Виктор Каневский забивал самому Льву Яшину, но был изгоем советского футбола. Его заставили сменить отчество с Израилевич на Ильич, но «заслуженного мастера спорта» так и не дали. Когда же он решил уехать – держали на прослушке взаперти еще девять лет.

Легендарный вратарь Лев Яшин в своих мемуарах вспоминал: «Мне лично больше всего неприятностей доставил Виктор Каневский. Очень хорошо тактически подготовленный игрок. Не гнушался открытой борьбы с защитниками, смело вступал в единоборства с ними, часто и опасно обстреливал ворота. Несколько мячей, забитых им мне, можно с полным основанием назвать “мертвыми”».

Сам Каневский позже признавался: на играх с московским «Динамо», где в воротах стоял Яшин, он еще перед выходом на поле дразнил великого вратаря. «Спорим, забью тебе сегодня?» – предлагал Каневский. «Спорим!» – злился Яшин. «Потом повторялась одна и та же картина. Начиналась игра, и я забивал», – вспоминал Каневский со смехом.

Мальчишка, выросший в послевоенном Киеве, Каневский попал в футбол случайно. В конце 40-х он, еще школьник, гонял мяч с пацанами во дворе. Один из них как-то рассказал Виктору, что при местном клубе «Динамо» открывают футбольную школу. Каневский записался и начал заниматься. Но всерьез о карьере футболиста не думал: нужно было работать. Уже в 15 лет он устроился на завод «Арсенал». Кроме него в семье росли два брата, а работал только отец – Израиль Каневский, снабженец в киевской Академии архитектуры. Мать сидела дома: инвалид с травмой ног, она едва могла передвигаться по квартире.

По вечерам Каневский играл в футбол за заводскую команду «Машиностроитель». По его словам, работы в жизни становилось все больше, а футбола – все меньше. Но вдруг неожиданно его пригласили на сборы в киевское «Динамо» – главный клуб Украинской Республики. «Не знаю уж, как тренеры меня заметили. Понимаете, вдруг оказалось, что можно стать футболистом, – рассказывал Каневский журналисту Игорю Рабинеру. – А ведь тогда футбол для людей был настоящей религией. Жизнь тяжелая, развлечений – к примеру, телевидения – еще не было, душу отвести можно было только на стадионе. Та открытка, вызов в клуб, пришедшая в 53-м году, дала мне невероятный шанс».

Дело пошло не сразу, поначалу тренеры даже хотели отправить Каневского обратно на завод. Но снова вмешался случай. В одном из матчей дублеров Каневский вдруг взял да и забил сразу восемь мячей – и все на глазах главного тренера. «Он меня тут же и забрал, и назавтра я уже играл за основу киевского “Динамо”», – вспоминал футболист.

Уже скоро Каневский был главным бомбардиром в команде. В 1960-м его назначили капитаном. А годом позже киевляне впервые стали чемпионами СССР. По легенде, звание заслуженных мастеров спорта тогда получил весь состав – кроме Каневского. Официальной причиной отказа стал его возраст. «Еще молодой. Пусть поиграет», – якобы сказали чиновники-партийцы. Неофициально: «мастером» Виктор Каневский не стал из-за своей «еврейской» родословной.

«Вообще-то, в открытую меня на “еврейскую” тему никто не задевал – даже в худшие для меня времена. Я с детства был заметен, был лидером, и никто не смел этого делать, даже если внутри что-то такое имел. Лишь однажды футболист Федотов, игравший за Алма-Ату, меня обозвал – так я, оглянувшись, чтобы судьи не видели, так ему головой засадил, что он надолго, думаю, запомнил. Но хоть этот случай был единственным в своем роде, я знал, что “особое отношение” все равно существует», – рассказывал он.

«Особое отношение» проявилось несколько лет спустя. Пять игровых сезонов Виктор Каневский буквально блистал на футбольных полях. В 1962 году он играл в сборной СССР на чемпионате мира в Чили. Из Москвы приезжал легендарный спортсмен и тренер Всеволод Бобров: пытался переманить Каневского в столичный ЦСКА. Но Каневский, по его собственным словам, «подумал и отказался»: «Все-таки я родился в Киеве. Понял, что без города жить будет тяжело». А в 1965-м он вдруг оказался не нужен родному клубу. «Динамо-Киев» возглавил новый тренер – он делал ставку на свежих игроков. Каневский, который уже тогда страдал от спортивных травм, решил, что пора и самому идти в тренеры – и тут «еврейская» тема встала в полный рост.

«Моя тренерская карьера началась с того, что мне сразу порекомендовали сменить отчество. Тренера все-таки просто по имени не назовешь, а я Израилевич – и это как-то не очень сочеталось с политикой КПСС и советского государства, – вспоминал он. – Мне дали понять: не сменю отчество – всю жизнь продержат на тренерском дне».

По словам Каневского, от такого предложения он «закипел» и решил ответить вызовом на вызов: сменил отчество с Израилевич на Ильич. «Мне казалось, это будет смешно: вы так, а я так. Оказывается, можно находить забавное даже в самых мерзких ситуациях. Начальство, однако, никакой насмешки не увидело, и отчество утвердили», – говорил он. Виктор Ильич Каневский – именно так во всех документах его именовали вплоть до самого отъезда из СССР в конце 80-х годов.

Но даже правильное отчество не гарантировало спокойной жизни. Да, Каневский тренировал украинские клубы, а еще узбекский «Пахтакор» – кстати, именно здесь ему дали единственное в его жизни звание: Заслуженный тренер Узбекской ССР. Он подбирался к работе в национальной сборной. Но сам понимал – туда не пустят: «особое отношение» никуда не делось. Кульминация конфликта наступила в 1979 году. Каневского позвали работать тренером в сборную Алжира. Уже были одобрены все детали, взяты билеты – и вдруг в последний момент его выезд запретили без объяснения причин. А потом в Киеве вновь не дали звания, хотя Каневский выиграл для Украины звание чемпиона в юниорском первенстве СССР. «Терпение лопнуло, – вспоминал он. – Я пошел и заявил, что хочу уехать в Израиль!»

Следующие девять лет стали годами сплошных мытарств. Исключение из партии, прослушка телефонов. Переписали даже справочники по истории киевского «Динамо» – из всех удалили фото и информацию о Каневском. При этом выезд в Израиль оставался закрытым. «Мне сказали: никуда ты не поедешь, недостаточная степень родства, – говорил он журналисту Игорю Рабинеру. – Но это, конечно, было несерьезно. Все прекрасно знали, что израильские вызовы, по которым уезжало большинство тогдашних эмигрантов, часто были липовые. И причины отказа к степени родства не имели никакого отношения. Но узнать что-либо не представлялось возможным. Так я точно и не знаю, почему они меня тогда не выпустили – то ли отъезд человека с именем был нежелательным, то ли динамовско-офицерское прошлое сказалось».

Виктор Каневский смог уехать из СССР только в 1988 году. По проторенному пути – через Вену и Рим – они с женой приземлились в Нью-Йорке. Еще почти год власти СССР держали в заложниках его дочь. Ее не выпускали, смотрели, как Каневский поведет себя на новом месте. Почти сразу он устроился тренером в одну из эмигрантских футбольных команд, а вскоре открыл собственную школу, которой и занимался вплоть до своей смерти в 2018 году. Европейский футбол, «соккер» – не самый популярный в США вид спорта, но Каневский не унывал. Называл себя «довольным жизнью человеком», потому что рядом семья: двое внуков, жена, дочь, зять.

Иногда он приезжал посмотреть на игры футбольной команды из Брайтон-Бич с удивительным названием «Черноморец-Нью-Йорк». Журналист, который присутствовал на одном из матчей, так описал происходящее: «За игрой наблюдает пара стражей порядка, оба темнокожие. Они с сомнением глядят на футболистов-любителей, некоторым из которых уже по 50 лет. Неожиданно к стадиону подъезжает машина, из нее выходит подтянутый элегантный мужчина в очках. К удивлению копов, игра замирает. Все, кто есть на поле, устраивают мужчине овацию». Элегантный мужчина из репортажа – это Виктор Каневский. Первым делом в Америке он поменял отчество. Он снова стал тем, кем и был – Израилевичем.

Михаил Блоков
https://jewish.ru/