..."Скользят в тумане темноты
Обрывки мыслей... клочья света.
И бледных образов черты,
Забытых меж нигде и где-то...

И сердце жалостью полно,
Как будто жжет его утрата
Того, что было так давно...
Что было отжито когда-то...

Мирра Лохвицкая
"
"Максимова дача" - так назывался маршрут некоторых микроавтобусов в Севастополе. Не обратить своего внимания на такое название, я - заядлая дачница, конечно, не могла. Расспросы случайных прохожих, что означает это название не дали никаких результатов.


Кто-то сказал, что Максимову дачу еще называют графскими развалинами, другие говорили, что там сейчас продают дачные участки. Но в большинстве - пожимали плечами и равнодушно отнекивались, что это место им неизвестно. Было решено сесть в подходящую маршрутку, чтобы воочию убедиться, что же скрывается за этим названием. В попутчики я взяла свою старенькую маму, и мы поехали. Расспросы у водителя также не дали никаких результатов. Но эта полная неизвестность еще больше усиливала мое любопытство. Ехать пришлось довольно долго.

И вот мы на конечной остановке. Передо мной простирался лес - не лес, парк - не парк. Вдали виднелись какие-то развалины и ... пасущиеся козы.

Пройдя немного - увидела, наконец-то, что я попала в искомое место. Передо мной - Ландшафтный Архитектурный государственный заказник "Максимова дача", где большими буквами были ЗАПРЕЩЕНЫ все виды деятельности, связанные с загрязнением. (Как вам такая формулировочка? ) Ну что ж - вперед!

Местность была абсолютно пустынной и должна вам сказать - абсолютно мрачной. И дело было не в сумрачном декабрьском дне и не в сером небе, которое, казалось, нависало над нами. Что-то тревожное висело в воздухе. Хорошо, что я взяла с собой маму. Одна по этой дороге я ни за что бы не пошла.

Чем дальше, тем все разнообразнее становилась окружающая растительность. Появились старые корявые деревья. Но на всем лежала печать неухоженности и заброшенности.

А вот и первый водоем, очертания которого напоминали контур Азовского моря, на фоне довольно странного сооружения, которое настороженно глядело на нас своими пустыми глазницами. Вместо крыши его покрывала великолепная вечнозеленая лиана, возраст которой был не менее ста лет.

За этим водоемом следовали следующие.

А за всеми этими водными сооружениями простирался большой пустырь со следами явного загрязнения, вдали которого виднелись террасированные склоны.

И вот тут, пожалуй, придется остановиться и рассказать о том, что же я узнала о владельцах этого загадочного для меня места.

Мне очень повезло - после поездки удалось купить небольшую книжечку, которую написал известный краевед А.М.Чикин, которая так и называлась "Максимова дача".

В конце 19 века в Севастополь приехала молодая супружеская пара Максимовых. Главе молодой семьи Алексею Андреевичу, который начинал свою трудовую деятельность чернорабочим на судостроительной верфи в городе Николаеве, сказочно повезло. В него влюбилась единственная дочка очень известного судостроителя.

О всех перипетиях этого романа ничего, к сожалению, не известно. Но факт остается фактом - Алексей Андреевич стал супругом Аполлинарии Сергеевны, получив при этом очень богатое приданое и очень влиятельного свекра.

В Севастополе он занялся строительными подрядными работами, причем очень успешно. Большие деньги в сочетании с трудолюбием и изрядными коммерческими и хозяйственными способностями сделали Максимова уже через несколько лет потомственным почетным гражданином и купцом первой гильдии.

Став миллионером, Максимов покупает запущенное имение в 6 км от Севастополя и начинает там строительство своей загородной дачи. Для проектирования усадьбы, архитектурных строений и парка приглашается В.А.Фельдман - архитектор, который известен по памятнику Затопленным кораблям (визитная карточка Севастополя),здания панорамы "Оборона Севастополя", Покровского собора, т.е. незаурядная и талантливая личность.

На склонах разбивается виноградник, для которого завозится плодородная земля.

Проектируется гидросистема парка - несколько каскадных прудов, декоративные водоемы, подземные хранилища воды, водоводы для дома и хозяйственных построек. Затем начинается разбивка парка, для чего приглашаются садовники из Никитского ботанического сада. Когда я читала перечень декоративных деревьев, кустарников и цветов, которые были здесь высажены - у меня голова пошла кругом.

Планируется благоустроенная усадьба для будущей жизни большого, дружного семейства, у которого, кажется, есть все для счастья - здоровье, деньги, ум, уважение, почет, выгодная работа.

Вот это благополучное семейство. Видно, что сейчас у них все хорошо. Дети здоровы и счастливы. Это где-то 1904 год. Они еще не знают, какие несчастья ждут их впереди.

Семейство Максимовых, действительно, пользовалось большим почетом и уважением в Севастополе, особенно среди городской бедноты.

Алексей Андреевич был крупным благотворителем - ремонт и строительство церквей, денежная помощь заключенным, бедным и больным, везде он принимал участие. Аполлинарию Сергеевну тоже все знали - она сама лично развозила по всем богоугодным заведениям, больницам и тюрьмам молоко, мед, мясо, молоко, овощи фрукты - все то, что со временем стало производиться в усадьбе.

В 1901 году Максимова избирают Городским головой Севастополя. На этой должности он находился до 1908 года. Усадьба к тому времени становится известнейшей достопримечательностью Севастополя. Здесь было интересно все - и дом с колоннами, увитый плющом, поднимающимся тремя уступами и оранжерея с бассейном, и, конечно же , парковый ансамбль с цветниками, прудами, зоосадом, крокетной площадкой, сосновыми и кизиловыми рощами в которых живописно располагались небольшие архитектурные строения.

Это все, что осталось от летнего охотничьего домика, который был жилым.

Сейчас его облюбовали козы.

А это все то, что осталось от Мавританского домика. Когда-то здесь был высокий шпиль, а наверху красовался фонтан.

Действовал каскад искусственных водоемов. Через них были перекинуты каменные мостики. В центре прямоугольного бассейна находился островок, в центре которого стоял фонтанчик в виде скульптуры мальчика, держащего рыбу и рака. Водоемы, действительно, были заселены рыбой и раками.

Многочисленные гости Максимова усаживались за столиками. Прямо при них вылавливались раки, которые и подавались затем вместе с пивом, но уже в вареном виде.

Было очень много журчащих водопадиков и ручьев, что, конечно, не могло не радовать зрение и слух летом в знойном и жарком Севастополе. Да и сейчас кое-что от них осталось.

К сожалению, мне удалось найти в Сети очень мало фотографий тогдашней Максимовой дачи и Максимова. Вот одна из них. Этот грот выполнял функцию естественного холодильника. Кроме того, отсюда начиналась система подземных тоннелей.

На фотографии Максимов у грота со своим любимым сеттером, 1904 год. А через год наступает 1905 год, который станет трагически-знаковым не только в жизни России, но и в жизни Алексея Андреевича.

Когда начались в Севастополе волнения после выхода Манифеста Николая II, Максимов по долгу службы не мог остаться в стороне. Но принял он сторону П.П.Шмидта, того самого, который впоследствии станет руководителем восстания на крейсере "Очаков".

Кроме того, после подавления этого восстания он дал возможность скрыться на своей даче нескольким морякам. А если добавить к этому пролетарское происхождение городского головы, участие его взрослых детей в революционных событиях 1905 года, явное "благоволение" к малоимущим, то становится понятным, почему начали появляться анонимки и доносы в его адрес.

В 1908 году Максимов временно отстраняется от своих обязанностей. Он пытался попасть на прием к Николаю II, чтобы прояснить сложившуюся ситуацию, но получил отказ.

Это, очевидно, было последней каплей. В августе 1908 года Алексея Андреевича не стало - он застрелился. "Более торжественных похорон Севастополь давно не видел. Все то уважение и почет, которым пользовался почивший среди широких кругов городского населения, сказались, когда севастопольцам пришлось отдать А.А. свой последний долг".

Вскоре после смерти Максимова родилась его последняя дочка Вера. А всего в его семье было семь дочек и два сына. Дача вроде бы переходит во владение Аполлинарии Сергеевны, которая продолжает вести налаженное хозяйство.

Но, конечно, парком и прочими ландшафтными красотами никто теперь не интересуется. Лишь изредка приезжает сюда старший сын Алексей, чтобы устроить шумные офицерские попойки.

1917 год еще не наступил, но беды продолжают преследовать эту семью. В 1916 году происходит большое несчастье с дочерью Надеждой. Я теперь всегда вспоминаю этот ужасный случай, когда прихожу на ступени Графской пристани. Представляю, как Надежда смотрит на линкор "Императрица Мария", ожидая своего возлюбленного, и как, на ее глазах происходит взрыв корабля.

Этот ужас так потряс ее, что у Надежды прямо на ступенях Графской пристани происходит паралич и преждевременные роды. Ребенка удастся спасти, но Надежда пролежит парализованной сперва в больнице, потом в богадельне до самой своей смерти, а девочка будет расти в приюте.

Приход революции окончательно ломает судьбы Максимовых. Семья начинает распадаться.

Надежда и Александра уезжают за границу. Дочь Евгения умирает. Старший сын Алексей уходит, как и многие офицеры вместе с армией Врангеля. Следы его семьи теряются где-то в Турции.

С приходом красных в 1920 году, Аполлинарию Алексеевну , естественно, выселяют из собственного дома, оставшиеся деньги и драгоценности, как и дачу тоже конфискуют. Как жить? Приходится ей забирать свою внучку из приюта и вместе с ней ходить к стенам Покровского собора, построенного на средства мужа, и просить милостыню.

Это были страшные годы для Севастополя. Что же сталось с любимым детищем Максимова, с его райским уголком, с его любимой дачей? Усадьба переходит во владение ВЧК - ГПУ. А для чего еще может использоваться отдаленный зеленый закрытый парк? Конечно, для расстрелов. Расстрелов белогвардейцев и неблагонадежных жителей Севастополя.

Прочитав об этом я поняла, почему за все время моей прогулки по этим живописным развалинам меня не покидало безотчетное чувство страха . А ведь я ничего не знала об этих массовых убийствах.

Только за первую неделю освобождения Севастополя от врангелевцев было расстреляно более 8000 человек. И это были не только военные чины. Среди них были и представители зажиточных слоев населения.

"Мы не ведем войны против отдельных лиц, мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материала и доказательства того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти..." М.И.Лацис.

Здесь же, в имении своего отца, вместе с группой офицеров был расстрелян второй сын Максимова - Николай.

Что же произошло дальше с многострадальной дачей?

В 1924 году здесь была организована колония беспризорников. Можно себе представить, что делали колонисты с деревьями, кустарниками и декоративными водоемами...

Затем, в 1927 году "хутор быв. Максимова" передается Местхозу, который все-таки пытается как-то восстановить ведение хозяйства, было даже выделено 1160 руб на проведение текущих работ.

После неудачных попыток "восстановления" дача передается Отделу народного образования под Детскую сельхозколонию для девочек ( они деревья не ломают!). Но тогда виноградники еще занимали площадь в 15 га, а плодоносящих косточковых деревьев насчитывалось более 1500 штук!

Но дом, где жили детдомовцы почему-то сгорает, и в 1929 году на даче создается сельхозкоммуна "Безбожник".

Безбожники-коммунары оказались очень хозяйственными людьми. Они сумели восстановить запущенное хозяйство, возделывали виноградники, выращивали овощи и фрукты, но в 1932 году им предложили вступить в колхоз.

Наверное, они были все-таки не настоящими коммунарами, т.к. вступать в колхоз не согласились и их быстренько отправили восвояси, а сельхозкоммуна "Безбожник" прекратила свое существование.

Но в 1935 году для Максимовой дачи наконец-то наступило светлое время. На ее территории строится здание санатория кораблестроителей.

Парк был приведен в порядок, разбиты цветники и розарии. Налажено и полностью восстановлено уничтоженное удельное хозяйство. Санаторий стал пользоваться такой популярностью, что летом жители Севастополя не могли в него попасть, так как со всех концов Советского Союза съезжались сюда "кораблестроители" и приближенные к ним граждане.

В конце тридцатых годов Максимова дача оказалась среди таких известных Южнобережных парков, как Ливадийский и Воронцовский дворцы.

Процитирую А.М.Чикина "Благоухание цветущих роз, жужжание пчел, запах чистой родниковой воды и деревьев, таинственная прохлада гротов, радующая глаз красота талантливо спланированного парка и уют балки ,"французские поляны", перемежающиеся с редкими экзотическими растениями, нигде в окрестностях Севастополя не произраставшими, как и многое другое, делали человека добрее и отзывчевее. Все заставляло задуматься над хрупкостью сказочного мира этого уголка. Он создан был человеком, который любил, верил и работал для добра. И вот теперь его труд оказался востребован соотечественниками, правда, уже совсем другой страны, так изменившейся за последние десятилетия Родины."

Но приближались грозные сороковые годы. Великая Отечественная война. В сентябре 1941 года на территории Максимовой дачи был организован военный госпиталь и медсанбаты Черноморского флота.

В 1942 году сюда перевели военно-морской госпиталь из Сочи. А по соседству разместили два мощные 130-миллиметровые орудия крейсера "Червона Украина".

Гроты и штольни были переоборудованы под бомбоубежища, т.к. совершенно естественно предполагалось, что место дислокации батарей немцы будут бомбить. Что они и делали, чем наносили огромный ущерб. До сих пор в парке видны следы воронок от бомб.

Во время обороны Севастополя госпиталь работал в невыносимых условиях. Было принято решение уходить под землю. Вот тогда-то и пригодились многочисленные туннели, вырытые под землей еще при жизни Максимова. /b> Был организован подземный госпиталь.

Но Максимовой даче опять не повезло. Именно здесь проходила вторая линия обороны. В результате жесточайших боев были разрушены почти все постройки на территории парка, часть гротов, частично сгорел дом Максимова. 29 июня немцы захватили Максимову дачу. И опять здесь начались массовые расстрелы...

Никто теперь не может сказать сколько безымянных и братских могил разбросано по всему этому урочищу.

После войны неоднократно поднимался вопрос о возрождении Максимовой дачи, находились группы энтузиастов. Предполагалось создать здесь зону отдыха. Приглашались крупные специалисты, которые считали, что подобное возрождение "жемчужины в зеленом кольце Севастополя" возможно.

Но... В оставшихся капитальных строениях сперва разместили военные склады, затем военный госпиталь. Пока сочинялись соответствующие документы, парк начали раскапывать под огороды, периодически выкапывая человеческие кости. Некоторые предприимчивые дачники занялись строительством дачных домиков. Появились козы, пасущиеся среди шедевров парковой архитектуры, в водоемах начали мыть автомобили. Весной и летом в парк по сей день приезжают любители шашлыков, для приготовления которых вырубаются деревья. На полянах, где производили массовые расстрелы устраивают футбольные матчи. И все это сопровождается грудами мусора, который оставляют после себя равнодушные и добропорядочные граждане.

Вот такую грустную историю я вам рассказала. Жил человек, неплохой человек. Любил, работал, строил, растил детей, жил в достатке, помогал бедным. Почему так все сложилось? Кто виноват? Революции? Войны? Судьба? А, может, это именно тот случай, когда нужно собирать, а не разбрасывать камни?

С тяжелым сердцем шла я к выходу. И вот тут мне встретился великолепный кот, который задумчиво расположился на "графских развалинах". Он даже не удосужился взглянуть на меня. По всему чувствовалось, что он - хозяин этих угодий. А раз есть хозяин, значит, еще не все потеряно, значит, здесь еще теплится жизнь, значит, можно что-то восстановить. Хотя бы для того, чтобы отдать дань и Алексею Андреевичу Максимову, и строителям, и садовникам, и расстрелянным красноармейцам, белогвардейцам, зажиточным "буржуям", военнопленным, артиллеристам, всем-всем, кого судьба привела на этот многострадальный клочок земли, под таким многоемким названием - "Максимова дача".

И в заключение хочу привести выдержку из интервью (апрель 2010 года) внучки Алексея Андреевича Максимова, которая сейчас пытается восстановить наследство своего отца: "Поймите, для севастопольцев Максимова дача — это памятник архитектуры, но для меня это земля моих предков. Я чувствую там каждую веточку, каждый клочок земли. Я помню, как в детстве мама показывала мне, где стояла скамейка, где обеденный стол, где располагался рояль... А теперь я вижу ее в таком упадке. Но больше всего меня беспокоит другая проблема: в свое время дед посадил на территории парка такие растения, которых не было даже в Никитском ботаническом саду. Сегодня я вижу, что эти растения сожжены, вырублены и пущены на костер для шашлыков».

А это ответ юриста:«Честно говоря, трудно представить, что у нашего государства можно что-то отсудить. Тем более что «Максимова дача» сегодня имеет статус заказника, парк является памятником природы, археологии, истории, ландшафтно-паркового искусства. Согласно ст. 84 Земельного кодекса Украины, такие земли не могут передаваться частному лицу. Что касается наследства, то, согласно ст. 78 того же кодекса, лицам (их наследникам), которые имели в собственности земельные участки до 15 мая 1992 года, эти участки не возвращаются. Закона о реституции в Украине нет».

В безгласье седеющих плит
Узорные думы молчат.
И только немолчно звучит
Стоустое пенье цикад.

/Бальмонт/

13 февраля 2011.http://zalgalina.livejournal.com/tag/%D0%9A%D1%80%D1%8B%D0%BC