Пускай года, как бабочки летят...


Пускай года, как бабочки летят,
На стайку их гляжу без сожаленья.
Мне восемнадцать или сорок пять
Не придаю я возрасту значенья.

Я научилась эту жизнь любить
И отделять ненужное от счастья,
Хочу сегодня поблагодарить
Всех тех, кто в моей жизни повстречался.

Скажу "спасибо" искренним друзьям,
Скажу "спасибо" искренним подругам,
Я выживала там, где жить нельзя
Благодаря лишь преданности друга.

Я и врагов своих благодарю,
Я рада, что вы будете и были,
И, правда, я вас искренне люблю,
За то, что мой характер закалили.

И всех мужчин, с которыми судьба
Меня свела. Пред нею не робею,
За то, что иногда была слаба,
За то, что иногда была сильнее.

Спасибо Богу, он не раз спасал
И вёл меня извилистой тропою,
За то, что испытания мне дал,
Чтоб стала в жизни я сама собою.

Не знаю я, что ждёт там, впереди,
И сколько жизни этой мне осталось,
Что ещё будет: ветер? боль? дожди?
Я счастлива вполне. Я состоялась!


Ольга Назаренко 2

Он говорит: "Ты ТАКАЯ
стала... Расцвела, как весной верба.

Прости. Тогда во мне холода Кая
Было столько же, столько в тебе тепла Герды...

И я, дурак, не видел тебя. Не ценил. Не берег.
Не брал за руку и не садил на колени.

Моя Птичка Певчая Королек,
Давай мы все вернем, вывернем и изменим."

Он говорит: " Уверен, время всех лечит.
Закаляет. Всё оно может быть к лучшему даже."

Он кладет горячие руки на мои плечи,
И я заранее знаю все, что он сделает/скажет...

Это словно гипноз такой. Бронебойный.
Проверенный прежде на сотнях тысяч.

А мне ужасно противно... И мне спокойно.
Будто я из камня высечена.

Это гипноз одинокого иностранца,
Пропадавшего вечность на небе звездном.

Мне бы отдаться мечте... Поддаться.
Но из сердечных льдинок
выходит лишь слово

"ПОЗДНО".

Им не до неё… Собрали в спешке
Ценности и минимум вещей.
Дышит гарью город опустевший –
Город, превратившийся в мишень.

Смерть пришла сюда не понарошку -
Смерть заносит огненную плеть...
Взрывы, кровь… Кого волнует кошка?
Тут самим бы как-то уцелеть.

Поезд переполнен до отказа.
Слёзы. Стоны. Ненависть и злость.
(Танками по судьбам прёт зараза -
Мерзкая война. Но им – «свезло»)

Вдруг метнулась тощая фигурка
И застыла свечкой у окна:
«Мама, папа! Там осталась Мурка!
Мамочка, она совсем одна!»

Горе умножается стократно.
Мать отводит влажные глаза:
«Мы вернёмся, солнышко, обратно»…
(Правду не решается сказать)

***
Снится малышу седая кошка,
С ней ему тепло и так легко…
А в сыром подвале, под бомбёжкой,
Мурке снится дом. И молоко.


© Ира Сон

Когда молчанье невтерпеж и хочется кричать, и столько рож, и только ложь, пора права качать, - не лезь, приятель, на рожон, прислушайся ко мне: представь себе, что ты шпион, шпион в чужой стране.
Начальник вызвал на ковер, волной погнал понты, - молчи, вступать не стоит в спор: ты Штирлиц, Штирлиц ты.
Супруга тянет в ресторан, хоть пуст твой кошелек, сосед - в который раз, болван! - протек сквозь потолок. Какой-то хулиган гвоздем "Жигуль" твой расписал, в стране вообще сплошной содом, в мозгах - девятый вал. Спать не дает собачий лай или орут коты, - молчи и рта не разевай: ты Штирлиц, Штирлиц ты!
Я тоже в образе с утра и потому жива: я золотая медсестра в психушке номер два. А на больных срываться грех (ты б знал мою семью!), я успокаиваю всех и валиум даю.
Но все же теплится в мечтах: настанет день, и вот - мешок смирительных рубах мне прачка принесет. И все, кто был жесток со мной, притихнут до поры, и будет долгий выходной у доброй медсестры.


© Старушка Х.

Привет, Колбаскин, всё окей. Болею реже.
Со мною тренер и лакей (ну, в общем, те же)
А за окном страна и рот, зима и рота.
Снежинок нет.. ну не пришли ещё… чего-то…

Зима не время, это срок. Отбудешь – славно.
Переболеешь между строк легко и плавно.
А там глядишь и водосток… Кораблик. Спичка.
Погром. Участие. Восток. И перекличка.

Не спрашивай, чего сказать не смею грубо,
где правда режет ТАК глаза, что пухнут губы.
До роста им ещё верста, до рук – поруки.
Ведь география проста – живите, суки.

Но дорожает хлеб и соль… Ну, дорожает…
Изобретают колесо, блюют, рожают,
охреневают от мощи своей и лают,
а где тут Бог? Да не ищи… сама не знаю.

И будет ли Его блестящ вселенский батик
и в том насколько настоящ Его солдатик,
ведь страх не в цвете полосы, не в зле крамолы,
а в том – вернётся ли мой сын в четверг из школы,
что я увижу в ноябре, а что в апреле…
Мудры мы были на заре, но не успели
одеть всё нужное в слова, пока пахали…
Цвела на пасху булава, отцы бухали,
да ну…
Не стоит и слезы обёртка эта.
Мне надо вырезать язык, как всем поэтам,
украсить овощем, отбить, подать на блюде.
Ведь только так его любить понятно людям.
-
Ты мне ответишь – не досуг. Война пружинок.
Я сам устал от этих сук и не снежинок,
что не касаются башки вояки-юнги.
Нас всех гребут – свои божки, свои гревтунги.

Нас убивают, ты заметь, ещё с пелёнок…
Да что ты знаешь б**ть про смерть… живи, ребёнок…

Кроссворд разгадан. Снег устал. От снегопада
остались белые уста и вздох – не надо…
И как во сне мелькнул подбой клубникой в арке.
Стоят посты. Молчит гобой. Лежат овчарки.
Какой-то высший драматург исполнил в свете:
Чтоб был - Четверг. Восторг. Хирург. Вернулись дети.












© Ленка Воробей

Больше всего, в этой жизни, я боюсь потерять память...

Праздник. 9 мая

Им не выдали разум и отняли сердце,
Их матери кормят и вскормлены смертью.

Их память ликует в горящей Хатыни,
Боже,за что Ты их сделал такими?!

Наверху и внизу и вокруг только эти
Разинуты пасти капканами смерти.

"Перед тем,как сгореть или _ вниз и разбиться,
Мы хотели бы русской земле поклониться...

И всё...мы летим на георгиевских лентах.
Одесса ,_запомни,запомни все это."


© Copyright: Гасанов Раф, 2014
Свидетельство о публикации №114050606421

Я говорю: полегче на поворотах, чтоб ни в делах, ни в мыслях не заносило. Войны приходят - / к радости патриотов / «ветхозаветно» травят «на силу - силу». Чтоб затрещали кости…… хребты……. суставы. Время «благих намерений» / двусторонних / Те и другие в общем и целом - правы. Но в результате - тех и других хоронят. …………….. Значит, какой-то сбой в этой милой схеме. Сказано мудрыми: ……………мол, « по плодам судите » Снова сгустился мрак, оживая тенью Змея войны, что редко бывает сытым. Монстры всеядны - жрут и мужчин, и женщин, не разбирая пола, чинов и наций. Так в сорок первом рот разевали печи, и обезумев, жадно давились мясом. Чтоб миллионы русских, болгар, евреев стали на выходе, как никогда, едины. Смерть беспощадна, ……………….но примирить сумеет всех несогласных - выхлопом пепла… дыма… И уравняет быстренько «наших», «ваших» - в миг пропустив сквозь общую мясорубку, а многоликость станет обычным фаршем. Всё повторяется. Время - взывать к рассудку. ……………… Но не политиков / эти банально - слепы / У Провиденья в общем свои резоны. Войны приходят, чтобы кормить поэтов сильным, правдивым, чистым, горячим Словом. Чтобы в идейном пламени патриоты не поддавались лозунгам «брат на брата». Кто-то собой закроет детей / и дзоты / Кто-то свинцовость выблюет автоматом. Кто-то, рискуя жизнью, спасёт другого. Или приветит пулей / бездушный киборг / Слушать приказы дьявола или Бога здесь ключевое, главное слово - ВЫБОР. ………….. Так что, герой, полегче на поворотах. Трижды подумай - после стреляй в другого - залпом - из автомата…..из миномёта… Не забывая: можно убить и Словом. © Copyright: Аманда Моррис , 2014

Я пишу тебе письмо, слышишь...
Потому, что без тебя пусто,
Просто едет по ночам крыша,
И ломает изнутри с хрустом.

Я включаю иногда стерву,
Я бываю иногда странной...
Просто некому звонить первой,
Гладить брюки и лечить раны.

Ставки сделаны, а крыть нечем...
Небо топит облака в лужах...
Не по графику теперь встречи.
Сердце глубже, и стучит глуше.

Жизнь как будто разлилась ртутью.
Умудриться бы, собрать в кучу...
Я пытаюсь, а вокруг судьи
Лезут в душу мне, клюют, учат...

Притворюсь, что мне до них пофиг
[Им по кайфу поснимать стружки],
И покрепче заварю кофе
[Он вкуснее из твоей кружки] -

Вот такая от тебя сдача...
В общем, знаешь, я живу сносно,
Но в подушку втихаря плачу.
Жаль, что мне к тебе нельзя.
Поздно.



Марина Шершнёва