но начав распускаться, выказала неправильность черт, лишенную эталонной гармонии.
Тем не менее, из женских достоинств не обладала в полной мере лишь фотогеничностью. В жизни же владела харизмой уникальной, сути которой так никто и не постиг.
Может именно поэтому первая же интрига двора, в которую была замешана совершенно еще юная паненка Кшесинская – выпускница балетного училища – удалась совершенно на славу. Настолько хорошо удалась, что для многих участников или свидетелей этой истории она стоила жизни – кому-то подаренной, а кому и потерянной. Такова правда.

Это случилось в тот год, когда юному цесаревичу Николаю едва исполнилось 20 лет, а пани Кшесинской было всего 17. Уже тогда в ней все было слишком – слишком страстная, слишком веселая, слишком привлекательная, слишком женственная, женственность Малечки была… оглушительная.
Потом, она была слишком тщеславна. До самозабвения.

Маленький принц

Цесаревич Ники был человек скромный, Ники предстояло вскоре взойти на российский престол и в семье его воспитывали как юношу, достойного стать примером нравственности для всего государства. Семейные отношения будущего Государя выносились самим его положением в центр всеобщего внимания. Поэтому после свадьбы у него практически не было шансов на адюльтеры.

288853fe914ebb8172240e59e8e40403 (400x511, 1888Kb)

288853fe914ebb8172240e59e8e40403 (400x511, 1888Kb)

Юный цесаревич Николай

Кшесинскую приметили на экзаменах – танцевала самозабвенно и очень стильно.Выпускные экзамены в хореографическом училище всегда принимали царствующие особы. После экзаменов давался праздничный обед, во время которого происходило чествование лучших учениц, представление их лично Государю, раздача подарков и прочие приятности.
Кшесинская хоть и не была последней в своем классе, но вовсе не ее считали украшением училища педагоги.
«Будьте украшением и славою нашего балета!», - глядя ей прямо в глаза произнес император. Это случилось 23 марта 1890 года. Ей тогда было 17 лет.

«Слова Государя звучали для меня как приказ. Быть славою и украшением русского балета — вот то, что теперь волновало мое воображение. Оправдать доверие Государя — было для меня новой задачей, которой я решила посвятить мои силы».

Кшесинская была честолюбива до дрожи. Далее следовало неожиданное. За общим столом на торжественном ужине, ее посадили между Государем и его наследником: «Смотрите только, не флиртуйте слишком!»

Двадцатилетний, голубоглазый цесаревич поразил Малю настолько, что потом она никак не могла вспомнить, о чем они говорили за столом. Расчет родных Ники был так тонок, что почти незаметен. Юная прелесть, нежность, свежесть, не настолько прекрасная, чтобы по уши влюбить в себя царевича, но достаточно притягательная, чтобы его увлечь на какое-то время – вот была цель родителей.
Но кто мог подумать, какой неунывающий чертенок сидит в этой черноглазой Малечке!

«Когда я прощалась с Наследником, который просидел весь ужин рядом со мною, мы смотрели друг на друга уже не так, как при встрече, в его душу, как и в мою, уже вкралось чувство влечения, хоть мы и не отдавали себе в этом отчета», - потом напишет она.

Биографы, кстати, до сих пор размышляют над загадкой, любил ли цесаревич, а потом и Государь, эту маленькую плясунью. Одно можно сказать точно, это был человек чести. То, как он вел себя по отношению к ней, любовнице, позже бывшей любовнице, может служить примером чести.

Вот так, с влечением, вкравшимся в душу, стали жить.
Цесаревич катался по городу, Малечка старалась случайно ему встретиться.

Дальнейшие события завертелись, как французская карусель, чтобы получить наконец возможность встретиться со своим возлюбленным Ники наедине, она снимает прекрасный домик в центре Петербурга. Через некоторое время наследник выкупит здание на имя этой девчушки.

«А все-таки он будет моим», - напишет Маля в дневнике. Это она о наследнике.
Потом она напишет о нем: «Для меня было ясно, что у Наследника не было чего-то, что нужно, чтобы царствовать. Нельзя сказать, что он был бесхарактерен. Нет, у него был характер, но не было чего-то, чтобы заставить других подчиниться своей воле. Первый его импульс был всегда правильным, но он не умел настаивать на своем и очень часто уступал.
Я не раз ему говорила, что он не сделан ни для царствования, ни для той роли, которую волею судеб он должен будет играть. Но никогда, конечно, я не убеждала его отказаться от Престола…»

Маля ждала его чуть не год – Наследник отправился в кругосветное турне. В ужасе прочла она в газетах, как в Японии наследника ударил саблей по голове японский фанатик-самурай. Обошлось чудом, все переволновались. Лишь через год встретились. Однажды, Маля услышала шум в парадном, доложили гусара Волкова, а вошел, очевидно, решивший поразить ее неожиданностью – сам Ники. С тех пор встречались, встречались чуть не ежедневно. Свидания, конечно, ни для кого секретом не были.

«В один из вечеров, когда Наследник засиделся у меня почти что до утра, он мне сказал, что уезжает за границу для свидания с принцессой Алисой Гессенской, с которой его хотят сватать. Впоследствии мы не раз говорили о неизбежности его брака и о неизбежности нашей разлуки», — пишет она в своих воспоминаниях.

И когда 7 апреля 1894 года было объявлено об официальной помолвке цесаревича Николая с той самой Алисой Гессен-Дармштадтской, Матильда призналась: «Горю моему не было границ».

Между прочим, мягкий и порядочный Ники никогда не скрывал от невесты своих амуров с Кшесинской. «Что прошло, то прошло и никогда не вернется, - так среагировала его будущая супруга.
Все мы в этом мире окружены соблазнами, а когда мы молоды, то не всегда можем бороться, чтобы устоять перед искушением…
Я люблю тебя даже сильнее с тех пор, как ты рассказал мне эту историю.
Твое доверие так глубоко трогает меня… Смогу ли я быть его достойной?..» Благородство и широта души делали честь Алисе Гессен, будущей русской Императрице Александре.

Весной 1894 года цесаревич Николай женился на этой благородной девушке, а осенью того же года, после смерти отца Александра III, взошел на престол.

Между тем, все связанное с альковной жизнью Малечки мы сегодня знаем из ее дневников или из писем, множество из которых было безвозвратно утеряно в годы революции. Так не существует никаких исторических подтверждений, что у Матильды Феликсовны и государя императора Николая II вообще «что-то было».

С его стороны это несколько записей, ставших доступными после публикации дневников. Ники пишет, что Кшесинская ему определенно нравится – исторический факт.
Не очень похоже, что цесаревич терял от Матильды голову. Во всяком случае, ее попытка шантажировать его самоубийством, которую она предприняла, его не особенно впечатлила.
«Быть может, Ники, когда ты вернешься сюда, меня уже не будет. Не раз, Ники, вспомнишь ты тогда свою пани, поймешь, что пани умела любить, но будет уже поздно!» Увы, у Мали не было ни одного шанса против Алисы Гессенской. Угрозы его не остановили.
И он женился. Она напишет в дневнике, что любила его всем сердцем и страдала, как только может страдать любящая женщина. Далеко не все историки верят в искренность этих строк.
Кшесинскую справедливо считают карьеристкой, готовой на все ради одной ей известных целей. В детстве она сказала, вертя на тоненьком пальчике фамильную реликвию – тот самый графский перстень: «Хочу быть графиней!». Ей тогда было всего четыре года.

5db4c92fbfa110bab0952782002d6693 (476x682, 1929Kb)

5db4c92fbfa110bab0952782002d6693 (476x682, 1929Kb)

Балерина – статус, которого добиться могли не более пяти танцовщиц в одном театре. Остальные-то просто артисты, кордебалет,a прима-балерина вообще была одна – Кшесинская.
После того, как юная прелесть стала официальной фавориткой цесаревича, а для подкрепления этой жизненной позиции она на каждом углу твердила, в каких отношениях состоит со своим Ники, чем необычайно раздражала товарок, она ужасно заважничала и принялась царить почем зря.

Ее репутация, ее авторитет вырастали как на дрожжах. Глядишь, и уже ни одно техническое решение в театре не обходится без ее величайшего соизволения. Все-все, начиная от утверждения ролей и заканчивая костюмами, вдруг оказалось под ее пристальным наблюдением. Кончилось тем, что пришлось распрощаться со своим креслом и тогдашнему директору театра. Это произошло в 1901 году. История вышла из-за фижм, которые Кшесинская отказалась надеть в одном из спектаклей - «Камарго». Именно из этого спектакля она выжила итальянскую балерину, чтобы занять ее место. И тоже уникальный случай.

До Кшесинской итальянки ценились в классическом балете намного выше русских, именно Маля сумела доказать, что русские танцовщицы ничем не уступают заграничным – техника, в которой итальянки всегда превосходили русских, впервые покорилась именно Кшеcинской. Именно она первой из русских раскрутила те самые 32 фуэте, до нее никем не освоенные. Да и не только это. Кшеинская на самом деле превзошла всех, кто до нее танцевал на русской сцене. Ибо она умела царить не только в будуаре, но и в свете рампы.
И она решила, во что бы то ни стало отстоять свое положение примы. .

Успехов достигала, ловко выплетая интриги – умение, которое в репертуаре Мали стояло практически наравне с ее танцевальным дарованием. Так уж получилось, что это была женщина талантливая во всем, она потрясающе владела танцевальными техниками и не менее ловко управляла всеми ситуациями в жизни.

Треугольник

Вторым Романовым, с которым связала судьбу Матильда, стал великий князь Сергей Михайлович, заботам которого ее перед женитьбой поручил будущий Государь. Это оказалось самое удачное знакомство из всех возможных, поскольку Сергей Михайлович был президентом русского театрального общества.

298122e23edec1520d1d155f59526df6 (493x547, 1904Kb)

298122e23edec1520d1d155f59526df6 (493x547, 1904Kb)

Великий князь Сергей Михайлович

Карьеристке Кшесинской сказочно повезло, что Сергей Михайлович в тот день так романтически настроился. Могла ли она не воспользоваться создавшимся положением? Вот когда она окончательно стала хозяйкой Мариинского театра. Теперь она выступала не больше пяти раз в год, да и то чаще за рубежом.

«Le Monde Artiste»

Начало ХХ века Маля встречает буквально как королевишна. Сергей Михайлович – мужчина, в средствах не стесненный, и никому ничем не обязанный, тратит на нее нереальные суммы. Малю он практически боготворит, не верит своему счастью. Дело в том, что влюблен в нее великий князь далеко не первый год, заприметив ее чуть ли не на выпускном вечере в училище, он не спускал глаз с красавицы, считая ее недоступной, как фаворитку наследника.

Маля приняла любовь князя, но сердца своего ему не подарила.
Вскоре на одном из приемов она познакомилась с третьим участником этой истории – еще одним кузеном Ники, Андреем Владимировичем, еще одним молодым и благородным человеком из дома Романовых.

И как все романтично началось. Он опрокинул на ее наряд бокал бордо. От близости этой женщины у Андрея Владимировича нарушилась координация движений.

«С этого дня в мое сердце закралось сразу чувство, которого я давно не испытывала; это был уже не пустой флирт… мы все чаще и чаще стали встречаться, и наши чувства друг к другу скоро перешли в сильное взаимное влечение».

0af781b9fc595b25859497ac07e2f8e1 (483x700, 112Kb)

0af781b9fc595b25859497ac07e2f8e1 (483x700, 112Kb)

Великий князь Андрей Владимирович

Начался бурный роман, которым были недовольны все, князю было 22 года, то есть он был моложе Мали на шесть лет.Любовь расцвела к лету. Как и цесаревич, князь Андрей служил в Красном Селе, куда проезжать приходилось через Стрельну, где по удачному стечению обстоятельств у Кшесинской был загородный дом. Дача Малечки очень подходила для любви.

Кстати, дачу, оборудованную водопроводом и электричеством, ей купил Сергей. Каждый из Романовых рано или поздно одаривал балерину объектом недвижимости.
Андрей Владимирович в 1913 году купил ей виллу на юге Франции, обошедшуюся ему в 180 тыс. франков - в Кап д’Ай. Виллу назвали по обратному прочтению имени Мали – Алам. Знал бы он, какую роль эта покупка сыграет в их общей судьбе, купил бы не виллу – Версаль.

К сожалению, у любви великого князя и балерины нашлись противники. У Андрея Владимировича отыскалась крайне недовольная мамаша – великая княгиня. Та наотрез запретила сыну приближаться с Кшесинской к церквям, в смысле, к алтарю. Маму Романовы слушались. Жениться нельзя. А все остальное можно. В особнячке Малечки, который она сама себе построила по собственному вкусу и поближе к дворцу, драму играли как по нотам. Великие князья сталкивались там носами, делая вид, что не замечают друг друга за портьерами. Потом тайна открывалась, следовали сцены ревности, скоропалительные отъезды с битьем бокалов.

На европейские курорты отправлялись хоть и порознь, но в итоге прогуливались втроем.
Следующий балетный сезон у Мали пошел с большими сокращениями, танцевала до шестого месяца,в конце зимы она была вынуждена передать свои партии восходящим звездам Анне Павловой и Тамаре Карсавиной. В театре не могли дождаться, когда наконец прима пойдет в декрет. Ведь именно по ее вине многие талантливые артистки так и простояли всю жизнь в кордебалете.

8dd550da7757a33c48849c57da0ced65 (414x700, 92Kb)

8dd550da7757a33c48849c57da0ced65 (414x700, 92Kb)

Кшесинская родила сына на своей даче в Стрельне. Роды было трудными, с риском потерять и мать, и ребенка, спасли чудом. Вопрос отцовства Маля развернула таким образом, что Сергей Михайлович как будто понял, что ребенок, которого сперва собрались наречь Коленькой, - не его сын. Тем не менее безотказный князь не мог поступить иначе, признав младенца своим собственным. Так к сыну Кшесинской попало отчество Сергеевич. Володей он стал в честь отца князя Андрея,Андреевичем стать ему запретила великая княгиня Мария Павловна.

И так вплоть до самого 1921 года, когда Маля выйдет замуж официально, ее сын по документам именовался Владимиром Сергеевичем Красинским. Вопрос отцовства с тех пор так и остался мутным. В театре и вовсе указывали на танцора по фамилии Козлов. Однако именно в год рождения сына Государь прислал Мале свой портрет с подписью «Ники». Никогда он так свое фото никому из не-членов семьи не пописывал.

Хотя роды и подорвали временно ее здоровье, Маля восстанавливалась быстро, и уже через пару месяцев станцевала несколько спектаклей – чтоб в театре не расслаблялись, не вздумали списать ее со счета, как балерину.

Работа – единственное, кроме амурных дел, к чему она относилась серьезно, пристрастно и ревностно. Профессионализм ставила превыше любых интересов, всю жизнь сидела на жесткой диете и тренировалась, как одержимая. Будучи вполне состоявшейся статусной балериной, она не оставляла занятий с учителями, все время совершенствуя технику.

Все это происходило в том самом особнячке, который она сама построила на собственные средства, чтобы поселиться поближе к дворцу. Она прожила там около 10 лет. С балкона этого дома Владимир Ленин читал свои апрельские тезисы. Этот дом экспроприировали у нее в пользу революции. Сам Ленин и поселившийся в детской ее сына, тоже Володеньки.

Маля потом никак не могла взять в толк, ну почему большевикам пришелся по вкусу именно ее дом. Причина была простой. Из окон ее особнячка хорошо просматривался театр революционных действий. Угловое окно в одной из комнат второго этажа давало прекрасный вид на Троицкий мост и набережную,. Уже после того, как большевики выжили балерину из ее любовно отделанного гнездышка, все вещи, до последней дверной ручки к которому она выписывала из-за границы, поскольку не надеялась на местное производство, она несколько раз приходила в свой бывший дом, надеясь получить что-то из своих вещей. Тщетно.

Потеряв родной и законный свой дом, Маля с сыном вынуждены были ютиться по углам родственников и друзей, естественно, стесняя тех, если селилась на длительный срок.
О старом доме до нее доходили самые неприятные сведения. Рассказывала ей горничная, как найдя в ее уборной шкап с флаконами духов, солдаты били хрустальные флаконы об умывальник розового мрамора, а чудное льняное покрывало с постели рвали на портянки.

При посещении бывшего особнячка любви она обнаружила госпожу Коллонтай, прогуливавшуюся в саду в хозяйкином пальто, подбитом горностаями.
Онемевшая Маля после этого эпизода все поняла про ту власть, что установилась в России. Власть, которая боролась вовсе не за то, чтобы не было бедных, а за то, чтобы занять место богатых. Материальные ценности занимали их много больше духовных.
Революционерки не брезговали надеть ее шубу, столовое серебро, драгоценности ее коллекции Фаберже рассовали по карманам революционные матросы. Кшесинская привыкла к иному обращению. Она пыталась оспорить свое право на дом, ходила к Керенскому, который ей посочувствовал, но тщетно – ничего назад не получила, ни драгоценностей, ни банковских вкладов, прихваченных революционерами.

Другие берега

Они с сыном навсегда выехали из Петербурга летом 1917. Сергей Михайлович остался в столице, хотя она уговаривала его вместе с ними ехать в Кисловодск. Видимо он наконец решил с нею таким образом расстаться. Мужчины с большим трудом отрывались от Малечки. Было в ней что-то редкое – она умела внушать мужчинам чувство легкости жизни.
Рядом с нею каждый чувствовал себя всесильным, мощным, умелым любовником и добровольным рабом ее прихотей. Она даже подарки принимала как-то так, что хотелось дарить ей снова и снова. Именно поэтому список драгоценностей, подаренных Мале мужчинами, не умещался в банковский сейф.

Она подробно описала каждую брошку, каждую сережку – каждый бриллиант, имеющий собственное имя, каждый сапфир и изумруд – цвета и манеру огранки, оправы, металлы. Список пришелся по душе революционерам, когда попал к ним в руки из банковской ячейки, в которой Маля хранила свои основные ценности.

И они уехали. Ни Матильда, ни Вова никогда больше не видели Сергея. Видимо и он понял, что больше они не увидятся. Когда настал момент отъезда и разлуки на Николаевском вокзале и Великий Князь Сергей Михайлович стоял в своем длинном, уже штатском пальто, она видела, с какой тяжелой и безграничной грустью в глазах он смотрел им вслед за медленно удалявшимся поездом - это была последняя с ним разлука.

Три года после этого они, почти без средств к существованию, скитались по стране, на перекладных, и с большими остановками двигаясь все южнее, чтобы со временем попасть в Кисловодск, где хотя бы не было шансов замерзнуть зимой, и потом в Анапу. В Кисловодске ее ждал Андрей, задолго до переворота уехавший на лечение.

Поезд останавливался, в него без конца врывались какие-то матросы и жалобно просились нескончаемые беженцы. Куда? На голову, что ли? Размещаться было уже решительно негде. Частенько уже нечего было поесть. Все время негде было помыться. Привыкшие к удобствам люди испытывали от этого муки даже большие, чем от голода.
Ее описания мытарств внушают тоску,как постепенно, капля за каплей тает вера в возможность возвращений – в Петербург, в свой дом, к своим привычным делам. Собственно, невозможно в полной мере понять ужас людей, из-под ног у которых выдергивают страну. Будь то простой дворник или балерина.

Революция догнала их в Кисловодске. Там начались бесчинства, бесконечные обыски и грабежи – у «буржуев» отнимали последние ценности.

О том, что происходит в Петербурге с оставшимся там Сергеем, узнавали из писем. Из письма, в частности, узнали, что в последней декаде марта Великие Князья, проживавшие в Петрограде, должны будут по приказу властей покинуть столицу. После отъезда переписка стала нерегулярной. И следы потерялись. За несколько дней до трагедии в Алапаевске от него получили последнюю телеграмму по случаю дня рождения Вовы. Вскоре после по радио сообщили, что Сергей и члены семьи, находившиеся вместе с ним в заключении в Алапаевске, похищены белогвардейцами. Это сообщение, увы, было заведомо ложное. Но кто тогда мог допустить такое вероломство. Сообщение необыкновенно обрадовало изгнанников. Год почти что спустя, когда Сергея уже не было в живых, они получили несколько открыток и даже одну телеграмму, застрявшие в пути.

«Убийство Царской семьи!» - эти слова они услышали через окошко с улицы. Кричали мальчики-разносчики газет. Но никаких подробностей в тех газетах не было. Само же это известие казалось настолько чудовищным, что ему просто не поверили.

Маля с сыном все же спаслись, сумев устроиться на корабль, отплывающий даже не в Константинополь, а в Венецию. Вспоминала потом, как грузились на этот итальянский пароход – 26 февраля 1920 года навсегда покинули русскую землю, хотя все еще оставались в русских водах. Рассказывала, как после всего пережитого показалась невероятно шикарной каюта первого класса.
Доехав до Франции, поселились на собственной вилле - Алам. Правда виллу пришлось немедленно заложить, поскольку прима на тот момент оставалась решительно без средств к существованию.

f10917e141762fb84cb6f7e7088d2db3 (537x700, 152Kb)

f10917e141762fb84cb6f7e7088d2db3 (537x700, 152Kb)

В своей балетной школе. Париж, 1929 год
Через год в Каннах великий князь Андрей женился на Матильде. После венчания ей был официально присвоен титул Светлейшей княгини Романовской-Красинской.

Так Матильда породнилась со всеми Европейскими болгарскими, румынскими, датскими, шведскими, греческими монархами.Она наконец достигла цели всей своей жизни, став равной своим мужчинам. Как и сказала в четыре года отцу, отбирающему у шалуньи серебряный графский перстень: «А я буду графиней!»

Между прочим, именно она на старости лет содержала обоих своих мужчин – мужа и сына. В 1929 году, истратив последние оставшиеся от продажи виллы сбережения, она открыла в Париже танцевальную школу, в которой преподавала до самых своих последних дней.
Совсем состарившись, она преподавала сидя в кресле – ученицы хорошо помнят ее жгучую энергетику - горящие черненькие глазки и колкие замечания. Великий князь Андрей помогал супруге, чем мог – даже поливал из садовой леечки пол танцевального класса, чтобы пуанты учениц не скользили. На князя с лейкой приходили глазеть родственники учеников.

Они умерли не в один день, но похоронены в общей могиле – великий князь, светлейшая княгиня и их сын (детей у Володи не было).

«В моей жизни я видала и любовь, и ласку, и заботу, но видала я помимо горя и много зла, - вспоминала Маля.
Если о чинимых мне кознях я и пишу, то не говорю о тех, кто мне их делал. Не хочу ни с кем сводить каких бы то ни было счетов, ни о ком не хочу говорить скверно. Но много, много хорошего скажу о тех, кто делал добро мне».

Их могила на русском кладбище в Сен-Женевьев-де-Буа не имеет хозяина и содержится на благотворительные средства.

Автор: Ольга Филатова

оригинальное сообщение тут

Рубрики:

Знания/Это интересно