Настроение сейчас - ироничное

Я слишком активный зритель:
В сюжет с головой ныряю.
Какой из меня ценитель?
Я все к себе примеряю.

Пытаюсь разрушить стену
Меж зрителем и актером -
И рвусь, не спросясь, на сцену
С наивнейшим разговором.

И маски, стеклянно скалясь,
Шушукнувшись удивленно,
Бывало - и расступались,
А я - к ним, наверх, исступленно!

В горячке спешила руки
Подставить под жертвы тело,
Принять на себя и муки,
И то, что сказать хотела.

Разнять драчунов пыталась,
Взывая к их милосердию...
Но словно о лёд разбивалось
Смешное мое усердие.

Я слишком буквально, искренне
Игру принимала, видимо.
Забыв об известной истине,
Что жалость всегда ненавидима.

И кровь, что лилась фонтанами,
И крики, и зов о помощи,
Тела со смертельными ранами,
Страдания и побоища -

Гипербола и аллегория,
В расчете на гул овации.
Обычная бутафория,
Обычные декорации.

Актеры ушли в уборные,
Меняют наряды джинсами -
Другие вопросы спорные
Теперь их владеют мыслями.

И зрители зал покинули,
Смакуя пикантность фабулы.
Уборщицы мусор вымели,
А я ...проникаюсь набело.

Смешная и непонятная,
Бегущая под улыбками...
И боль в душе необъятная -
Один на один с ошибками.

Театр...Не гожусь я в зрители.
Эх, сплющиться бы до гномика!
Рядилась играть воителя,
А съехала к роли комика.

И это - всё? Веселая волна
Отхлынула, запенившись, отливом.
Я снова меланхолии полна -
Минорным откликаюсь ей мотивом.

Смех без причины - признак, говорят,
Проблем с расстройством умственного строя.
И пусть меня за скучность не корят -
В осаде смутных мыслей, я как Троя.

Вчера смеялась, веселя народ,
Стараясь бесшабашною казаться.
Сегодня - Конь Троянский у ворот,
И трудно мне от дара отказаться.

Но, зная все последствия, принять -
Подобно суициду для покоя.
Что толку после на себя пенять
За просто легкомыслие такое?

"Данайский дар" - за ним одна беда,
Разруха всех основ и потрясение.
Так прежде выгорали города
В беспомощных молитвах о спасении.

Не стану искушать свою судьбу -
Закрытыми ворота оставляю.
Троянский конь - желанное табу,
Не бей копытом в створки, умоляю.

Настроение сейчас - понимающее

Когда сложилось только напоказ -
Все загражденья просто огибая,
Весь ил со дна всплывает каждый раз,
Едва волна поднимется, любая.

И, расползаясь, мутное пятно
Вмиг застилает не глаза, а души.
Все трещины, возникшие давно,
Тогда кричат: а вдребезги-то лучше!

И как ни клей, как их ни собирай,
Как глянцем ни скрывай, а слышен скрежет.
Потемкинской деревней - мнимый рай,
А треснувший кувшин воды не держит.

И в трещины уходит весь запас
Хорошего, что было - а ведь было.
И не спасает чудотворец Спас,
То, что людская глупость погубила.

Не возвращайся, сделав шаг вперед,
Ведь в ту же речку не заходят дважды...
Учили, знала - истина не врет:
Что треснуло, рассыплется однажды.


3 августа 2011

Настроение сейчас - внимательное

Не суди - и не будешь судим.
Почему-то не помним об этом.
Рассуждаем, бичуем, "следим"
В чьих-то блогах, и каждый - поэтом.

Разгуляй нас сбивает с пути,
Мы хохочем порой до упаду.
А подумать: шути - не шути,
За версту каждый видит браваду.

Мол, мы прочим-иным - не чета,
Мы и рангом и сортом повыше.
Да не лучше ни чем, ничерта:
Кто-то громче, а кто-то потише.

Графоманим - и только всего.
Суетимся в сообществах разных.
И почти ничего своего,
До масштабов почти безобразных.

Чем, кого мы хотим удивить?
Об одном - и наезженным трактом.
Ведь отличия не уловить,
Будто связаны общим контрактом.

Насмехаться над кем-то - пустяк.
Только что хохотать истерично,
Если сам и никто, и никак,
Даже если весьма феерично.

Да, во Вселенной всё закономерно.
И даже Хаос - тоже обусловлен.
Мы движемся, рассчитано и верно -
И каждый всплеск энергии уловлен.

Мы исчезаем - снова возникаем.
Перетекаем из сегодня - в Вечность.
Скользим в мирах, сквозь время проникаем -
И вместе составляем бесконечность.

А значит, расстояния условны -
И мы всегда найдём себе подобных.
Мы по природе духа однокровны -
Нам ни к чему плутать в попытках пробных.

И пусть не с первой вспышки узнаваем
Маяк, нам указующий дорогу -
К назначенному сроку успеваем
Постигнуть, слиться и вернуться к Богу.

Как легко мы клеймим людей
И беремся судить о многом,
Не во имя высоких идей,
Далеко не из чувства долга.

Просто выпал не лучший день,
Просто что-то не так сложилось,
Просто вдуматься в сущность лень,
А проникнуться - не получилось.

Не умеем прощать в других
Ни пороков и недостатков,
Ни ошибок из чувств благих,
Ни душевного беспорядка.

И, презрением вскользь губя,
Прочь, не морщась, уходим куда-то...
Но зато для самих себя
Лучших трудно найти адвокатов.

За собой мы не помним зла,
За собою вины не знаем.
Будто в полном порядке дела
И ошибок не совершаем.

Потому-то в друзьях порой
Видим только укор покою.
Каждый - сам для себя герой,
Только почестей нет герою.

2010 г.

Никто не может дать ручательства,
Что не настигнут никогда
Нас ни наветы, ни предательство,
Ни бич неправого суда.
Но ото всех не отгородишься,
Не затаишься на века.
И вряд ли тем облагородишься,
Что не протянется рука
Навстречу той, что вновь потянется
Ударить или поддержать.
И пусть не раз душа обманется,
Её до кистеня не сжать.

Это быль, не небылица:
Как-то шли навстречу мне
Парень с юною девицей,
Симпатичною вполне.

Шли в обнимку, улыбались,
Целовались вновь и вновь -
И на первый взгляд казалось:
Вот она, сама Любовь!

Ну, Ромео и Джульетта -
Хоть картину с них пиши.
Но идиллию сюжета
И романтику души

Вдруг развеяли бесследно
Долетевших пара фраз...
Для не сильных духом вредно
Их цитировать сейчас.

Неокрепшим голосочком
Юный розовый бутон
Выдавал такие строчки,
И такой звучал жаргон,

Что Шекспир бы поперхнулся
И портовый грузчик сник.
А Ромео улыбнулся -
Значит принял и привык.

И подумала я горько:
Вот она, его мечта,
Кукла глупая - и только,
А внутри-то пустота.

За нее пойдет ли рыцарь
На дуэль или на бой?
Где отыщет хоть крупицу
Уважения к такой?

Почему, зачем об этом
Говорю сейчас не им?
Не читают ведь сонетов,
Мысли заняты другим.

И сама не знаю даже,
Просто больно за ребят:
Жизнь сама потом подскажет,
А услышат ли? Навряд...

Он весел был и говорлив -
Она на мир смотрела строго.

Он был в решеньях тороплив -
Она раздумывала долго.

Он был шутник и острослов -
Она терялась и робела.

Он был на многое готов -
Она не многого хотела.

Он был немыслимо упрям -
Она покорно уступала.

Он был любимцем многих дам -
Она стихи ему кропала.

Он не испытывал вины -
Она носила боль нагую.

И оба были влюблены:
Она в него,
А Он - в другую.

Калачиком свернусь под одеялом,
Поспешно спрячу руки под подушкой -
И внешнего как-будто не бывало,
И не пробить заслоны даже пушкой.

Я спряталась, закрылась и забылась.
Глаза зажмурив, губы сжав плотнее.
И что бы там, снаружи, ни творилось,
В укрытии моём всего вернее.

Никто меня не станет беспокоить,
Присматриваться к мимике и взгляду.
Вот мне б еще такой прием освоить,
Чтоб никого не ощущать и рядом.

Не насовсем, а так, совсем немножко -
Расслабить мышцы и лица, и сердца.
Стать незаметной, этаким горошком,
И от допросов-пыток отвертеться.

Не спрашивай - я даже не отвечу,
С чего пустеет взгляд мой временами.
Должно уже, наверное, быть легче,
Но то и дело ходит бурунами

Душа моя, в заплатках и подтеках.
То всхлипывает тихо и вздыхает,
То путается в памяти потемках,
То в полном отупении стихает.

Заполнить её наново пытаюсь
Насущным, вроде, и необходимым.
Но с этим новым как-то не срастаюсь,
Будь оно трижды важным и родимым.

Насилую себя с утра до ночи,
А к ночи вся в комочек собираюсь,
В подушку зарываюсь что есть мочи
И от всего на свете закрываюсь.

Как просто: руку протяни -
И чья-то тянется навстречу.
Как трудно - мы всегда одни.
И даже в гуще - нам не легче.

Должна быть тоненькая нить,
Что сущность душ соединяет.
Её так трудно сохранить,
Когда её не замечают.

Когда шагают налегке,
Подняв глаза и подбородок.
Не ощущая, что в руке
Нить, на которой - зимородок.

Он не хотел попасть в петлю,
Он просто в помощи нуждался:
И на термометре - к нулю,
И круг уюта не удался.

Вот и натянется струной
Та нить, что протянулась к душам.
И чья-то дрожь в тебе - волной,
И чей-то голос: "Слушай! Слушай!"

Не прозевай и отзовись,
Найди слова и тембр, и время...
Чуть-чуть навстречу потянись
И раздели печали бремя.

Чем нас привлекает мишура,
Громкий треск горошин, слов-пустышек?
Что скрывает маски кожура:
Смысл или набор клише и фишек?

И съедобен ли красивый плод,
Даже если глаз объел бы тут же?
Может, это просто кукловод,
Кукол не жалеющий, к тому же?

Не люблю я кукольный театр.
Слишком явно врёт его реальность.
Сколько там погибло клеопатр,
Приняв за антониев - банальность!

Любовь сама собой идёт по свету,
Заглядывая в сонные сердца.
А примут ли её - и дела нету,
Как нет ей ни начала, ни конца.

Есть только чувства, только ощущения,
Что вот оно, случилось - влюблены.
И это у любви просить прощения -
За ложный вызов - сами мы должны.

Не суди - и не будешь судим.
Почему-то не помним об этом.
Рассуждаем, бичуем, "следим"
В чьих-то блогах, и каждый - поэтом.

Разгуляй нас сбивает с пути,
Мы хохочем порой до упаду.
А подумать: шути - не шути,
За версту каждый видит браваду.

Мол, мы прочим-иным - не чета,
Мы и рангом и сортом повыше.
Да не лучше ни чем, ничерта:
Кто-то громче, а кто-то потише.

Графоманим - и только всего.
Суетимся в сообществах разных.
И почти ничего своего,
До масштабов почти безобразных.

Чем, кого мы хотим удивить?
Об одном - и наезженным трактом.
Ведь отличия не уловить,
Будто связаны общим контрактом.

Насмехаться над кем-то - пустяк.
Только что хохотать истерично,
Если сам и никто, и никак,
Даже если весьма феерично.

Не стану больше о себе напоминать.
Тот, кто захочет, тот всегда меня найдёт.
Я научилась своё сердце пеленать
И усыплять его, когда в разбег идёт.

Я научилась открывать холодный душ
На свои мысли, лишь иллюзии мелькнут.
Вот научусь еще включать бравурный туш,
Когда печали все заслоны разомкнут -

И можно будет разом сбросить весь балласт ,
Взглянуть на жизнь под новым, правильным углом.
Перевернуть неплодородный, мертвый пласт,
Отправить всё, что понастроила, на слом.

Потом построить, а вернее - воссоздать
Себя такой, какой хотелось быть всегда -
Жить в мире ближнем, и о дальнем не страдать.
И улыбаться, мельком вспомнив иногда.

Иду за тобою, стопа в стопу.
Встречаю лицом тот же ветер и дождь.
Врубаюсь, не глядя вокруг, в толпу.
Нельзя мне отстать, если ты идёшь.

Мне важно, кому улыбнулся ты.
Мне грустно, когда у тебя беда.
Мы так необычны и так просты,
Мы так не похожи, как "нет" и "да".

Маячит твой контур вдали, как флаг.
И всё же - магнитом ли, чем другим -
Притягивать стал меня каждый шаг,
И я так хочу поравняться с ним.

Идти уже рядом, плечо, в плечо.
Без всякой рисовки - и обо всём.
Ну где ты? Здесь - холодно...Вот, горячо!

Нашла! - это значит, еще споём.

Не надо себя - наизнанку.
Не надо открыто и прямо.
Теперь вот с собой в перебранке,
Две боли - и обе упрямо.

Не стану - клялась и божилась,
Запрячусь - пыталась, и честно.
Но снова в миру закружилась,
А это обман, как известно.

И нет честолюбия, вроде,
А как-то обидно немного.
Чего я искала "в народе"?

Не славы же? Нет, ради Бога!

Но словно ударили хлестко,
Спустили на землю: не суйся!
Вернись на былые подмостки,
Закройся, оденься, обуйся -

И будь незаметной, негромкой,
В кубышку строчи свои вирши.
Короче, уйди-ка в сторонку.
Не знаем, не видим, не слышим.