Согласно "росписанiю", 6 мая 1896 двор прибыл в Москву и по традиции останавился в Петровском путевом дворце в Петровском парке, напротив Ходынки. 9 мая император торжественно въехал в Белокаменную через Триумфальные ворота у Тверской заставы, потом вновь переместился за город - в Нескучное, в царский Александровский дворец (теперь - здание РАН в Нескучном саду). Сама процедура взошествия на престол проходила 14 мая в Успенском соборе Кремля. Потом шли многочисленные приёмы депутаций, поздравлений, званые обеды-ужины, былы-концерты и т.п.

18 мая 1896 на Ходынском поле были запланированы масштабные народные гулянья с увеселениями и даровым угощением. К сожалению, они закончились трагически - в чудовищной давке погибло только по официальным данным 1389 человек (а по неофициальным - больше 4000; жертвы были похоронены в братской могиле на Ваганьковском кладбище). Виной тому стала неистребимая тяга русского человека к халяве и плохая организация мероприятия (Ходынка служила для войск Московского гарнизона учебным плацом, который был изрыт траншеями, рвами, волчьими ямами, которые предварительно не засыпали).

Вдовствующая мать-Императрица потребовала прекратить торжества и наказать градоначальника Москвы князя Сергея Александровича, дядю Николая II. Но прерывать мероприятия видимо, было накладно - и молодой царь не сделал этого, ограничившись выделением средств пострадавшим. Всю вину свалили на обер-полицмейстера города Власовского, а князь-губернатор даже получил высочайшую благодарность (!) за "за образцовую подготовку и проведение торжеств". Пока Москва оплакивала погибших, гости продолжали пить, есть и веселиться. Многие увидели в таком кровавом начале царствования недобрый знак - и порочество сбылось..

P.S. интересно, что в церемониях принимали участие в будущем враги Советской России, служившие тогда в гвардейском Кавалергардском полку - поручик барон Карл Густав Маннергейм (будущий фельдмаршал и президент Финляндии) и корнет Павел Скоропадский (будущий гетман Украины). На торжествах Маннергейм был младшим ассистентом, а Скоропадский - флигель-адъютантом Николая II

"Росписанiе торжествъ и празднествъ предстоящаго Святаго Коронованiя":



Кремль и Московрецкий мост украсились по случаю праздника:



Большой театр прямо не узнать:



так была оформлена Воскресенская площадь (пл. Революции) у знаменитого фонтана Витали:



трудно поверить, но кортеж участников торжеств проезжает по Страстной (Пушкинской) площади:



через Тверскую, напротив Страстного монастыря - деревянный павильон Московского земства:



красивейший резной павильон на Тверской-Ямской - работа архитектора Фёдора Шехтеля:



асфальтированная Тверская в районе Глинищевского переулка, у булочной Филиппова (справа):



дом московского губернатора - подрос и стал мэрией:



напротив - шикарно оформленная Тверская полицейско-пожарная часть:
(стояла бы за нынешним памятником Юрию Долгорукову)



узенькая Тверская от нынешней "Манежки":



Тверская дальше, у Георгиевского преулка:
(большинство этих домов не сохранилось)



на Кузнецком мосту:
(похоже, это вид от Большой Лубянки - правая сторона вскоре была заменена пышными доходными и банковскими зданиями)



загадочное место - пытаюсь угадать, где же это:



на углу Мясницкой и Мясницкого проезда, у Красных ворот:



водовоз на Садовом у разукрашенных Красных ворот; вдали - макушка Сухаревой башни:
(всё это, включая застройку слева и справа, снесено)



скверик на Каланчёвке у Красных ворот, в котором сейчас памятник Лермонтову; справа - Запасный дворец (теперь РЖД):



временная триумфальная арка на перекрёстке Сретенки и Бульварного кольца:



пышная колоннада в Охотном ряду, перед ещё не перестроенным зданием Благородного собрания ("Дом союзов"):



декоративная колонна в Охотном ряду, у церкви Параскевы Пятницы:



храм Гребневской иконы Богоматери на Лубянке:



вот откуда традиции устраивать по праздникам в центре Лубянской площади различные шатры и сцены:



на башню в Китайском проезде тоже надели шатёр:



москвичи и жители окрестностей на Красной площади в дни коронационных торжеств:



флаги у Покровского собора:



Манеж (слева) и Кутафья башня с гербом:



Александровский сад с Троицкого моста, от Кутафьей башни:



москвичи и "гости столицы" преспокойно гуляют по нынешней "Ленинградке" :) напротив Петровского путевого дворца, где по приезде из Питера останавливались Романовы:



сбор иностранных делегаций на Ходынском поле у Петровского дворца:



Триумфальные ворота на Тверской, через которые царь въезжал в Москву, и колонны-обелиски с текстом "Боже, царя храни" и "Слава во веки вековъ":



Николай Романов на белом коне с серебрянными подковами по традиции первым възжает в древнюю столицу по Тверской через Триумфальную арку (вдали), 9 мая 1896:



.. подъезжает к Иверским воротам - так выглядела нынешняя Манежная плошадь и начало Тверской:
(тут тоже всё снесено)



спешились; царские особы всегда посещали Иверскую часовню:



далее, через Иверские ворота Николай скачет на Красную площадь:



царский кортеж торжественно проезжает мимо Минина/Пожарского и свежепостроенного ГУМа (Верхних торговых рядов):



дамская императорская карета на Красной площади; на месте будущего Мавзолея устроены гостевые трибуны:



войска поджидают Николая II на Красной полощади возле Лобного места:



торжественный въезд в Кремль через святые Спасские ворота, 9 мая 1896
(этой традиции придерживаются и современные правители)



гусары и гости на временных трибунах-галереях напротив Царь-колокола, у подножья "Ивана Великого":



"о, царкие шмотки! одевайся, царём будешь!" (с)
караульный на страже царских реагалий в Большим Кремлёвском дворце (БКД):



Андреевский (Тронный) зал в БКД:



"а может, он под трон закатился?" (с):



ряженые "трононосцы" в Кремле:



военные чины фотографировались на память с московскими достопримечательностями:



ретро-кареты в Кремле:



персональный "членовоз" одного из участников торжеств с "лакеями" и security:



на Сенатской площади Кремля; справа - бывший Сенат, тогда - здание Судебных установлений:



церемониймейстер объявляет народу о предстоящей коронации:



публика в Кремле у Чудова монастыря в ожидании действа, 14 мая 1896:



шествие Их Величеств со свитой по Красному крыльцу в Успенский собор, 14 мая 1896:



бесподобный интерьер Успенского собора, где проходила церемония "священнаго коронованiя":



царская процессия выходит из собора:



"спецпропуск" для избранных:



"государь всея Руси" под балдахином после взошествия на престол:



почётный караул из кавалергардов:



меню одного из царских "званых ужинов" с многочисленными гостевыми делагациями:



"царь трапезничать желает!" (с):



"ключница водку делала!" (с)
Николай II выпивает чарку на Ходынке перед военным парадом:



на Ходынском поле бравая полиция не справилась в полумилионной толпой:



а вначале на Ходынке всё было спокойно:



.. но афиши зазывали народ на бесплатные угощения-развлечения - и тяга русского человека к халяве и безобразная организация "массовых мероприятий" спровоцировали жуткую давку, в которой были затоптаны многие сотни людей, однако царь не прервал торжества за что получил от народа титул "Николая Кровавого", "Николая Ходынского":



царский павильон, трибуны и людское море (и все - в картузах!) на Ходынском поле за несколько часов до трагедии, 18 мая 1896:



невероятное для конца XIX в. зрелище - праздничная иллюминация:



вид на Кремль от старого Большого Каменного моста:




вообще коронация хорошо задокументирована - помимо фотографий и мемуаров, её даже снимали на видео:

"...День выдался на славу, на небе ни облачка, яркое солнце играло на золотых куполах церквей, на ярком убранстве улиц, на блестящих мундирах войск и придворных... Когда царь появился на крыльце Петровского дворца, грянул первый сигнальный пушечный выстрел и головная часть процессии тронулась в путь.

Впереди двигалась длинная колонна конных частей. Возглавлял её московский полицмейстер со взводом жандармов. На некотором расстоянии за ними шли императорский конвой, сотни кубанцев и терцев, в красных черкесках, все - молодец к молодцу на подбор, на прекрасных лошадях. Дальше шли лейб-казаки в красных мундирах и лейб-атаманцы - в синих, с длинными пиками в руках. А за этими войсковыми частями двигались представители киргизов, калмыков, узбеков, бухарцев, хивинцев, все в красочных национальных костюмах, на богато убранных конях. Дальше ехали депутаты казачьих войск...

Конную колонну сменила пешая - длинный поток придворных служащих: скороходы со страусовыми перьями на причудливых головных уборах, придворные лакеи в треуголках, все в расшитых золотом камзолах, придворные музыканты и, наконец, чины царской охоты - в кафтанах с кинжалом на поясе. За ними в парадной коляске ехал верховный церемониймейстер... князь Долгорукий... Николаю II подвели белую лошадь, по традиции кованную на серебряные подковы. Он сел в седло, и тогда раздался второй выстрел. В момент выезда царя из ворот дворца - прозвучал третий, и на него общим звоном ответили колокола всех московских церквей. И в тот же миг со звоном колоколов слилось "ура" многотысячной толпы...

Красная площадь была заполнена волостными старшинами, войтами и старостами, с медалями на груди на шее. От площади по направлению к Кремлевским воротам тянулись ряды "преображенцев". Вдоль красных помостов стояли кавалергарды и конногвардейцы в красных супервестах... Кроме многочисленных депутаций от сословий, народностей и племен необъятной Российской империи, на коронации присутствовали представители монархов и глав государств со всех концов земного шара... В тот же день имел место традиционный обед в Грановитой палате. Церемония обеда началась с подношения царю золотой медали, выбитой в память коронации..."

" ..К полуночи громадная площадь, во многих местах изрытая ямами, начиная от буфетов, на всем их протяжении, до здания водокачки и уцелевшего выставочного павильона, представляла собой не то бивуак, не то ярмарку. На более гладких местах, подальше от гулянья, стояли телеги приехавших из деревень и телеги торговцев с закусками и квасом. Кое-где были разложены костры. С рассветом бивуак начал оживать, двигаться. Народные толпы все прибывали массами. Все старались занять места поближе к буфетам. Немногие успели занять узкую гладкую полосу около самих буфетных палаток, а остальные переполнили громадный 30-саженный ров, представлявшийся живым, колыхавшимся морем, а также ближайший к Москве берег рва и высокий вал. К трём часам все стояли на занятых ими местах, все более и более стесняемые наплывавшими народными массами".

"После 5 часов уже очень многие в толпе лишились чувств, сдавленные со всех сторон. А над миллионной толпой начал подниматься пар, похожий на болотный туман... У первых палаток крикнули "раздают", и огромная толпа хлынула влево, к тем буфетам, где раздавали. Страшные, душу раздирающие стоны и вопли огласили воздух... Напершая сзади толпа обрушила тысячи людей в ров, стоявшие в ямах были затоптаны..."

"Толпа быстро отхлынула назад, а с 6 часов большинство уже шло к домам, и от Ходынского поля, запруживая улицы Москвы, целый день двигался народ. На самом гулянье не осталось и сотой доли того, что было утром. Многие, впрочем, возвращались, чтобы разыскать погибших родных. Явились власти. Груды тел начали разбирать, отделяя мертвых от живых. Более 500 раненых отвезли в больницы и приемные покои; трупы были вынуты из ям и разложены кругом палаток на громадном пространстве".


Заместитель прокурора Московской судебной палаты А.А. Лопухин, занимавшийся расследованием причин трагедий, так заключал свой рассказ: "Ходынская катастрофа явилась естественным последствием исконного убеждения русской администрации в том, что она призвана нести заботу не о благе народа, а об охране власти от народа".