Двое провели лето на берегу Белгородского моря. Вдали от всех, в камышах, в малюсенькой палатке. Она - конфетка. Фигурка бронзовой статуэтки. Загорала голышом. Он - тоже. Он старше её лет на    прилично.  Вдали от всех, но все же хорошо всем видимые.  Они  удивляли меня непостижимой смелостью, плевательским отношением к тому, как могут они кем-то восприниматься. Отреченностью: они знали, что видимы, но ничто не "дрогало" в них от этого.
    Они расставались в конце лета. И я слышала, как он, уже одетый по-модному, боссом, говорил ей: " Ну, ты, если надо, обращайся. Я помогу". Она  что-то отвечала, плетясь за ним вслед, уже явно поникшая.
      Куда девалась её независимость. Конечно, она - это она. Может, ей в жизни ничего, кроме этого траханья с подчеркнутым плеванием на толпу, и не надо было.
       О чем сказала бы ему я?  Я бы сказала ему: " Ты прости, что не зажгла в тебе любовь. Не захотелось, поэтому извини. Придется тебе пахать как папа Карло на нелюбимых, ходить пузом вперед с выдуманной гордостью перед обществом, вот, мол, какой я. И  с  пустотой в душе,  потому что: а зачем все это. Нет счастья там, где нет любви. Нет значения всего и себя в том, в чем нет любви. Только любовь дает смысл жизни. Извини, что не зажгла. Не захотела. Я просто "загорала" тело свое рядом с твоим. Но, если что - обращайся. Я подумаю"
     "Двое влюбленных?" - думала я в начале, восхищенная их свободной смелостью плевать на всех.
 " Двое наигранных,  - думала я в конце, пораженная их зависимостью перед вымыслом себя и обстоятельств.
   Игра в любовь - так можно было назвать этот мой рассказ - размышление. Или " Игра в себя, ненастоящих".

 Почему я вспомнила об этом? Потому что потрясло противоречие.
 Независимость натуры тел не оказалась независимостью натур личностей.
 Гордящаяся красотой своего тела не  гордилась красотой своего достоинства.
 Пижонящийся тем, а вот какой я,   - был, на самом деле,  далеко не независимым человеком.
 Их оазис был всего лишь попыткой урвать у жизни кусочек счастья. Делать его по-настоящему они не умели.