Отними у меня тихий ветер и сумрачный дождь.

Забери тишину и звенящее в сумерках эхо.

Разве мало потерь? Разве мир так жестоко-хорош,

Чтобы  эти утраты казались весёлой потехой?

Ничего не добавит надменно-задумчивый стих,

К тёплым снам и уюту...  Что стоят твои оправданья?

Отчего этот мир слишком тесен и пуст для двоих,

Если нам всё равно. Если сладок нам плод расставанья? 

Отними у меня безмятежных рассветов покой,

Забери беззаботность и чистые детские грёзы.

У меня всё равно остаётся прохладная боль,

Свежим духом весны, чистым соком из белой берёзы.

Неизвестная история известного стихотворения..

По сердцу, как по фигу,

Нет дурных примет!

Добрых - пустим по миру,

Злым и горя нет…

Кто посмеет высмеять

Скорбный наш удел?

Столько водки выхлебать

Кто б из вас сумел?

По миру да побоку –

Некого винить,

Нам с пустою торбою

Веселей бродить.

Платьишко не новое –

Ветхое тряпьё.

Нам со смертью скорою

Веселей  вдвоём.

Проще ли не выстоять?

Легче ли рыдать?

Жжёт по коже искрою

Божия печать.

По фигу да побоку –

Всем один ответ.

А на землю облаком

Лёг последний снег…

        Ноябрь, 2004 год.

Когда-нибудь дорожная змея,

Давно меня ужалившая в сердце

Разлуками, перронами и спешкой,

Издохнет, наконец.

Издав последний свист, застынут поезда.

Автобусы, машины - всё замрёт.

Расставшись с небом, будут мирно спать

Ракеты, самолёты, вертолёты.

Всё то, что нас способно вновь свести,

Иль развести на век,

Всё, что когда-то двигалось, ревело,

Стремилось в никуда из ниоткуда

Застынет неподвижно навсегда.

И ржавчина, слеза моей печали,

Разъест тогда их грязные бока,

Их занесут пески…

Останутся лишь звери и деревья,

И люди… Их так мало будет в мире,

Что в расставаньях пропадёт нужда,

А встречи станут просто бесполезны…

И лишь анизотропные шоссе

Останутся лежать, из змей холодных

Став просто лентами, делящими округу

На лес и лес, на луг и луг. Тогда…

Как жаль, что нас с тобой уже не будет.

      (впервые опубликовано на Срихи.ру)

Нам не будет мало в тесных стенах

Воздуха, тепла и тесноты.

Мы прожили всё попеременно,

И сожгли ненужные мосты.

 

Для кого-то страсть наполовину,

Жаркий день и летняя гроза –

Всё едино. Спросишь,  мы – невинны.

Для чего ж нам призраки грозят?

 

Нету смысла в старых оправданьях...

Новые, не ты ли подбирал?

Так гори огнем твои желанья!

Выдержишь их бешенный накал?

 

Для меня – вся память негасима,

Для тебя – короткая свеча.

Всё уходит. В сердце или мимо?

Время обретает суть ручья.

 

Разве что-то может быть нелепей

Тех страстей, что девственно чисты?

Мы живем, минуя игры в сплетни,

И сжигаем лишние мосты...

 

Забываю тебя. Я опять забываю тебя.

Всё, что было так важно:

                       твой голос, глаза и улыбку.

Обрывается жизнь тихой нотой дождя,

И ложиться на город тончайшей предутренней дымкой.

Теплота твоих губ, что когда-то сводила с ума,

Что-то важное в слове и жесте, в минутах прощанья...

Никому не сказать, не доверить тревожного сна.

Только трель телефона нарушит однажды молчанье.

 

Забываю тебя. Каждый раз забываю тебя,

Чтобы вновь осознать остроту безнадёжного Зова.

Не боюсь, не люблю, и уже не живу без тебя,

Но всегда отзываюсь на голос безумно знакомый

* * *

Но всё пустое. Загляни за край,

Ни у кого не требуя ответа.

Пока ещё горячая свеча

Склоняется от времени и ветра.

Ни слова о любви не говоря,

Будь просто рядом, если это нужно.

Пусть капли воска тают от огня,

А за окном весна сменяет стужу…

                                   (25 марта 2006г.)

*  *  *

Вся жизнь прошла на верхних этажах

И грязных тротуарах Преисподней.

В развес (построчно)  искренность в стихах

И вся любовь открыты посторонним.

Весёлости моей достойный груз

Оттягивает плечи, точно камень.

Я от него избавиться боюсь -

Он связан непорочностью с грехами.

 

     * * *

Пока легко… Но будет слишком поздно,

Когда часы свой остановят бег

На линии судьбы. Наш стражник грозный

Спокойно ждёт, не требуя ответ.

Кому ещё Последнее Знаменье

Истолковать, как поворот Судьбы?

Пока легко. Разбросаны каменья,

Но их собрать уже не сможем мы.

 

* * *

Под кожу незаметно просочилась

И в краешках неугомонных губ

Устроилась. Не всем такая милость

Была по вкусу, но венцом разлук

Её уже давно короновали…

Так тлели угольки живых костров

И бушевало яростное пламя

Из жестов, что понятней всяких слов.

Чешуйки времени ложились на ладони,

Таился мир за глубиною глаз…

25.02.06

 

           

 

* * *

Мне так легко отвыкнуть от тебя,

Что привыканье просто незаметно.

И можно верить в то, что мы друзья,

Давая повод домыслам и сплетням.

 

Мне так легко не отвечать тебе

Ударом на удар, на боль – обидой,

Что можно и не думать о борьбе,

Которой никому из нас не видно…

 

И, всё же, хочется (пусть даже и не миг!)

Тебе стать ближе мыслей и дыханья,

Забыть про ложь бесчисленных обид

И лёгкую тоску от привыканья.

И больше не отвыкнуть от тебя,

Врастая в кровь и в душу незаметно.

Мы станем снова ближе: ты и я,

Опровергая домыслы и сплетни.

* * *

Я снова к Вам пришла, святой отец.

Я трепещу (хоть это и не видно)…-

О, участь грешников тяжка и незавидна! –

Ваш суд теперь всему кладёт конец…

Холодный взгляд души. Сквозь толщи льда

Не угадать судьбы, не вызвать жалость…

Вы знаете? Я против вас сражалась.

Не знаете, коль я ещё жива.

Впервые  трепещу, святой отец,

Ведь знаю, что всегда Вы неподкупны…

Как безнадежно тянутся минуты!

Но я, пока, свою не вижу Смерть.

И это мне внушает опасенье.

Что предстоит? Спасенье иль тюрьма?

Когда б судила я себя сама –

То было б мне не миновать сожженья!

Но вы ко мне добрее во сто крат,

Мой строгий судия и… мой спаситель.

Ваш суд стал очищеньем. А погибель?

Отставим на потом, мой друг и враг.

Мой милый брат.
Ты вдруг меня простил,
За дрожь мою невольную ладоней,
За то, что ты когда-то не любил
И позабыл... А я упрямо помню.
За наши дни, что были мы вдвоём,
За годы молчаливые обид,
За слёзы и упрямство... Да за всё.
Бог не прости, но ты меня простил

 

Я - Сказка, персонаж, придуманный тобой,
Со скуки, одиночества, печали.

Я - выдумка, мне незнакома боль,
Которую бы люди испытали.

На этом свете я живу, как тень,
И знаю только то, что ты захочешь.

Главой из книги мой проходит день,
Черновиком измятым рвутся ночи.

Я Сказка, недописанный роман,
Забытый и заброшенный однажды.
Я у тебя такая не одна.
За это ты ответишь перед каждой.

Все поэты, как бы талантливы или бездарны они не были, отличаются весьма высоким мнением о себе и низким о собратьях по перу.Я не доказываю ни своей крутости ни чужой отстойности, придерживаясь Бегемотовского "История нас рассудит"! А про себя добавляя "А скорее всего,всех забудет". Впрочем и сама я, в своё время, с удовольствием посещала лит объединение "Вечерние среды".  Встречи проводились раз в месяц, на территории редакции городской газеты под надзором "мамы Веры", поэтессы и родоночальницы "Вечерних сред" Веры Чижевскй. Собиралась у нас компания разного возраста и различной степени засслуженности.  Даровитая молодёжь перенимала опыт у старшего поколения, мы весело попивали чаёк, читали стихи, слушали и наводили критику, Спорили, пели под гитару,  и отдавали "маме Вере" в печать те из стихов, которые она избрала.Печатались мы в той же газете, редакция которой давала нам приют, на страничке "Шестое чувство", которую вела мама Вера.Вся эта благодать и теперь,,говорят процветает, на ровне с появившимися позднее другими лит объединениями. Но я ни в одну из этих компаний так и не влилась.  Просто распалась та компания, с которой мне былохорошо. Да и атмосфера там теперь не та. 

А ещё, но это совсем личное, я не люблю пожилых поэтесс-графоманок, чьи "Великие стихи" остались в прошлом, но которые без капли самоиронии кичатся своим членством в Союзе Писателей и только на этом основании считают что молодое поколение обязано их хвалить и почитать. А я уже выросла из ворзраста молодёжи (пусть и гожусь,до сих пор им во внучки-правнучки), и у меня свой литературный вкус,свой взгляд, своё мнение и я до тошноты не переношу чужие стихи, если они дурны. А ещё боьше не переношу людей, которым, нечего сказать о моих стихах ничего весомее "Нравится/не нравится". От поэтов я принимаю и критику и похвалу только с обоснуем.

Наверное потому я утратила интерес к сайту "Неизвестный гений". Похвалы я могу услышать и все его, а вот компетентное мнение... Нет, у меня есть несколько хороших друзей, которые могут и совет дать, И если что-то не так,Объяснить, что именно.Ну они могут, конечно, не понять идеи моего очередного творения. Но это не понимание тоже высвечивает мои недочёты, наводит на мысли,помогает творчески расти.Забавно,что по-настоящему талантливые люди редко встречаются в лит объединениях и на лит сайтах не водятся (а исключением Стихиры, пожалуй)

Иногда, чтение чужих дневников навевает лень.Почитаешь, посмеёшься и так лень что-то писать! Да вроде и написано уже всё, что хотелось и даже лучше. А иногда наоборот... Почитаешь и музыка в душе, И хочется писать и даже берёшь и пишешь.А если не пишешь новое, То начинаешь разбирать старые бумажки и выкладывать в сеть то, что  в виде листочков странствует по квартире из угла  в угол и порядком раздражает. А потом что-то находишь, читаешь  и думаешь,то ли я это забраковала, то ли просто потеряла листочек и потом востанавливала по памяти...

Так вышло и с множеством отрывков к "Брату и сестре"

Мы не простим  друг другу доброты
И нежности застенчиво-нескромной,
Останутся нечёткие следы
На кромке льда, сломавшейся неровно.
Мы вечно вместе, хоть  не вдвоём,
Нам станет это карой за беспечность.
Проверив жизнь и верность на излом,
Разрывом ограничим бесконечность.

 

(Версия полная)

1.

Наша память хранит

Капли насмерть замёрзшей воды,

Нижет блики на нить,

Заплетённую сонным пророком.

Нам остались следы

На холодной и жесткой земле,

Пол глоточка воды,

Да пригоршня цветов на заре…

Пол глотка из ручья,

Что замёрз без причины неровно,

Пара строк меж листов,

Рваных ритмов разлив,

Преклоненье колен Божеством,-

Всем знакомый мотив,

Ностальгия о чём-то бывалом.

 

На замёрзшей воде

Солнце высветит острый излом,

Превратиться в огонь то,

Что было водой или льдом…

Так под солнечный звон

Всё уходит в огонь,

Превращаясь во что-то иное.

 

Пол глоточка воды

Обожгут, как живая слеза,

Посредине зимы

Разразившись над нами грозою.

2.

Ровно-ровно в шумных городах

Пыль ложиться странникам на плечи.

Это ничего, что время лечит,

Оставляя в душах мутный страх.

 

Серым-серым небо за окном…

Можно ли назвать его тоскою?

Тот наград немыслимых достоин,

Кто не помнит вовсе о былом.

 

Птицы перемешаны с дождём,

Город мокнет в платье серо-синем.

Всё проходит. Мы когда-то сгинем

В беспросветном будущем своём.

 

Неизбежно  в шумных городах

Пыль укроет память, страсти, речи.

Всё пройдёт и время всё залечит.

Даже память обратиться в прах.

3.

Кому принадлежит седая ночь?

Луне, уютно придремавшей в тучах?

Звезде, снежинкам, кошкам, или прочь

Летящим странникам, призревшим тьму и вьюгу?

Кто дарит нам тревогу или сон?

В кого мы верим на изломе века?

Сквозь череду знакомств и похорон

Нам ближе и светлее видно небо.

В узоре строк друг друга отыскать…

И потерять в слияньи слов и судеб.

И вновь со вкусом на показ страдать,

И знать, что страсти так угодны людям.

Но нам любая ночь принадлежит,

Мы в ней вольны сойтись или расстаться,

Призрев на миг условности и быт…

А после – вновь искать простого счастья.

4.

Тебе не нужно больше уходить,

Касаться пальцами волос и улыбаться.

Нас больше ни одна не свяжет нить.

И солнца луч опять скользит сквозь пальцы.

 

Как много жизни в солнечном тепле.

Как много смерти в каждом нашем вдохе.

Я снова обращаюсь не к тебе,

А к золотой полоске на востоке…

5.

Мне в этом мире воздуха глоток –

Твоей улыбки свет неуловимый…

Читать, не начитаться между строк

Любви, что день за днём проходит мимо.

Под этим небом, тесным для двоих,

Уже не скрыть, не вытравить, желанья.

Какое дело страсти до любви,

Когда вокруг всё зыбко и туманно?

На этом свете только я и ты

Не скованы условным постоянством,

В котором люди, звери и цветы

Обречены на безусловность счастья,

Разбитые по парам на века,

Слепые дети в поисках друг друга…

 

А мы сидим опять, в руке рука,

И не ревнует нас твоя супруга.

Я кошкой облюбую уголок

Уютного дивана, что в гостинной…

Мне в этом мире воздуха глоток

Твоей улыбки свет неуловимый…

6.

От кого - не понять, на развалинах лет

Остаётся  бездумно лежать у ладони,

Затаённый, как боль, но не тающий след,

Переписанных фраз, что никто и не помнит.

 

От родимой руки и чужого тепла

Слишком трудно отречься на лютом морозе…

Но любовь – не деленье добра или зла

На поступки и то, что уже происходит.

 

В перепутанных мыслях рождается ритм,

Перепутья в пути, переписки в начале…

            ---------

Я останусь с тобой, если мы захотим.

Это будет легко. И немного печально.

Когда-нибудь, в старинных мемуарах –

Ты будешь их писать совсем седой…

«Приключение» М. Цветаева

I.                  Гекриета-Анри

Я ухожу. Наверное на век…

Оставшись в памяти единственной любимой.

Ты будешь стар. Наверно, глух и слеп.

И одинок. И волосы в сединах.

Твой профиль так же тонок и красив

На синем фоне, в белой рамке окон.

И глаз неугасающих угли

Ещё горят безумием жестоким.

В последний миг припомнишь ли меня?

Поймешь ли все? Иль усомнишься снова?

Обрывки фраз, как чётки, теребя,

Припомнишь ли Единственное слово?

II.Джакомо Казанова

Закрыто в ночь морозное окно,

По комнате разбросан ворох писем …

В них нет ни строчки лишь от той одной,

Что для тебя была душой и жизнью.

Но лишь о ней ты вспомнишь в тишине,

В камин бросая старые признанья,

Написанные, некогда, тебе,

Просьбы о «ещё одном свиданьи».

……..

Твой профиль так же чёток и красив

На сине фоне, в белой раме окон,

Лишь, в рабстве времени, отчаянно-седым

Стал, бывший ранее блестяще-чёрным, локон.

                                   (Янв.2003)

III.Дежавю

Генриета-Анри. Дежавю. Отражение неба…

Казанова устал. У него слишком много побед…

С неба сыплются звёзды. Так крошатся корочки хлеба.

На исчерпанной жизни зима разжигает рассвет.

Пополам. Не понять… Приключенье, кольцо и осколки.

Слишком юная девушка в кольца сплетает зарю.

Пожелтели листы, не модны ни камзол, ни заколки…

Слишком стар Казанова. Мальчишка-Анри. Дежавю…

                                   (Янв.2006)

Быть.
Наедине с твоими мыслями горько-сладкими.
Пить.
Вино души твоей, терпко-пряное.
Жить,
любуясь грустью твоей украдкою.
Стыть.
Твоей слезой невольно-упрямою.
Памяти твоей, дорогой нехоженой,
Растелаться в мире пустом, недоверчиво,
А потом шагами зверя неосторожного
Отмерять что в будущем не отмечено...

Нам вечер дарит сказочный сюжет,
На лини наскучившего быта.
Сегодня к нам, сквозь миллионы лет,
Приходит то, что ныне позабыто.
Слова творят святое волшебство,
И песни, что не о тебе сложили,
И песни, что не о тебе сложили,
Теперь твоей окажутся судьбой,
Осев на плащ простой дорожной пылью.
Склониться небо слушать Тишину,
Замрёт земля, от центра и до края,
И я к тебе доверчиво прильну
О зыбкости сюжета забывая.
Слагая песню из банальных слов,
Я всё отдам теплу твоих ладоней,
Не думая о пропасти веков,
Что между нами тишину заполнит.

Нам вечер дарит сказочный сюжет,
На хрупкой грани умершего века,
И ожиданье чуда этих лет
Словам свою судьбу доверит слепо.

Когда в твоём сердце, лишь холод и тьма,
И всё остальное - всего лишь слова,
И нет ни зимы, ни холодного лета,
и ночь только повод дожить до рассвета,
Тогда, на границе меж злом и добром
На краешке самом найдётся твой дом...

Убиваю время, корчась в муках,
Словно убиваю сам себя...
Саван слов мою укроет муку
От тебя... И даже от меня...
Саван времени безмолвно-бесполезный,
Ляжет на ладони бытия,
Струны-нервы, лопнувшим железом
Песню о небывшем прозвенят.
Ляжет небо городу в ладони
Спрятав тьмой надежды огоньки,
О любви и нежности напомнит
Нежное тепло твоей руки