Как все вокруг обыденно и пусто,
А Новый век уже спустился к нам.
И вроде нету повода для грусти,
Но я люблю грустить по вечерам.

Часы пробили ровно девятнадцать.
Счастливый зритель заполняет зал.
А я с тобою в мире декораций,
Хоть ты мне приглашенье не прислал.

Моя душа планирует над сценой,
Мое тепло струится в свете ламп.
Ты никогда не вырвешься из плена
Ведь Храм искусства твоим пленом стал.

Закрыв глаза, я чувствую движенье
Твоей руки и слышу голос твой.
Ты хочешь скрыть от зрителей волненье,
Я шлю тебе поддержку и покой.

Быть-может ты не радуешься роли,
Но невозможно что-то изменить.
В чужом обличье, в тягостной неволе
Твое предназначение творить.

А благодарный зритель не заметит,
Что за улыбкой прячется слеза.
И шквал аплодисментов, словно ветер,
Ворвется в твой уютный, теплый зал.

Я мысленно за этим наблюдаю
И радуюсь успеху твоему.
И розы на поклон тебе вручаю,
При встрече непременно обниму.

Спешу поздравить с новою премьерой,
Спешу тебе я счастья пожелать,
Чтобы тебя не покидала вера,
Как это важно сердцем ощущать.

Пусть вдохновение тебя не оставляет,
И будут в твоей жизни виражи.
Чтобы забыл ты прошлые печали
И избежал бы одиночества души.

Чтоб стал ты фаворитом Мельпомены,
Сыграв свою задуманную роль.
Пусть каждый выход на родную сцену
Приносит наслаждение, а не боль.

Ведь твой удел парить свободной птицей
И украшать наш бессердечный мир.
Позволь мне нашей дружбою гордиться,
Ты для меня духовный эликсир.



Даниловцева Людмила