Водяная (сказка)

Лето. Жаркая погода. Прыгнешь в речку — благодать!
Любо мне нырять и плавать, воду головой бодать!
Так играю, так ныряю час, а то и полтора.
Ну, теперь я освежился, одеваться мне пора.

Вышел на берег, оделся. Всюду тихо, ни души.
Пробирает страх невольный в этой солнечной глуши.

На мостки, зачем — не знаю, оглянулся я в тоске...
Ведьма, ведьма водяная появилась на доске!

Растрепавшиеся косы чешет ведьма над водой,
И в руке ее сверкает яркий гребень золотой.

Я стою, дрожа от страха, притаившись в ивняке,
И слежу за чудным гребнем, что горит в ее руке.

Водяная расчесала косы влажные свои,
В реку прыгнула, нырнула, скрылась в глубине струи.

Тихо на мостки всхожу я, выйдя из листвы густой.
Что это? Забыла ведьма чудный гребень золотой!

Оглянулся: пусто, глухо на реке, на берегу.
Гребень —
хвать и прямо к дому опрометью я бегу.

Ну лечу я, ног не чуя, ну и мчусь, как быстрый конь.
Я покрыт холодным потом, я пылаю как огонь.

Посмотрел через плечо я... Ай беда, спасенья нет:
Ведьма, ведьма водяная гонится за мною вслед!

— Не беги! — кричит бесовка.— Погоди, воришка!
Стой!
Ты зачем украл мой гребень, чудный гребень золотой?
Я — бегом, а ведьма — следом. Ведьма — следом,
я — бегом.
Человека бы на помощь!.. Тихо, глухо все кругом.

Через ямы, буераки до села мы добрались.
Тут на ведьму все собаки поднялись и залились.

Гав! Гав! Гав! — не уставая, лают псы,
щенки визжат,
Испугалась водяная, поскорей бежит назад.
Отдышался я, подумал: «Вот и минула беда!
Водяная ведьма, гребня ты лишилась навсегда!»

В дом вошел я: — Мать, нашел я чудный гребень
золотой.
Дай попить, бежал я быстро, торопился я домой.
Золотой волшебный гребень принимает молча мать,
Но сама дрожит, боится, а чего — нельзя понять.

Солнце закатилось. Ладно, спать ложусь я.
День потух.
И в избу вошел прохладный и сенной вечерний дух.

Я лежу под одеялом, мне приятно, мне тепло.
Стук да стук. Стучится кто-то к нам в оконное стекло.

Лень мне скинуть одеяло, лень добраться до окна.
Мать, услышав, задрожала, пробудилась ото сна.

- Кто стучит в такую темень! Убирайся, проходи!
Что тебе приспело ночью? Пропадом ты пропади!

- Кто я? Ведьма водяная! Где мой гребень золотой?
Давеча стащил мой гребень твой сынок,
воришка твой!

Одеяло приоткрыл я. Лунный луч блестит в окне.
Ах, что станется со мною! Ах, куда податься мне!

Стук да стук. Уйди, бесовка, чтобы черт тебя унес!
А вода — я слышу — льется с длинных и седых волос.

Видно, славною добычей мне владеть не суждено:
Мать швырнула гребень ведьме и захлопнула окно.

Мы избавились от ведьмы, а не в силах были спать.
Ох, бранила же, бранила, ох, меня бранила мать!

Вспоминая стук зловещий, я сгораю от стыда.
И чужие трогать вещи перестал я навсегда.

- КОНЕЦ -

Гульчечек (сказка)

В давние-предавние времена жила в темном лесу старуха-убыр – ведьма. Была она злая-презлая и всю жизнь людей на плохие дела подбивала.

А у старухи-убыр был сын. Пошел он раз в деревню и увидел там красивую девушку, по имени Гульчечек. Понравилась она ему. Утащил он ночью Гульчечек из родного дома и привел к себе в дремучий лес. Стали они жить втроем.

Собрался однажды сын убыр в дальнюю дорогу.
Осталась Гульчечек в лесу со злой старухой. Затосковала она и стала просить:
– Пусти меня к моим родным погостить! Соскучилась я здесь.
Не отпустила ее убыр.
– Никуда, – говорит, – я тебя не отпущу, живи здесь!

Собрался однажды сын убыр в дальнюю дорогу.
Осталась Гульчечек в лесу со злой старухой. Затосковала она и стала просить:
– Пусти меня к моим родным погостить! Соскучилась я здесь.
Не отпустила ее убыр.
– Никуда, – говорит, – я тебя не отпущу, живи здесь!
Уйдет убыр из избы, а сама запрет Гульчечек на крепкий замок!

Только случилось раз, что убыр ушла в лес на всю ночь и забыла запереть дверь. Увидела Гульчечек открытую дверь, обрадовалась. Стала собираться в дорогу. Собирается она, а сама песню поет:
Стало в лесу светло,
В небе луна взошла.
Выну из печки беляши,
В гости домой пойду!
 

Вынула Гульчечек из печи беляши, завернула их в платок и вошла поскорее к родным в деревню. А убыр вернулась домой, видит: нет Гульчечек и беляшей нет.

Разозлилась убыр. Обернулась серым волком и пустилась за Гульчечек в погоню.
Бежит она, обнюхивает дорогу, высматривает следы, а сама хриплым голосом поет:
Хвост мой, как сноп ржаной,
Машу я хвостом и рычу:
Беляши мои отдай –
Не то на куски разорву,
Не то на куски разорву!

Услышала Гульчечек песню старухи-убыр – испугалась. Отдала бы она беляши, только уж нету ни одного – съела их Гульчечек…

Оглянулась она по сторонам. Туда посмотрела, сюда посмотрела – видит, стоит неподалеку старый, дуплистый вяз, ветки во все стороны широко раскинул. Подбежала к нему Гульчечек, запела:
Развесистый вяз,
Тенистый вяз!
Злая убыр меня догоняет.
Спрячь поскорей меня, вяз!
Укрой поскорей меня, вяз!

Пожалел старый вяз Гульчечек. Раскрыл свое дупло, в котором белка зимой орехи прятала, в котором сова днем отдыхала. Гульчечек забралась в дупло и притаилась там.

Подбежала убыр к вязу. Стала землю когтями царапать, стала выть да рычать. Всю ночь от вяза не отходила. А Гульчечек сидит в дупле и голоса не подает. Как только взошло солнышко, испугалась убыр светлого дня и убежала к себе домой.

Выбралась Гульчечек из дупла, поблагодарила вяз за приют и побежала дальше. А убыр дождалась вечера, снова обернулась волком и опять пустилась в погоню за Гульчечек. Напала на ее след и запела:
Хвост мой, как сноп ржаной,
Машу я хвостом и рычу:
Беляши мои отдай –
Не то на куски разорву,
Не то на куски разорву!

Услышала Гульчечек голос убыр – совсем оробела, не знает, что и делать. Оглянулась она по сторонам. Туда посмотрела, сюда посмотрела – увидела круглую полянку, а на полянке маленькое озеро. Стала Гульчечек просить:
Озеро серебряное, полноводное!
Догоняет меня старуха-убыр.
Спрячь поскорей меня, озеро!
Укрой поскорей меня, озеро!

Пожалело озеро Гульчечек. Взволновалось, выплеснулось из берегов, окружило то место, где Гульчечек стояла, оградило ее от убыр глубокой водой. Всю ночь выла старуха-убыр, всю ночь царапала когтями камни на берегу озера, а добраться до Гульчечек так и не могла.

Как только занялась утренняя заря, побежала убыр от озера в темный лес. Тут озеро взволновалось, отхлынуло в сторону, на свое прежнее место, и Гульчечек вышла на сушу. Поблагодарила она озеро за приют и поспешила дальше.

Шла она, шла – вот и утро прошло, и день миновал, и снова вечер настал. Вышла Гульчечек к опушке леса. Отсюда и родная деревня видна. Думала Гульчечек, что беда уже прошла, да не тут-то было! Злая убыр обернулась опять волком, бежит по пятам, совсем догоняет, вот-вот схватит… А сама воет:
Хвост мой, как сноп ржаной,
Машу я хвостом и рычу:
Беляши мои отдай –
Не то на куски разорву,
Не то на куски разорву!

Завещание (сказка)

Жил в селе бедный старик, и был у него сын Ахмет. Вот собрался старик помирать и зовёт к себе сына.
– Мальчик мой, – говорит, – хочу я перед смертью оставить тебе завещание.
Удивился сын.
«Какое, – думает, – завещание может оставить мой бедный отец, если всю жизнь работал, не покладая рук, а добра не нажил?»
А старик вздохнул и говорит:
– Хочу, чтобы было у тебя в каждой из соседних деревень по дому.
Ещё больше озадачили эти слова Ахмета.
«Какие, – думает, – дома, если и наш-то не сегодня, так завтра развалится?»
А старик продолжает:
– Не спеши с людьми первым здороваться, пусть сначала они тебя поприветствуют.
Вот тогда и сам шапку снимешь да поклонишься.
Призадумался сын:
«Совсем плох мой бедный родитель. Как это я могу ни с того ни с сего возгордиться? От меня, пожалуй, в первый же день все соседи отвернутся, да ещё и невеждой назовут».
Старик взял сына за руку.
– И последний мой наказ, – молвит, – ешь всегда вкусно...
Что-то ещё хотел добавить. Но вздохнул в последний раз и помер.
Поплакал сын, погоревал, а работа не ждёт. Пора бы уже и в поле ехать, пахать да боронить.
Запряг Ахмет свою тощую кобылку. Видит – по улице люди идут и всё не чужие, все его знают чуть ли не с пелёнок, с каждым бы нужно поздороваться первым. А завещание отца? Его нарушить тоже нельзя. Вернулся Ахмет в дом, сел за стол и сам про себя рассуждает:
«И чего это я в поле собрался? Ведь отец перво-наперво наказывал позаботиться о доме в каждой деревне».
И так ему жалко себя, что есть захотелось. Нашёл Ахмет корку чёрствого хлеба. Уже собрался укусить, да вспомнил: отец велел есть вкусно, а тут корка хлеба наполовину с мякиной.
Уже свечерело, а Ахмет всё умом раскидывает: как жить дальше? Слышит – в окно стучат. И входит в дом странник с ног до головы в дорожной пыли, пустая сума за плечами.
– Проходи, добрый человек, – говорит ему Ахмет, – гостем будешь. Угол у меня всегда найдётся. Только вот за угощение не взыщи: кроме этой чёрствой корки, в доме ничего нет.
– Отчего так? – спрашивает странник.
– По родительскому благословению живу, – отвечает Ахмет. – Но и эту корку нельзя мне грызть. Отец завещал есть вкусно. Нельзя мне и в поле ехать. Да и как ехать, если в первую голову надо о доме в каждой деревне подумать? Отец не велел мне первым ни с кем здороваться, а всех добрых людей стороной не обойдёшь, за версту не объедешь.
Грустно улыбнулся странник.
– Хороший, – говорит, – человек был твой отец, мудрый человек. Верный ты сын и достоин отца своего. Да не так ты его понял. Вот что я тебе скажу: сейчас ложись спать, а утром поднимайся ни свет ни заря и поезжай в поле. Об остальном не печалься. Всё придёт само собой.
Ещё предрассветный туман не рассеялся, а Ахмет был уже на ногах. С опаской да с оглядкой выехал за ворота. Глядит – никого нет. Версту проехал – никого. Уже и село позади – ни одного встречного. Повеселел Ахмет. «Или повезло, – думает, – или я первым на селе проснулся. Надо и завтра так же сделать».
К полудню вспахал он свой клочок землицы. Заборонил его. Рожь посеял. Ещё отрадней на душе стало. Хотел прилечь на меже, передохнуть немного, но видит – идёт к нему через поле человек. Испугался Ахмет: «Теперь-то уж наверняка придётся мне первому здороваться!» И хотел было спрятаться. Да куда там! Человек сам шапку снял.
– Здравствуй, – говорит. – Красиво ты работаешь. А вот у меня лошадь пала. Теперь и делянка моя недопахана, и рожь не посеяна, и, видно, сидеть моим ребятишкам всю зиму без хлеба.
– Не бывать тому, – говорит Ахмет. – Где твоя делянка?
– Да вот она, за дорогой, у соседнего села.
Солнце на закат пошло, когда Ахмет с новым своим другом бросили в землю последние семена и наконец-то утёрли пот.
– Как мне отблагодарить тебя? – задумался друг. – Просто так я тебя, Ахмет, не отпущу. Зайдём в мой дом. Да что я говорю! Он отныне такой же мой, как и твой. Двери в этом доме для тебя всегда открыты.
– Сегодня не могу, – говорит Ахмет, – мне бы засветло в своё село успеть. Но есть у меня теперь дом в вашем селе, и это главное.
– Тогда уважь, возьми на дорогу лепёшку. Она из тех же семян, из того же зерна, что мы сейчас сеяли.
Первым выехал в поле Ахмет, вернулся в село последним. А люди всё примечают. Любят люди добрых и работящих. Каждый рад поприветствовать Ахмета, о здоровье справиться.
Приехал Ахмет домой. Сел за стол. Стал жевать лепёшку. Стал отцово завещание вспоминать. Тут и напутствие странника само собой вспомнилось. А лепёшка после трудного денька такой вкусной показалась – слаще мёда!

- КОНЕЦ -

Зилян (сказка)

Говорят, в давние времена жил один бедный-пребедный человек. У него было три сына и одна дочь.
Тяжело ему было растить и кормить детей, но он всех их и вырастил, и выкормил, и обучил. Все они стали искусными, умелыми и ловкими. Старший сын мог на самом далеком расстоянии узнать по запаху любой предмет. Средний сын стрелял из лука так метко, что мог попасть без промаха в любую цель, как бы далеко она ни была. Младший сын был таким силачом, что мог без труда поднять любую тяжесть. А дочь-красавица была необыкновенной рукодельницей.
Вырастил отец своих детей, порадовался на них недолго и умер.
Стали дети жить с матерью.
За девушкой следил див, страшный великан. Он как-то увидел ее и решил украсть. Братья узнали об этом и никуда не отпускали сестру одну.
В один из дней собрались три джигита на охоту, а мать в лес за ягодами. Осталась дома одна девушка.
Перед уходом они сказали девушке:
- Жди нас, мы скоро вернемся. А чтобы див не похитил тебя, мы за-прем дом на замок.
Заперли дом и ушли. Див проведал, что дома кроме девушки никого нет, пришел, выломал дверь и украл девушку.
Возвратились братья с охоты, возвратилась мать из лесу, подошли к своему дому и видят: дверь выломана. Бросились они в дом, а в доме пусто: пропала девушка.
Догадались братья, что ее унес див, стали просить мать:
- Отпусти нас искать сестру!
- Идите, сынки, - говорит мать.
Пошли три джигита вместе. Долго шли, много высоких гор миновали. Старший брат идет и все принюхивается. Наконец, почуял он запах сестры и напал на след дива.
- Вот, - говорит, - где проходил див!
Отправились они по этому следу и пришли в дремучий лес. Разыскали дом дива, заглянули в него и видят: сидит в том доме их сестра, а возле нее лежит див и спит крепким сном.
Прокрались братья осторожно в дом и унесли свою сестру, да так ловко все сделали, что див и не проснулся.
Отправились они в обратный путь.
Шли они день, шли ночь и вышли к озеру. Утомились братья и сестра во время долгого пути и решили переночевать на берегу этого озера.
Легли они спать и сейчас же уснули.
А див в это время проснулся, хватился - нет девушки. Выскочил он из дома, разыскал след беглецов и пустился за ними в погоню.
Прилетел див к озеру, видит, братья крепко спят. Схватил он девушку и взлетел с ней под облака.
Средний брат услышал шум, проснулся и стал будить братьев.
- Просыпайтесь скорее, беда случилась!
А сам схватил свой лук, прицелился и пустил стрелу в дива. Взвилась стрела и оторвала диву правую руку. Пустил джигит вторую стрелу. Пронзила стрела дива насквозь. Выпустил он девушку. Упадет она на камни - смерть ей. Да младший брат не дал ей упасть: подскочил ловко и принял сестру на руки. Пошли они дальше радостные.
А к их приходу мать сшила красивый зилян, нарядный халат, и подумала: "Подарю я зилян тому из моих сыновей, который спасет сестру".
Приходят братья с сестрой домой. Мать стала их расспрашивать, как они разыскали сестру и отняли ее у дива.
Старший брат и говорит:
- Без меня не узнать бы, где находится наша сестра. Ведь это мне удалось найти ее!
Средний брат говорит:
- Если бы не было меня, див совсем бы не унес сестру. Хорошо, что я подстрелил его!
Младший брат говорит:
- А если бы я не подхватил вовремя сестру, она разбилась бы о камни.
Выслушала их рассказы мать и не знает, кому же из троих братьев подарить зилян.
Вот я и хочу спросить вас: а вы кому из братьев подарили бы зилян?

- КОНЕЦ -

Как дурак разум искал (сказка)

Жили-были три брата. Старшие братья были умные, а младший -дурак. Состарился их отец и умер. Умные братья поделили между собой наследство, а младшему ничего не дали и прогнали из дома. -   Для того, чтобы владеть богатством, надо быть умным, -сказали они. «Значит, я найду себе ум», - решил младший брат и отправился в путь. Долго ли шёл, коротко ли, наконец пришёл в какое-то селение. Постучался он в первый попавшийся дом и попросил взять его в работники. Целый год проработал дурак, а когда пришла пора рассчитываться, хозяин и спрашивает: -  Что тебе больше нужно - ум или богатство? -  Не нужно мне богатство, дай мне ума, - отвечает дурак. - Что ж, вот тебе награда за работу: теперь ты станешь понимать язык разных предметов, - сказал хозяин и отпустил работника. Идёт дурак и видит высокий столб без единого сучка. -   Интересно, из какого дерева сделан этот прекрасный столб? -проговорил дурак. - Я был высокой стройной сосной, - ответил столб. Понял дурак, что хозяин не обманул его, обрадовался и пошёл дальше. Стал дурак понимать язык различных предметов. Долго ли он шёл, коротко ли, никто не знает, - и вот достиг неведо­мой страны. А у старого царя в той стране пропала любимая трубка. Тому, кто её отыщет, царь обещал отдать в жёны красавицу дочь. Многие пытались найти трубку, да всё напрасно. Пришёл дурак к царю и говорит: - Я найду твою трубку. Вышел он во двор и громко крикнул: -  Трубка, где ты, отзовись! - Я лежу под большим камнем в долине. -  Как ты туда попала? -  Царь обронил меня. Принёс младший брат трубку. Обрадовался старый царь, отдал ему в жёны красавицу дочь, а в придачу - коня с золотой сбруей и богатые одежды. Коли не верите, спросите у жены старшего брата. Правда, я не знаю, где она живёт, да ведь узнать не трудно - любая её соседка вам скажет.

- КОНЕЦ -

Соловей (сказка)

В доме у богатого купца жил в клетке соловей. Ничего не жалел купец для своего соловья. Каждый день - на заре, в полдень и на закате -слуга приносил соловью студёной воды и отборного зерна. И жил себе соловей без горя и забот, припеваючи. А уж петь он был из всех мастеров мастер. «Да ведь ему живётся у меня лучше, чем на воле», - думал купец, слушая, как весело поёт соловей. Однажды собрался купец по своим торговым делам в заморскую страну. Узнал об этом соловей и просит купца: -  Послушай, хозяин, ты ведь едешь ко мне на родину. Передай моей родне от меня поклон. Да ещё скажи, что я жив-здоров и ни на что не жалуюсь. -  Хорошо, - сказал купец, - непременно сделаю, как ты просишь. И отправился в путь. Вот приехал он в ту страну и пошёл разыскивать соловьиную родню. Ходил, ходил купец и пришёл наконец в сад редкост­ной красоты. Куда ни глянь - на каждом дереве, на каждой веточке сидит соловей и поёт звонким голосом. -  Послушай, соловей! - обратился купец к одному из них. - У меня дома в клетке живёт твой брат. Он велел передать тебе и всем своим бра­тьям и сёстрам поклон, да ещё велел сказать, что сам он жив-здоров и ни о чём не тужит. Услышал соловей эти слова и, точно подбитый, упал на землю. Не знает купец, что и делать. Нагнулся к соловью, а тот уже не дышит. Поднял купец мёртвого соловья и бросил его подальше в траву. А соловей, чуть только ударился о землю, так сразу и ожил. Вспорх­нул на дерево, засвистел и полетел в глубь сада. Печальный приехал купец домой. -  Ну что, хозяин, передал ли ты мой привет? Привёз ли мне весточку от родни? - спросил его соловей. - Твоей родне я всё сказал про тебя, - ответил купец, - а вот тебе при­вета не привёз. Твой брат даже слушать меня не стал. Чуть заговорил я о тебе, он сразу прикинулся мёртвым. И ловко так крылья раскинул, клюв разинул, нипочём не догадаться, что живой. Ну, я и бросил его подальше в траву. А он вдруг ожил и полетел от меня прочь. Услышал это соловей и загрустил. Целый день не ел, не пил, голоса не подавал. Наутро, когда слуга принёс соловью студёной воды, соловей лежал мёртвый. Чуть не заплакал купец с горя. Уж чего только он ни делал, чтобы оживить соловья! Да только ниче­го не помогло. Умер соловей. Тогда купец отнёс соловья за ограду и там бросил. А соловей сразу встрепенулся и, весело распевая, закружился над садом. -  Спасибо, хозяин, что привёз мне добрый совет! - крикнул он на про­щанье купцу и полетел к себе на родину.

- КОНЕЦ -

Шурале (сказка)

Есть аул вблизи Казани, по названию Кырлай.
Даже куры в том Кырлае петь умеют... Дивный край!

Хоть я родом не оттуда, но любовь к нему хранил,
На земле его работал — сеял, жал и боронил.

Он слывет большим аулом? Нет, напротив, невелик,
А река, народа гордость,— просто маленький родник.

Эта сторона лесная вечно в памяти жива.
Бархатистым одеялом расстилается трава.

Там ни холода, ни зноя никогда не знал народ:
В свой черед подует ветер, в свой черед и дождь
пойдет.

От малины, земляники все в лесу пестрым-пестро,
Набираешь в миг единый ягод полное ведро.

Часто на траве лежал я и глядел на небеса.
Грозной ратью мне казались беспредельные леса.

Точно воины, стояли сосны, липы и дубы,
Под сосной — щавель и мята, под березою — грибы.

Сколько синих, желтых, красных там цветов
переплелось,
И от них благоуханье в сладком воздухе лилось.

Улетали, прилетали и садились мотыльки,
Будто с ними в спор вступали и мирились лепестки.

Птичий щебет, звонкий лепет раздавались в тишине
И пронзительным весельем наполняли душу мне.

Здесь и музыка, и танцы, и певцы, и циркачи,
Здесь бульвары, и театры, и борцы, и скрипачи!

Этот лес благоуханный шире моря, выше туч,
Словно войско Чингис-хана, многошумен и могуч.

И вставала предо мною слава дедовских имен,
И жестокость, и насилье, и усобица племен.

2
Летний лес изобразил я,— не воспел еще мой стих
Нашу осень, нашу зиму и красавиц молодых,

И веселье наших празднеств, и весенний сабантуй...
О мой стих, воспоминаньем ты мне душу не волнуй!

Но постой, я замечтался... Вот бумага на столе...
Я ведь рассказать собрался о проделках шурале.

Я сейчас начну, читатель, на меня ты не пеняй:
Всякий разум я теряю, только вспомню я Кырлай.

Разумеется, что в этом удивительном лесу
Встретишь волка, и медведя, и коварную лису.

Здесь охотникам нередко видеть белок привелось,
То промчится серый заяц, то мелькнет рогатый лось.
Много здесь тропинок тайных и сокровищ, говорят.
Много здесь зверей ужасных и чудовищ, говорят.

Много сказок и поверий ходит по родной земле
И о джиннах, и о пери, и о страшных шурале.

Правда ль это? Бесконечен, словно небо, древний лес,
И не меньше, чем на небе, может быть в лесу чудес.

Об одном из них начну я повесть краткую свою,
И — таков уж мой обычай — я стихами запою.

Как-то в ночь, когда, сияя, в облаках луна скользит,
Из аула за дровами в лес отправился джигит.

На арбе доехал быстро, сразу взялся за топор,
Тук да тук, деревья рубит, а кругом — дремучий бор.
Как бывает часто летом, ночь была свежа, влажна.
Оттого, что птицы спали, нарастала тишина.
Дровосек работой занят, знай стучит себе, стучит,
На мгновение забылся очарованный джигит.
Чу! Какой-то крик ужасный раздается вдалеке.
И топор остановился в замахнувшейся руке.

И застыл от изумленья наш проворный дровосек.
Смотрит — и глазам не верит. Кто же это? Человек?
Джинн, разбойник или призрак этот скрюченный урод?
До чего он безобразен, поневоле страх берет.
Нос изогнут наподобье рыболовного крючка,
Руки, ноги — точно сучья, устрашат и смельчака.
Злобно вспыхивают очи, в черных впадинах горят.
Даже днем, не то что ночью, испугает этот взгляд.

Он похож на человека, очень тонкий и нагой,
Узкий лоб украшен рогом в палец наш величиной.
У него же в пол-аршина пальцы на руках кривых,—
Десять пальцев безобразных, острых, длинных
и прямых.

И в глаза уроду глядя, что зажглись, как два огня,
Дровосек спросил отважно: «Что ты хочешь от меня?»

«Молодой джигит, не бойся, не влечет меня разбой,
Но хотя я не разбойник — я не праведник святой.

Почему, тебя завидев, я издал веселый крик?
Потому, что я щекоткой убивать людей привык.

Каждый палец приспособлен, чтобы злее щекотать,
Убиваю человека, заставляя хохотать.

Ну-ка пальцами своими, братец мой, пошевели,
Поиграй со мной в щекотку и меня развесели!»

«Хорошо, я поиграю,— дровосек ему в ответ.-
Только при одном условье... Ты согласен или нет?»

«Говори же, человечек, будь, пожалуйста, смелей,
Все условия приму я, но давай играть скорей!»

«Если так — меня послушай, как решишь —
мне все равно.
Видишь толстое, большое и тяжелое бревно?
Дух лесной! Давай сначала поработаем вдвоем,
На арбу с тобою вместе мы бревно перенесем.
Щель большую ты заметил на другом конце бревна?
Там держи бревно покрепче, сила вся твоя нужна!..»

На указанное место покосился шурале.
И, джигиту не переча, согласился шурале.

Пальцы длинные, прямые положил он в пасть бревна...
Мудрецы! Простая хитрость дровосека вам видна?

Клин, заранее заткнутый, выбивает топором,
Выбивая, выполняет ловкий замысел тайком.

Шурале не шелохнется, не пошевельнет рукой,
Он стоит, не понимая умной выдумки людской.

Вот и вылетел со свистом толстый клин, исчез во мгле…
Прищемились и остались в щели пальцы шурале.

Шурале обман увидел, шурале вопит, орет.
Он зовет на помощь братьев, он зовет лесной народ.

С покаянною мольбою он джигиту говорит:
«Сжалься, сжалься надо мною! Отпусти меня, джигит!

Ни тебя, джигит, ни сына не обижу я вовек.
Весь твой род не буду трогать никогда, о человек!

Никому не дам в обиду! Хочешь, клятву принесу?
Всем скажу: «Я — друг джигита. Пусть гуляет он
в лесу!»

Пальцам больно! Дай мне волю! Дай пожить мне
на земле!
Что тебе, джигит, за прибыль от мучений шурале?»

Плачет, мечется бедняга, ноет, воет, сам не свой.
Дровосек его не слышит, собирается домой.

«Неужели крик страдальца эту душу -не смягчит?
Кто ты, кто ты, бессердечный? Как зовут тебя, джигит?

Завтра, если я до встречи с нашей братьей доживу,
На вопрос: «Кто твой обидчик?» — чье я имя назову?»

«Так и быть, скажу я, братец. Это имя не забудь:
Прозван я «Вгодуминувшем»... А теперь —
пора мне в путь».

Шурале кричит и воет, хочет силу показать,
Хочет вырваться из плена, дровосека наказать.

«Я умру. Лесные духи, помогите мне скорей!
Прищемил Вгодуминувшем, погубил меня злодей!»

А наутро прибежали шурале со всех сторон.
«Что с тобою? Ты рехнулся? Чем ты, дурень, огорчен?

Успокойся! Помолчи-ка! Нам от крика невтерпеж.
Прищемлен в году минувшем, что ж ты в нынешнем
ревешь?»

- КОНЕЦ -