V. КОРОЛЕВСКИЕ МУШКЕТЕРЫ И ГВАРДЕЙЦЫ Г-НА КАРДИНАЛА

«…в д’Артаньяне жила непоколебимая решимость, основанная на советах его отца, сущность которых сводилась к следующему: „Не покоряться никому, кроме короля, кардинала и господина де Тревиля“. Вот почему д’Артаньян не шел, а летел по направлению к монастырю Дешо. Это было заброшенное здание с выбитыми стеклами, окруженное бесплодными пустырями, в случае надобности служившими тому же назначению, что и Пре-о-Клер; там обыкновенно дрались люди, которым нельзя было терять время.»

Монастырь кармелитов Дешо, где у д’Артаньяна была назначена дуэль с Атосом, дожил до сегодняшнего дня (ул. Вожирар, 70−72−74) и ныне, в отличие от 17-го века, существует во вполне приличном виде, хотя и зажатый со всех сторон более молодыми домами.

Название монастыря происходит от слова «дешоссе» — разутый, поскольку монахи при входе снимали обувь. От «бесплодных пустырей» сохранился только монастырский двор, где собственно и должна была состояться дуэль, положившая начало дружбе четырех мушкетеров. Вполне возможно, что брусчатка во дворе и сейчас «та самая», четырех вековой давности

Место это во многом также и трагичное — как истинная революция, Великая Французская успешно превращала церкви в склады и тюрьмы. Монастырь Дешо в 1792 году стал местом заключения для священников; 114 из них были здесь казнены, о чем свидетельствует мемориальная доска при входе.

«- Если вы спешите, сударь, — произнес Д’Артаньян с той же простотой, с какой минуту назад он предложил Атосу отложить дуэль на три дня, — если вы спешите и если вам угодно покончить со мной немедленно, прошу вас — не стесняйтесь.

— И эти слова также мне по душе, — сказал Атос, приветливо кивнув д’Артаньяну. — Это слова человека неглупого и, несомненно, благородного. Сударь, я очень люблю людей вашего склада и вижу: если мы не убьем друг друга, мне впоследствии будет весьма приятно беседовать с вами. Подождем моих друзей, прошу вас, мне некуда спешить, и так будет приличнее… Ах, вот один из них, кажется, идет!
Действительно, в конце улицы Вожирар в эту минуту показалась гигантская фигура Портоса.»

Говорят, Вожирар самая длинная парижская улица (4360 м в пределах города по официальной статистике). Дата ее возникновения теряется в веках, поскольку образовалась она на месте одной из дорог, проложенных римлянами. Хотя вполне может быть, что дорога здесь существовала и в до-римские времена… Название же свое улица получила от исчезнувшей деревушки Валь-Жерар, через которую проходила дорога

VI. ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО КОРОЛЬ ЛЮДОВИК ТРИНАДЦАТЫЙ

«История эта наделала много шума. Г-н де Тревиль вслух бранил своих мушкетеров и втихомолку поздравлял их. Нельзя было, однако, терять время: следовало немедленно предупредить короля, и г-н де Тревиль поспешил в Лувр.»

«Но было уже поздно: король сидел, запершись с кардиналом. Де Тревилю было сказано, что король занят и никого сейчас принять не может. Де Тревиль явился вечером, в час, когда король играл в карты. Король был в выигрыше, и так как его величество отличался чрезвычайной скупостью, то находился по этому случаю в прекрасном расположении духа.»

Король Людовик XIII встречает нас в центре площади Вогезов (Place de Vosges, M° St. Paul), про которую мы еще будем говорить. До реалистичности этой скульптуре, конечно, далеко — изображен не реальный характер, а абстрактный «идеальный» король — и только из подписи на пьедестале можно понять, какой же по счету Людовик восседает на коне. И все же, благодаря этой статуе, мы можем пополнить галерею уличных парижских портретов героев романа.

А вот конь, на котором восседает Людовик, не совсем обычный. Когда-то он был бронзовым и нес на себе бронзового же Генриха II. Став королем, Генрих IV отправил фигуру своего августейшего предшественника в переплавку, чтобы водрузить на того же самого коня изваяние «себя любимого». Через пару десятков лет Ришелье решил, что конь под Генрихом подустал и повелел перелить фигуру отца в фигуру сына — своего патрона Людовика XIII. Людовик просидел на коне дольше всех, пока по приказу Робеспьера всадника (на этот раз вместе с конем) не переплавили в пушку. И только Наполеон восстановил статус-кво времен мушкетеров, правда уже не в бронзе, а в мраморе. Что, вообще говоря, удивительно: зная биографию императора, скорее можно было ожидать, что он не станет нарушать сложившуюся традицию и сам займет место в седле. Эта «история лошади» почерпнута мной из замечательной книги о Париже Василия Бетаки

«- Честное слово, — произнес он (д'Артаньян), обращаясь к своему противнику, — вам повезло, хоть вы и называетесь Бернажу! Вы наскочили только на ученика мушкетера. Впрочем, не беспокойтесь: я сделаю все, что могу. Защищайтесь!

— Мне кажется… — сказал гвардеец, которому д’Артаньян бросил вызов, — мне кажется, что место выбрано неудачно. Нам было бы удобнее где-нибудь за Сен-Жерменским аббатством или на Пре-о-Клер.»

В предложении Беранжу можно увидеть вполне четкое указание места. Если смотреть от Люксембурга, где происходил этот разговор, то «за Сен-Жерменским аббатством» окажутся либо район улицы Пти-Огюстен, либо кварталы вдоль Сены, расположенные к востоку от стен аббатства.

Первый из этих районов в мушкетерские времена был уже основательно застроен, там располагался монастырь Малых Августинцев, ряд особняков вдоль Сены, дворец королевы Маргариты Валуа — вряд ли дуэль там была уместна. А вот кварталы вдоль Сены — это и есть тот самый Пре-о-Клер, «луг клерков», излюбленное место дуэлянтов на протяжении целых веков. Так что оба места, названные Беранжу, скорее всего, просто разные участки Пре-о-Клер. Впрочем, сам Пре-о-Клер не стоял на месте. По мере активного роста города луга постепенно застраивались, а название сдвигалось вслед за застройкой вниз по Сене. Если в 16-м веке под Пре-о-Клер понимали участок между улицами Пти-Огюстен и Перевоза (rue du Bac), то на картах 18-го века это название уже пишется гораздо дальше, в районе современной улицы Бельшас, доходя иногда чуть не до границ эспланады Инвалидов.

В современном Париже наименование Пре-о-Клер сохранилось в двух местах: так называется кафе на углу улиц Жакоб и Бонапарта (бывшей Пти-Огюстен), а также маленькая улочка, соединяющая бульвар Cен-Жермен и Университетскую улицу.

«Но Бернажу крикнул ему, что это пустяки, и, смело ринувшись вперед, сам наскочил на острие шпаги д’Артаньяна. Тем не менее, так как он не падал и не признавал себя побежденным, а только отступал в сторону особняка г-на де Ла Тремуля, где служил один из его родственников, д’Артаньян, не имея понятия, насколько опасна последняя нанесенная им противнику рана, упорно его теснил и, возможно, прикончил бы его. … Получилась всеобщая свалка, но перевес был на стороне мушкетеров. Гвардейцы кардинала и люди г-на де Ла Тремуля отступили во двор дома, едва успев захлопнуть за собой ворота, чтобы помешать противнику ворваться вместе с ними.»

Дом де Ла Тремуля находился на месте дома № 50 по улице Вожирар, прямо на углу с улицей Феру, где жил Атос. Сейчас напротив этого дома находится один из входов в Люксембургский сад, из сада же удобнее всего делать фотографию этого места.

Тремули были древним и известным родом, в Париже им принадлежало несколько особняков. Вот как выглядел один из них на Правом берегу. Сохранившийся портик дома Тремулей можно увидеть во дворе Школы изящных искусств, которая располагается на улице Бонапарта.

VII. МУШКЕТЕРЫ У СЕБЯ ДОМА

«Когда, покинув Лувр, Д’Артаньян спросил своих друзей, как лучше употребить свою часть сорока пистолей, Атос посоветовал ему заказать хороший обед в «Сосновой шишке», Портос — нанять слугу, а Арамис — обзавестись достойной любовницей

… Если они придут, расскажи им о том, что произошло. Пусть они ожидают меня в кабачке «Сосновая шишка».

…Что касается д’Артаньяна, то он поспешил в кабачок «Сосновая шишка», где его ожидали Портос и Арамис."

Кабачок «Сосновая шишка», где так любили собираться мушкетеры, место вполне историческое. Он находился на холме святой Женевьевы в доме № 1 по площади Контрэскарп (Place de la Contrescarpe, метро Place Monge). Славились не только его кухня, но и вина, и такие знатоки стола и кубка как Рабле и поэты Плеяды устраивали здесь многочисленные винные дегустации. К сожалению, в настоящее время от кабачка осталась только вывеска над вторым этажом дома, а «историческое место» занято хоть и дорогой, но убого-стандартной мороженицей.

«…Обед состоялся в тот же день, и новый слуга подавал к столу. Обед был заказан Атосом, а лакей рекомендован Портосом. То был пикардиец, которого славный мушкетер нанял в тот самый день по случаю этого самого обеда; он увидел его на мосту Ла-Турнель, где Планше — так звали слугу — плевал в воду, любуясь разбегавшимися кругами. Портос утверждал, что такое занятие свидетельствует о склонности к созерцанию и рассудительности, и, не наводя о нем дальнейших справок, увел его с собой.»

Мост Ла-Турнель один из самых старых в Париже. До 17 века он был деревянным, в 1614 году было начато строительство каменной шести арочной переправы, просуществовавшей до середины 19-го века. После реконструкции 1847 года мост стал трех пролетным, каким мы его сейчас и видим.

С моста открывается великолепный вид на восточную стрелку о-ва Ситэ и Нотр-Дам, так что Планше вполне можно понять: есть здесь что созерцать, и о чем размышлять. Насчет плевать… тут, пожалуй, дело вкуса.

Обратимся теперь к жилищам мушкетеров. Они в основном описаны в этой главе, хотя некоторые важные детали разбросаны по всему роману.

Про расположение дома Атоса сказано весьма кратко:

«Атос жил на улице Феру, в двух шагах от Люксембурга. Он занимал две небольшие комнаты, опрятно убранные, которые ему сдавала хозяйка дома, еще не старая и еще очень красивая, напрасно обращавшая на него нежные взоры.

…Он (д'Артаньян) миновал двор, поднялся на третий этаж и неистово заколотил в дверь Атоса"

Улица Феру проходит на расстоянии каких-то 50 метров от улицы Могильщиков, где жил, Д’Артаньян,. Точно так же спускается она от улицы Вожирар к площади Сен-Сюльпис. Чтобы зайти друг к другу в гости, мушкетерам вряд ли требовалось больше 5 минут

«Портос занимал большую и на вид роскошную квартиру на улице Старой Голубятни. Каждый раз, проходя с кем-нибудь из приятелей мимо своих окон, у одного из которых всегда стоял Мушкетон в парадной ливрее, Портос поднимал голову и, указывая рукой вверх, говорил: „Вот моя обитель“. Но застать его дома никогда не удавалось, никогда и никого он не приглашал подняться с ним наверх, и никто не мог составить себе представление, какие действительные богатства кроются за этой роскошной внешностью.»

Ул. Старой Голубятни ныне весьма зажиточна, так что домов, которые подошли бы Портосу, по крайней мере по внешнему виду, на ней предостаточно. Внутри, конечно, всякое встречается и в этом квартале, так что Портос не был оригинален в нежелании приглашать гостей.

Про жилище Арамиса известно больше. По нескольким фразам из разных глав можно даже точно определить место в котором он жил.

«Что касается Арамиса, то он жил в маленькой квартире, состоявшей из гостиной, столовой и спальни. Спальня, как и все остальные комнаты расположенная в первом этаже, выходила окном в маленький тенистый и свежий садик, густая зелень которого делала его недоступным для любопытных глаз.

…Дойдя до конца переулка, Д’Артаньян свернул влево. Дом, где жил Арамис, был расположен между улицей Кассет и улицей Сервандони.

…Молодая женщина (г-жа Бонасье) между тем продвигалась вперед, отсчитывая дома и окна. Это, впрочем, не требовало ни особого труда, ни времени. В той части улицы было только три дома, и всего два окна выходило на эту улицу. Одно из них было окно небольшой пристройки, параллельной флигелю, который занимал Арамис, второе было окно самого Арамиса.

…- Вы очень покладистый муж, любезный мой господин Бонасье! — сказал кардинал. — Могли бы вы узнать двери, куда она (г-жа Бонасье) входила? — Да. — Помните ли вы номера?
— Номер двадцать пять по улице Вожирар и номер семьдесят пять по улице Лагарп."

Действительно, и сейчас третий дом от угла по улице Вожирар (если считать от Люксембургского сада) имеет номер 25 и раположен по диагонали от перекрестка с улицей Кассет. Конечно, на дом Арамиса в описании Дюма он не очень-то похож, да и окна на первом этаже ни одного нет, но место, очевидно, то самое.

Интересно, что недалеко от этого дома, у перекрестка улиц Вожирар и Ренн находится отель, носящий имя Арамиса. Это единственное известное мне в Париже место, названное именем этого мушкетера

Теперь попробуем собрать воедино то, что Дюма говорит о доме д’Артаньяна

«Как устроился д’Артаньян, нам уже известно… Эта комната представляла собой подобие мансарды и находилась на улице Могильщиков, вблизи Люксембурга.

…В квартире г-на Бонасье устроили именно такую мышеловку, и всех, кто туда показывался, задерживали и допрашивали люди г-на кардинала. Так как в помещение, занимаемое д’Артаньяном во втором этаже, вел особый ход, то его гости никаким неприятностям не подвергались.

…- Молчи, осел! — крикнул д’Артаньян. И, ухватившись рукой за подоконник, он соскочил со второго этажа, к счастью не очень высокого; он даже не ушибся.

…Допрашиваемый ответил, что зовут его Жак-Мишель Бонасье, что ему пятьдесят один год, что он бывший владелец галантерейной лавки, ныне оставивший торговлю, и живет на улице Могильщиков, в доме номер одиннадцать."

Итак, улица Могильщиков 11, невысокий двухэтажный дом с двумя входами. По-видимому, во времена Дюма дом № 11 был именно таким. Увы, нынче под этим номером стоит безликий 5-ти этажный новодел. Но стоит вспомнить, что нумерация домов появилась в Париже лишь в 18-м веке, причем нумеровались тогда не дома, а двери, а сама нумерация шла «по кругу»: сначала по одной стороне, а потом по другой. В 19-м веке приняли другую — современную — систему и все дома перенумеровали. Какой системой пользовался Дюма при написании романа скзать трудно, поэтому просто посмотрим на старые дома по улице Сервандони и подумаем, в каком из них мог жить д’Артаньян? Легко обнаруживается идеальный кандидатат: под № 16 приютился маленький двухэтажный домик с «подобием мансарды», как раз имеющий два отдельных входа, один из которых явно ведет на второй этаж. Вот сюда и поселим д’Артаньяна. *)

*) Во франкоязычной Википедии указывается, что д’Артаньян жил в нынешнем доме № 12 по улице Сервандони: В качестве обоснования этого утверждения приводится аргумент, что в доме № 11 обитала семья Бонасье, а сам д’Артаньян жил в № 12, поскольку в романе «20 лет спустя» говорится: «Увы, с тех пор, как мы в нашем романе „Три мушкетера“ расстались с д’Артаньяном на улице Могильщиков, N 12, произошло много событий, а главное — прошло много лет.» Заметим, что такая ситуация возможна только при использовании старой нумерации домов, применявшейся до 1806 года, когда последовательные номера 11 и 12 располагались рядом и на одной стороне улицы. Отсюда следует, что нынешний дом № 12 никак не может быть домом д’Артаньяна — ведь по старой нумерации он был № 7, о чем говорит та же Википедия. Прежний дом с номерами 11−12 должен был располагаться на несколько домов ближе к ул. Вожирар, чем дом № 7, а значит скорее всего иметь новый (нынешний) номер 16−20. Поэтому моя версия о том, что дом д’Артаньяна — это нынешний № 16 представляется мне более убедительной.            https://myotpusk.mirtesen.ru/blog/43917667752/Prog...terov?utm_referrer=mirtesen.ru                    Ссылка на первоисточник