А что, если люди, которые ели детей, чтобы выжить в 32 – 33-м годах прошлого века, выжили, и сами родили детей? Не их ли потомки сегодня готовы воевать за мир дешевой колбасы и стабильную пайку? Или генетический сбой заставляет оправдывать террор, которому подверглись все те жители Донбасса, кто определил себя гражданами независимой Украины?

Эта тема интересовала меня очень давно, может быть – всегда. Человек переживший муки голода, и (пусть, не по своей вине, но все же) потерявший человеческий образ… Он проклинает свой род, отравляя кровь способностью идти на преступления против духовности ради продления животного существования.

Мне всегда хотелось знать – что занесло моих предков в Донбасс, почему один из дедушек поменял фамилию и стал называться русским, и что еще от меня скрывают?

Вытеснение украинцев с помощью убийств и антиукраинской политики не прекращается с 30-х годов прошлого века. Не менее 104 тысяч жителей Донбасса стали жертвами Голодомора только по официальной статистике. 50 тысяч «идейных врагов» из числа донбасцев были расстреляны коммунистами в 30-е годы. Миллионы украинцев покинули Донбасс в результате «русской весны» и последовавшей за ней войны. 1,6 млн. граждан Украины в Донбасс скорее всего не вернутся.

Посмотрите на это фото – здесь вынужденные переселенцы из сельского Донбасса образца 1932 года, начинающие свой путь из дома в селе Удачное на все четыре стороны… На обратной стороне автор сделал надпись: ”Раскуркулили”.

Возможно, их потомков в Донбассе — в 2014-м постигла та же участь — они потеряли дом и имущество, и сейчас кочуют по Украине. А, может быть, наоборот — потомки прокляли все украинское. Ведь умирать за инакомыслие, за стремление к независимости никому неохота.

Автор этого фото – Марк Железняк. В Красноармейске (Донецкой области) собраны многие фотодокументы этого жителя села Удачное (ныне — Красноармейский район, Донецкой области). Глуповатый и тщеславный глава сельсовета, часто говорил автору: «Снимай, Железняк, вредителей» — как видно, не понимая, что снимает автор не «вредителей», а преступления коммунистов.

Вот еще фотодокумент.

И только в конце 50-х, перенося фото на бумагу, Железняк сделал надписи своей рукой на обратной стороне, где раскрыл отношение к тем событиям.

О коммунистах уже совсем пожилой Железняк говорил своим детям: «Пауки сосут кровь из людей».

Вот еще пример — на обратной стороне фотографии конца 1933 года, где дети собирают мерзлую картошку – автор написал: «Здобутки колективізації…».

Многие и сейчас убеждены, что в Донбассе не было никакого Голодомора. «Донбасс был промышленный район. Как раз в это время мои бабушка и дедушка бежали сюда от раскулачивания из Миргородского района. Они помогали выжить оставшимся в селе родственникам, отправляя туда посылки с крупой», — поделилась воспоминаниями одна женщина.

Хотя Донбасс стал промышленным как раз в ходе индустриализации, которая в те годы была в развитии. А голод стал тем фактором, который убедил крестьян  в преимуществах городской жизни. В начале 30-х Донбасс был более сельским, и главное – почти стопроцентно украинским. И села Донбасса воспринимались идеологами Голодомора, как такой же оплот «куркульщины» (идейного врага), как и села других регионов Украины.

«Селянин хочет сгноить зерно, чтобы задушить советскую власть костлявой рукой голода, но враг просчичтался. Мы покажем ему, что такое голод. Вы должны забрать все, до последнего зерна, и отправить на пункт заготовки», — говорил в 1930 году главный коммунист Украины Станислав Косиор, который в 35-ом получил орден Ленина «за выдающиеся достижения в сельском хозяйтсве»…  

Коммунисты поставили задачу уничтожить украинское село, лишив его способности к самостоятельному труду и всех традиций. И люди уходили в город — на шахту, на завод. Как поступил в наиболее критический момент 33-го и народный летописец Железняк. В городе давали хлеб, чтобы винтики-рабочие могли выполнять социалистический план.

Село Удачное существует и сегодня, и там я собирала воспоминания 90-столетних стариков, переживших Голодомор. Люди делились, и все еще сомневались – можно ли об этом говорить? Не уничтожат ли их современные коммунисты за леденящие фрагменты той темной страницы истории? Уверяли старики, что пришлые представители советской власти под видом хлебозаготовок отбирали не только хлеб, но и все подряд, что годилось в пищу. Включая скотину. Среди зимы, в поисках зерна ломали печи, обрекая многодетные семьи еще и на холод. А местные «активисты» из числа пьяниц и лодырей не только доносили, но и открыто грабили, отнимая домашнюю утварь, подушки, одежду, инвентарь. Этими двигало не только желание выслужиться перед советским начальством. Но и стремление возвыситься над более зажиточными, кто зарабатывал своим трудом и был, по сути, представителем того класса, который мы теперь называем средним.

Пшеницу вывозили из Украины эшелонами. А заградительные отряды не выпускали голодающих к поездам, когда те пытались вырваться в другие регионы. Все дороги, ведущие из сел, были усыпаны трупами тех, кто не дошел.

Был Голодомор и в относительно сытом (благодаря близости моря) донбасском Приазовье. Тамошние старики рассказывали, как ограбленные люди умирали от голода, в то время, как советские солдаты охраняли амбары с гниющим зерном. Как не разрешали даже ловить рыбу (хотя значительному количеству селян помогла выжить тюлька).

В Приазовье мне помогал отыскивать очевидцев подвижник Василий Васильевич Коваленко — бизнесмен, меценат, человек верующий и благородный, житель села Безыменное. В сентябре 2014-го его убили за его убеждения – это произошло после того, как российская армия оккупировала Новоазовский район. Потомки организаторов массового мора украинцев в тридцатые, снова прибыли к нам из Российской Федерации с человеконенавистнической «миссией»…

Жертвы Голодомора рассказывали и о людях, которые ели своих детей… И о безумных матерях, которые, не желали выпускать из рук давно закоченевшие тела младенцев… А были и целые села вымерших о голода людей — на сельских советах в таком случае вывешивали черный флаг, а в официальную статистику вписывали некую «голодную болезнь», «смерть от голодовки» (добровольно уморили себя, так сказать?) и «смерть от старости» в 30 – 40 лет.

Пережившие этот ужас хотели забыть и свое сельское происхождение, и все, что связано с украинской идентификацией. «Після Голодомору люди з Луганщини зрозуміли, що їх знищували саме як українців. Адже ті люди, які могли пройти в російськи села поряд з Луганщиною, бачили, що там не вмирають. Так наші люди з Луганщини зрозуміли, що знищують саме українців, та почали змінюватися, перетворюватися та міняти свої призвіща на російські. Наприклад — Нечаї ставали Нечаєвими. Українці надівали маску російської людини. Це вже були манкурти — люди, які соромилися бути українцями”, — говорит луганчанка Ирина Магрицкая.

Ученый Игорь Козловский уверяет, что подобный жуткий опыт укореняется в генетической памяти. Стремление к сытости становится главным и передается через поколение. Придумали исследователи даже термин – постгеноцидная нация. Предполагают, что и социальная пассивность, и добровольный отказ от своих прав -  имеют корни в Голодоморе.

 
Подтверждение — те могильники, которые исследовательница Голодомора Ирина Магрицкая нашла в селах Луганщины. Казалось бы – эти курганы братских могил могли бы стать мемориалами. Но к ним заросла дорога. Люди в селах не хотят ничего знать о тех могильниках, у потомков возникло стойкое нежелание знать о трагедии — своеобразная психологическая защита: не знаю – значит, не грущу.

Когда человек отрицает мученическую смерть своих предков, разве он не отрекается не только от предков, но и от себя самого? Но в том и состояла вся чудовищная сущность советской власти. В том был замысел – в стремлении умножить на ноль все личностное разнообразие, всякую способность самостоятельно мыслить и чувствовать.
 
 «Манкуртизация сознания была частью общего генерального плана по созданию общности, где национальное исчезало. Акценты смещались на унификацию — огромная страна, где есть один союз писателей, один союз композиторов. А если два — это уже возможность для возникновения диссидентства. Село представляло проблему, потому что там трудно было конкретного человека сделать безликим. А надо было создать управляемое пространство, где за экономическую подачку будут выполнять план. Человек становился зависим. Люди в селах даже разучились сами выпекать хлеб — они стояли в очередях за хлебом. Задача была убрать голос гражданского общества, которое пытаются сейчас создать.А Украина всегда была регионом диссидирующим, куда на протяжении веков бежали и из Московии еретики, и из западных регионов Европы. Здесь было казачество. Здесь формировался климат, дававший личности расти», — говорит историк и религиовед Игорь Козловский.

Не покидает ощущение родства между украинцами, бежавшими из сел в период Голодомора, и сегодняшними беженцами из «русско-православного мира», пришедшего с «Л-ДНР». Так же, как в 30-е — в опустошенный мором Донбасс (прямиком в обезлюдевшие дома, где еще стоял трупный запах) переселялись жители Ивановской области… Так и сегодня «зачищенный» в результате российской агрессии Донбасс заселяют приезжие из Ростова… Как тогда, так и сегодня – с удовольствием «раскуркуливают» средний класс любители легкой наживы. Вытравливая физически не только тех немногих, кто часто «лез со своим мнением», что-то там доказывал и «высовывался»… Но и желание «летать» — у тех, кто был «рожден ползать».

И подлые черты «братского» российского народа просматривались еще в тот колхозно-индустриальный период. Во время голода в Поволжье в 1921-22-м вся страна отправляла хлеб нуждающимся (и в первую очередь Украина). А когда 1932-33 украинцев настигла «эпидемия» самой мучительной из всех смертей, добравшись до соседней Белгородской области, они с удивлением обнаруживали, что русские пшеницей кормят лошадей. Старики, пережившие Голодомор, рассказывали, как у сытых российских крестьян меняли пожитки на кусочек хлеба…

Запад, так и не признавший Голодомор геноцидом украинского народа, продемонстрировал свою двойную мораль еще тогда: «не заметив» убийства 7 миллионов детей и взрослых в «какой-то там Украине». И, наверное, если бы Ромен Роллан жил сегодня, он бы сказал: «Не говорите мне ничего о Донбассе, я считаю, что главной опасностью сейчас является Игил» (тогда он был среди друзей Сталина, и вместо слова «Донбасс» произнес «голод», вместо «Игил» - «Гитлер»).

Условия, в которых оказались пережившие Голодомор украинцы, резко отличались от тех, которые предоставили переселенцам из соседних регионов России. Архивы Национального музея «Мемориал памяти жертв голодоморов» говорят, что тем, кого заселяли в вымершие украинские села, сталинская власть демонстрировала «аттракцион невиданной щедрости»: они могли не поставлять государству молоко и мясо, не только бесплатно получить чужую усадьбу, но и отремонтировать за казенный счет, получить бесплатно корову.

Украинцы же были обречены на смерть. Или — на обезличивание и историческое беспамятство…

Появился фетиш сытой жизни, в мега-ценность превратилась колбаса. А свобода, самоуважение, самоидентификация, стремление творить – все это померкло рядом с потреблением. И стабильностью, которая похожа на хлебные карточки.

Советская власть этим забывчивым объясняла массовый голод в Украине по-разному. Отрицая собственную к нему причастность. Однако, почему в таком случае не была отдана элементарная человеческая дань памяти? Сравнение с блокадой Ленинграда так и просится: Голодомор в Украине длился вдвое меньше по времени, но принес в десять раз больше голодных смертей. Но за упоминание о Голодоморе еще очень долго после Второй мировой можно было отправиться в тюрьму. Тогда как трагедия, пережитая Лениградом, была приравнена к подвигу и воспета в десятках кинолент.

Что не удивительно, ведь в 1933-м коммунисты вели себя хуже нацистов, взявшими в кольцо Ленинград. Грабеж голодающих поставили на поток: драгоценности можно было обменять на еду в специальных торгсинах…

Советская власть лгала, как Бес. И отбирала души, как Бес. Она внушила наследникам выморенных крестьян – как это здорово: жить на улицах, заклейменных именами их палачей…

Именно поэтому геноцид украинцев оказался возможен в 21 веке. Именно поэтому сегодня донбасские манкурты готовы одобрять любое злодеяние сталинского наследника Путина.

«Люди (которые сегодня ратуют за «Новороссию») в Донецьку та Луганську бажають повернутися в Радянський союз. Бо вони вважають, що ці 23 роки були демократичними та капіталістичними. Але це ніякого відношення до демократії і капіталізму немає. Незалежність ми ще не бачили, її ще треба побудувати”, — говорит мариупольский поэт и общественный деятель Федор Шишман.

Трагедия 30-х гг. сломала менталитет украинцев, отравив животным страхом. «Родители не наелись и детям хотели дать сытость, вот откуда представление,что хорошая жизнь — это сытая жизнь. Но самое важное — это все-таки, наверное, то, что назвали Революцией достоинства», — говорит Игорь Козловский.

Назвать — назвали, но прорыва в массовом сознании не совершили… Хотя сегодня появился шанс «очнуться» даже у тех, кто не чувствовал потребности в национальной идентификации. Процесс возвращения к корням будет долгим. «Надо выстрадать. Сейчас происходит период страдания…», — так сказал ученый.

Татьяна Заровная, ”ОРД”

ИСТОЧНИК

"Голодомор: как это было. Фоторепортаж.

Серия сообщений " Страны, города, веси и их люди -2":
Часть 1 - Геноцид украинского языка в Российской Империи, или еще одна методика российских пропагандистов.
Часть 2 - Памяти Кузьмы. Вот такая песня... ...она пробирает до слез..
...
Часть 47 - Мария Капнист – Графиня из ГУЛага
Часть 48 - Я кайлом по сапогу.
Часть 49 - Что пережили ваши предки в 1932-ом, манкурты из «лднр»?
Часть 50 - Прогулка по бельгийскому городу Х*й (Huy)