Табак и курение в Крыму (XVII–XVIII вв.)
На основе письменных источников автор рассматривает историю появления и распространения табака в Крымском ханстве и российском Крыму. Табак появляется в Крыму в первой половине XVII в. и стремительно распространяется на полуострове, откуда вскоре попадает и в Московское государство. В XVII–XIX вв. образ крымского жителя (прежде всего татарина) в русском сознании уже неотделим от табака, трубки и кофе.
Традиция потребления табака, зародившаяся в Америке и за несколько столетий распространившаяся практически по всей территории земного шара, представляет собой чрезвычайно интересное культурное явление. «Рассмотрение ее с этнографической точки зрения дает обширные возможности для сравнительного изучения этно-исторических процессов, в частности может служить прекрасной базой для изучения механизма культурных трансляций и реконструкции процессов распространения культурных явлений...»
Литература по табаку, в том числе и крымскому промышленному табаководству, весьма обширна .
В. Х. Кондараки, известный исследователь Крыма, считал, что крымские татары выращивали табак еще до утверждения османов на южном берегу, то есть до 1475 г. (sic!), причем табак якобы попал в Крым из Персии: «…табакосеяние принято было с давних времен татарами, выходцами из персидских[?] провинций.
Надо полагать, что народ этот первоначально занимался посевом табаку в количестве, необходимом для собственных нужд; затем, когда турки овладели приморскою полосою Крыма и выслали сюда свои гарнизоны, промышленность эта развилась в больших размерах и улучшилась качеством семян, доставленных из Константинополя и азиатских провинций.
Затем татары, получая из Турции без всяких пошлин табак, несравненно лучший против своего, перестали разводить его для продажи. С этого времени предание говорит, что в Крыму сеяли в ничтожном количестве табак только те бедняки, которые не имели возможности истратить в течение года несколько пиастров на удовольствие курить стамбульский тютюн» (Кондараки 1883: 319–320).
Эта точка зрения не подтверждается источниками и является ошибочной.
Первый табак попадает в Крымское ханство, скорее всего, из Османской империи, видимо, в самом начале XVII в., когда его употребление начинает входить в моду в странах Востока.
Например, в Египте, по свидетельству ал-Исхаки, обычай курить табак укоренился между 1010 и 1012 г. х. (то есть 1601–1603 гг.) , а по сообщению английского путешественника, бывшего в Стамбуле в 1610 г., там усвоили привычку курить табак за несколько лет до этого от английских моряков, привозивших туда и сам табак . «История» Ибрахима Печеви свидетельствует, что
английские «гяуры» привезли табак в Османскую империю в 1600 г., причем первоначально его продавали как лекарство
Местные крымские сорта табака во второй половине XIX в. представляли собой переродившийся турецкий табак.
Согласно персидскому известию о табаке, сохранившемуся в сборной рукописи из собрания Института восточных рукописей РАН, в Индию табак попадает «из страны франков» несколько ранее (в эпоху правления шаха из династии Великих Моголов Джалал ад-Дина Мухаммада Акбара – 1556–1605 гг.), оттуда обычай курения распространился на Иран. Почти сразу же после начала массового курения на Востоке табак начинают запрещать, а за его курение назначаются жесточайшие наказания; так, в годы правления сефевидского шаха Аббаса I (1587–1629 гг.) за это отрезали нос и губы (в армии популярность табака дошла до того, что солдаты тратили на него почти все жалованье). Запрет этот был отменен следующим шахом – Сафи (1629–1642 гг.)
.
Культурная адаптация табака и традиции его курения в Крымском ханстве прижились очень быстро (показатель реципиентных возможностей крымско-татарской традиционной культуры). Табак почти сразу же становится весьма важным продуктом во внешней торговле Крыма.
В XVII в. потребление табака в Крымском ханстве стало абсолютно обычным явлением и приобрело широкие масштабы. Эвлия Челеби, побывавший в Крыму в XVII в., в своей «Книге путешествия» отметил:
«Все татары охотно упиваются табаком. Они не выпускают от него дым, а только вдыхают его до упоения, потом же становятся, как пьяные, приговаривая при этом: “Мы напились!”» Эвлия Челеби употреблял для обозначения табака слово tütün (глосса к боснийскому dema – от персидского dem – дыхание, вздох).
Интересно, что табак почти сразу же стал чрезвычайно популярен и в Московском государстве, причем, возможно, одним из источников культуры его потребления выступал Крым (по сообщению Адама Олеария, побывавшего в Московии, процесс курения русские передавали глаголом «пить», который, видимо, являлся калькой тюркского içmek)
Есть документы, непосредственно свидетельствующие о том, что именно Крым выступал в роли источника табака для Москвы (по крайней мере, в XVII в.). В 1684 г., например, в Москве разбиралось дело «по памяти из большия казны о крепком запрещении живущим на крымском дворе татарам торговать табаком»
Буферное Касимовское ханство также испытало на себе натиск нового культурного явления: проезжая в 1636 г. через Касимов, послы, сопровождавшие Олеария, подарили хану Сеид-Бурхану (которому тогда было около 12 лет) фунт табака и бутылку французской водки. Благодарность хана была столь велика, что Олеарий специально отметил это в своем дневнике
Слово lüle («трубка для табака») в XVII в. уже настолько частотно, что Николай Витсен приводит его в своем крымском татарском словарике (1692 г.) . Хотя в кавказских владениях Крымского ханства (на Тамани) и вассальных северокавказских княжествах в начале XVIII в. табак все еще был редкостью. Так, Амбри де ла Мотрэ (ок. 1674–1743 гг.), в 1711 г. путешествовавший через Крым и Тамань на Северный Кавказ, замечал, что татары и черкесы «получают табак и другие безделушки... только в виде добровольных подарков»
.
В Крыму среди части мусульманского духовенства табак, конечно, вызывал неприятие. Так, в 1116 г. х. (1704/05 гг.) странствующий проповедник фанатик по имени Кара-баш явился в Бахчисарай и там в мечети с кафедры торжественно проповедовал против курения табака и питья кофе.
В то время в Крыму была засуха, и он повел речь, что это бедствие происходит оттого, что цари и правители предаются всяким усладам и увеселениям, а Богу не молятся
Но и исламские духовные лица все-таки курили.
Так, посетивший Крым в 1786 г. француз Ж. Ромм отмечал, что, когда его принимал в Карасу-базаре муфтий, сын муфтия настойчиво предлагал гостям трубку и кофе без сахара. «У них такое угощение считается большой любезностью, но мы от него отказались, так как оно не соответствует нашим привычкам» .
Однако, несмотря на это, курение табака наряду с курением опиума и гашиша и даже потреблением спиртных напитков было чрезвычайно популярно среди крымской аристократии.
Ко времени правления Крым-Гирея I (1758–1764 гг.) относится упоминание (правда, косвенное) должности тютюнджю (то есть табачника, табакохранителя): капыджи-баши[ хана Крым-Гирея Абди-ага, анбар эмини (амбарный смотритель) в Исакчи, которого Порта считала главным виновником бед населения полуострова (из-за введения тяжелых налогов), был известен как «тютюнджю Хасан-паша».
При ханском дворе существовала и должность чубукчу, то есть ответственного за поставку чубуков. Накануне присоединения Крыма к Российской империи придворный чубукчу хана Шахин-Гирея Исмаил получал ежемесячно 10 османских левов (или 6 рублей российскими деньгами) .
В приписке к письму хана Селим-Гирея киевскому воеводе Потоцкому от 25 шевваля 1178 г. х. (16 апреля 1765 г.) из коллекции А. С. Фирковича, хранящейся в собрании восточных рукописей РНБ, говорится о получении подарка – серебряной табакерки
Ахмед б. Ибрахим Ресми-эфенди, автор записок о событиях, случившихся после заключения Кучук-Кайнарджийского мира, так отзывался о крымчанах, прибывших в Османскую империю:
«А татары, известно, каков народ: за трубку табаку они готовы пять часов карабкаться по горам!»
Любопытно, что даже причины упадка могущества Крымского ханства в XVII–XVIII вв. некоторые современники связывали с развращающим влиянием на крымское общество принесенных извне наркотических средств и тяге к наслаждениям. Тот же Ахмед б. Ибрахим Ресми, вообще отзывавшийся о крымских татарах крайне пренебрежительно, во второй половине 70-х гг. XVIII в. писал: «Когда наконец Татары, оставив свое толокно и свою бузу, начали покушивать борщ, и покуривать опиум, запивая его чаем да кофе, эти пьяницы, натурально, сделались слабыми и тяжелыми, а между тем Москва усилилась и пожелала отмстить им за свои обиды».
По словам Шарля Пейсонеля («О торговле на Черном море»; автор был французским консулом в Крымском ханстве в 1753–1757 гг.), в Крыму употребляли только два сорта трубок: «первый называется тахта-чубук и привозится из Константинополя с мундштуком из слоновой кости и отделанными краями; другим сортом являются трубки из Гермечека и Гайгема, сделанные из вишневых деревьев и розовых кустов; наибольшая их часть привозится из Молдавии; ежегодно продается более 200 000 трубок от 1 до 10 пара за штуку. Ногайцы и черкесы употребляют их в удивительно большом количестве. Ценных трубок, сделанных из жасмина и с мундштуком из амбры и др., не бывает в продаже; их привозят только в качестве подарков или по заказу»
Как сообщал француз, в его время в Черкесию (Таманский полуостров) табак импортировался. Так, туда ввозили «от 4000 до 5000 ок табака из Кирджали» стоимостью «по 25–30 пара за ок», а также 10 000 окка «русского табака узум-соба и мария-баше по 12–15 пара за ок»
Собственно на полуостров, по сведениям Пейсонеля, ввозилось в год 68 000 окка румелийского табака. Его цена зависела от качества: наилучший стоил 2–2,5 куруша за окка, неважный – 10–12 пара. Казацкий (запорожский) табак ввозился в меньшем объеме (30 000 окка), причем стоил чрезвычайно дешево – 4–7 пара за окка. Ввозился запорожский табак на подводах по 1000 окка каждая.
В 1749 г. полтавский купец Данила Лазебник купил в Гёзлеве и Бахчисарае сто окк турецкого «тутуну» по сорок копеек окк
.
На Перекопской, Кафинской и Арабатской таможнях ввозимый (чаще всего из Турции) табак (без разницы – курительный или нюхательный) облагался пошлиной (10 копеек со ста, то есть 10 % от его стоимости). Согласно Регистру пошлинного сбора за торговлю в Карасу-Базаре за 1192 г. х. (1778 г.) с тюка табака взималось 80 пар и 2 акче; с двух окка трабзонского («рабзанского») табака – 5 пара, а «думбасарского» – 4. В то же время российский табак облагался гораздо меньшей пошлиной: с 1 окка – 1 пара и 1 акче. Аналогичные пошлины взимались и в Акмечети (там с тюка табака брали 80 акче) . Карасу-Базарский Регистр позволяет оценить и размах торговли трубками на полуострове: с сундука трубок взималась пошлина в размере 66 пара и 2 акче
.
Согласно анонимному описанию Еникале и Керчи 1774 г., «табак турецкой разнаго сорту в папушах, трубки глинены, чебуки» привозились среди прочего товара в Еникале из Стамбула и Анатолии . Через 10 лет табак и трубки снова упомянуты в описании товаров, привозимых в Крым из Турции. Через Крым провозился транзитом и русский табак, предназначенный для экспорта в Турцию .
Производство и продажа табака в Крыму до присоединения полуострова к Российской империи отдавались ханом на откуп. Откупщик брал 1/10, а в казну вносил фиксированную сумму (она вместе со сборами с садов и скота Судакского и Мангупского уездов составляла 14 000 рублей в год). С 1780 по 1783 г. откупщиком был Абд-уль-Хамит-ага.
Ситуация не изменилась и после присоединения Крымского ханства к Российской империи. В 1793–1794 гг., по сообщению академика Палласа, в Бахчисарае на 5776 жителей обоего пола приходилось 8 лавок с трубками и чубуками и 17 кофейных заведений, где местные жители курили табак, а в Карасу-базаре в это время таких заведений было 23. Этот табак, по-видимому, был привозным: тот же Паллас, столь внимательный к крымской растительности, ни словом не обмолвился о посевах табака на полуострове.
После завоевания Крыма в местные органы власти от деловых людей (иногда авантюристов) начинают поступать предложения о разведении в Крыму культур, ранее не выращиваемых на полуострове, с целью сократить закупки некоторых товаров из-за рубежа. Попал в поле зрения и табак. Так, в письме правителя Таврической области В. В. Коховского правителю канцелярии В. С. Попову (для доклада князю Г. А. Потемкину-Таврическому) от 3 апреля 1788 г. сообщалось о плане дворянина из Генуи Галеры, действовавшего в Крыму через поверенного де Росси. Галера в проекте, составленном на французском языке для вручения Г. А. Потемкину, обещал насадить крымскую землю различными растениями, не культивировавшимися в Тавриде, в том числе и табаком. Табак Галера предполагал привезти из Салоник.
Однако это начинание не состоялось из-за недостатка у предпринимателя денег. Галера поселился в Феодосии (стал даже городским головой), где позднее и умер .
В 90-х гг. XVIII в. табак ввозился на полуостров из Стамбула и Анатолии, вероятно, главным образом через Гёзлев (Евпаторию). Для измерения его веса применялся не батман, а, как и для некоторых других предметов (орехов, рожков и т. д.), кантар,«составляющий 44 ока или наших 3 пуда 12 фунтов... справедливость в весе здесь весьма наблюдается» .П. Сумароков, посетивший Крым впервые в 1799 г., писал: «...из всех лавок выходят табашные облака. Трубок и папушей навалено большими кучами, и здесь в Крыму настоящее курительное царство, так что редкого встретишь человека без трубки во рту». Сумароков нашел в Бахчисарае уже на 6777 жителей (из которых только 7 человек были русскими[!]) те же 17 кофейных домов. Один из кофейных домов в Карасу-базаре он описал так: «... мы вошли в кофейный дом, куда татары собираются пить кофий, курить табак и прохлаждаться. Оной состоит из одной комнаты, устланной по полу коврами и отгороженной вокруг диванами, и тут на очаге безпрестанно варился кофий. Татары, поджавши ноги, раскуривали из поставленных пред ними жаровень свои трубки, между собою разговаривали; иные из них играли в шашки, и это было публичным местом их забав. При виде моем они кланялись мне, прижимая руки к груди, сажали меня подле себя, подали тотчас мне трубку, и подчивали кофием без сахара и сливок, которого чашка продается по одной паре, то есть, по три денежки» . В Акмечети кофейных домов было 12 .
Другой русский, учитель феодосийского уездного училища М. И. Дмитревский, в 1810–1811 г. записал: «Все татары, даже и татарки, а особенно старые, от малого до великого, страстные охотники до табака, который курят почти беспрестанно; – ни днем, ни ночью, ни на дороге, ни в доме, включая время молитвы, не выпускают из рук любезной для них трубки, служащей им веселым препровождением времени. Пить кофе без сливок и сахара, у татар, по их обычаю, есть необходимая вещь, составляющая ежедневное приятное их питье, коим угощают всех своих приятелей. Они имеют к тому и пословицу: “бир каве, бир тутун, зиэфет бютюн” то есть: чашка кофе, трубка табака – вот и весь бал! <...>
Для публичных забав служат первым местом кофейные дома, в коих наблюдаются отменный во всем порядок, чистота и для всех приятная тишина. Пришедши туда в свободное время, а особенно в вечеру, татары, выпив чашку кофе, начинают курить трубку (люле), и между тем разговаривают о разных предметах. На кои прочие их сотоварищи обращают свое внимание; – другие играют в карты или шашки; наконец, просидевши почти до полуночи, все татары, один за другим, засветивши свои фонари, которые нарочно с собою носят, возвращаются в свои дома».
Немецкий путешественник А. Гакстхаузен (1840-е гг.), также посетивший одну из бахчисарайских кофеен, писал: «Посетители курят трубки, пьют кофе в глубокой тишине, царящей вокруг. Татарин, большой говорун на улице или в лавке, не открывает рта в кафе, куда он приходит, только чтобы отдохнуть, а не поболтать, как в Европе. Нередко в кафе заходят цыгане, чтобы поиграть на своих инструментах, а вечером всегда найдется человек, который будет развлекать общество, рассказывая сказки»
Табак в Крыму не только курили, но и нюхали.
Образ крымского жителя конца XVIII – начала XIX в. в представлении стороннего наблюдателя (в частности, российского образованного человека – литератора, путешественника, чиновника и т. д. или иностранца) был неотделим от трубки и облаков табачного дыма . «...там Крымец с трубкою во рту или рыцарствует на коне, или в праздности поджав ноги, взирает на свет равнодушно», – писал П. И. Сумароков .
Гравюры того времени с видами Крыма, сопровождавшие записки путешественников, изобилуют изображениями местных жителей – татар, греков, армян, татов и др. с неизменной трубкой в руках: почти на всех гравюрах де Палдо к изданию П. И. Сумарокова – курящие люди. Крымские кофейные дома еще в 30-х гг. XIX в. – царство табака: такими они выглядят на гравюрах художника Раффе (он находился рядом с путешествовавшим в 30-е гг. по Крыму А. Н. Демидовым, а потом и иллюстрировал его книгу
У крымской элиты (мурз) для ношения трубки нередко предназначался особый человек.
В музеях Крыма и Краснодарского края (то есть на территории, входившей в состав Крымского ханства) сохранились коллекции курительных принадлежностей XVII–XIX вв., прежде всего трубок. Археологические слои XVII–XIX вв. в Крыму содержат эти предметы в большом количестве. Трубки встречаются на всей без исключения территории Крымского ханства. Свыше 400 единиц насчитывает коллекция керамических трубок музея г. Анапы. В фондах Бахчисарайского государственного историко-культурного заповедника сохранилось 19 керамических курительных трубок. В археологических коллекциях музея г. Керчи также хранятся керамические курительные трубки из раскопок Восточно-Крымской археологической экспедиции ИА РАН и Артезианской археологической экспедиции и др. (устное сообщение руководителя ААЭ Н. И. Вино-курова).
Трубки встречались среди подъемного материала и при раскопках Чуфут-кале. Все эти трубки при всем разнообразии их форм и приемов орнаментации совершенно аналогичны так называемым «турецким» курительным трубкам, широко распространенным в слоях XVII–XIX вв. в собственно Турции, Причерноморских областях, на Дунае (например, раскопки Измаила), в Грузии и даже Москве (XIX в., раскопки Казанского собора на Красной площади; представлены в экспозиции Музея археологии Москвы) и т. д. Большая часть из них, скорее всего, привозные, но какая-то часть изготовлялась и на месте. Трубки имеют чаще всего красноватый или розоватый обжиг, изготовлялись они в формах, часть орнамента наносилась уже после формовки. «Турецкие» трубки весьма оригинальны и визуально неплохо отличимы от аналогичных изделий среднеазиатского или русского сибирского производства
Многие трубки имеют клейма (например, на трубках из Восточной Грузии встречаются экземпляры с клеймами «аллах» и «фани» . Изучение клейм на крымских курительных трубках позволит выделить центры их производства и, возможно, уточнить хронологию их изготовления. Клейма встречаются и на экземплярах из собрания Музея истории города Москвы. Есть они и на трубках кафинского производства: зарегистрированы клейма с именами мастеров (или владельцев мастерских).
На южном берегу Крыма разведением табака впервые занялись в 1838 г. (до этого его покупали в Бахчисарае) . В юмористической крымско-татарской песне, описывающей Южный берег Крыма (записана летом 1909 г. А. Олесницким от Рамазана Амет-оглу в Лименах), есть такие забавные строки:
Jалта дедiкlерi – бiр кiчiк хуту;
Ораjа топланыр iнсаныŋ кунтÿ;
Отуз беш кумуше тÿтÿнÿŋ путу;
Тÿтÿнджÿ татарлары мен анда кордÿм
Ялта эта – небольшая коробка.
В нее съезжаются самые тупые люди.
Тридцать пять «белячков» стоит там пуд табаку.
Я там видал «татар», занимающихся табаководством.
.
В XIX в. посевы табака в Крыму в основном сосредоточивались в его южных районах – Симферопольском, Ялтинском и Феодосийском уездах: центром табаководства, где выращивали лучший табак, был Южный берег
. Вторым по величине центром табаководства были Бахчисарай и долина Салгира.
Различали табаки собственно крымский и южнобережский, которые по виду, запаху и вкусу совершенно походили на турецкий, превосходя последний только крепостью и уступая ему в аромате. До 1877 г. выращивание табака в Крыму не могло получить широкого развития, несмотря на высокие качества продукта: вследствие дороговизны и недостатка рабочих рук местный табак был очень дорог. Турецкий табак невысокого качества из Трабзона с учетом привозной пошлины стоил дешевле местного .
Мощнейший толчок производству табака на полуострове придали установление золотой пошлины и увеличение таможенного обложения табака с 4 рублей 40 копеек до 14 рублей за пуд. Если в 1877 г. в Крыму на площади 1144 десятины было 1824 плантации, то в следующем году количество плантаций возросло до 3968 (то есть более чем в 2 раза), а занимаемой ими площади – до 2251 десятины
75,9 % табаководов в Крыму были местными жителями (в основном сельское татарское население и мещанство), 20 % табаководов составляли приезжие из Турции (анатолийские греки и турки), арендовавшие земли у местных землевладельцев и после продажи собранного табака уезжавшие на родину.
Между прочим, в XVIII–XIX вв. в России образ турка неизменно связывался с табаком. Например, в поэме Н. А. Некрасова «Коробейники» (1965: 32) есть такие строки:
«…Погляди-тко, турки пленные,
Эка пестрая орда!»
Ванька искоса поглядывал
На турецких усачей
И в свиное ухо складывал
Полы свиточки своей:
«Эй вы, нехристи, табашники,
Карачун приходит вам!..»
Да и у самих турок табак (наряду с кофе) прочно занял место в образе собственной цивилизации. Автор сефарет-наме Абдюлькерим-паши Нахифи Мехмед-эфенди для встречи (приглашения) русского посла получил у Абдюлькерима финики, табак и йеменский кофе со словами: «Все это плоды османского государства».
Особую роль в развитии крымского табаководства суждено было сыграть караимам: именно им принадлежало большинство фабрик по переработке табака, именно они впервые организовали поставки крымского табака на табачные фабрики Украины и Центральной России.
Любопытно восприятие курения табака крымским поэтом начала XX в. Хабибуллой Керемом. Курение для него – это уже элемент скорее европейской (русской) культуры. В стихотворении «О туркменах в квартале Азиз» речь идет, скорее всего, не собственно о туркменах, а об отатаренных цыганах:
Проходя по кварталу Азиз, я заметил одно обстоятельство;
Есть там одно племя, – я пришел в изумление:
Сидят, пойми, женщины вдоль канавы
С чубуками во рту, словно пришли на бал
Автор: Зайцев И. В.
Журнал: История и современность. Выпуск №2(14)/2011
http://www.socionauki.ru/journal/articles/137335/.
