Intimate.

К вопросу о детских травмах, вспомнилось вот что. В 1986 году грохнулся Чернобыль, и у же в мае к нам в подмосковный посёлок привезли — как их назвать — беженцев? переселенцев? скажем, временно перемещённых лиц с семьями, и распределили на проживание среди дачных участков. Не знаю, как это организовывалось административно — может, денег платили хозяевам, или просто приказал участковый — в общем, появилось вдруг много украинских семей в тихом подмосковном посёлке. Дяденьки, тётеньки, и дети со смешным выговором.

 
Тёти как тёти, дети как дети, мы все подружились и было клёво. И в доме напротив жила девочка, кажется, Юля. И как-то мы с нею сидели на лавке у дома, и вдруг я понял, что от Юли воняет. Очень сильно воняет застарелой мочой. Именно из того места. А Юля счастливая такая, щебечет, я что-то её подщебечиваю, и понимаю, что меня сейчас уже стошнит от стойких волн перепревшей мочи пополам с другими, совсем непонятными, но ещё более мерзкими запахами.

Разумеется, я ничего не мог ей сказать, потому что это было бы неприлично, да и её вины не было в том, что родители не следили за дочерней гигиеной, но с тех пор у меня укоренилось смутное представление, что у женщин между ног живёт какое-то ужасное чудовище, от одного запаха которого можно умереть.

Тогда я сбежал под благовидным предлогом и старался с Юлей больше не встречаться, а когда встречаться приходилось, опасливо принюхивался — живо ли ещё чудовище у неё между ног? ..........


(Пост от 16 сентября 2006г)