***

когда уже не слишком молод
и на душе осенний холод
лелеет прошлые грехи,
листком играя календарным,
мне кто-то, вовсе не бездарный,
диктует странные стихи...

диктует только если хочет,
то белым днём, то черной ночью...
покой сменяет непокой,
сойти с ума вполне возможно,
но охраняет осторожно
та,что всегда была со мной,

рассудок хрупкий нежным словом,
улыбкой,взглядом...рядом снова,
меня удержит на краю,
мой чуткий ангел, мой хранитель,
в моей душе твоя обитель...
в твоей душе живу в раю... 

 

 

 

***

как запутано всё в повседневной истории,
повседневность ломается встречей одной
территорий запретных,что вне территории,
по которой мы все возвратимся домой.

по которой пройдём, принимая участие,
в бесконечной колонне преклонных годов,
только встречи запретные, сладостно-частые,
стали частью от счастья запретных оков.

сколько раз преступал я границы запретные,
там, где счастья чужого касался рукой,
сколько раз отрекался и сыпал обетами,
сколько раз проклинал мой больной непокой.

но опять против ветра и против течения,
смысла здравого доводам всем вопреки,
этот жизни кусок в точке пересечения,
на запретной земле, у запретной реки

проживаю опять, словно в будущем прошлое,
неслучайных случайностей краткий итог...
только счастья чужого мы давимся крошками,
изучая запретности горький урок.... 

 

 

 

***

я за столом, хозяина нет дома
и я зашел на несколько минут,
как гость незванный, но давно знакомый,
как старый друг, которого не ждут,

но и не гонят. милая хозяйка,
по чашкам разливает черный чай,
то мне в глаза заглянет без утайки,
а то рукой коснётся невзначай.

и спрашивает голосом дрожащим-
ты почему давно не забегал?
ведь мог бы заходить чуть-чуть почаще...
ты так давно меня не целовал...

зашел бы просто так, без церемоний...
давай ещё немного посидим,
ну ты же знаешь, ты не посторонний
и было нам так хорошо двоим...

но я смотрю в глаза его с портрета
и понимаю:мне пора уйти,
тоскливо догорает сигарета-
предвестница прощального пути.

пусть он не здесь и он придёт не скоро,
он между нами, словно в горле кость
и тяжело мне за столом, который
мне говорит-ты здесь незванный гость... 

 

 

 

***

померкли в серости умы,
нет ночью просветления,
и мысли их оскоплены,
сам факт деторождения

фантазий или вещих снов,
сомнителен, наверное,
когда в тени пустых голов
блуждают мысли скверные.

нет, не для них читал Христос
свою науку-прoповедь,
не всякий до неё дорос,
а это очень плохо ведь.

и я средь них в кромешной тьме,
так и не понял истины,
брожу по тёмной стороне,
снедаем недомыслием,

снедаем тысячей страстей,
наедине с пороками,
ветхозаветный иудей,
неузнанный пророками.

я от молитвы отстранён
и не видать причастия...
но я в анафеме времён
не принимал участия. 

 

 

 

***

изучали друг друга взглядами,
ощущали друг друга кожей,
ты про это забыть и рада бы,
навсегда позабыть...но всё же...

снова щуришь глаза зелёные
и, губу прикусив от злости,
скромно прячешь мечты нескромные,
заходя мимоходом в гости.

запирая желанья наглухо,
придвигаешься чуть поближе,
стоном жарким мне шепчешь нa ухо-
ах, как я тебя...ненавижу...

 

 

 

 

***

натекает волной удушливой,
вспоминается с придыханием,
снова спросишь-а это нужно ли?
да и было всё это с нами ли?

может, этого вовсе не было,
может, мы себе всё придумали,
надышали стихами белыми,
звёздной пылью на ночь безлунную.

может, были стихи обманными,
звёзд упавших строкой зачеркнуты,
в них слова растеклись туманами,
так удушливо безотчетными.

натекающе-невозможными
и срывающими дыхание...
задыхаясь, нам жить не сложно ли?
да и было всё это с нами ли?...