Диана Вишнева
К своему стыду я в первый раз слышу это имя, ничего не поделаешь - провинция глуха к новому в столицах даже при наличии всезнающего и всепроникающего Интернета. Просто информации настолько много что те, кто обрабатывает эту информацию не могут сделать хорошего аналитического исследования, отчета. Вот мы и плаваем в море Незнания. Что ж, клубы типа Экскалибура помогут нам заткнуть эту дырку в познаниях Прекрасного, Объединяемся в поисках - и никак иначе!
В Москве прошел второй фестиваль современной хореографии "Диана Вишнева. Context".
Она, конечно, неудобна.
Нет, разумеется, выдающаяся балерина, редкостная красавица, женщина покоряющего обаяния, Диана Вишнева создана, чтобы приносить радость и украшать жизнь современников. Что она и делает. А вот способ ее артистического существования — огромной силы положительный пример и одновременно живой укор многим коллегам.
В самом деле: прима-балерина Мариинского театра и American Ballet Theatre, желанная гостья на первых сценах мира, суперзвезда, обладательница бесчисленных титулов и наград, к своим 38 годам, когда конец карьеры как минимум в классическом репертуаре уже виден, могла бы, по примеру изрядного количества собратьев по цеху, колесить с гала-концертами, что-нибудь типа "Диана Вишнева представляет…" или "Вишнева и друзья", выходить в па-де-де из "Дон Кихота" и "Лебединого" — и публика счастлива, и банковский счет округляется. Так ведь нет! Уже много лет она инспирирует появление качественной современной хореографии, для нее сочиняют лучшие авторы, от Алексея Ратманского и Джона Ноймайера до Мозеса Пендлтона и Эдуарда Лока (заставившего нас пересмотреть прежние представления о возможностях человеческого тела вообще и прежде всего тела самой Дианы), ей принадлежит честь открытия для русской сцены великой Марты Грэм (чей балет "Лабиринт" она танцует изумительно).
Всей своей работой она прямо-таки воплощает классический завет Станиславского: любить искусство в себе, а не себя в искусстве. Ее поиски, эксперименты, бросания очертя голову в новые танцевальный языки — ни в коем случае не выстраивание инфраструктуры успеха, но способ познания мира и себя в нем через танец.
Мало того. Вроде у нее лично все хорошо (хотя сама она это мое замечание мгновенно парирует: "Как это хорошо?! То, что вы видите, — внешнее. Этот якобы успех — картинная история. Мне приходится проходить через такие ступени, просто адовы муки… Когда начинаешь овладевать новым стилем — ты должен превратиться в совершенного другого человека. У меня бесконечные конфликты с собой, бесконечные сомнения, и вопросов становится все больше – потому что мое сознание все больше расширяется"). Но она обеспокоена общим состоянием дела — тем, что новые хореографы, во-первых, не родятся, а во-вторых — их никто не учит, не образовывает. В-третьих же — и публику никто не воспитывает: поклонники классического балета замкнуты на нем и знать другого не хотят, адепты современного танца — еще более закрытая изолированная секта. И Диана затеяла "Context" прежде всего для решения этих проблем.
Четыре танцевальные программы плюс мастер-классы, лекции, "круглый стол", кинопоказы, workshop молодых хореографов да еще и public talk с самой Дианой, где участники и зрители фестиваля получили возможность общения с ней напрямую. Но и в более привычном формате — когда она на сцене, а публика в зале — пообщаться можно было трижды. Первый вечер, когда она танцевала премьеру номера "Старик и я" Ханса ван Манена, я пропустил. Во второй вечер она приняла участие в гастрольном выступлении NDT, Нидерландского театра танца. В свое время одноактный балет "Объект перемен", поставленный возглавляющими NDT Полом Лайтфутом и Соль Леон со своей труппой, Диана включила в программу "Диалоги" — его она танцевала с Андреем Меркурьевым из Большого и артистами Мариинского театра. Сейчас Диана и Андрей как бы влились в состав NDT — и это напряженное драматическое сочинение на музыку квартета Шуберта "Смерть и Дева" вновь предстало сильным и захватывающим рассказом о людском существовании, полном тревоги и боли утрат.
В этот же вечер голландцы показали дуэт "Ставни заперты" — совершенно восхитительный опус тех же Лайтфута и Леон: вместо музыки — четырехминутная запись Гертруды Стайн, которая читает собственное стихотворение (с изобретенным ею синтаксисом, в переводе — "Ставни закрываются, как и королевы. Ставни закрываются и ставни и ставни закрыты и ставни ведь ставни и ставни закрыты"), и под нее Имре ван Опстал и Спенсер Дикхаус стремительно нанизывают гирлянду, как ни удивительно, необыкновенно музыкальных движений, складывающихся в остроумные комбинации.
Вторым, кроме голландского, акцентом фестиваля оказался ивритский. Неудивительно: Израиль — один из мировых лидеров современного танца, в крошечной ближневосточной стране десятки школ, репетиционных баз, любительских и профессиональных компаний, венчает эту пирамиду знаменитая "Батшева" во главе с одним из ведущих современных хореографов Охадом Нахарином (гастроли этой труппы с оглушительным успехом прошли в июне в Петербурге в рамках фестиваля Валерия Гергиева "Звезды белых ночей"). На "Контекст" приехал Яир Варди, директор тель-авивского Центра балета и театра Сюзанн Деллаль (это база "Батшевы"), в афишу одного вечера вошли два сочинения Ицика Галили, живущего в Амстердаме израильского хореографа, программу другого составило выступление компании из Лос-Анджелеса "Ate 9 dANCE cOMPANY" (они настаивают на такой графике написания), которую основала ученица Нахарина Даниэль Агами. Их Диана высмотрела в Америке и решила включить в "Контекст" — наша публика оказалась несколько шокирована, однако послушно досидела до конца. Но рисковость — одна из главных черт художественной индивидуальности Вишневой, а кроме того, знать, ладно за морем иль худо и какое в свете чудо, всегда полезно, хоть знание вовсе не обязательно сопровождается удовольствием.
В прошлом году я в очередной раз работал в экспертном совете "Золотой маски" и снова убедился: ни в одном виде музыкального театра нет такого количества бездарей и неумех, как в современном танце, девять из десяти спектаклей — лютая графомания. Не было исключением и "Тревожное небо", поставленное начинающим петербургским хореографом Константином Кейхелем в пермском Балете Евгения Панфилова. Однако Диана Вишнева говорит: "Мы даем возможность молодым хореографам, которые прогрессивно мыслят, у которых глаза открыты, поставить короткую, на 10-15 минут, работу (кастинг за счет фестиваля). А потом авторы самых удачных сочинений смогут с нашей помощью поехать на стажировку — как было с Владимиром Варнавой, который отправился в Париж к Каролин Карлсон, и Константином Кейхелем, стажировавшимся в Роттердаме. У нас люди, обладающие потенциалом, чтобы ставить, при этом ограничены в том, что в Европе и Америке совершенно открыто: возможности брать уроки, учиться. Это не так уж финансово неподъемно, но у нас есть определенная косность. Мир открыт, а мы немножко в вакууме…".
И что же — балетик "Ловушка сновидений" Кейхеля, показанный на втором "Контексте" сначала в рамках мастерской молодых хореографов, а потом в финальном Vishneva Gala, тоже не стал ярким достижением, однако все-таки это куда более грамотная работа. То есть, стажировка пошла на пользу.
В том же гала-концерте Диана Вишнева станцевала вторую свою фестивальную премьеру — сольный восьмиминутный балет "Убитый", поставленный немцем Марко Гёке на две песни французской певицы и актрисы Барбары. И это тоже стало актом познания мира и себя в нем — и вновь, прежде всего, трагических сторон мироздания и человеческого бытия. В полную силу явил себя поразительный пластический дар балерины — хрупкая женщина, затянутая в черные брюки и корсет, особенно подчеркивавшие белизну кожи, превратилась буквально в сгусток рвущейся наружу энергии, в язык пламени, все в ней, по слову Цветаевой, "пело и боролось, сияло и рвалось". В таком контексте кому бы то ни было любить себя в искусстве как-то даже и неприлично. И это главный этический урок фестиваля.
Дмитрий Циликин
Подробнее:
http://www.rosbalt.ru/moscow/2014/12/08/1346173.html
