Художник Анатолий Цюпа, картины которого я приобрел в Магадане в 1994 году, оказался очень интересным человеком и талантливым мастером. В связи с занятостью работой у меня не было возможности выяснить подробности его жизни и творчества. Только после выхода на пенсию мне удалось это сделать. Началось мое исследование с книги Владимира Козаровецкого под названием «Как не стать писателем».
Привожу отрывки из книги, касающиеся Анатолия Цюпы, и переписку с его другом Анатолием Михайловым.


ВЛАДИМИР КОЗАРОВЕЦКИЙ
КАК НЕ СТАТЬ ПИСАТЕЛЕМ
ТОМ I
…До отбоя у нас было 1,5 – 2 часа свободного времени, и вот в эти-то часы я и познакомился с ребятами, дружба с которыми стала пожизненной и в дальнейшем определила мою судьбу. Это были поэты Александр Алшутов и Валентин Лукьянов, художник Анатолий Цюпа и «технарь» Борис Резник.
Валя тогда и не помышлял о литературе, Толя еще не собирался стать художником – они узнали о своем истинном призвании гораздо позже; Саша же уже тогда писал стихи, и для всех нас было очевидно, что он поэт (он лихо и громко шутил, у него были горящие глаза и вдохновенная речь – словом, поэтическая внешность) и что его ждет не иначе как всесоюзная слава. Саша после армии опубликовал несколько стихов в «Юности» и «Литгазете», затем поплавал на рыболовном сейнере и напечатал две больших подборки "морских" стихотворений в «Звезде», а издав в коллективном сборнике на правах отдельной книги цикл стихов «Рыбацкий хлеб», стал членом профсоюза литераторов при «Советском писателе»; он был дружен с Владимиром Файнбергом и Юзом Алешковским, некоторое время диссидентствовал с Владимиром Буковским, затем был оболган Юнной Мориц, пустившей про него слух, что он стукач, и, убедившись, что в Москве ему свою книгу не пробить, уехал в Сыктывкар; опубликовал там три сборника стихов, последние несколько лет издавал газету. Он умер в 1999 году. По-настоящему его стихи еще не оценены.
Саша обожал Хэмингуэя, его знаменитый портрет – в свитере – висел у него на стене в комнате у Патриарших прудов, и в своем стремлении к "героическому" проживанию жизни чем-то он напоминал героев не столько Владимова, сколько Аксенова, хотя с самим Аксеновым перед отъездом того из Союза он жестоко подрался где-то в Прибалтике – кажется, в Дубултах. Саша любил животных, его настоящий, живой интерес к ним сочетался в нем с даром замечательного рассказчика, и я всегда слушал эти рассказы, открыв рот. Много раз мы говорили, что ему надо было бы писать прозу, но он так до нее и не добрался. Кроме книги стихов, он написал лишь несколько хороших очерков и пьесу «Мы боремся с комарами», которая не была ни поставлена, ни опубликована.
Толя Цюпа интересовался философией и любил поговорить о смысле жизни – сколько я его помню, он только об этом и потом предпочитал разговаривать; его лукавую, редко сходившую с лица, улыбку, словно намекавшую, что он знает о жизни нечто столь важное, с точки зрения чего все наши дела – всего лишь суета сует, я вижу и сейчас, он был таким до самой смерти. После армии он стал поступать в Полиграфический институт. Узнав фамилии художников, председательствовавших в приемных комиссиях по рисунку, живописи и композиции, Толя сходил в Третьяковку, посмотрел их работы и на экзаменах, поработав «под них», получил три пятерки. Он понял, что ему там делать нечего, и не стал сдавать остальные экзамены, забрав документы. Он занялся йогой и преуспел в этом; помнится, он перестал ходить в 20-градусные морозы в одной рубашке только потому, что в автобусе все его дружно жалели. На заводе, где он работал сторожем, его считали колдуном – он умел читать чужие мысли (я однажды устроил ему у себя дома проверку – он действительно читал). Ему чуть было не позволили сделать вечер в заводском клубе (наподобие сеансов Вольфа Мессинга), но партбюро вовремя спохватилось. Он стал писать стихи, но все его стихотворные опыты впоследствии погибли во время пожара в его квартире, оказавшегося смертельным и для него. Чтобы обеспечить себе возможность занятий живописью, он занялся графикой – сделал станок и дома стал резать гравюры на линолеуме и «катать» отпечатки; они и кормили его некоторое время.
У него был шанс прорваться к известности: я, занимаясь рецензированием, заодно устроил и ему с десяток публикаций в советской периодике, в том числе – и с "сопроводиловкой" Л.Аннинского, а его гравюры «Мальчик с одуванчиками» и «Ван Гог. Подсолнечники» попали на обложку журнала «Байкал». Однако случилось так, что именно в этом номере были опубликованы главы из книги Аркадия Белинкова, который как раз в это время сбежал на Запад, и журнал с Толиными гравюрами изъяли из продажи и из библиотек. Когда я уже работал циклевщиком на фирме «Заря», я устроил туда Толину жену приемщицей, а потом показал Толе, как циклевать полы и снабдил инструментом на первое время. Он заработал циклевкой много денег и стал строить на них… крылья! Разумеется, эта затея кончилась ничем, полетать на этих крыльях ему не удалось, а деньги он безвозвратно истратил. Последние годы, до рокового пожара, Толя работал на двух работах при городской больнице в Сокольниках. Он погиб в 1996 году; после него остались два альбома замечательных линогравюр (сами «доски» тоже пропали), оригинально оформленные им книга стихов Вали Лукьянова и поэма Маяковского «Владимир Ильич Ленин», которую я неосторожно пообещал ему «пристроить», если он ее оформит, – и не смог.
Саша и Толя были стрелками-радистами и служили в одном экипаже. Во время Суэцкого кризиса 1956 года дивизия ночевала на аэродроме в полной боевой готовности (то есть с загруженным бомбокомплектом и летным составом в самолетах), была на волосок от бомбежки Израиля.

В Магадане Михайлов, продавая гравюры Толи Цюпы (чем в немалой степени поддерживал существование и свое, и Цюпино), этой наглой коммерцией – к тому же сопровождавшейся небольшими несанкционированными выставками – разозлил местные «органы», и «Магаданская правда" опубликовала по-советски подлый фельетон. В результате ему пришлось побывать и в КГБ, и он отделался легким испугом только потому, что у него была фотография, на которой он и его родители были рядом с Ворошиловым. Тем не менее фельетон этот здорово напугал Толю Цюпу, который "для профилактики" выставил в окне своей квартиры портрет Ленина! Однако шутки шутками, а манией преследования все последние годы Цюпа был болен, что печально сказалось и на его семейной жизни.



30.04.2010
Уважаемый Владимир! В поисках какой-либо информации о магаданском художнике Анатолии Цюпе попал на Вашу книгу "Как стать писателем", после чего нашел Ваш адрес.
Дело в том, что меня судьба привела в Магадан, где я прожил с 1977 по 1995 годы. Сейчас я живу в Подмосковье в городе Троицке. Это академгородок по Калужскому шоссе. Так вот, в Магадане у своей соседки по квартире я приобрел несколько гравюр Анатолия Цюпы. Она сказала, что дружила с Анатолием и картины он ей дарил. Однако ничего не могла рассказать о его судьбе. Говорила, что из Магадана он уехал в Москву, а затем в Америку и там он якобы умер. Самое странное, что его прекрасные гравюры соседка "хранила" в пакете под диваном. В связи с ремонтом, она попросила меня передвинуть диван, где пакет и был обнаружен.
Его гравюры я вставил в рамки и сейчас они украшают мой дом. Картины Анатолия Цюпы нравятся мне, всей моей семье, друзьям и гостям.
Хотелось бы узнать больше об этом человеке от Вас, Владимир, и возможно от других людей, знавших его, членов его семьи, по жизни.

Заранее благодарен, Сергей


05.05.2010
Уважаемый Сергей! Мой живущий в Москве друг Владимир получил от Вас любопытную информацию, в связи с которой у меня, имеющего непосредственное отношение и к Магадану и к художнику Цюпе, несколько вопросов.

1. По какому адресу вы проживали в Магадане с 1977 по 1995 годы?
2. Как зовут Вашу соседку, которая (цитирую Ваши слова) «сказала, что дружила с Анатолием и картины он ей «дарил» и вообще (если можно, поподробнее), кто она (эта Ваша соседка) такая?
3. В каком году она Вам говорила, что из Магадана он (Анатолий Цюпа) уехал в Москву, а затем в Америку и там якобы умер.
4. Расшифруйте, пожалуйста, как понимать, что соседка "хранила" гравюры в пакете под диваном и эти гравюры были обнаружены во время ремонта, когда Вы этот диван передвинули (и если бы не этот ремонт, то эти "прекрасные гравюры", выходит, так бы до сих пор и пылились под диваном)
5. Почему (если она была так дружна с художником и он ей свои картины дарил), она стеснялась их вешать на обозрение;
она что их - от кого-то скрывала?
6. Жива ли эта соседка сейчас и можно (если жива) с ней каким-то образом связаться (через интернет или написать ей письмо)

Несколько слов о себе. Сейчас я живу в Питере и в апрельском номере журнала "Новый мир" напечатана моя повесть "Грустный вальс". Её (эту повесть) можно найти в интернете на сайте ЖУРНАЛ НОВЫЙ МИР (журнальный зал) и из неё (из этой повести) Вы сможете узнать некоторые подробности из жизни художника Анатолия Цюпы.

Заранее благодарен, Анатолий Михайлов



06.05.2010
Уважаемый Анатолий! Постараюсь ответить на все Ваши вопросы, но несколько в ином порядке. В конце 1982 года я с семьей переехал из барака в Нагаево по адресу: улица Портовая 21-а в только что построенный пятиэтажный дом по адресу: улица Пролетарская 50/2. Это почти у проходной швейной фабрики. Я работал тогда групповым механиком в Магаданском морском торговом порту. Мы вселились в двухкомнатную квартиру на четвертом этаже, а на третий, в такую же квартиру, въехала семья Тишкиных-Кутергиных. Это были две сводных сестры. Старшая - Алла Кутергина и младшая - Лариса Тишкина - разведенная, с двумя детьми: сыном Димой и дочерью Аней. Дети были ровесниками моих сына и дочери, поэтому мы стали дружить семьями. Насколько я помню, они переехали из барака по улице Пролетарская, где-то в районе горотдела милиции.
Примерно в конце 80-х годов соседи решили сделать ремонт (первый с момента переезда) в своей квартире. Поскольку мужчин у них не было, то Алла обратилась ко мне с просьбой переставить мебель. Когда я сдвинул диван, то увидел на полу пакет. Спросил Аллу, что в пакете? Если мусор, то пусть выбросит. Алла, не открывая пакет, тут же сказала мне, что там картины одного известного художника, ее друга - Анатолия Цюпы. Она достала гравюры. Я был поражен мастерством и оригинальностью сюжетов. У некоторых своих магаданских друзей-художников я покупал картины, написанные в основном маслом, в лучшем случае - акварелью. С таким исполнением, как у Цюпы, я столкнулся впервые. По моей просьбе она рассказала о художнике.
Они были соседями по бараку, дружили. Он ей якобы дарил картины из числа первого десятка оттисков. Цюпа был талантливым художником, но его зажимали, у него были проблемы с властями. Поэтому он уехал в Америку, где стал знаменитым, его картины покупают музеи и коллекционеры. Как она слышала от общих знакомых, в Америке Анатолий умер. После отъезда Анатолия, она спрятала картины, поскольку не хотела рисковать из-за детей. Вдруг кто-нибудь донес бы на нее в органы.
Алла Николаевна Кутергина, примерно 39-40 года рождения, преподавала пение в 21 школе, что в Нагаево. Внешне была очень полной, но общительной, веселой. Для материальной поддержки своей сестры с детьми давала на дому частные уроки школьникам. Часто детей приводили родители. Их-то она и опасалась.
Я тут же предложил ей продать мне картины Цюпы. К этому времени у меня уже был собственный бизнес и я мог себе это позволить. Она согласилась. Я тут же принес ей деньги и забрал картины. Всего у меня шесть картин Анатолия Цюпы, в том числе "У дороги», "Певец", "Аквариум на окне" и другие.
Что касается дальнейшей судьбы Аллы. В 1992 году я переехал в новую трехкомнатную квартиру на улицу Флотская (микрорайон Моргородок), а Алла с семьей переехала на родину - в город Магнитогорск. Связь мы с ней не поддерживаем, адреса ее нет.
С 1995 года проживаю в городе (Академгородке) Троицке, что в 20 километрах от метро "Теплый стан". Поддерживаю самые теплые, дружеские отношения со многими писателями, актерами и режиссерами, проживающими в дачном кооперативе "Советский писатель", что на Пахре, где и у меня небольшой домик. Это Виктория Токарева, Петр Тодоровский, Эльдар Рязанов, Алла Сурикова, Владимир Войнович, сценарист Эдуард Володарский и многие другие.
Мне приятно, что Вы мне написали и мы можем продолжить общение.

С уважением, Сергей



07.05.2010
Уважаемый Сергей! Очень Вам благодарен за полученную от Вас информацию. Всё встало на своё место.
С Аллой Николаевной Кутергиной в своё время я очень даже (как бы это поточнее выразиться) пересекался, и если Вы ознакомились с моей повестью в НОВОМ МИРЕ, то она (Алла) в начале 70-х была близкой подругой моей (реально существующей) героини Ларисы (сама Лариса сейчас живёт в Москве), которая в те годы преподавала английский в той же самой 21-й школе в Нагаеве, где Алла Николаевна преподавала пение. И то, что она (А.Н.) все эти годы держала гравюры в пакете под диваном, тоже объяснимо, если учесть резонанс, разразившийся в связи с событиями, зафиксированными в моей повести. А то, что Анатолий Цюпа был её соседом по бараку (даря ей свои картины из первого десятка оттисков) и из-за проблем с властями рванул на вольные хлеба в Америку, где стал знаменитым и его картины покупали музеи и коллекционеры и, как она слышала от общих знакомых (еще в конце 80-х!), что он в Америке умер - всё это - явилось для меня удивительным подарком, которому нет цены. Каким надо быть пророком, чтобы всё это таким волшебным образом предугадать: ведь я - и это действительно случилось - с 92-го по 97-й - несколько сезонов действительно торговал книгами на Брайтоне в Нью-Йорке и после Толиной смерти - он в 95-м сгорел в своей нищенской мастерской в Москве - действительно определил его 18 гравюр - через живущего под Нью-Йорком автора "Голубой Лагуны" Костю Кузьминского - американскому коллекционеру по фамилии Нортон. И каким надо быть талантливым бизнесменом, чтобы так гениально (еще в конце 80-х!) вывернуть Вам свой товар наизнанку (это я всё о незабываемой А.Н., которую бы после всего этого не помешает "изувековечить").
Теперь о нас с Вами и о художнике. Мой друг Володя Козаровецкий - он же реально существующий герой моей повести (с книгой которого "Как не стать писателем" Вы ознакомились в интернете) живёт в Москве на улице Академика Янгеля.
И я бы очень хотел, чтобы он Вам подарил альбом - художник Анатолий Цюпа / поэт Валентин Лукьянов - который (как и Толя) тоже реальный герой моей повести. Телефон моего друга в Москве …… И вообще - я думаю - Вам будет о чём поговорить.
С уважением, Анатолий

10.05.2010
Уважаемый Анатолий! Благодарю Вас за очень интересное письмо. Уже по Вашим вопросам я понял, что вероятнее всего гравюры Анатолия Цюпы попали к Алле Николаевне от Вас или Ваших друзей, а не от художника. Глядя на картины Цюпы, я не был удивлен рассказом А.Н. о судьбе художника и попаданию его картин к зарубежным коллекционерам. То, что она слегка нафантазировала (об этой черте ее характера мне было известно) уже не имело значения.
Удивительно не только это, а то, что в те же годы (с1990 по 1994) я часто бывал по делам в Нью-Йорке, снимал квартиру у одной пожилой еврейской четы (из "Союза", как они говорили) на Брайтоне, заходил пообедать в ресторан "Арбат", где Михаил Гулько в обязательном порядке исполнял песню "для моего друга из Магадана", а затем подсаживался к моему столику. Судя по всему, мы многие годы ходили по одним и тем же городам и улицам, знали одних и тех же людей, а познакомились благодаря повести Владимира.
Я обязательно ему позвоню.

С уважением, Сергей