«Встреча длиною в тысячи жизней. Я и Владимир»

Книга 2

Автор Анна Саирам

Глава 17

«…Мы просим вас не воспринимать жизнь слишком серьезно и учиться получать удовольствие от путешествия. Мы с огромным почтением напоминаем вам: относитесь друг к другу с уважением, заботьтесь друг о друге и хорошо играйте вместе…»

Стив Ротер и Группа, «Приветы из Дома»

Подъехав к нашему катеру, который был похож на яхту, я ожидала, что Володя будет ждать меня и подаст мне руку, чтобы я вышла из лодки, но другой Володя опять сделал это за него. Я огляделась, вся команда уже была на катере, нас ждали на обед. Мы спустились в кубрик на трапезу вокруг большого стола и, так получилось, что мне пришлось пересесть на другое место, и мы с Володей обедали вдали друг от друга, к тому же он вернулся с рыбалки позже. Я украдкой наблюдала за ним, но не заметила с его стороны хоть малейшего желания сделать мне какой-либо знак внимания. Словно меня не было.

После обеда мы поехали на другой остров, кроме рыбаков, загорали там, и мы девчонки даже искупались голышом, чувствуя себя детьми, которые не стесняются своего тела, потому что тела наши божественно чисты и красивы, каких бы разных форм они не имели.

Вечер прошел удивительно тепло. Все знали, что это был последний вечер на Ладоге. Мы наблюдали за закатом, который непривычно долго заходил за горизонт - этой необыкновенной особенностью отличаются все «белые ночи». А потом юнга катал нас небольшими группками на моторной лодке по зеркальной тихой глади. Какой это был праздник, праздник души, визга и восторга! Мне было несказанно хорошо, и только где-то в глубине я по-человечески сожалела, что этот восторг разделял со мной не тот Володя, который весь вечер рыбачил, а другой, который посвятил мне время и своё внимание. Я понимала, что я настолько любима всеми Силами Света, что Они не оставляли меня одну, посылая своего Ангела в поддержку к предстоящим событиям ночи и следующего дня.

А с Владимиром мы так и не поговорили. Вечером мне показалось, что я так устала, что засну мигом. Но когда я легла, то почувствовала жуткий холод рядом с собой. Через какое-то время я решила встать, чтобы надеть теплый свитер. Володя молчал и ничего не говорил. В какой-то момент я подумала, что если бы он сейчас меня обнял, то я бы согрелась и всё забыла. Для меня бы существовал только этот миг «здесь и сейчас» и что там происходило на «Мономахе» - не имело бы никакого значения. Но меня никто не обнимал. И момент «здесь и сейчас» дарил мне другой ход событий. Я заглянула внутрь - самой обнимать «холодную скалу» мне почему-то не захотелось.

В какой-то момент я решила выйти на поверхность, на палубу, чтобы просто согреться, потому что было такое ощущение, что зуб скоро не будет попадать на зуб.

Я тихонько вышла. Стая комаров тут же облепила меня, и я стала наблюдать за ними, что они будут делать со мной, но они жужжали вокруг меня, как буд-то высматривали для себя недоступный лакомый кусочек.

Какая красота - эти белые ночи! Я села и стала смотреть в воду. Водная гладь казалась  стеклянной и тихой. Иногда тишину нарушали чуть слышные всплески воды. Маленькие рыбешки выпрыгивали то и дело, чтобы посмотреть в светлую ночь, что происходит за пределами темного водного пространства их родного дома.

Вдруг мне послышалось, как кто-то вышел и сел недалеко от меня. Кожей ощутила, что это Владимир. Он сидел и молчал какое-то время, хлопая на себе комаров. Когда он заговорил в тиши, то я вздрогнула.

- Ну что, долго еще молчать будешь? – спросил он таким тоном, что я сразу поняла, что объятия мне только снились. – Думаешь, я не понял, зачем ты вышла?

-  Я просто замерзла, поэтому и вышла.

- А здесь тебе тепло! – иронично заметила Холодная Скала.

- Здесь теплее.

- Давай говори, что тебе опять не нравится.

Я вздохнула, потому что сейчас уже всё во мне успокоилось и сказать, что мне не нравилось, я не знала.

- Ну, в молчанки будем играть? – Скала продолжала настаивать.

- Хорошо, Володя. Давай поговорим. Мне не понравилось сегодня, что ты оставил меня на «Шапке Мономаха».

- Кто тебя оставил?

- Ты.

- Я сразу сказал, что мне там не понравилось, а ты не захотела идти со мной. Мы находимся на планете свободного выбора, я захотел уйти, а ты - остаться.

- Да, всё правильно, но ты даже не спросил меня, хочу ли я идти или остаться?

- Ты что не слышала? Я спросил, идешь ты или нет. Ты лежала и молчала. Для меня это означало, что ты не идешь.

- Да, Володя, всё так и было! Но каким тоном ты все это спрашивал? Тоном, не терпящим возражения! Ведь мы с тобой могли поговорить еще до этого, когда сидели на траве, что ты хочешь на пляж, а я бы сказала тебе, что хочу остаться, и мы с миром разрешили бы эту ситуацию.

- Я и так всё с миром сделал! Это ты ходишь вся не своя весь день.

- Я за вами побежала, Володя, и ты крикнул уже почти внизу: «Аня, ты идешь или нет?» В этот момент я кое-как держалась за кустарник, чтобы не упасть.

- Я крикнул не Аня, а Валя.

- Валя? Причем тут Валя? – не понимала я, о чем он.

- Притом, что Валя собиралась идти с нами, вот я и крикнул, когда её уже внизу с нами не было.

- Ты что говоришь, Володя? Если даже ты звал Валю, то когда я крикнула «нет», ты что, мой голос не узнал?

- Я думал, что это она крикнула.

- Неужели ты не подумал, то с человеком могло что-то случиться, и поэтому она так закричала.

- Ничего я не подумал! Подумал, правда, что странная какая-то, сама сказала, что пойдет и тут кричит: «Нет».

С самого детства меня считали наивной. В студенчестве девчонки мне говорили, что нельзя быть такой доверчивой, потому что я всегда всем и всему верила и думала, что люди всегда говорят правду.

Окруженная стаей комаров, я сидела в белой ночи на крашенной до блеска палубе и чувствовала себя очумелой дурочкой.

- Ну, вот, - заметил мое задумчивое лицо Володя и добавил, - напридумывала себе всякое, и меня ещё обвиняешь, сама не зная в чём. Пойду я спать!

Когда Владимир ушел, я почувствовала, что что-то не срасталось. Я вдруг вспомнила, что когда я стала спускаться за Володей, то Валя сидела со своими друзьями и даже не думала идти вниз. И зачем ей идти отдельно от своих друзей, с которыми она приехала? И почему Володя сказал «Валя»? Не потому ли, что имя Валя очень созвучно имени Аня?

Сидеть на палубе я больше не могла, надвигался утренний туман, и от этого мне стало опять зябко. Но идти в каюту тоже не хотелось, потому что точно знала, что не усну. Я решила спуститься и взять куртку, чтобы по мостику из веревок спрыгнуть на берег и прогуляться по острову, у которого мы пришвартовались.

Взяв куртку, я выходила из каюты и почему-то вымолвила в сердцах: «Врешь ты всё, Володя!»

Не успела я протиснуться в маленький люк бывшего военного катера и очутиться на воздухе,  как Володя выскочил за мной и закричал во всё горло:

- Знаешь что? Да иди ты, Аня, …

От внезапного крика я обернулась и стояла оглушенная, округлив глаза. При всех обстоятельствах мои уши никак не могли ослышаться, из отдаленных скал острова до них доносилось эхом: «АХУ…АХУ…АХУ…»

Сначала я подумала, что оглохну. Потом я подумала, что заплачу.  Вскоре я подумала, что стану возмущаться, ведь никто никогда в жизни не посылал меня так грубо в место не столь отдаленное от меня в этот момент «сейчас»! Но вместо этого мне стало так смешно, что эта гремучая смесь чувств просто закипела во мне, и я, надевая куртку, скорее поспешила на берег.

«А теперь представь, что не я бы это говорила тебе, а какой-нибудь жлоб, который появится в твоей школе. Он пошлет тебя на три буквы, а ты будешь стоять и плакать. Вот тебе и твое вознесение…»,- услышала я снова голос Галины, которая ровно год назад доказывала мне, что я не любила себя.

«О, Господь Всемогущий! Как в воду глядела Галя! Так и есть! Ровно год назад она так и сказала мне, -  на меня нахлынуло воспоминание прошлогодней давности. - Так и вышло! И послал ведь! Жлоб, который появился в моей школе! Только любимый!

- Но! – подняла я палец куда-то в пространство, шагая в «белой ночи» в глубь острова, как буд-то рядом со мной шла Галина, - я же не расплакалась! Да, я не плачу! Мне даже смешно! Значит, этот год не прошел даром и в любви к себе я всё же преуспела. Да, не скрою, мне неприятно! Но зато теперь я точно знаю, что Володя сыграл свою роль искусно! Мы отработали с ним наш контракт по любви к себе. Я прошла свой экзамен, и теперь наши дороги пусть расходятся! Завтра я ему так и скажу об этом.

От этой мысли мне стало так легко, что я сделала круг и прямиком направилась в каюту, легла тихонько, не раздеваясь, замерла в позе ребенка и тут же уснула.

На следующий день от порта до Санкт-Петербурга мы ехали в машине с Володей и молчали.  Я находилась в тихой благодарности и поняла, почему была нужна мне эта поездка.

«Спасибо тебе Ладога! – размышляла я и говорила про себя убегающей синеве озера в боковом зеркале автомобиля. - Спасибо острова! Всё в этой поездке отражало нас. Глубина вод отражала тайну нашей безграничной души, голые мшистые скалы – твердый, порой неприступный  характер, белые ночи – светлую задумчивость и детскую ранимость,  жаркая баня – страстную натуру, неописуемо красивые закаты  и рассветы -  нашу необъятную божественную любовь. Каждый из нас приобрел и узнал здесь себя! Разного! И вечного! 

По дороге мне звонили мои давние знакомые и спрашивали, как я поживаю. Я отвечала, что только что отдохнула на Ладожском озере. Я была удивлена, что звонили мужчины и интересовались мной, как буд-то нарочно, и я не могла понять истинной причины их звонков. Не смотря на это, или наоборот, по этой причине по мере приближения к Питеру на душе мне становилось все грустнее и грустнее, не от того ли, что я чувствовала надвигающийся прощальный разговор. Мы остановились на заправке, Володя вышел, и мне опять позвонили:

- Алло, Богиня, привет!

Я услышала такой далекий голос моего друга, что жил на краю света. Я была удивлена, потому что мы давно не общались в живую, а лишь сообщениями и иногда письмами в интернете.

- Привет! Какими судьбами? Ты не представляешь, как я рада слышать твой голос, - я не признавалась самой себе, но мне так нужна была сейчас поддержка близкого человека.

- Не знаю почему, но что-то стало тревожно за тебя и решил позвонить. У тебя все хорошо?

- Да-да, спасибо, всё в норме!

- По голосу чувствую, что что-то у тебя происходит.

- Я знаю, что ты чувствуешь меня, не зря мы с тобой, как брат и сестра. Возможно, я тебе расскажу, но позже. На самом деле, всё нормально.

-Хорошо, береги себя! До связи.

Мы доехали до клуба «Единство», Володя заглушил мотор, повернулся ко мне и спросил:

- Ну, что, Аня?

В машине застыла тоскливая пауза.

- Всё, Володя! – сказала я и вздохнула.

- Всё, в смысле, всё кончено?

- Угадал, дорогой. Всё закончилось! Я всё прошла и нужно закругляться.

- А ты ничего не поняла, Аня! Ничего не поняла!

- Я всё поняла и благодарю тебя за всё!

- Ты иронизируешь и говоришь это неискренно. Значит, ничего ты не прошла! Ты даже ничего не поняла, Аня. Ты думаешь, что всё прошла со мной, а ведь это только начало.

Ты нарисовала себе как всё должно быть, как я буду подавать тебе ручку, как буду кружиться вокруг тебя, как буду спрашивать тебя, чего ты хочешь или чего ты не хочешь…Неужели ты не видишь, что я ломаю все твои стереотипы как «должно быть»?

- Я подумаю над этим. Возможно, ты прав! – вспомнила я вчерашнее своё откровение по поводу зацепки за отношения.

- Не возможно, а прав! Ты идешь в вознесение, а это значит, что тебя будут отрывать от всего того, к чему ты прилипаешь.

- Да, я вчера поняла, к чему я прилипаю! Я поняла и сейчас не хочу, Володя! Я не позволю так к себе относиться, как ты относишься ко мне. Ты много сделал и теперь достаточно!

- Да, теперь понял, почему я так не хотел ехать на эту Ладогу. В затмение происходит то, что потом влияет на последующие события.

- Будь благодарным, многое из того, что там произошло, было полезным. Тебе, например, дали координаты сильного целителя в Питере, который, как раз занимается такой проблемой, как у тебя, поэтому поехали мы не зря.

- А ты, Аня, ничего себе полезного не приобрела, кроме как потеряла. Ну, и живи тогда! – сказал он злобно.

Я ничего не отвечала, чтобы ничего не доказывать и не оправдываться. Каждый имел право на любые заключения и свои оценки. И Володя тоже.

- Ты сможешь семинар одна провести? – Володя имел ввиду практику в Хрониках Акаши, которую мы стали проводить с ним вдвоём.

- Конечно, я с этого и начинала, - отвечала я, глядя впереди себя.

- На поезде сможешь приехать?

- Да.

- Хорошо, пойдем наверх, я заберу свои вещи и сейчас же поеду в Москву, - сказал он упавшим голосом.

Всё происходило, как в каком-то густом тумане. Нам открыл дверь администратор, который тоже только что приехал с Ладоги, только на другой машине. Владимир забрал свои вещи и стал медленно выходить.  Уже за дверями он, помедлив, оглянулся, и мы оба одновременно встретились глазами в глаза. Этот миг длился секунду, но в этой секунде я ощутила вечность всех тех жизней, что мы прожили вместе. В этот момент я почувствовала, как непослушная слеза превращала всё видимое в расплывчатое марево. Я попыталась улыбнуться, но улыбка казалась неуместной, и у меня ничего не получилось. Душа вдруг  крикнула в этот момент: «Останься, не уезжай!», но я всеми силами не дала ей вырваться наружу. Он опустил глаза, кивнул как буд-то сам себе и побежал по лестнице вниз.

Мои ноги тут же сами донесли меня до большого окна в большом зале, где я на следующий день собиралась проводить семинар «Исцеление глубинной нелюбви к себе». Подойдя к окну, со второго этажа клуба я видела, как Володя вышел из здания, открыл двери автомобиля, сел на кресло и закурил. Он сидел и не уезжал, как буд-то ждал, что я позову его. Я знала, что он знал, что я стою у окна и борюсь сама с собой. А я стояла и плакала. Я плакала от того, что во всех наших жизнях, где мы встречались, мы так и не прожили жизнь в любви. Все время заканчивалось какими-то пертурбациями. То смертью, то сожжением, то убийством, то болезнью, то ненавистью и неприязнью… Видимо, мы очень подходили друг другу именно для таких ролей и для такой игры. Самые любящие души идут на самые неприглядные роли. Ведь души знают, что здесь на Земле нам такая игра и нужна больше всего. Что ж! На всё воля Бога!

Время шло, а Володя всё не уезжал, чем томил моё сердце.

«Ну, уезжай же! Чего ты стоишь? – просила я его мысленно. - Езжай скорее пока я не выскочила и не остановила тебя, ведь сам ты не скажешь: «Аня, мы приехали с тобой вместе, и никуда я не поеду, хоть что ты мне говори, не уеду и всё!» Поэтому я не буду останавливать тебя. Главное, выдержать этот момент! Ну, не медли, уезжай!»

Володя подождал еще какое-то время, затем завел мотор. Машина, которая стала мне родной, медленно выехала со стоянки и быстро укатила вдоль улицы, незаметно скрывшись из моих глаз.

«Всё проходит и это пройдёт», - пыталась убедить себя я, но у меня почему-то плохо это получалось…

Продолжение следует…

Московская Школа Вознесения