6 июля 1893 года в Лопатинском саду его родного Смоленска в небо поднялся воздушный шар с гимнасткой, сидящей на трапеции. Когда монгольфьер достиг высоты одного километра, девушка ринулась вниз. По толпе пронесся крик ужаса. И гимнастка неминуемо бы разбилась, если бы не раскрывшийся над ней парашют.

Сидя на стуле, Саша любил качать ногой. Нянька одергивала: «Не качай нечистого!» Но она отворачивалась, а озорник принимался за свое.

Чертей он видел — когда, объевшись сырого гороху, свалился в горячке. Бесята повылезали ото всюду и чуть не защекотали парня до смерти. Так ему казалось, когда он изнемогал в припадке смеха.

Болезнь отступила, и жизнь снова беззаботна и полна приключений. Вместе с братом Васей Саша «путешествовал» к центру Земли. Сдвигали столы, стулья, накрывали их одеялами и, вооружившись масляным фонарем, изучали «пещеры и пропасти». Кстати, позже ШураРом, как звали его друзья, изобретет стереоскопический проекционный фонарь. Подземелье не казалось страшным. Но когда появился Уэллс с кошмарами «Войны миров», «в этом мире уже не было так уютно…», — вспоминал Беляев.

По кличке Живой

Иллюзии детства окончательно развеялись, когда не стало Васи – студента ветеринарного института. В тот день Саша с товарищами поехали кататься на лодках. Василия с ними не было. Гребли по очереди. В минуты отдыха Саня мял в руках кусок глины. Получилась голова, очень похожая на Васину. Ребята посмеялись, и Саша выбросил глину в воду. А когда вернулись, узнали, что Вася тоже взял лодку и уплыл навсегда. Вскоре грянула другая беда – от саркомы умерла сестра Нина.

По настоянию отца Александр окончил духовную семинарию. Но стезя священника его не грела, и он поступил в юридический лицей в Ярославле. Попутно играл в народном театре. Когда в 1905-м отца не стало, вернулся к матери в Смоленск. Подрабатывал, давая уроки, рисовал декорации для театра, играл на скрипе в оркестре цирка.

Во время Первой русской революции Беляев не остался в стороне от студенческих волнениях, строил баррикады, был связан с социалистами-революционерами, за что оказался под колпаком у жандармов. В секретных отчетах он проходил под кличкой «Живой». За Александром была установлена слежка, его дом обыскали.

Лицей он все-таки окончил. Вел юридическую практику в Смоленске. За защиту богатого лесопромышленника получил столько, что хватило на попутешествие в Европу.

На счету Беляева-адвоката – громкий процесс, связанный с обвинением еврея в убийстве русского ребенка, совершенного якобы ради использования его крови для приготовления мацы. Для этого Александр Романович досконально изучил Талмуд, где о подобном обряде не нашел ни слова. Еврея оправдали.

После революции, в 1922-м, Беляев поступил на работу в канцелярию уголовного розыска младшим милиционером. По совместительству снимал на фото преступников и читал лекции по праву. До этого заведовал школой-колонией в Крыму, куда направляли трудных подростков. Правда, выдержал всего неделю. «Сквернейшие условия, клопы, плохое питание и пр. заставили меня пешком сбежать в Ялту…», — сообщал он.

Станкевич Беляев обязан знакомством со второй женой — слушательницей Московских высших женских курсов Верой Прытковой. Избалованная, капризная барышня была вечно всем недовольна. Когда она начинала кричать, Беляев напевал:

— А я мальчик бедненький, бедненький, бедненький. Любить меня некому, некому, некому.

Когда писателя разбил костный туберкулез, Верочку как ветром сдуло. Перед уходом она заявила: дескать, не для того выходила замуж, чтобы ухаживать за больным мужем.

Мать, по совету медиков, привезла сына в Ялту. В 31 год он оказался закован в гипсовый корсет.

Врачи не обещали, что Беляев встанет на ноги. В Крыму он познакомился с библиотекарем Маргаритой Магнушевской, которая взяла на себя заботы об Александре. Они обвенчались, родилась дочь Людочка (в шесть лет девочка умерла от менингита), но даже после этого Беляев продолжал писать своей непутевой Вере.

«Голова профессора Доуэля» — произведение… автобиографическое. Болезнь уложила меня… на три с половиной года в гипсовую кровать. Этот период… сопровождался параличом нижней половины тела… Вот когда я передумал и перечувствовал все, что может испытать «голова без тела», — отмечал литератор.

Он не падал духом. Публиковал в местной газете стихи, изучал иностранные языки, медицину, биологию, историю. Болезнь ненадолго отступила. С Маргаритой Александр перебрался в Москву. Устроился на работу в Народный комиссариат почт и телеграфов. Много писал, словно боясь не успеть выплеснуть фантазии, часть из которых позднее воплотились в жизнь. Радовался рождению второй дочки, Светы.