Светлейший князь Потемкин-Таврический считал себя «несчастным» от того, что был необыкновенно счастлив

Князь Григорий Александрович Потемкин весьма интересная историческая личность. Он был после Григория Орлова главным любимцем Екатерины II. Будучи плохим полководцем, он не был лишен здравого ума, получил хорошее образование, но имел большие странности. Сумев войти в полное доверие императрицы, он достиг в ее царствование таких почестей, которых едва ли кто другой дослуживался в России. Так например, когда он куда нибудь приезжал, в пределах государства, ему воздвигали триумфальные арки, — встречали его, как властителя царства. Иностранцы называли его «неслыханным баловнем счастья». Между тем, сам он, — от упоения счастьем, — собой тяготился, томился от пресыщенной жизни. Он считал себя «несчастным» от того, что был необыкновенно счастлив.
Читать далее...

Рина Зеленая. Книга "Разрозненные страницы"


Стремясь дарить окружающим только радость, Рина Зеленая и книгу своих воспоминаний «Разрозненные страницы» — о собственном творческом пути, о своей дружбе с известными актерами и писателями — Ростиславом Пляттом, Фаиной Раневской, Любовью Орловой, Зиновием Гердтом, Леонидом Утесовым, Агнией Барто, Корнеем Чуковским — тоже написала легко и весело.
Читать книгу Зеленая Рина Васильевна Разрозненные страницы https://www.litmir.me/br/?b=158261&p=1

Муравьев-Апостол, Иван Матвеевич (1768-1851).
Путешествие по Тавриде в 1820 годе

195 лет назад, в 1820 году, совершил свое «Путешествие по Тавриде» известный писатель, переводчик, просветитель, дипломат, член Российской академии наук, отец трех декабристов Иван Матвеевич Муравьев-Апостол.

И.М. Муравьев-Апостол готовился к путешествию два года, намереваясь проверить сведения древних историков и географов (Геродота, Страбона, Плиния, Плутарха и др.) об известных античных городах Приднепровья и Крыма. Сопровождали его в этой поездке жена (во втором браке) – Прасковья Васильевна Муравьева-Апостол и двоюродные племянники – Н.М. Муравьев и М.С. Лунин.
Путешествие И.М. Муравьева-Апостола длилось восемь недель, за которые он сумел посетить немалое число городов и селений: Одесса – Перекоп – Саблы, откуда совершал поездки в Севастополь, Балаклаву, на Южный берег Крыма (от Алушты до Кикенеиза) – Судак – Старый Крым – Феодосия – Керчь. Следует отметить, что заметки о своем путешествии И.М. Муравьев-Апостол писал не после, опираясь на свои воспоминания, а сразу же, находясь непосредственно в описываемой местности.

Следует отметить, что «Путешествие» должно было выйти уже в 1821 году. Однако вместо полного издания в том году была напечатана лишь небольшая его часть – «Ольвия. Отрывок из путешествия в Тавриду в 1820 году с приобщением перевода отрывка из Вористенской речи Диона Хрисостома».

В только в 1823 году литература о Крыме пополнилась интереснейшим «Путешествием по Тавриде в 1820 годе» Ивана Матвеевича Муравьева-Апостола. Книга вышла в Санкт-Петербурге, печаталась в типографии, состоящей при особой канцелярии Министерства внутренних дел. «Путешествие по Тавриде» составлено в эпистолярной форме, в виде 25 писем. Первое письмо написано 11 сентября 1820 года в Одессе, последнее – 25 октября того же года в Керчи. Свой труд автор посвятил жене: «Нежному другу, сопутнице своей по Тавриде и на поприще жизни, Парасковье Васильевне Муравьевой-Апостол».
Читать далее...

"И стала "королева" добрым членом нашей скромной семьи. "Теща" гонорис кауза". Воспоминания Виктора Ардова об Анне Ахматовой
Анна Ахматова и Виктор Ардов. Конец 1950-х годов
Второй женой писателя стала уже известная к тому времени актриса Нина Антоновна Ольшевская, пятилетний сын которой, будущий знаменитый артист Алексей Баталов, стал его пасынком.
Молодая семья первое время жила в коммуналке, затем — в первом писательском кооперативе, где их соседями стали Булгаков и Мандельштам. Здесь же Ардовы познакомились с Анной Ахматовой, которая позже станет практически членом их семьи. Наконец, в начале 30-х годов, Ардовы обосновались в легендарной квартире № 13 на Большой Ордынке, 17.
Гостеприимный дом Ардова на Ордынке знала вся эстрадная, литературная и театральная Москва. Здесь в любое время привечали всех, кто нуждался в поддержке и помощи. В этом доме подолгу жила Анна Ахматова, для неё даже всегда специально держали свободной комнату
Наконец, в начале 30-х годов, Ардовы обосновались в легендарной квартире № 13 на Большой Ордынке, 17.
Гостеприимный дом Ардова на Ордынке знала вся эстрадная, литературная и театральная Москва. Здесь в любое время привечали всех, кто нуждался в поддержке и помощи. В этом доме подолгу жила Анна Ахматова, для неё даже всегда специально держали свободной комнату.
Сюда же после многолетнего заключения пришла и Лидия Русланова, с которой даже поздороваться на улице в те времена было опасно. Её квартира была конфискована, муж еще находился в тюрьме. Куда же идти, как не к Ардовым!
Дверь открыл сам Виктор Ефимович, просиял, обнял её и сказал, словно не было одиннадцати лет разлуки:
— Лидка! Здорово! Заходи. Слушай, какой анекдот есть...
Именно такие слова и были нужны в тот момент, чтобы показать: мы с тобой, здесь друзья и всё плохое позади.
Радушие хозяев превратило «нехорошую» квартиру 13 в любимое место встреч и задушевных бесед для Михаила Булгакова, Осипа Мандельштама, Михаила Зощенко, Ильи Ильфа, Евгения Петрова, Мате Залка, Юрия Олеши, Михаила Светлова, Фаины Раневской, Лидии Руслановой, Бориса Пастернака, Лидии Чуковской, Дмитрия Шостаковича... Список можно продолжать бесконечно долго. Все они обожали Ардова — гостеприимного балагура и остряка, у которого для каждого гостя находился кров, еда, свежий анекдот и слова поддержки.
http://izbrannoe.com/news/lyudi/iskusstvu-nuzhen-v...ov-kak-pissuar-dlya-leopardov/
"Отлично понимаю, что воспоминаний об Анне Андреевне Ахматовой будет много, ибо она прожила долгую жизнь и имела многочисленных друзей, поклонников ее удивительного дарования. Кому же не захочется записать то, что связано с этой выдающейся женщиной?.. И тем не менее полагаю в какой-то мере моим долгом сохранить подробности нашего знакомства, приятельства, дружбы, которые продолжались более тридцати лет.
Анна Андреевна прожила в нашем, с моею женою Н.А. Ольшевской, доме с 1934-го по 1966 год, наверное не меньше, чем у себя в Ленинграде. Говорю это с гордостью, ибо мы знали с самого начала, какому человеку оказываем гостеприимство, и были счастливы, что эта наша скромная, но беззаветная - прошу простить меня, если это покажется кому-нибудь нескромным, - дружба принимаема была тоже ото всей души.
Читать далее...

Как готовили новые "пролетарские кадры" из нацменов. 1924-1927. Слушатели Коммунистического университета трудящихся Востока им. И.В.Сталина

Слушатели Коммунистического университета трудящихся Востока им. И.В.Сталина
Москва, 1924-1927
Сергей Оленин
В центре в шляпе — М.Е.Евсевьев, этнограф и просветитель мордовского народа. Фото из архива И.С.Сибиряка (Поздяева).
http://www.rusalbom.ru/photo/default/1892

Университет был создан, чтобы ускоренным темпом подготовить новые "пролетарские кадры" из нацменов (так тогда называли коренных жителей национальных республик). Принимали туда не в результате экзаменов, а по рекомендациям обкомов компартии - главным критерием были не знания, а преданность компартии и Советской власти. Поэтому учились там и те, кто окончил среднюю школу, и те, кто имел начальное образование. Так готовились национальные кадры.
Читать далее...

"В тридцать шестом — тридцать восьмом годах, в период самого страшного террора, повседневная жизнь странным образом улучшилась"

"В тридцать шестом — тридцать восьмом годах, в период самого страшного террора, повседневная жизнь странным образом улучшилась. После долгих голодных лет, после коллективизации и всего прочего, что довело народ до почти полного истощения, наступило как бы затишье. Отмашку дал сам Сталин. Он произнес знаменитую фразу: «Жить стало лучше, жить стало веселее». Ее хором повторяли все газеты.

В тридцать пятом отменили карточки на питание. Потихоньку заполнялись прилавки. Появилась копченая рыба, икра, четыре или даже пять сортов сыра. Стали повсюду продавать апельсины, испанские. Открылись кафе. Например, «Коктейль-бар» на улице Горького. Там можно было выпить, сидя в полумраке на высоком табурете, — это считалось верхом роскоши. А в «Артистическом» напротив МХАТа можно было выпить чашечку кофе до или после спектакля и съесть омлет.
Читать далее...

Народ верил. Какие могут быть сомнения, если они сами признаются?

"Тогда шла уже третья волна процессов. Каждый день газеты печатали подробные отчеты о судебных заседаниях. Это январь тридцать седьмого года. Перед прокурором Вышинским предстала верхушка партии — на этот раз «троцкисты». Бухарин, Рыков и другие. И все, как один, по-моему, кроме Крестинского, с самого начала отвергавшего обвинения, всё признали и сами выступали с обвинениями в свой адрес, говорили, что продались иностранной разведке и замышляли заговор против партии.

Народ верил. Какие могут быть сомнения, если они сами признаются?

А я не могла поверить. Помню, даже сказала кому-то из друзей: «Но ведь все они были ближайшими соратниками Ленина, они все делали революцию. Зачем же им ее предавать?»

Думаю, что на меня влияло и отношение отца. Он был тесно связан с Крестинским во время работы в Берлине, и я видела, что папа ни на секунду не сомневается в его полной невиновности. Как и в невиновности остальных. Я прекрасно понимала, что папа не верит. И хотя он избегал комментариев и всегда останавливал маму, если она пыталась возмущаться, — его переполнял плохо скрываемый гнев, когда он читал газеты. Но папа больше всего боялся поставить в трудное положение меня, поэтому не хотел, чтобы я знала о его сомнениях.
Читать далее...

Крым в воспоминаниях Афанасия Фета. Осень 1879 г. (Севастополь, Бахчисарай, Ялта, с Актачи (ныне Фурмановка)
"Как ни порывались мы с женою и Иваном Александровичем в Крым, молотьба и сев не отпустили нас раньше последних чисел сентября, хотя мы чувствовали, что несколько запоздали. Наконец мы свободны и в вагоне с запасом закусок, чайных приборов и сливок. Того же вечера прибываем в Харьков и, пересевши в полдень на следующий день в Лозовой на другой поезд, пускаемся в дальнейший путь. Ночь, озаряемая полнолунием и мириадами звезд, спустилась на землю почти светла, как день. Вдруг поезд наш покатился по белоснежной земле, и я догадался, что мы подходим к Сивашу с его вековечным соляным богатством. Человек, составивший себе из географии поверхностное понятие о Крыме как о горной стране, будет, проехавши Перекоп, немало удивлен полным отсутствием видоизменения почвы. Кругом все та же необозримая степь, на которую пришлось наглядеться, начиная с Харькова. Понятно, почему крымские борзые искони считались самыми выносливыми и сильными. Но вот солнце мало-помалу озарило безоблачное небо. Мы с первой станции благодушно занялись утренним кофеем.

- А, вот они наконец! - воскликнул я, взглянув в левое окно вагона.
- Кто они? - спросил Иван Александрович.
- Горы, - отвечал я, указывая на иссиза-лиловую дымчатую гряду, потянувшуюся на горизонте к юго-востоку.
- Помилуйте, да это облака, - заметил Иван Александрович.
- Погодите с час или два, - отвечал я, - и как нам неизбежно приближаться к этим облакам, то вы убедитесь, что они такое.
Окончательное убеждение Ивана Александровича не заставило себя долго ждать, когда мы въехали в ущелье, где Симферополь приютился на берегах Салгира.
Читать далее...

Дом отдыха «Партиздат» в Коктебеле, или Хождение по мукам Волошиных. "История с домом сильно подкосила М. А." — свидетельствовала М. С. Волошина.

Неизвестный автор. Дом отдыха «Партиздат»
Дата съемки: 1936 г.
Фотография из архива Ольги Шитовой-Беловой.
Крымская АССР, пос. Коктебель
https://russiainphoto.ru/search/photo/?geohash=s&b...e&page_size=10&page=17&index=1

М.С. Волошина. "История дарения Дома. Неизданные воспоминания. Письма 1931—1946 годов. История о том, как Макс подарил свой дом, и как его за это добили, а теперь добивают меня"

Хочу рассказать, что произошло от того, что Макс подарил свой дом, который так, казалось, любили все, кто к нам приезжал, в котором так радостно и легко жилось всем. Вообще, я хотела написать всю историю «Дома Поэта», но сейчас думаю записать только то издевательство к Максиному дару и тех, кто допустил это все делать и, в сущности, убить Макса.
Читать далее...

"Сарай для автомобилей"... Гараж в Ливадии - один из лучших гаражей в Европе, построенный при Николае II

Праздник «Белого цветка» перед Ливадийским гаражом. 1911 г.

Гараж в Ливадии, один из лучших гаражей в Европе, построенный при Николае II, где располагался царский таксопарк, - он и сейчас в отличном состоянии и по-прежнему используется как гараж. И ни карточки, ни доски, ни знака. А ведь все в наших руках!.. И я призываю крымчан, чтобы мы забывали, что и кем сделано на наше земле, чтобы мы были благодарны тем людям за то, что это свершилось, и за то, что мы на этой земле живем и трудимся.

Читать далее...