Теперь в ветвях берёзы
Поют и соловьи,
В лугах поют стрекозы,
В полях поют ручьи.
И много, в небе рея,
Поёт пернатых стай –
Всех месяцев звончее
Весёлый месяц май!

Январь - латинское название первого месяца в году. Так он назван потому, что был посвящен древними римлянами Янусу, богу мира.

Янус так же был божеством неба и солнечного света, открывавшим небесные врата и выпускавшим солнце на небосвод, а на ночь запиравшим эти врата. Так же он был богом начала и конца всего живого, поэтому одно лицо его молодое, а другое - лицо старца. Январь- «открывает» новый год.

Древнерусское название месяца -стужайло- красноречиво говорит о его суровом характере и неизбежных в это время крепких морозах, метелях.

У нас в старину он так же назывался Просинец, как полагают, от начинающей показываться в это время синевы неба, просияния, от усиления, с прибавлением дня, солнечного света. Это имя постоянно встречается в наших древнейших месяцесловах и святцах.

Осень медленно идет, чеканя шаг,

По асфальту, лужам и душе.

Марширует, листьями шурша,

Ставит крест на летнем мираже.

Осень хлещет резко летний сон,

На щеке - пощечина дождя.

Не парит он больше - невесом,

Шаркает ногами, уходя.

фотограф epsilon-delta "Победный марш осени"

фотограф под ником epsilon-delta.

Тихо, тихо, ни души, 

 

Нарцисс — любовь и опьяненье,

Души внезапное волненье…

Улетай на крыльях ветра,
моя память!
День угас, закат погаснет -
ночь настанет.

Грусть пришла неосторожно
и повисла
яблоком луны зеленым
сладко-кислым.

По реке струится блестко
слов дорожка...
Невозможно плакать долго,
плакать горько,

когда так луна-царица
полна неги.
Хрупкие цветут нарциссы
среди снега.

Воздух пьяный - нет спасения,
с ног сбивают два глотка.
Облака уже весенние,
кучевые облака.
Влажный лес синеет щеткою,
склон топорщится ольхой.
Все проявленное, четкое,
до всего подать рукой.
В колеях с навозной жижею,
кувыркаясь и смеясь,
до заката солнце рыжее
месит мартовскую грязь.
Сколько счастья наобещано
сумасшедшим этим днем!
Но идет поодаль женщина
в полушалочке своем,
не девчонка и не старая,
плотно сжав румяный рот,
равнодушная, усталая,
несчастливая идет.
Март, январь, какая разница,
коль случилось, что она
на земное это празднество
никем не позвана.
Ну пускай, пускай он явится
здесь, немедленно, сейчас,
скажет ей:
"Моя красавица!",
обоймет, как в первый раз.
Ахнет сердце, заколотится,
боль отхлынет, как вода.
Неужели не воротится?
Неужели никогда?
Я боюсь взглянуть в лицо ее,
отстаю на три шага,
и холодная, свинцовая
тень ложится на снега.
                                                   Вероника Тушнова