Состав оркестра: 4 флейты, 2 флейты-пикколо, 3 гобоя, английский рожок, хеккельфон (баритоновый гобой), 3 кларнета, кларнет-пикколо, бас-кларнет, 4 фагота, контрафагот, 8 валторн, 4 теноровые тубы, 4 трубы, 4 тромбона, 2 тубы, 2 арфы (по возможности вдвое больше), орган, ветряная машина, громовая машина, колокольчики, тарелки, большой барабан, малый барабан, треугольник, коровьи колокольцы, тамтам, челеста, литавры, струнные (не менее 64 человек); 12 валторн, 2 трубы и 2 тромбона за сценой.

История создания

Альпийская симфония — последнее программное симфоническое сочи­нение Штрауса — вместе с написанной за тридцать лет до того симфо­нической фантазией «Из Италии» образует рамку большого первого периода творчества композитора, включающего его наиболее популяр­ные произведения. Десятилетие 1888—1898 годов принесло семь симфонических поэм, еще пять лет спустя появилась Домашняя симфония, а до завершения Альпийской композитор успел написать и поставить четыре свои первые зрелые оперы, быть может, лучшие из созданных им. Это мрачные трагедии «Саломея» и «Электра», премьеры которых сопровождались, крупными скандалами, и изящные классические коме­дии «Кавалер розы» и «Ариадна на Наксосе», обозначившие возвраще­ние к Моцарту. Тогда же русской труппой С. Дягилева в Париже был поставлен балет Штрауса «Легенда об Иосифе».

50-летний композитор купается в лучах славы: еще в 1911 году вышла его первая биография, на его родном доме в Мюнхене установлена мемориальная доска, уни­верситеты в Гейдельберге и Оксфорде присваивают ему почетную сте­пень доктора, во многих городах Германии проходят «Штраусовские недели», на которых он дирижирует своими сочинениями.

Работа над Альпийской симфонией продолжалась с перерывами на протяжении четырех лет. Друзья полагали, что Штраус окончательно отказался от симфонического жанра. Он действительно сделает это, но после Альпийской. А пока симфония рождается в муках именно тогда, когда он поглощен работой над операми, совершенно не похожими ни одна на другую, ни на симфонию.

Первые наброски симфонии возникли в 1911 году, в период сочине­ния «Ариадны на Наксосе». Композитор писал своему либреттисту Г. фон Гофмансталю: «Жду вас и тем временем мучаюсь над симфонией, и это доставляет мне еще меньше радости, чем стряхивание с деревьев май­ских жуков». Инструментовка симфонии, длившаяся ровно 100 дней, сыг­рала роль антракта между созданием второго и третьего актов сложней­шей философско-фантастической оперы «Женщина без тени». Как контрастны эти сочинения по стилю! Неужели у них один автор, сказав­ший об опере: «Именно там, где кончается Понятное, начинается искон­ное царство музыки», а о симфонии: «Я возымел желание хоть раз сочи­нить музыку так же просто, как корова дает молоко»?

Альпийская симфония посвящена графу Николаусу Зеебаху и Коро­левской капелле в Дрездене, интендантом которой он был более двадца­ти лет. Этот оркестр под управлением Штрауса стал первым исполните­лем Альпийской симфонии 28 октября 1915 года в Берлине. Интересно, что именно она была избрана для торжественного концерта в честь сто­летия Венской филармонии 16 апреля 1942 года. Как и фантазия «Из Италии», Альпийская симфония описывает кра­соты южной природы, на сей раз — величественных горных хребтов Баварских Альп, которые подступают к самым окнам виллы Штрауса в Гармише близ Мюнхена.

Стремление запечатлеть пронизанные солн­цем, полные радости жизни пейзажи, лишь ненадолго омрачаемые буря­ми и грозами, рождает цепь ассоциаций с музыкой XIX века — от Пасторальной симфонии Бетховена до симфонической поэмы Листа «Что слышно на горе», симфонических эпизодов в «Золоте Рейна» и «Зигфри­де» Вагнера. Но в отличие от них Альпийская симфония только пейзаж­ными зарисовками и ограничивается. Это музыкальный репортаж о подъ­еме в горы; панорама Альп не согрета эмоциональным отношением, личным восприятием природы, психологической глубиной или философ­ским обобщением, а все музыкальные темы, одетые в необыкновенно пышный оркестровый наряд, просты до крайнего предела. Гигантская по масштабам партитура (около 130 исполнителей, 50 минут звучания), снабженная автором 22 программными заголовками, оказывается одно­частной поэмой в сонатной форме, обрамленной медленным вступлением и медленной кодой. В разработке сонатного аллегро можно обнаружить эпизоды, напоминающие анданте и скерцо обычного четырехчастного симфонического цикла.

Музыка

Открывает симфонию «Ночь». Ее рисует таинственный приглушенный нисходящий мотив у фагота и струнных с сурдинами. В ответ раздается хорал тромбонов и тубы. Постепенно звучность нарастает, кличи вал­торн и труб прорезают толщу оркестра и мощные унисоны возглашают преображенный начальный мотив — появляется ослепительное солнце («Восход солнца»). Так заканчивается медленное вступление, подготав­ливающее основные события симфонии.

Живое, энергичное «Восхождение» — главная партия сонатного ал­легро. Внезапно издалека слышатся звуки охотничьих рогов (связую­щая) — их имитируют медные инструменты за сценой. Затем у медных в оркестре возникает более распевная тема, сопровождаемая вздымаю­щимися и опадающими арпеджио струнных — словно шум горных ручь­ев («Вступление в лес» — побочная партия). Ее сменяет еще более кра­сочное «Странствие вдоль ручья» — на фоне журчащих пассажей повторяется энергичная тема восхождения. Все новые красоты открыва­ются перед путником — Штраус неистощим на звукоизобразительные эффекты.

Этот красивый водопад находится в Хорватии

Вот краткий эпизод «У водопада», за ним — «Призрак» с вол­шебным звучанием колокольчиков, челесты, треугольника, глиссандо арф и скрипок. Следующая картина, «На цветущих лугах», подводит к одному из самых оригинальных по краскам эпизодов — «На альпийском пастби­ще» (заключительная партия).

Перекликаются пастушьи рожки, издале­ка доносится звон колокольцев пасущегося стада, звучит незамыслова­тая мелодия валторн и струнных, напоминающая хороводные песни пастухов. Более разнообразные, контрастные картины возникают в раз­работке. «Блуждания в чащах и зарослях» остроумно рисуются сред­ствами фугато, основанного на устремленной вверх теме восхождения. Ослепительный холодный блеск поражает «На глетчере». Тот же крат­кий, причудливо ритмованный мотив звучит тревожно, перебивается стремительно падающей хроматической гаммой — так иллюстрируется «Опасное мгновение».

Но все преграды преодолены, путник «На вершине». Здесь открывает­ся величественная панорама гор, царит ничем не замутненный покой. Вместе с последующим «Видением» и сияющей темой солнца из вступле­ния эти эпизоды напоминают медленную часть симфонического цикла. Затем в нескольких кратких эпизодах нарастает тревога: «Поднимается туман», «Солнце постепенно темнеет».

Хроматические обороты связы­вают их с краткой «Элегией»; ее экспрессивную, словно плачущую тему ведут струнные в унисон. Иллюстративность господствует в «Затишье перед бурей»: отрывистые звуки гобоя передают редкие капли дождя, пассажи флейты-пикколо — блеск молний, тремоло большого барабана и литавры — гром.

Подготовленная таким образом, начинается «Гроза и буря, нисхож­дение». Подчеркивая живописную изобразительность, Штраус вводит ветряную машину, шум которой вносит в оркестр новые краски. Тому же служит использование громовой машины; как тревожный набат зву­чат колокольчики. Картину бури дополняют мощные аккорды органа. Этот раздел играет роль драматического скерцо и одновременно — реп­ризы сонатного аллегро. В нем повторяются измененные темы экспози­ции. Главная тема — восхождения, направленная теперь вниз (тема в обращении), рисует поспешное нисхождение путника, повторение побочной в мощном фортиссимо духовых — выход из леса.

Буря стихает. Начинается кода, перекликающаяся с медленным вступ­лением. Хорал медных из вступления, сопровождаемый органом, под­водит к «Закату солнца»; возникает измененная тема «Элегии» из раз­работки. Движение все более замедляется. В «Заключительном аккорде» тема ночи обрамляет еще один фрагмент из разработки — «На верши­не». Наконец наступает «Ночь», повторяются приглушенные первые такты вступления — путешествие в Альпы пришло к концу.

А. Кенигсберг