Как и в книге об Иове, в гетевском "Прологе на небесах" Бог предлагает испытание. Пусть попытается Мефистофель совратить Фауста, пусть убьет в нем высокие порывы, низведет до уровня животного: Вы торжество мое поймете, Когда он, ползая в помете, Жрать будет прах от башмака. Бог не верит в победу Мефистофеля, но все же разрешает ему совращать Фауста. Беды большой не будет. Пусть бес терзает, волнует, беспокоит человека, не дает ему расслабиться в самодовольстве и лени.

Наши страсти, увлечения, а их и олицетворяет в данном случае бес Мефистофель, приносят нам страдания, влекут порой в сторону от верного пути, но они же и поддерживают в нас вечный огонь жизнедеятельности. И наконец, обращаясь к архангелам, а они в этой сцене славят гармонию мира, Бог, как добрый отец (ведь он - сама Природа), называет их детьми мудрости и милосердия, назначает им в славный удел созерцать и любоваться этой чудесной гармонией мира, видеть мир в вечном движении, в борьбе, страданиях, мыслить и понимать его. Фауст и Мефистофель.

"Библейский сюжет. Гете. Фауст"

 Фауста и Мефистофеля вложены определенные человеческие черты; поэт обрисовал своеобразие их характеров. Фауст - неудовлетворенный, мятущийся, "бурный гений", страстный, готовый горячо любить и сильно ненавидеть, он способен заблуждаться и совершать трагические ошибки. Натура горячая и энергичная, он очень чувствителен, его сердце легко ранить, иногда он беспечно эгоистичен по неведению и всегда бескорыстен, отзывчив, человечен.

Пушкин "В сцене из Фауста" вложил в него черты романтической пресыщенности. Это - Онегин, скучающий, рано познавший наслаждения и рано ощутивший оскомину. Он уже ничего не ищет, ничего не хочет, живет зевая. В нем есть что-то от гетевского Мефистофеля. Фауст же Гете не скучает. Он ищет. Ум его в постоянных сомнениях и тревогах. Страдания Фауста суть пытливое, придирчивое, страстное стремление к истине. Фауст - это жажда постижения, вулканическая энергия познания. Фауст и Мефистофель - два антипода. Первый жаждет, второй насыщен, первый алчен, второй сыт по горло, первый рвется по-монтеневски аи-а^а ("за пределы"), второй знает, что там нет ничего, там пустота, и Мефистофель играет с Фаустом, как с неразумным мальчиком, смотря на все его порывы как на капризы, и весело им потакает - ведь у него, Мефистофеля, договор с самим Богом.

Берег моря. Фауст и Мефистофель.Маленькие трагедии (А.С.Пушкин)

Мефистофель уравновешен, страсти и сомнения не волнуют его грудь. Он глядит на мир без ненависти и любви, он презирает его. В его колких репликах много печальной правды. Это отнюдь не тип злодея. Он издевается над гуманным Фаустом, губящим Маргариту, но в его насмешках звучит правда, горькая даже для него - духа тьмы и разрушения. Это тип человека, утомленного долгим созерцанием зла и разуверившегося в хороших началах мира. Он не похож на Сатану Мильтона. Тот страдает. В его груди - пламень. Он сожалеет о потерянном Эдеме и ненавидит Бога. Он жаждет мести и непреклонен, горд и свободолюбив. Свобода для него дороже Эдема. Мефистофель не похож и на лермонтовского Демона. Тот устал от вечности. Ему холодно в просторах вселенной. Он хочет любви простой, человеческой. Он готов положить к ногам смертной девушки и вечность и все свое могущество. Но оно бессильно перед непритязательным сердцем смертной девушки. Вечность и бесконечность ничтожны в сравнении с кратким, как миг, счастьем смертного. И он, лермонтовский Демон, печален. Неизбывную тоску в его прекрасных глазах гениально изобразил Врубель, который, думается, как никто другой, - проник в идею поэта.

Мефистофель Гете подчас добрый малый. Он не страдает, ибо не верит ни в добро, ни в зло, ни в счастье. Он видит несовершенство мира и знает, что оно - вечно, что никакими потугами его не переделать. Ему смешон человек, который при всем своем ничтожестве пытается что-то исправить в мире. Ему забавны эти потуги человека, он смеется. Смех этот снисходительный. Так смеемся мы, когда ребенок сердится на бурю. Мефистофель даже жалеет человека, полагая, что источник всех его страданий - та самая искра божья, которая влечет его, человека, к идеалу и совершенству, недостижимому, как это ясно ему, Мефистофелю. Мефистофель умен. Сколько иронии, издевательства над ложной ученостью, тщеславием людским в его разговоре со студентом, принявшим его за Фауста! Студент приходик к профессору Фаусту, чтобы посоветоваться, в какой области знаний ему получить образование.

Мефистофель, которого Студент принимает за учителя, советует ему сначала заняться логикой, затем метафизикой и в целом философией, но Студент вообще не понимает, о чём идёт речь. Он мечтает побыстрее оказаться в тёплом родном гнёздышке, но обещал родителям получить образование.

Ему понятнее, чем занимаются законотворцы и юристы, но и здесь он осознаёт, что это будет не по силам. Он предполагает, заняться богословьем. Но тут уже дьявол Мефистофель, которому чуждо всё божественное, отговаривает Студента.

Потенциальный ученик интересуется мнением профессора о медицине. Уставший Мефистофель расписывает преимущества этого выбора, но делает акцент на матеральных аспектах, а не гуманной миссии её представителей.

Студент соглашается, что эта область неплоха и покидает учителя.

Напоследок Мефистофель произносит ставшую крылатой фразу: "Теория, мой друг, суха, но зеленеет жизни древо".

 Он разоблачает потуги лжеучения ("Спешит явленья обездушить"), иронически поучает юнца: "Держитесь слов", "Бессодержательную речь всегда легко в слова облечь", "Спасительная голословность избавит вас от всех невзгод", "В того невольно верят все, кто больше всех самонадеян" и т.д. Попутно Гете устами Мефистофеля осуждает консерватизм юридических основ общества, когда законы - "как груз наследственной болезни". "Иной закон из рода в род От деда переходит к внуку. Он благом был, но в свой черед Стал из благодеянья мукой. Вся суть в естественных правах, А их и втаптывают в прах". (Перевод Б. Пастернака)