В глубокой древности Новый год чаще всего связывали с весной – началом возрождения природы и ожиданием нового урожая. Поэтому на Руси Новый год отмечали 1 марта. В XIV веке Московский церковный собор постановил считать началом Нового года 1 сентября согласно греческому календарю. И только в 1699 году Пётр I, возвратившись из путешествия по Европе, специальным указом, повелел исчислять года с 1 января: «в России считают Новый год по-разному, с сего числа перестать дурить головы людям и считать Новый год повсеместно с первого января. А в знак доброго начинания и веселья поздравить друг друга с Новым годом, желая в делах благополучия и в семье благоденствия. В честь Нового года учинять украшения из елей, детей забавлять, на санках катать с гор. А взрослым людям пьянства и мордобоя не учинять – на то других дней хватает». В знак всенародного праздника палили из пушек, а вечером, в темном небе вспыхивали разноцветные невиданные прежде огни фейерверка. Полыхала иллюминация. Люди веселились, пели, танцевали, поздравляли друг друга и дарили новогодние подарки. Петр I неуклонно следил за тем, чтобы этот праздник был у нас не хуже и не беднее, чем в других европейских странах.

Лет триста назад люди верили, что, украшая новогоднюю ёлку, они делают злые силы добрее. О злых силах давно забыли, но ёлка – по-прежнему символ новогоднего праздника.